Нет эмоций — есть покой

Я сел на не особо удобное сиденье. Справа было окно, а слева уже примостился Вейшенг. Я начал расспрашивать его о его жизни, но он разговаривал со мной так, будто я и вправду ребенок. Даже мама со мной так не разговаривает, предпочитая объяснять непонятные мне вещи нормально, не следя за языком, а он специально подбирает слова попроще, как будто я тупой! Меня это взбесило и мне вдруг захотелось повеселиться и я спросил Вейшега, откуда берутся дети. Его ответ меня одновременно и обескуражил, и настолько умилил и даже насмешил, что я не сдержал смеха, после того, как он достал картинки. Я-то думал, что он сейчас застесняется и будет плести что-то о аистах или капусте, а тут такое. А именно: подробные карточки с картинками. Такого я не ожидал, так что абсурдность ситуации и стала причиной моего смеха. Вейшенг невозмутимо показал мне первую карточку. Женщина с мужчиной держались за руки, улыбались и выглядели счастливыми. — Это твои мама и папа, — начал подросток, хотя какой подросток, если ему уже исполнилось семнадцать? Да-да, я уже выяснил это в начале нашего пути, — Когда мужчина и женщина влюбляются, то папино семечко попадает в мамин животик, — парень достал следующую картинку с изображением голых мужчины и женщины, занимающихся любовью. И главное это то, что интимная зона была подробно (ну как для детей) нарисована! Подробно, как в реальности, и даже лучше, ведь все внутри тоже было видно. Пытаюсь сдержаться и снова не заржать, так как это будет подозрительно, ведь что такого смешного в этом нашел ребенок? А я вот нашел, так как это до абсурдности глупо, показывать такое ребенку. Ладно, мне уже почти пять, но все же. Вейшенг достает третью картинку, изображающую беременную женщину и врача, делающего ей узи. — Потом, когда ребеночек уже вырастет и у него будут ручки, ножки и голова, а маленькое сердечко будет биться, малышу станет тесно в животике у мамы и ему захочется наружу. Он показал мне следующую картинку, задорную такую. Я покраснел, судя по жару на щеках. Но не от смущения и картинки родов, как можно было бы подумать, а от очередной попытки сдержать смех. Новорожденный торчит наполовину из промежности матери и плачет, а доктора стоят улыбаются и держут малыша под мышками, ничем не помогая малышу, будто он сам должен выбраться. Сама ситуация на картинке абсурдна, особенно то, что он уже очнулся и плачет, все еще находясь своей нижней половиной в лоне матери. Обычно же как происходит? Обычно врачи ждут, пока появится головка и за нее постепенно вытаскивают, а после шлепают по попе, чтобы ребенок очнулся и выпустил криком воду из легких (до сих пор помню того мудака, что был моим врачем и та-ак шлепнул меня по моей прелестной пятой точке, что она еще долго горела!). — Вот так и появился ты, бао-бао Фонг. — закончил Вейшенг. — Эй, я не малыш! Я уже большой и мне почти пять лет! Вейшенг умилился моему возмущению и потянул меня за щеки. Больно, вообще-то! Обиделся на него и отвернулся, не собираясь разговаривать с ним очень долго. Минут двадцать, на большее меня не хватило. — Почему ты мне это рассказал? И откуда у тебя эти карточки? Зачем ты их вообще взял с собой в Макао? — любопытно спрашиваю, ведь и вправду любопытно. — Хаха, — он засмеялся красивым, уже оформленным голосом, без подростковых петухов. Красивый смех, повторюсь. В первую нашу встречу (вообще-то во вторую, так как первая была ночью, но тогда мне было не до западания на красивых парней) именно он меня и привлек. Ну и глаза, в которых плясали чертята, конечно, — твои мама и папа попросили меня рассказать тебе, и даже если бы ты не спросил, то мне бы пришлось рассказать о том, откуда появляются дети. Вот оно как. А почему они сами не рассказали мне об этом? Спрашиваю Вейшенга. Тот ответил, что им не до этого, папа сейчас занят на работе, а мама поехала в гости к подруге на время. Ага, так я и поверил. Наверняка просто не захотели мне это сами рассказывать (застеснялись, невинные взрослые) и спихнули эту работу на бедного Вейшенга. А сами наверняка дома — отдыхают от такого замечательного и активного меня. После этого разговора мы поели взятые с собой бутерброды и попили чай из термоса. По словам Вейшенга его только недавно изобрели и он обошелся моим родителям в кругленькую сумму. Ну, это понятно. Потом я, разомлевший от еды и тепла, банально заснул. Чтобы проснуться аккурат перед выходом. Мы уже въехали в Макао и через десять минут должны были быть на месте. Задумавшись о цели нашей поездки, я решил, что даже в туалет буду ходить с Вейшенгом, а на улице лучше даже за ручку ходить. Решено, так и поступлю.

***

Виды из окна были не особо красивыми. Да и аккуратностью и чистотой тоже не отличались. Улицы хоть и были широкие, казались намного уже из-за двух причин. Первое, это люди. Много людей. А второе это то, что у стен лежали/сидели/стояли (по порядку убывания) люди в поношенных одеждах. Да и одеты они были совершенно не по погоде в декабрь месяц-то. Вообще весь их вид вызывал у меня отвращение. Вы наверное осуждаете меня, ведь они же ничего не могут сделать против того, что они бездомные. Но вы бы сразу испытали тоже что и я, только увидев их. Легко сидеть дома, попивать чаек и рассуждать о несправедливости бытия и жалеть бомжей и наркоманов, но когда видишь их в живую: их выражение лица, думающее, где бы только нарыть деньги для новой дозы или просто их выискивающие взгляды в толпе, когда они хотят найти новую жертву карманника, то сложно испытать что-то кроме раздражения, отвращения и противной жалости. Но жалость эту можно легко игнорировать, ведь такова жизнь. Тем, кто не смог чего-то добиться, вылетел из старшей или даже средней школы, только и остается что устроиться на малооплачиваемую работу, чтобы после, когда она уже совсем доканает, все бросить и начать пить/колоться/нюхать. Естественно, если не на что платить за квартиру, то такой человек становится бездомным. Окей, живешь на улице, естественно, нет денег ни на еду, ни на наркоту/алкоголь, что часто даже важнее еды. Что остается? Ответ прост: красть у прохожих кошельки, красть в магазинах, вламываться в дома и обкрадывать их. И хорошо еще если дом будет пустой, а если в доме есть кто-то? Человек, ищущий деньги на новую дозу, не задумается о правильности своих действий, он просто сделает. И вот, в конце получаем одно убийство и одного наркомана с новой дозой своей зависимости. Какое-то время он еще живет под кайфом, денег после ограбления дома ему еще на многое хватает. Живет все еще на улице, но шикует: еда для себя и, может, «друзей», алкоголь, наркота, что привозят контрабандисты из Британии. Но в какой-то момент денюжки скажут «Ариведерчи!» и этот бесконечный круг снова замкнется. Итог: повышается преступность и страдает мирное население. Люди будут бояться всего, выходить из дома, возвращаться домой, быть дома. Кто знает, когда эта неконтролируемая преступность решит придти в гости? Ключевое слово — неконтролируемая. Вопрос только в том, что с этим делает Триада. Ведь цель Триады была изначально освобождение народа от монархизма (там еще и месть примешалась, но не суть). Это потом, когда Триада еще не была такой, какая она есть сейчас, они были обычными разбойниками. Сейчас же цель Триады — защита мирного населения, улучшение условий жизни, создание организованности в мире преступности, улучшение политического и финансового положения в стране, да и просто «возвышение Китая», как говорят сами китайцы. Подразумеваться под этим может что угодно. В принципе, это цели не только Триады, но и всех китайцев в целом — возвышение Китая, только в меньшей степени. Тот же Мао Цзедун переделал это кредо настолько, что уже невозможно понять, откуда растут корни. Ведь он не делает ничего, возвышающего Китай, наоборот, только ухудшает. Но, это не мне решать. Я могу только раздумывать об этом, но никак не помешать или спасти. Мне бы самому спастись, а тут еще и Китай спасти. В пять лет, ага, размечтались. Меня даже к этому Мао не подпустят, не то что пронести оружие и каким-то магическим образом убить его. Конечно, есть пламя, но не факт, что и у Мао его нет. Да и если нет, то нельзя забывать, что он взрослый мужик (хоть и почти старик, да ему вроде лет под 40-50 сейчас?), а я пятилетний ребенок. Да он меня скрутит, а я и пикнуть не успею! Так что выход один, если не можешь спасти, то сбеги сам. Там было, конечно, «не можешь сбежать — расслабься и получай удовольствие», но у меня немного другой вариант. Я все равно не могу никого спасти, а значит надо получать удовольствие. А удовольствие я могу получить только в безопасности и желательно подальше от Китая.

***

Все вышли из душного автобуса на свежий воздух. Ветер приятно трепал мои волосы, хотелось улыбаться. Все портил «красивый» вид на город, за полчаса поездки успевший мне приесться. Архитектура города была в большинстве своем европейской, она осталась еще со времен, когда в веке четырнадцатом — шестнадцатом Макао был португальской колонией. Во время путешествия по улицам города я воочию увидел переплетение китайской и португальской культуры. Улицы, заполненные обычными европейскими зданиями, радуя мои глаза уже забытыми видами, гармонично переплетались с китайскими традиционными домиками с приподнятыми углами крыш. Мы прошлись по городу, посмотрели снаружи (мы еще маленькие, нам нельзя внутрь) на казино, которое вообще-то должно было быть возведено только в восемьдесят восьмом году (теперь я хотя бы знаю, что полностью полагаться на мое «знание» будущего не стоит, ведь детали могут различаться), и на самый первый университет Макао, отчего и знаменитый. Жители Макао гордятся этим университетом, как своим собственным достижением. Зашли в скудный ботанический сад и очень маленький буддистский храм. В общем, экскурсия была невообразимо скучной. Единственным, что хоть как-то примиряло меня с реальностью, было то, что Вейшенг держал меня за руку все оставшееся время, после того как я попросил. А осмелился попросить об этом я только рядом с университетом, когда мы уже гуляли по городу час, может два.

***

Посетили мы также и рынок. Что только там не продавали! И антиквариат, и старинные лампы и подсвечники, и ковры, и мечи. Даже красивые платья «из-за моря» (имеется в виду Великобритания) и мужские костюмы, по виду из 19-ого века. На этом рынке наверняка можно найти все, что душе угодно! А главное это то, что купцы были не только из Макао, но и из других регионов, отчего их речь становилась для меня совершенно непонятной. Не, конечно, понять некоторые слова можно, но вот означать они будут совсем другое. Для Вейшенга это не было проблемой, по-видимому, настолько бегло он торговался с продавцом открытой лавочки. А все из-за того, что я попросил именно это украшение. Не подумайте, украшение довольно мужское: круглый камешек голубого цвета, окруженный еще двумя камешками поменьше, прозрачно-серого цвета, надетые на кожаный шнурок (на самом деле я без понятия из чего он, но в любом случае он черный и гладкий). Сами камешки были гладкими и прохладными, словно нефритовыми. Отполированы, наверное. В любом случае это очень красивое… ожерелье. Да, это все же оказалось женским ожерельем, но мне уже было плевать. Хочу и все тут. Вот и приходилось бедному Вейшенгу торговаться с продавцом, что заломил просто невероятную цену. Якобы это ожерелье-оберег, что приносит удачу и благополучие. Пока я отвлекся и с открытым ртом наблюдал за битвой за мое ожерелье, то кто-то захотел присвоить меня себе. Схватили, успели и зажать рот, и пробежать уже пару метров, как мой спаситель свалил неудавшегося похитителя на пол, благо, на бок — я не пострадал. Я даже испугаться толком не успел, как меня спасли. Быстро выбираюсь из хватки мужика-похитителя и оборачиваюсь. Ну кто бы сомневался, моим спасителем оказался никто иной, как Вейшенг. Сзади к нам уже подходили двое мужчин в костюмах. Они быстро взяли неудачника-похитителя под мышки и утащили, пока он был без сознания и не начал сопротивляться. Даже думать не хочу, что с ним сделают за попытку украсть меня. Ну, правду выпытают точно, и ему очень повезет, если он ни на кого не работает и хотел похитить случайного ребенка. А если это запланировано… то плохо запланировано, если честно. В людном месте, да еще и если у жертвы есть сопровождение, и не важно, что оно выглядит на семнадцать лет. За углом мелькнула черная машина, быстро остановилась, подождала, пока мужики не загрузили тело на заднее сиденье и не сели рядом, и только тогда быстро сорвалась с места. Вейшенг присел на корточки передо мной и спросил, в порядке ли я. А что я могу ответить, если у меня в голове только «Что? И это все? А как же драка?»? Я был в каком-то смысле разочарован, но и рад, что ничего экстраординарного не случилось. В итоге я сказал правду, что не успел даже испугаться. Меня обняли и держали в объятиях пару минут, пока я не обнял его в ответ. Хаха, а я специально не обнимал его как можно дольше, чтобы подольше насладиться его теплом. Но всему приходит конец, и Вейшенг отстранился. Красивые глаза у него все-таки, такие яркие, что кажутся почти неестественными, цветом как чистое небо в обед. Вернулись к той лавочке, где продавец от всплеска эмоций и представшей ему сцены пораженно молчал и быстро продал Вею ожерелье за устраивающую обоих сумму (но было видно, что Вейшенга она устраивала больше). Я любовался переливом цветов камешков на солнце, держа ожерелье в руке. Красиво, и вправду похоже на обеденное небо, совсем как глаза Вея. Теперь оно будет ассоциироваться с Вейшенгом, что меня устраивало. Думая об этом, я неосознанно улыбался.

***

Обратный путь прошел на коленях Вейшенга. Я гладил его руку и водил пальчиком по линиям на его ладони, в то время пока сам Вейшенг смеялся или просто улыбался, смотря на меня. Заснул я, когда моя голова устало опустилась на грудь Вею, на границе сна ощущая теплые руки, обнимающие меня.