***
В садике же все просто замечательно. Оказывается, все по мне скучали и им не хватало моих невзначай вставленных в диалог слов, а также просто моего присутствия. Под всеми я имею в виду Мэйли, Бао, плаксу Гром-куна, который оказался наполовину японцем (откуда и обращение), из-за чего остальные его не любят. Да что там не любят, его гнобят. Вроде бы в детском саду, а дети уже сейчас жестокие. Подсовывают мальчику в обувь жуков, что нашли когда гуляли, прячут зубную щетку и меняют его полотенце местами с чьим-то другим. Вроде бы ничего такого, пережить можно, особенно если начать пакостить в ответ, но мальчик этого почему-то не делает. Молча глотает слезы и терпит. Однажды я не стерпел и спросил его напрямую: — Тебе, что, нравится, когда над тобой издеваются? Мальчик мотает головой и смотрит на меня заплаканными глазами. — Тогда почему ты не защищаешься? Или не скажешь воспитательнице? — Потому что я это заслужил. Я полукровка, а моя настоящая мама из Японии. Я плохой ребенок и мама меня не любит, потому что моя другая мама японка. Я плохой ребенок, нехороший, а это мое наказание-е-е! — и начал реветь. Схватил его за волосы, не больно, но ощутимо. Заставил поднять лицо и посмотреть мне в глаза. — Ты не виноват, ты такой же, как и все другие дети, а они тебе просто завидуют из-за твоих красивых и широких глаз, вот и обижают! Ты точно такой же, только красивей! — смотрю ему в глаза, пытаясь заставить его поверить в мои слова, разбить в дребезги то, что считалось им, до этого времени, нормальным. Глаза его, неверящие, раскрыты широко в удивлении — такие доверчивые-доверчивые. Чуть хмурюсь и спрашиваю жестко, но одновременно и заботливо, нет в моих словах настоящей злости, только искусственная, и Лей это, похоже, понимает, так как в его глазах нет обиды или других негативных чувств, только доверие и удивление, — Ты понял? Ты такой же, как и все! А если тебе не нравится, то надо защищаться, пакостить в ответ, или сказать воспитательнице! Вот бесит эта нелиберальность, нетолерантность, этот чертов расизм! Ну как так можно, ребенок же не виноват, что его родители зачали его! Да еще и внушают, что эти издевательства это расплата за происхождение. Им лишь бы оправдать свою неоправданную жестокость над невинным ребенком. Ребенок часто закивал, а слезы потекли по его щекам пуще прежнего. Он крепко обнял меня, не давая пошевелиться. Какой любвеобильный, однако.***
С тех пор Лей-кун (Гром-кун) приклеился ко мне, словно банный лист. В садике он всегда со мной: я иду рисовать, он за мной, я иду плести косички (развивать мелкую моторику), он тут же бросает рисование и идет со мной. Точно также дела обстоят и с туалетом и всем остальным, таким как дневной сон. Переодевается он за моим столиком (что естественно, ведь он всегда сидит за ним со мной) и выбирает кровать тоже рядом со мной. И не сказать, что мне такое неприятно. Мне в какой-то мере льстит то, что он мне настолько доверяет, совсем как маленький котенок. Такой же милый и беззащитный в своей чистоте и наивности. Похоже, я все же задел что-то в его струнах души, отчего все, что я говорю и делаю, воспринимается им как единственно правильный и верный вариант. Но такая зависимость от меня мне очень-очень льстит, честно говоря. Хочется заботиться о нем, прося взамен только преданность и доверие, уважение. И вправду, как с котенком. Мэйли пытается снова меня игнорировать, наверное, думает, что больше не нужна, так как у меня теперь есть Лей. Но я этого ей, конечно же, не позволил, и теперь она изредка присоединяется к нам. Бао же стал пуще прежнего издеваться и наезжать на Гром-куна. То подножку поставит, то просто заявит, что тот забрал его игрушку, которую он, якобы, принес из дома (хотя все участники этого происшествия знают, что игрушка из садика, так как часто до этого видели ее). Тут в дело вступаю я, и Бао приходится утихнуть. Хоть мы и соревнуемся, но до реального конфликта не доходило. Как я уже заметил на моем третьем дне рождении, я чувствую в Бао какое-то родство, близость, странную родственность душ. Конечно, хочется стать с ним друзьями, но это невозможно, он сам не примет мою дружбу на данный момент. Так что пока мне достаточно и просто такого общения.***
С мамой все тоже замечательно, мы все так же ходим по утрам гулять, вечером в магазин, но теперь она не спускает с меня глаз. Усвоила урок, видимо. И когда разговаривает на улице со знакомыми слишком долго, то мне приходится вырывать свою руку из ее хватки и прямо (а в какой-то мере даже жестко) говорить о том, что нам надо спешить, но если тетя/дядя хотят, то могут придти к нам в гости на чай на следующий день. Пока никто не приходил. Мама стала часто обнимать меня просто так, без причины. Она долго-долго держала меня в своих объятьях, грея своим теплом физически и маминым запахом морально. От него становилось так хорошо и приятно, что хочется оставаться в ее объятиях еще долго-долго. Теплое молоко и корица, очень вкусно пахнет. Ну, раз уж я начал говорить об отношениях со всеми моими знакомыми, то продолжу. С папой все тоже хорошо, мы ходим гулять в парк и он часто наблюдает за моими «тренировками». Он меня не обнимает больше, но зато часто треплет по волосам и хвалит, когда я на тренировках не совершаю никаких ошибок. С Вейшенгом я больше не виделся. Ну сами посудите, где я могу его встретить? Домой он к нам не заходит, а в места, где он бывает, мне нельзя. Тем более я их даже не знаю. Скорее всего он даже живет в другом городе, все-таки наш городок — маленькая провинция, этакая деревенька для богатых. Ну, богатых в китайском смысле. Для 2018 мы бы были совершенно обычной семьей, но сейчас те вещи, что в 2018 были бы нормой, стоят огромное состояние. Взять ту же машину, в 2018 почти нет семей, у которых бы ее не было, а тут это редкость, которую не многие могут себе позволить. Та же ванна и ковер с длинным ворсом, хорошая одежда и сытное питание три раза в день. В других семьях всего этого нет, а у нас вот есть. Это может показаться циничным или эгоистичным, но я рада, что мои родители те, кто они есть. Не знаю, что бы со мной было бы, родись я, допустим, в очень бедной семье с пятью незаконными детьми, которым приходится в основном выживать самим, разыскивая себе пропитание на улицах. Уй, страшно. Не хочу так, так что я очень даже рад, что родился именно Фонгом. А жизнь-то налаживается.