Нет эмоций — есть покой

У китайцев очень распространена ранняя самостоятельность. Именно поэтому я теперь сама раздеваюсь и одеваюсь, также я уже хожу в туалет нормально, а не в памперсы. Ем я уже детские пюрешки, ужасные на вкус. А все дело в том, что мама сама их сминает. Сначала готовит, допустим, овощи и картошку, а после все это сминает, добавляет молока для разбавки и взбивает старым допотопным таким миксером с двумя крутилками. С каких лет у нее он уже лежит? С шестидесятых? Тогда я еще не знала, что оказалась как раз таки в 1954-м году и что наша семья была для того времени очень даже богатой. Я не обратила внимание на машину, что стоила в те времена очень дорого, также как на дорогущий мягкий ковер и белую, совершенно не ржавую, ванну. И вот мне уже год. Я просто невероятно рада. Вот только не тому, что уже год живу и на год приблизилась к смерти, а тому, что я совсем скоро увижу свою внешность. Как же хочется поскорее вырасти, начать разговаривать, не проглатывая буквы, а иногда и слова! Хочется полноценно бегать, а не топать как пингвинчик, через каждые пять шагов падая! И совсем скоро у меня это будет, надо только набраться терпения. Эхх, поскорее бы. День рождения прошел скромно. Серьезно, они не могли купить хотя бы тортик? Да, мне его нельзя, но им-то можно! Как у именинника у меня была просто подслащенная пюрешка, на сей раз из фруктов. Похоже, банан и что-то еще. Меня поцеловали в лобик, обняли и поздравили с днем рождения. Что примечательно, обнимала и целовала меня мама, а поздравил папа. Это типа особенности китайского воспитания, да? Сдержанность, воспитанность и уважение к старшим… Ндаа. Я в прошлой жизни именно такой и была. Никогда не орала и не визжала от переизбытка эмоций на людях, не ругалась матом и уступала место старикам, так что проблем это создать не должно. Единственная проблема — это то, что я стала уж очень активной. Мне все время хотелось прыгать, бежать куда-то и беситься. Я даже просто так по комнате круги наматывала! А в саду я пыталась заниматься акробатикой. У меня получалось сделать кувырок, шпагат и дотянуться руками до кончиков пальцев на ногах — как в положении сидя, так и стоя. В этой жизни такой шанс я просирать не собиралась. Хочу заниматься либо какими-то танцами, думаю, в Китае есть что-то наподобие Нихон-буё и танцев с веером, как в Японии. Либо же боевыми искусствами, это было бы очень полезно. Умение защищать себя всегда пригодится. Да и стройным и гибким быть хочется. Мне всего лишь год, а меня уже начали учить иероглифам, кандзи, как они тут называются. Они все выглядят как один, и учить их было ужасно трудно. Трудно — не то слово. Я путала самые «легкие», по словам отца, кандзи! Часто к нам заходила все та же семья с тем мальчиком. Звали его, не поверите, Чан! Ага, конечно, то-то он такой «сильный» и «благородный». Пфф, ладно, малек-то ведь не виноват, что родители так откармливают. Хотя… В древнем Китае самыми красивыми считались упитанные, по которым сразу видно, что они много кушают. Вот и по нему сразу видно, что человек себя ни в чем не ограничивает. С ним-то я и пополняла свой словарный запас. Мы часто играли, пытаясь бегать, в догонялки. Также листали книжку с картинками, а когда видели что-то знакомое, то тыкали в это пальцем и говорили название. А пончик-то оказался полезным знакомым. Благодаря ему я выучила о-очень много слов. Похоже, с ним мама ходит хотя бы на улицу, в отличие от моей. Весной, когда трава стала ярко-зеленой, а цветы снова зацвели, мама наконец-то взяла меня на улицу. Мы собрались, я сама… Кхм, в смысле сам оделся, и мать взяла меня на руки, хотя я уже должен быть тяжеловат для этого. Мы вышли через деревянную дверь и прошли в гостиную, которая представляла из себя полупустую комнату, где в углах были расставлены разные маленькие деревья-кустики. Они же вроде японские? Хмм, ладно, вдруг им просто нравится Япония. На этом я и успокоилась. Как оказалось, зря. Мы прошли в коридор. А там стояло оно. Большое, старинное, с резными узорами на деревянной раме. Зеркало. Мы подошли к нему, а я все всматривалась в свое лицо. И не верила. Эти милые серые глаза, по форме обычные, но чем-то похожие на половинки круга. Эти красивые шелковые черные волосы, что достигали моих маленьких ушек. Фонг. Аркобалено урагана. Хранитель соски урагана. Учитель И-Пин. Мастер и чемпион боевых искусств, по словам Реборна. Я нервно засмеялась. Но получилось почему-то весело и счастливо, так по-детски. Мама облегченно выдохнула и взяла резной гребень, чтобы расчесать свои волосы, что я растрепала по пути сюда, будучи у нее на руках. А я задумалась. Теперь встали на места и моя неусидчивость, и тяга к действиям. Это все было воздействием пламени. Пламя посмертной воли… Хах, и вправду посмертной. Я умерла, и вот, в посмертии, обрела пламя. Какая ирония. Руки от нервов начали трястись. На самом деле они тряслись не из-за этого. Я вся тряслась из-за того, что осознала, что в будущем буду обречена провести хрен знает сколько лет в детском теле. Конечно, сейчас я тоже в детском теле. Но я хотя бы знаю, что вырасту. Что через лет десять буду более-менее взрослой. Но уже не младенцем. А тут вдруг новость, что, оказывается, мне надо будет вырасти, чтобы потом снова оказаться запертой в детском теле. И уж тогда-то я уже не вырасту, а пробуду в детском теле минимум тридцать-сорок лет. Возможно, до своей смерти. Повторной смерти. Вспомнилась вся та боль от ранения, когда я, лежа под поваленным ураганом деревом, не могла сделать и вдоха. В глазах начала собираться влага, окружающее пространство размылось и слезы скатывались по щекам. Молча, без обычного воя раненного кита. Мама, заметив, что я плачу, сразу обняла меня. Отстань от меня, ты мне совсем не мать! Пытаюсь вырваться, реву уже вслух, так искренне и печально, как умеют только дети. Пронзительно настолько, что у всех в округе должно было сжаться сердце. Мне страшно. Я не хочу пробыть всю свою жизнь в детском теле, а после умереть. От страха и обреченности скукоживаюсь в клубок. А женщина, моя биологическая мать, начала только сильнее укачивать меня. — Нет, ты не мама. Нет. Я не хочу умирать. Страшно. Боюсь, — только и повторяла я. Мне было невдомек, что мама подумала. А Мингжу в это время сожалела о своем решении. Она как знала, что ничем хорошим этот поход на улицу не закончится. Правы были народные приметы, нельзя маленьким детям показывать отражение. Вот и ее сын увидел демонов в отражении. А его слова «Ты не мама»? Он увидел вместо нее, своей родительницы и самого близкого человека, злого демона. И это ее вина. Она знала, что не стоит этого делать, но подумала, что ничего плохого не случится. Подумала, что дети просто пугаются того, что их родители держат «другого» ребенка. Ведь ребенку уже год, он уже умненький, что может произойти? А теперь ее часть, ее сердце и душа, плачет и боится. Теперь она только и могла, что укачивать своего ребенка и шептать извинения. — Прости, прости меня, Фонг, я не хотела. Я не знала. Прости меня, мой родной. Я не думала, что ты увидишь демонов в зеркале, я не хотела. От ее слов мне стало смешно. Демонов? В зеркале? Женщина, не смеши меня. Мои перспективы намного страшней каких-то там демонов. Шутка ли, бояться не вырасти. А для меня это конец. Если я все же стану аркобалено, то в конце умру. Три-ни-сетте высосет из меня все, что можно и не можно, и просто поменяет владельцев. А я умру. Снова. И нет никакой гарантии, что снова перерожусь. Может, буду всю жизнь скитаться в виде призрака по этой бренной земле, а может, вообще в ад попаду. Наверняка за свою будущую жизнь в триаде я совершу немало грехов. Из моего горла вырвался жалобный всхлип. Через какое-то время, когда сил плакать больше не осталось, да и слез в общем-то тоже, я замолкла. Если я не хочу себе такой судьбы, надо просто не привлекать к себе внимания Шахматноголового. Не становиться мастером боевых искусств. Начать профессионально заниматься танцами. Вот только все это невозможно по той простой причине, что на дворе третье апреля 1955-го года. На стене, довольно низко, так, чтобы даже маленькая я могла это увидеть, висел календарь. Шестидесятые годы в Китае. Гражданская война уже закончилась, но вот после будет культурная революция, диктатура Мао Цзэдуна, коммунизм в целом после конца Второй мировой войны и культ личности все того же Мао Цзэдуна. Что-то мне резко расхотелось жить в Китае. Образуется все более-менее только в 76-м году, после смерти Мао Цзэдуна и прихода к власти Дэна Сяопина. Надо срочно бежать. Вот только куда? В Италии тоже не все гладко, там куча преступности, и до 80-х без каких-никаких навыков защиты там лучше не появляться. Да и после тоже. Когда в 90-х начали отлов мафиози и их последующее тюремное заключение, хоть центральное ведомство и запекли двадцать две тысячи мафиози за решетку, многие не попались. Именно ими устраивались различные теракты в 1993-ем году, во Флоренции, Милане и Риме. Я не удивлена, что Реборн стал крутейшим киллером, с такой-то политической обстановкой по-другому и не выжить. Но, думаю, ему это было еще сложнее, ведь и конкуренция тоже немалая, и те, кто выжили, были далеко не слабаками. Брр, что-то мне уже не хочется с ним встречаться, хоть я и была его фанаткой в прошлой жизни и прочитала кучу фанфиков о нем. Ну, а что? Красивый, сильный, опасный, знающий себе цену, также беспардонный и наглый, брутальный мужчина. У кого бы слюнки от такого не потекли? Значит, Италия не вариант. Россия вообще не вариант, там все еще СССР. Холодная война с США, ядерное оружие, один ужас. В принципе, Сталин умер еще два года назад, в 1953-ем. И в феврале в 1956-м году будет выступление на тему «Культа личности Сталина» при съезде КПСС. В принципе, это через год или чуть больше. Потом начнется оттепель, там мне тоже лучше не присутствовать. И только после шестьдесят четвертого года, когда закончится оттепель, можно заявиться туда. Что происходило в Японии, я, честно говоря, не знаю. Знаю только, что в 1945-м они проиграли Китаю, который находился на севере под поддержкой демократичной США и на юге под поддержкой коммунистического Советского Союза. Но в 2018-м это была высокоразвитая страна, дорогая, но с хорошими условиями жизни. Также Германия неплоха, после войны они стали очень либеральными и демократичными, испытывая чувство вины за всех убитых во Второй Мировой войне. Как раз после сорок пятого прошло достаточно времени, чтобы все реформы отгремели. Конечно, еще можно заявиться в США, но там тоже что-то нечисто. Что с США после холодной войны, я не знаю. Бли-ин, и что я лучше историю не учила? Сейчас было бы больше вариантов, куда можно сбежать! В общем, варианты есть. Вырисовывается только одна проблемка. Малю-юсенькая такая. Мне один год. И никто меня слушать не будет, даже родители. Чертово воспитание, чертовы нравы, где взрослые это боги и тебе надо им подчиняться и во всем слушаться. И здесь не принимается во внимание то, что я могу быть права, а взрослые ошибаться. Я ребенок и ничего не понимаю. Точка. А папа-то у меня состоит в триаде! Охх ё… и в каноне про родителей Фонга ничего не известно. Про него вообще ничего кроме имени не известно. А вдруг их убили при правлении Мао? Так, надо расшибиться, но сбежать с ними из страны. Все равно куда, хоть в США, хоть в Японию. И надо не позволить родителям совершить ошибки, из-за чего их могут предать репрессиям. Охх, черт, да это же будет через год! Мао уже стал диктатором! Еще в сорок девятом, когда Коммунистическая Партия Китая одержала победу над Гоминьданом, вследствие чего те были вынуждены бежать на Тайвань. И буквально через два года будет проведена кампания «Пусть расцветают сто цветов»! Поясню: будет объявлено, что каждый может открыто и без последствий критиковать действия правительства и самого Мао Цзэдуна, после чего наивные люди, осмелившиеся на это, будут подвергнуты репрессиям. И это всего через два года! Надо уже сейчас аккуратно подталкивать их к мысли, что что-то не так. А потом, через два года, уберечь их от фатальной ошибки.