Идущие в огне

Все звуки и запахи вокруг померкли, когда незнакомец накрыл губы Джоанны своим поцелуем; его аромат — призрачная смесь специй и стали — вскружил ей голову, и на мгновение весь мир обратился в мягкий туман. Так ее не целовал даже Элиас. Ноги подкосились; о, как сильно ей хотелось броситься в объятья человека, скрытого от глаз, и слиться с ним в безумном танце страсти. Дрожащими руками Джо потянулась к повязке, чтобы незнакомец предстал пред ее взором, но, когда глаза привыкли к свету, а окружение приобрело чёткие очертания, перед девушкой не было никого. Человек бесследно исчез в веселящейся разномастной толпе. Люди болтали и смеялись, их голоса звучали отвратительным диссонансом какофонии; молодая женщина в нескольких шагах от нее смеялась над несмешной шуткой своего кавалера, а прямо за углом торговец зычным голосом созывал покупателей. Мир сделался прежним, ослепительным, душным и наполненным до краев. В нем не было места волшебству и случайным эмоциям: он прогнил до самых корней, лишился своего сердца. "Может, оно и к лучшему", —подумала Джо, слабо усмехнувшись. — "Какой мне был бы толк знать его в лицо? В конце концов, наши пути уж точно идут в разные стороны". Она равнодушно отыскала глазами Визериса и махнула ему рукой, медленно пятясь назад, к шуму и яростным крикам торговых рядов. Тот стоял, склонившись над мишенями в неловкой и напряженной позе, красный как рак. Во всем его положении читалась сильная растерянность. "Наверное, обнялся с какой-нибудь красоткой и теперь не может справиться с собою." Едва только встретившись с нею глазами, принц спешно закивал, будто отгоняя морок, и быстро зашагал навстречу. — Весело вышло, правда? — спросил он сквозь шум, но крики толпы поглотили голос, и Джо прочла лишь по шевелящимся губам. — Как тебе танец? — Ничего особенного, — соврала Джоанна и быстро зашагала вперед, стараясь, чтобы Визерис не видел ее лица. — Сначала пляска, затем крайне скучный поцелуй — и все же лучше, чем ничего. Хорошо, однако, что мой отец не видел этой шалости, верно, Ваше Величество? Она шутя толкнула его локтем, силясь расшевелить; тот выглядел непривычно ошеломленным, словно только что произошло нечто из ряда вон выходящее. — ...да, — сказал он невпопад и очень странно улыбнулся. — Кстати, песня была очень красивая . — Спасибо. — Может быть, я отойду ненадолго? — принц улыбнулся еще шире, и девушка заметила, как тот прячет от нее взгляд. — Нужно собраться с мыслями. Сама понимаешь. Она не понимала, но слабо кивнула. Неосязаемый холодок пробежал между ними, и Джо это совсем не нравилось. И тем не менее, она не знала, как сделать этот странный разговор дружеским и теплым. — Хорошо, — сказала она, удаляясь. — Увидимся на окраине к рассвету. Буду стоять неподалеку от указателя.

***

Когда праздник закончился, небо медленно розовело, а багряное солнце уже готовилось подняться из-за горизонта и воссиять на небесах ослепительным золотистым диском. Молодежь расходилась по домам, чтобы вырвать хоть часочек в постели перед новым рабочим днем, полным житейской суеты. То тут, то там иногда раздавались пьяные песни, звучал удаляющийся девичий смех, призрачные стайки влюбленных парочек прятались по углам, пока свет не успел раскрыть их постыдные секреты. Джоанна встретилась с Визерисом на окраине города. Он был странно тих, на вопросы о проведенном вечере отмахивался. Пока они направлялись домой в напряженной неловкости (если штаб Золотых Мечей, конечно же, можно было назвать домом), девушка приводила себя в порядок: отряхивала платье, снова заплетала порядком растрепавшиеся косы. Визерис смотрел на движения ее рук, словно зачарованный, и, казалось, мыслями и сердцем был далеко отсюда; губы его то открывались, то закрывались, а взгляд был каким-то угнетающе грустным, растерянным и чужим. Шагая с нарочитой громкостью и часто смеясь, девушка занимала себя тем, что рассказывала о празднестве. Рассказывала обо всем, что случилось, только бы прервать эту ужасную тишину и разрушить нависшее напряжение. Визерис ей не отвечал — лишь изредка улыбался, да и то одним краешком губ. Когда спутники добрались до места назначения, Джоанна в своем рассказе как раз метнулась к состязаниям. Теперь, когда все товары и восхитительные фокусники были расписаны в подробностях, ей не оставалось ничего, кроме как пересказать случившееся тогда. — Вообще-то, я волновалась, когда мне сказали спеть, — говорила она, улыбаясь, — однако под конец все же справилась с собою. — Ты справилась отлично, — Джоанна вздрогнула, услышав голос Визериса прямо над своим ухом. Он звучал неожиданно требовательно и почти до дрожи проникновенно. — Жаль, что спутник на танцах тебе достался непутевый. Молчать и скрываться оказалось тяжелее, чем казалось вначале. "В конце концов, что же случится, если я вдруг скажу? Быть может, хоть так разбавлю диалог." — Вообще-то, поцелуй был потрясающим. Как и танец, — она чуть насмешливо рассмеялась, но сердце ее застучало быстрее. — Такого со мной никогда не случалось. Просто... ты и сам понимаешь, в чем радость таких увеселений: мы никогда не увидимся боле. К тому же, — она нервно дернула плечами, — быть может, в жизни он чрезвычайно дурной человек. И тут произошло неожиданное: не сказав ни слова, принц сильным рывком повернул Джо к себе и притянул за плечи. Нагнувшись к ее удивленному лицу, он с неведомым гневом в голосе прошептал: — Хочешь поцелуй? Будет тебе поцелуй. И было в этом голосе нечто такое, что никогда не звучало в речах вспыльчивого и самовлюбленного мальчишки, однажды спасенного Джоанной прямо из рук насмехающейся смерти. Это был королевский голос. И он приказывал ей. Таргариен коснулся своими устами уст девушки, притянул ближе, зарывшись пальцами в рыжие волосы... Джо от удивления даже не смогла воспротивиться. Как она могла не понять? Руки, что столько раз касались ее, она не смогла узнать с закрытыми глазами! Сердце хотело ответить на поцелуй, но разум противился. Вырвавшись из объятий, девушка испуганно убежала, скрываясь в темноте подземного хода, а Визерис так и остался на месте, схватившись за голову.

***

Почти месяц молодые люди избегали друга: Джоанна почти не оставалась на базе, не смотрела тренировки, ела позже всех. Но когда пришли новости о свадьбе ее племянника Джоффри, пришлось убрать произошедшее на второй план и просить созвать совет. На собрание пришла только часть капитанов Золотых Мечей, включая Гарри Стрикленда, ее дядю Джона Коннингтона — и Визериса, конечно. Принцу даже выделили место за столом. Теперь за ним гордо вышагивал Балерион: дракон рос очень быстро и уже грозил догнать по размерам лошадь Джоанны. Когда все собрались, начался совет, и первой же нотой, прозвучавшей в зале, был возглас недовольства. — По какому поводу нас, собственно, здесь собрали?! — Стрикленду явно не нравилось, что его вытащили едва ли не из постели. — Как уже известно, — начала Джоанна, гордо оглядывая всех присутствующих, — узурпатор Джоффри Баратеон объявил о свадьбе. Я думаю, это прекрасное время, чтобы нам с принцем Визерисом отплыть в Королевскую Гавань. Вокруг зашумели; идея девушки никому не понравилась. — При всем уважении, — заговорил бледный, красноволосый волантиец Горис Эндориен, — но, даже если Золотым Мечам удастся взять Королевскую Гавань, удержать ее вряд ли получится. Нам как минимум нужно ждать, когда вырастет дракон его высочества. — Кто говорил о взятии Королевской Гавани? Королевская свадьба — лучший момент, чтобы найти союзников на континенте. Подумать только: почти все лорды и леди соберутся в одном месте! Если правильно смотреть и слушать, можно найти друзей. Нам с Визерисом нужен лишь один корабль — и сундука три даров, — глаза девушки хищно сверкнули. — Джоанне Кастерлихилл* давно пора вернуться домой. И с ней будет ее телохранитель-тирошиец. После своего монолога девушка лукаво взглянула на принца. — Не знаю, как считают прочие, но я полностью поддерживаю план девчонки, — Стрикленд поднялся со своего места, широко разводя в стороны полные руки и сладострастно улыбаясь. — Я дам вам самый быстроходный корабль. Как только мы нагрузим его дарами для так называемого короля, вы сможете отправиться в путь.

***

Корабль был готов спустя 10 дней. Гарри Стрикленд, который, хоть и не признавал этого, но за долгое время проникся к Визерису искренним уважением, нагрузил корабль шелками и полудрагоценными камнями. Вот-вот нужно было отплывать; Джоанна оделась в новое зеленое платье, что сшила сама. Оно было, конечно же, не идеально, но смотрелось вполне неплохо. Собрав свои вещи, девушка отправилась в одно из подземелий, где ее уже ожидали Визерис и Балерион. Принц переоделся в темно-бардовый костюм тирошийского кроя с золотым поясом. Щеки он гладко выбрил, отросшие волосы выкрасил в темно-лиловый цвет. Сейчас он сидел на коленях и обнимал за шею дракона, которого уже успел посадить на цепь. Балерион не сопротивлялся, так как уже не раз спал в этой части пещер. Джоанна подошла к Визерису и молча положила руку ему на плечо. Между ними снова возникла странная, физически ощутимая неловкость. — Нам пора. Принц поднял на нее полные грусти глаза. — Визерис, идем! В конце концов, мы ненадолго его оставляем, — девушка говорила спокойно, хотя сама была готова расплакаться. До корабля шли молча: со времен злосчастного поцелуя они так и не поговорили. На палубе их ждали Стрикленд и Джон Коннингтон. Широким размашистым шагом Гарри приблизился к Таргариену и, привычно избоченившись, начал говорить: — Когда Вы пришли к нам просить армию, вызвали у меня лишь смех. Мальчишка, на стороне которого лишь рыжеволосая девка; что за вздор! Но за время, проведенное здесь, Вы показали себя хорошим воином, неплохим стратегом и на удивление терпеливым человеком. Вам нужно еще многого достичь, но я вижу, что Вы станете великим правителем. Капитан подозвал к себе Коннингтона. В руках у Джона был длинный сверток, который тот протянул главе золотых мечей. Стрикленд развернул ткань, внутри которой оказался меч; его роскошный эфес был украшен громадным переливчатым рубином. Джоанна увидела, как округлились глаза Визериса, когда Гарри протянул ему оружие. — Много поколений этот клинок хранился у нас, но он принадлежит Вашей семье по праву. Джоанны изумленно ахнула. "Это не просто меч, а легендарное Черное пламя, — подумала она, еле сдерживая улыбку. — Он им и впрямь приглянулся. По какой-то причине принц стал для них важен даже больше, чем они сами хотят себе признаться." Таргариен поблагодарил капитана и пообещал никогда не забывать о том, что тот для него сделал. Слова вышли до ужаса трогательными. Когда с прощанием было покончено, принц, не обмолвившись с Джоанной ни единым словом, ушел в свою каюту, оставив девушку прощаться с дядей. Гладя ее по волосам и гордо улыбаясь, Коннингтон сказал, что он и Золотые Мечи будут ждать сигнала. Когда Джон спустился с корабля, матросы убрали трап, подняли паруса — и судно отплыло.

***

Через час после отправления, в каюту к Джоанне зашёл Визерис. — Поговорим? Рыжеволосая кивнула, и Визерис сел рядом с ней на кровати. — Я не хочу, чтобы между нами было непонимание. Мы знакомы не так давно, но кажется уже целую вечность. Мы столько прошли вдвоём! Мне бы не хотелось портить нашу дружбу глупым поцелуем. — Нет, не говори. Он не глупый. Я глупая. И ты тоже такой дурак. Я не заметила, каким ты стал за это время. Ты возмужал и внешне, и внутренне. Я точно знаю, что не ошиблась в тебе. Девушка положила руку на грудь принца. Тот в это же время положил свою ладонь на плечо Джо, и оба неловко рассмеялись. — Что это? —Визерис посмотрел на рукав Джоанны и потянул за выбившуюся нитку. Треск. И рукав разошелся по шву. Джоанна ахнула и заметалась в поисках сундучка со швейными инструментами. Визерис же в это время громко хохотал, после чего, схватив сопротивляющуюся девушку, рывком повалил на кровать и накрыл ее губы своими. В этот раз Джоанна ответила на поцелуй, перебирая пальцами его ярко-лиловые пряди. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если снаружи не послышались крики. Джо и Визерис выбежали из каюты на палубу, на которую, звеня порванной цепью, приземлился Балерион. Завидев принца, дракон кинулся к нему и, сбив с ног, принялся урчать и ласкаться, как бы говоря, мол: "Вот он я, как резво тебя догнал!" — А ну слезть с меня! —Таргариен безуспешно пытался выбраться из захвата счастливой рептилии. Через какое-то время он сдался и обнял дракона за шею. Тот, явно осознав, что на него не злятся, освободил своего "пленника" и радостно зашипел. Джоанна громко и беззаботно хохотала, стоя в отдалении. Ее волосы слабо развевались на соленом морском ветерке. — Ну, — спросила она комично, разведя руками, — и что же нам теперь с ним поделать?