Идущие в огне

Двое гвардейцев крепко держали Джоанну под руки, пока остальные со своим командиром спешно осматривали корабль. Вся команда была согнана на верхнюю палубу, дабы не мешаться под ногами, а потому наверху было шумно, как на базаре. Матросы переглядывались, бормотали, ругались и с недовольством оглядывались по сторонам, надеясь, что весь этот унизительный осмотр как можно скорее закончится. Были среди них и те, кто явно ждал от Джоанны сигнала к нападению; их глаза, налитые кровью и горящие от предвкушения, жадно ловили каждый взгляд и жест — однако девушка смиренно стояла в плену сильных рук, опустив долу злобно сверкающие зеленые глаза. Настал уже час совы, а дело шло до мучительного неспешно. На верхней палубе, и без того переполненной едва ли не до краев, спустя около получаса топтались почти все гвардейцы Ланнистеров. Глава стражи, выпятив вперед огромное брюхо, тяжело ступал по дереву, расталкивая локтями случайно попадавшихся ему на пути людей. Джоанне он сразу не понравился. — Докладывайте! — приказал он резко, так, что все присутствующие вздрогнули разом. Двое худощавых мужчин в форме ринулись к нему и встали по обе руки, наклоняясь к мясистым ушам. — В каюте леди Джоанны не найдено ничего подозрительного! — испуганно пропищал первый. — В других каютах — тоже! В кубрике обнаружено несколько сундуков с тканями и ларец с деревянным конем! — В трюме одиннадцать бочек с вином, четырнадцать — с водой и провиант, — быстрым басом подхватил второй. — Все, вроде бы, в порядке. — Не в порядке! — визгляво перебил его первый. — Мы обнаружили обожженые кости трех козлов и барана! Как, по-Вашему, это может показаться чем-то, не достойным особого внимания?! Начальник гвардейцев остановился, скрестив руки на груди и выпятив нижнюю губу. Его суровый взгляд забегал по лицам присутствующих и вдруг остановился на Джоанне. Девушка подняла на него ледяные глаза и равнодушно дернула плечами. — Обожженные кости? — повторил начальник. — Хм, а я уж было подумал, что ничего интереснее пьяного в дрова кока мы не найдем. Вы можете это как-то объяснить, миледи? Слово "миледи" в его устах звучало как оскорбление. Джоанна сделала большое усилие над собою, чтобы не закричать от обрушившегося на нее гнева. — А что... — она сделала глубокий вдох. Нужно было успокоиться. Не могла же она, в конце концов, нагрубить такой важной шишке! — А что же я могу сказать, сэр? Вы, человек, осматривающий корабли дольше, чем я живу на этом свете! Ужель Вам неизвестно, что выбрасывать кости за борт — плохая примета? Мы всегда оставляли то, что оставалось от трапезы. Начальник сдвинул к переносице густые брови. Вид у него сделался крайне подозрительный. — Выходит, за столько времени, что вы в городе, команда даже не удосужилась очистить трюм? Джоанна нахмурилась и мотнула головой. — Не мне, женщине, рассуждать об обглоданных костях и делах команды, что не позволили ей совершить чистку корабля в должный срок. Начальник нахмурился еще сильнее и принялся сосредоточенно жевать свой ус. За время разговора его живот, казалось, вырос вдвое — как и отвратительный апломб, мантией тянувшийся за ним повсюду, куда бы тот ни ступал. Глядя на него, Джоанна подумала, что вряд ли выдержит долгого разговора с этим отвратительным человеком. Даже Визерис на первых порах не казался ей настолько утомительным. — Прошу прощения, миледи, но все же я настаиваю, что тут что-то нечисто! Джо не удержалась и закатила глаза. — Зачем же вам было мешать досмотру, раз тут все в порядке? Не проще ли было впустить нас сразу же, как поступил бы всякий, кому нечего скрывать? — Это мой корабль, — неожиданно резко ответила Джо. — При всем уважении, сэр, но Вы и Ваши люди ворвались сюда без моего ведома или прямого приказа. — Приказ есть, миледи, — грубо ответил начальник, и снова это приторное "миледи" прозвучало, как насмешка, в его устах. — Возможно, Вы хотите поговорить с тем, кто его отдал? Эй, вы! — он сделал грубый жест рукой в сторону людей, крепко державших Джоанну за локти. У девушки возникло неприятное предчувствие. — Немедленно уведите леди Джоанну в ее комнаты! Не спускать с нее глаз до самого утра!

***

Джоанну отвели в ее покои. У дверей поставили гвардейцев: двух снаружи, и двух — внутри самой комнаты. Усталая и опечаленная, девушка села на кровати, поджав под себя ноги; переодеваться перед незнакомыми мужчинами она не осмелилась. До самого утра не могла она сомкнуть глаз, терзаемая мыслями о Балерионе и Визерисе — и лишь когда за окнами бордово-золотистым заревом расцвел бутон рассвета, усталость взяла свое. Джоанна задремала сидя. Однако покой ее не продлился долго: через пару часов девушку разбудил неприятно громкий шум за дверью. — Почему меня не пускают? — раздался знакомый голос Визериса, куда более грозный и повелительный, чем обычно. — Я ее телохранитель, в конце концов! — Хорош телохранитель, однако! — громко загоготал один из стражников. — Где же ты был, бедолага, когда твою хозяку схватили на ее же корабле? — Она сама меня отпустила, — парировал Визерис, — потому что доверяла людям, служащим под началом ее семьи. Откуда же леди Джоанне было знать, что ее задержат ни за что? — Шел бы ты, уродец, пока я тебя не... — Что у вас здесь происходит? Джоанна вздрогнула, услышав спешный стук каблуков и третий голос, прервавший перебранку. Серсея. — Ваше Величество, простите, что стали свидетельницей этих криков, — испуганно забормотал один из стражей, пытаясь оправдаться. — Видите ли, этот наглец пытался нарушить приказ насчет вашей сестры и ворваться к ней в комнату, утверждая, что... — Оставьте его. Пусть ждёт. Дверь в покои тихо отворилась, и внутрь гордо вошла Серсея. Лицо ее сияло насмешливой улыбкой, глаза — переливались, будто начищенные монетки. — Вот ты и попалась, дорогая сестренка. — сказала она знакомым презрительным тоном, которым так часто пыталась довести Джоанну до бешенства в далекие годы детства и юности. — Выглядишь усталой. — А Вы — напротив, моя королева. Сияете, как никогда. Джоанна склонила голову, не вставая. Она знала, что Серсею это разозлит, но не могла унизиться сильнее. Королева-регент тем временем, не произнося ни слова, присела на постель рядом с Джоанной и, примерив одну из своих отвратительнт фальшивых улыбок, провела ладонью по рыжим взлохмаченным волосам. — Я всегда говорила отцу, что ты вырастешь ужасной непоседой. Знаешь, я ведь никогда не ошибаюсь, — нежные прикосновения прекратились, и ладонь, что нежно водила по локонам, вдруг обратилась в кулак; он болезненно сжал клок волос Джоанны и заставил ее запрокинуть голову, встретившись глазами с сестрой. — Ну-ка, ну-ка, ну-ка... что же ты от меня скрываешь? Сбегаешь ночью в мужской одежде, не даешь осмотреть свой корабль, прячешь у себя какие-то кости...Ведьма! — Я уже объяснила Вашим людям, откуда они, — злобно прошипела Джоанна, сморщившись от боли. — Но они, должно быть, оказались настолько глупы, что даже не удосужились запомнить. Но Серсея не унималась. — Вы обуглили кости! О, Семеро, да на них словно излил свое пламя настоящий дракон! Как же вы умудрялись так странно готовить пищу? Что вы делали с нею? Джоанна устало вздохнула и пристально посмотрела на Серсею, давая понять, что не продолжит говорить, пока та ее не отпустит. Королева повиновалась — через секунду ее руки уже покоились на коленях. — Я понимаю королевскую неосведомленность в готовке, Ваше Величество, — как ни в чем не бывало, продолжила Джоанна, — но пусть Вам будет известно, что они долго коптились. Особый рецепт от лхазарян, знаете ли. — Допустим. Но что же ты тогда прячешь, что скрываешь? — Серсея перешла на угрожающий шепот. — Что упустила моя тупоголовая стража? И где, мне интересно, все это время был твой тирошийский дружок? — Ви…кхе... — Джоанна изобразила, что закашлялась. — Верро — мой телохранитель, а не дружок. — Говори что хочешь, но ведь не зря ты его поселила рядом с собой. Вы либо любовники, либо что-то затеваете, хотя не исключено и то, и другое одновременно. Зачем ты приехала именно сейчас? Что ты скрываешь, чего хочешь?! — с шепота Серсея начала срываться на крик. Тревога на ее лице была жуткой и искажающей, словно маскарадная маска. Джоанна невозмутимо встретила ее взгляд и с удивлением повела плечами. — Я приехала на свадьбу, я соскучилась по дому, я… — Серсея! Королева вздрогнула, услышав свое имя, и обернулась. В проеме стоял Тайвин Ланнистер. Позади него, потупив взор, напряженно замер Визерис. — Что тут творится? Верро сообщил мне, что ты задержала свою сестру, а теперь еще и допрашиваешь ее, подозревая в чем-то ужасном. Серсея гневно взглянула на отца, однако Джоанна уже знала, что ее битва проиграна. — Джоанна не давала провести осмотр корабля, а затем, отец, там обнаружили… — Мне все доложили! — резко прервал ее Тайвин. — Ничего подозрительного там нет. — Отец, вы не по… — Не хочу ничего слышать! Оставь сестру в покое! У Джоффри сегодня очередная примерка, и он явно нуждается в твоем мнении. Ступай к нему. Поджав губы и гордо подняв голову, Серсея поднялась и вышла из покоев. За ней последовали и белые плащи. — Вы в порядке, миледи? — Визерис кинулся было к Джоанне, но Тайвин гордым жестом остановил его. — Оставь нас, Верро. Не сейчас. Джоанна посмотрела на Визериса; тот, искусно изобразив на лице подобострастное уважение, быстро исчез из виду. Девушка не могла сдержать гордой улыбки: все же, принц стал на удивление хорошо владеть собою. — И что, по-твоему, все это значит, Джоанна? Девушка вздрогнула, увидев прямо перел собою лицо склонившегося отца. Тот выглядел суровее обычного. — Я не понимаю, о чем Вы, отец. — Не стоит строить из себя неразумную дуру. Может, Серсее тебе и удастся что-то наплести, но не надо врать мне в глаза. Что ты устраиваешь? Сбегаешь посреди ночи мимо стражи вместе со своим эссоским любовником, ссоришься со стражей, устраиваешь склоки с сестрой! — Я ничего не устраивала! И Верро мне никакой не любовник! Тайвин Ланнистер сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Его ледяной взгляд встретился с взглядом Джоанны, и та по старой привычке сразу опустила глаза. — Не забывай: ты уже пыталась как-то спрятать одного своего возлюбленного у меня на виду. Не вышло. Ком встал в горле. Джоанна закусила щеку, почувствовав, как слезы подступают к глазам. — Отец, не стоит... — Сколько можно вам всем испытывать мое терпение! Если тебе так хочется недостойных развлечений, то хотя бы веди себя тихо, не высовывайся лишний раз, соблюдай приличия — во имя Семерых, Джоанна, ты благовоспитанная женщина, а не ребенок! — Отец, я ведь... — Молчи! Я не хочу ничего слышать. Телохранитель он тебе или фаворит, мне наплевать. Я беспокоюсь лишь о сплетнях — вернее, о том, чтобы они никогда не появились. Ты поняла меня? Джоанна склонила голову. — Да, отец, конечно. Прошу прощения за свое поведение. Такого больше не повторится. — Я рад, что мы во всем разобрались. Надеюсь, завтра ты окажешь мне честь, и мы немного прогуляемся, как в старые добрые времена. Не забудь нарядиться подобающе, а сейчас — отдохни. На тебе лица нет. Джоанна почтительно улыбнулась отцу. — Благодарю Вас. До завтра. Тайвин ушел, но дверь за ним закрыться не успела; в комнату сразу же прошмыгнул Визерис. Подойдя к Джоанне, он мягко взял ее за руку. В его глазах плескалась тревога. — Ты в порядке? Тебя не обижали? Что сказал твой отец? — Не волнуйся, мой король, со мной все хорошо. Ну, разве что половина двора считает, что мой охранник еще и мой любодей в придачу, — девушка опустила задумчивый взгляд на их переплетенные ладони. — Забавные и глупые мысли приходят порою людям в головы. — Да как смеют они очернять тебя! — принц дал выход скопившимся чувствам и резко схватился за меч. — Только скажи, и я отрежу язык любому, кто вздумал мутить эту воду. Джоанна ласково рассмеялась, эта выходка сняла присутствующее напряжение. Девушка заправила сиреневую прядь Визериса ему за ухо и тот тепло улыбнулся ей. — Благодарю за заботу. Но, боюсь, сестре моей язык точно не отрезать. Да и всему двору тоже. Мы справимся с этим. Лучше скажи, где ты спрятал Балериона. — Со всем этим утренним скандалом я чуть не забыл, с какой целью мы все проворачивали. Пойдем, я покажу тебе прямо сейчас. Уверен, тебе понравится это место. — Отлично, я только сменю наряд.

***

Джоанна переоделась в простое, без излишеств темно-синее платье, убрала свои кудри в низкий хвост, и уже через четверть часа, захватив для дракона корзину с несколькими курами, пара спускалась в подземелье. Сейчас Таргариен вел девушку по тому пути, которым следовал в самый первый раз, во времена далекого и давно ушедшего детства. Правда, сейчас, в компании, идти было много легче и быстрее; к тому же, теперь у Визериса имелся факел, и это заметно упрощало дорогу. — Я нашёл эту комнату, когда был еще совсем ребенком, — говорил принц взволнованно, — но рассмотрел ее только сейчас. Мне до сих пор любопытно, в чем было ее назначение. Впрочем, сейчас ты и сама все увидишь. Однако, когда Джо и Визерис наконец оказались в заветной круглой комнате, великолепие интерьера и загадочность этого места вдруг показались не так уж и сильно важны. Гораздо важнее было другое: дракона внутри не оказалось.