Нет эмоций — есть покой

Зима в горах намного холоднее, чем в нашем городе. Тут сильный ветер и часто дожди, что размягчают почву, отчего по ней очень тяжело бегать. Если когда-нибудь я окажусь в зыбучих песках, то у меня есть гарантия, что я точно выберусь живым. Озеро благодаря ливневым штормам стало больше, даже уровень воды поднялся, заполняя берег. Теперь на берегу не посидеть — провалишься. А еще наступил мой День Рождения. Который мы не празднуем, хах. Вообще никак. Я когда-то уже говорил, что у китайцев принято праздновать день своего рождения в один день, и меня постепенно приучают к этому — правда жестоко как-то, но зато действенно. Ну, по крайней мере так думают взрослые. К счастью, Вейшенг не забыл о таком памятном дне, так что подарил мне ленту для волос. Хороший подарок, верно? Но он нужный, практичный, и его у меня еще нет, так что все критерии соблюдены, в принципе. Ну, а то, что мне хотелось чего-то особенного… так кто же виноват? Вообще, мне тут очень даже нравилось. (Кому я вру… я ненавидел это место до каждой клеточки своего тела.) Нет, конечно, поначалу я действительно ненавидел это место, Яозу-шифу и родителей, что отправили меня сюда. (И я продолжаю ненавидеть, проклинать каждое утро и каждый день после «тренировок». Единственные, кто меня держат — Юшенг и Вей. Они подбадривают меня, поддерживают и всячески пытаются поднять настроение — первый — и проявить заботу — второй.) Но человек — такая тварь, что привыкает ко всему. Вот и я привык к изматывающим тренировкам на грани избиения. Помните у Четырнадцать был вредный старикашка, что мучил меня контролю и тому, каким должен быть «настоящий китаец»? Так вот, Яозу-шифу был во сто крат хуже. После его тренировок у меня болело буквально все. Каждые два дня был бой — мною протирали землю-матушку. На второй день была тренировка с пламенем. Обычно такие тренировки заканчивались побоями, а иногда и сломанными костями. (И я действительно ненавидел этого старикашку, так как именно он являлся источником моей боли.) Синяки были очень болючими, а уж переломы были отдельной темой — если я умудрялся вывести Яозу-шифу из себя, то они мне точно были обеспечены. А такое случалось часто, ведь не все же должно получаться с первого раза. Да и любое неповиновение его уже разозлит. (Я ненавидел его за свою беспомощность перед ним.) Но тем, кого я по-настоящему ненавидел, был я сам. Из-за моей слабости такие как он могут безнаказанно причинять мне боль. Не-на-ви-жу.

***

— Сосредоточься лучше, — говорит он мне холодным командным голосом, отчего меня прям вымораживает изнутри. Хочется расплакаться от детской обиды. Я же стараюсь! Я уже который раз пытаюсь превратить шарик из пламени в дракона, но все никак не получается. — Да для нашего возраста это просто невероятный результат! — Юшенг попытался поддержать меня, но его мысленный голос так и сочился злостью, отчего эти эмоции бессознательно передались и мне. Злость. Бессилие. Ненависть. Обида. — Многие взрослые не могут вызволить пламя из тела без проводников! А нам всего шесть, а мы это уже умеем, да и на лбу уже не загорается бесконтрольно пламя. Мы научились контролю за такой короткий срок, а он хочет невозможного! — он все распалялся и распалялся от невероятной обиды, ведь как этот противный старикашка не видит, сколького они достигли! Эмоции Юшенга передались и мне, отчего я не сдержался и с раздражением воскликнул: — Да я и так сосредоточен! Мне всего шесть и для моего возраста я очень многого достиг! Вы хотите невозможного! — я неосознанно повторил спич дракоши, проникнувшись его речью. Действительно, я же не буду сейчас жилы себе рвать из-за невозможного? Яозу-шифу будто этого только и ждал. Его свирепое лицо мгновенно приблизилось, отчего я почувствовал… не страх, но опаску. Мне пришлось срочно уклоняться от удара ногой в голову. Удары сыпались со всех сторон. Казалось бы, ты увернулся, как чувсвуешь боль в другом месте. За то время, что я якобы уворачивался, меня успели достать в другую часть тела. Чего я только не делал, чтобы избежать ударов вроде бы пожилого мужчины — и делал кувырки, и позорно убегал как можно дальше, петляя как заяц. Но ничего не помогало, отчего я ощущал потихонечку пробирающееся в сердце отчаяние. Проигрывать не хотелось до слез. Конечно же, у взрослого человека и ноги и руки длинней. Когда Яозу-шифу пошел на сближение, заставляя меня вступить в ближний бой, я уже понял, что буду бит. Проиграю подчистую, даже ни разу его не задев. Так и случилось. Второй удар ногой достиг моего живота и я отлетел достаточно далеко, ударившись головой и спиной о твердую землю. Бесит, как же он меня бесит, как и собственная беспомощность, подумал я со злостью, уже не пытаясь встать. — Так давай используем на нем тот прием, что мы недавно разучили! — он посылает мне волну энтузиазма, — Все равно оба будем только рады, если он не успеет увернуться и трагично умрет. — «трагично» он выделил интонацией, показывая весь свой сарказм. И откуда он только у него, если у меня, его хозяина и создателя, так сказать, этого сарказма кот наплакал? То есть, он есть, но появляется крайне редко и не особо к месту. Но меня это все равно устраивает — так хоть у кого-то из нас будет чувство юмора. — Ты прав, давай попробуем. Сомневаюсь, что из этого что-то выйдет, но надежда умирает последней. Будем пытаться,  — отвечаю мысленно. Я медленно, борясь с болью, встаю. Сначала переворачиваюсь на живот и руками помогаю вернуть телу вертикальное положение. Потом уже встаю на четвереньки, чтобы после встать и на две ноги. Смотрю на монаха решительно и зло. — Вот такой взгляд мне нравится, — неожиданно сказал он с по-прежнему холодной интонацией, — собери всю свою злость, не позволяй ей управлять тобой, тебе нужна трезвая голова. И тогда нападай. Ноги на ширине плеч, для равновесия одна чуть впереди, а вторая чуть сзади. Левую руку на уровень груди, а вторую завожу себе за спину. Яозу-шифу стоит и ожидает непонятно чего. Думает, сможет легко уклониться? Как бы не так. — Поубавим-ка ему самоуверенности, — с решимостью произносит Юшенг. Молчаливо соглашаюсь. Вид побеждённого монаха будет на диво приятным. — Взрывающийся Огненный Шар, — говорю я тихо, чтобы противник, не дай Тьма, не услышал и не понял по названию предназначение техники. Пламя мгновенно появляется на уровне моей груди в виде шара размером с футбольный мяч. Отталкиваю его рукой, той, что была у груди, в сторону Яозу-шифу. Шар летит довольно быстро, но возможность уклониться есть, да еще и большая. В последний момент, как я и предполагал, монах с легкостью уклонился. Но не тут то было, хах! Шар не зря называется взрывающимся. На близком к противнику расстоянии он взрывается. Секунда и пространство окатило брызгами пламени, если этим можно описать пламя. Я возликовал, как и Юшенг, отчего захотелось прыгать-бегать-веселиться. Улыбка моментально стерлась с моего лица, когда меня схватили за руки: выше локтей, но ниже плеч. — Фонг, мальчик, запомни, — все таким же сухим тоном, — если противник сильнее тебя, то лучше беги. Если не получается ни убежать, ни позвать помощь, то притворись мертвым. Сильный противник раздавит тебя одним сжатием, — руки на моих руках сжались и я почувствовал боль. Нет. Неужто он хочет…? Размышления прервал треск моих костей. Ужасный звук, никогда не хотелось бы услышать его еще раз. Прозвучал мой надрывный крик. По щекам потекли слезы, боль не давала даже мыслить. Казалось, что она была везде, а не только в руках. Сквозь гул в голове я нечетко услышал лишь: — Ненавидь меня, желай на полном серьезе убить, только такая мотивация поможет тебе стать сильнее. И заруби себе на лбу, что даже ненависть не должна пошатнуть твое равновесие — иначе твоя же стихия поглотит тебя и ты станешь лишь послушной марионеткой.