Нет эмоций — есть покой

— Фух, — я пытался отдышаться от бега. Глаза застилали слезы, размывая кругозор. Думаю, это место подойдет, чтобы спрятаться. Да и далеко я убежал, преследователи должны были отстать. (Как же мне сейчас не хватает Юшенга, он бы точно почувствовал погоню...) Прячусь в длинные и колючие заросли — у земли, если лягу, колоть не должно. После того, как я, ободрав себе руки и лицо, устроился на холодной и мокрой земле, я уже мог спокойно проанализировать ситуацию. Господи, что же случилось... На храм напали. Их целью было разрушение важного религиозного строения, а убийство это так, маленький бонус. Сначала напали на Яозу-шифу. Он был, конечно, сильным, но против десятка пламенников не выстоит. Вейшенг это понимал, поэтому начал вместе со мной отступать, пока монах отвлекал нападающих и давал нам время чтобы уйти. Мы с Веем далеко уйти, к сожалению, не успели. Только мы вышли за пределы храма, как нас окружили. Десяток хорошо вооруженных мужчин и пару пламенников. Видимо, остальные направились внутрь, в то время как эти остались снаружи, на случай если кто сможет убежать. И цель их — убить, а не подраться. Если те, которые внутри — пламенники и сражаются врукопашную, то эти — с оружием средней и дальней дистанции. Один выстрел — и нет человека. Господи, это чувство невозможно описать — когда понимаешь, что есть реальная возможность умереть, когда тебя уже окружили и смерть буквально дышит в затылок. Что в таком случае ощущает человек? Загнанность, страх, злость и отчаяние. Последние две эмоции могут заставить человека потерять чувство самосохранения и он бросится грудью на арматуру, лишь бы перед смертью забрать как можно больше уродов с собой. Я же еще не был в таком отчаянии, в груди теплилась надежда, что мы с Вейшенгом выберемся. Что он-то точно что-нибудь придумает и мы сумеем сбежать. Мы быстро вернулись назад и спрятались в кустах за стеной. Послышалась пальба. Пригнувшись и тяжело дыша, я зажмурился. — Фонг, — обратился ко мне спешно и взволнованно Вейшенг. Нет, я не хочу это слышать, пожалуйста, замолчи. — Послушай меня, это важно, — продолжил он, не слыша моих молитв. Нет, пожалуйста, Вейшенг... — Ты сейчас побежишь туда, — он пальцем указал направление. Увидев, что я зажмурился и сжался, не желая слушать, он больно взял меня за подбородок, отчего я тут же открыл слезящиеся глаза, и жестко продолжил, — слушай внимательно, Фонг, потому что только это может спасти тебе жизнь. Глаза еще больше защипало и я начал моргать, чтобы прогнать предательские слезы. — А ты? — голос мой дрожал, напоминая блеяние козленка. — Ты же сам понимаешь, — в глазах Вея стояла грусть и решимость, — это моя обязанность — сделать все, чтобы ты выжил, даже если придется умереть. Звук пальбы прекратился, а Вейшенг наоборот, еще больше начал переживать. Громкий и отчетливый голос начал вопить, поддерживаемый гулом и похожими выкриками: «Во имя Мао Цзедуна, уничтожим предателей!». — У нас мало времени, надо поторопиться, — я молча глотал слезы, — после того, как ты выживешь, у тебя начнется взрослая жизнь. Больше никто, кроме семьи и самых близких, не сможет называть тебя твоим именем, данным при рождении родителями. Поэтому, — его голос дал петухов от эмоций, — отныне твое имя — Чжи Цзян. Я всхлипнул: — А-а почему именно это имя? — Потому что я верю, что ты обязательно изменишь этот мир, бао-бао Фонг, помни это и всегда иди вперед. А теперь я расскажу то, что тебе надо сделать. Когда я отвлекаю этих на себя, то ты, не медля, бежишь в том направлении, — палец его вновь указывает в лес справа от нас, — там ты бежишь сколько можешь на предельной скорости, пламя не используй, и когда выдохнешься, прячешься. В густые кусты, под корни дерева, в густую крону — не важно. И потом пережидаешь сутки или больше, ясно? С трудом киваю, сглатывая ком в горле. — Потом, не возвращаясь сюда, быстро направляешься во второй отсюда город, Нашо, и ищешь там Гуань Иня, ясно? Объяснишь ситуацию, он поможет. — крики стали громче и агрессивней и Вейшенг поторопился. — Готовься, как только я выйду и начнутся крики, тут же беги. В глазах его плясало ярко-желтое пламя, а выражение лица было до боли решительным. — Береги себя, Фонг, и никогда не сомневайся. Я люблю тебя, малыш, — произнес он и порывисто обнял меня. Глаза слезились и из них скатилось пару слезинок. — Я тоже, Вей, — прошептал я. Вейшенг отстранился и я понял, что ноги еле держали меня, но я усилием воли заставил их перестать дрожать. Мне не пять лет, в конце концов! Да я в три года совершал побег от ученых, что мне бояться сейчас? Отличие все же было — у «Четырнадцать» мне при поимке не угрожала смертельная опасность, тут же, если меня поймают, то убьют. Угроза смерти заставила меня собраться. Вейшенг произнес: «Три, два, один» и выбежал навстречу погибели. Я тоже сорвался с места, преодолевая кочки и деревья, преграду за преградой. — Один убежал, ловите его! Раздались выстрелы, крики боли. Еле слышно удалось уловить восклицание: «Что он за монстр?!». Надеюсь, Вейшенг выживет, подумал я со скомканным чувством в груди. Это были страх и опасения, конечно, но присутствовала и чуточка надежды, что позволяла мне бежать и бежать. Да и судя по истошным крикам, Вейшенг решил забрать с собой как можно больше уродов. Выживет, уверил я себя. Мне далеко не пять лет, и в свои двенадцать я выносливый и быстрый — не думал, что скажу это, — но спасибо муштре Яозу-шифу. Благодаря ему я стал правда сильным, даже для взрослых, поэтому бежал очень долго и быстро, даже не увидев преследователей. К счастью. И сейчас я лежал на земле, ободрав конечности и лицо в кровь, и думал о том, что же делать. Слезы непроизвольно катились из глаз, пока я продумывал путь, игнорируя влагу на щеках. Ранки защипало, доставляя неприятную боль, даже когда я стер дорожки с лица. Надо просто переждать сутки, а после пойти в город, вот и все. Ничего сложного же, да? Только прикрыв на секундочку глаза, я заснул крепким, но беспокойным сном. Снилось мне разрушение храма, огонь и куча трупов на пепелище. Кого-то я узнавал: Вейшенга, маму, папу и Вана, того ученого, а кого-то, казалось, видел в первый раз.