Нет эмоций — есть покой

Найти Гуань Иня, да...? Как будто это так легко, найти одного-единственного человека в целом городе. Придется очень потрудиться, думал я, идя предполагаемо в нужном направлении. После... того происшествия с теми десятью людьми, я какое-то время шел в неизвестном направлении, отчего потерялся в пространстве и вследствие могу идти не туда, куда нужно. Но разве это должно меня волновать? Важнее то, что у меня нет ни еды, ни воды, а мне неизвестно сколько еще топать пешим ходом. К концу дня я набрел на маленькую речушку, мне она была даже не по колено, но напиться, умыться и смыть с себя пот я смог. Юшенг не отсвечивал, поняв меня правильно — я пока еще не до конца смирился с нашим примирением, ведь прошло практически шесть лет с того момента, как мы оборвали контакт, — и мне нужно время, чтобы свыкнуться. Чтобы поверить во все произошедшее... Лес закончился и я наконец пришел к городу, вон, уже виднеются первые дома, а вдалеке имеются даже более высокие здания, чем в один этаж. — За тобой слежка. — сообщил мне Юшенг, до смерти испугав. Я всем телом вздрогнул от неожиданности услышать кого-то в своей голове. «Шесть лет не прошли даром», подумал я обреченно, уже видя кучу неловких моментов, когда при разговоре с людьми я буду вдруг отключаться от реальности или вздрагивать... — Где? Кто? — беззвучно прошептали губы, я начал осторожно осматриваться. Из-за первого дома чинно вышли трое мужчин в ципао, совсем простеньких, но не шибко дешёвых или дорогих. Стоя рядом, мы наверное создавали бы яркий контраст, так как мои одежды были дорогими, сделанными из шелка, а еще и на застежках, в то время как их просто запахивались, как халатик. Я напрягся и готовился бежать, но надеялся на мирное решение. Скорее всего, это просто пограничники, что проверяют тех, кто входит в город. Мы медленно и чинно пошли навстречу друг другу, показывая, что злых намерений нет ни у кого из нас. Я слегка склонился и сложил одну руку в кулак, складывая ее к распрямленной ладони. — Приветствую, уважаемые. Им пришлось сделать тот же жест уважения, что и я, и поприветствовать должным образом: — Приветствуем путника в наших краях. Что привело молодого господина к нам, в Нашо? О, так я шел в правильном направлении? Неужто у меня в кои-то веки заработало шестое чувство! — Этот путник лишь хотел найти господина Гуань Иня для передачи срочного послания. — Гуань Иня? — переспросил один встревоженно. Другие нахмурились в непонимании, переглядываясь. Молча переглянувшись, когда один кивнул, что-то безмолвно подтверждая, мне сказал все тот же человек: — Мы отведем молодого господина к господину Гуань Иню, коль дело столь важно. Не поведаете, что за срочная весть отягощает ваши плечи? — К сожалению, — вашему, конечно же, — эта весть должна сохраниться в тайне до того момента, как господин Гуань Инь получит ее. — Понимаем и просим прощение за любопытство, но каково имя молодого господина? Секундное промедление, во время которого сердце закололо иглой. — Мое имя Чжи Цзян. Верно, это теперь мое имя, данное мне Вейшенгом. Я должен носить его с гордостью и соответствовать. Под таким конвоем меня провели через город, где на меня пялились с любопытством горожане в простой, немного поношенной и местами грязной, одежке, даже европейская одежда попадалась довольно часто, что я успел заметить и запомнить. Это в моем городке были все состоятельными и традиционными, тут же были обычные люди, которые были подвержены влиянию советстких тенденций, а потому носили европейские рубашки, а женщины обычные платья, хоть и не приталенные и с длинными рукавами. Дом, к которому меня привели, не отличался чем-то от других рядом стоящих. Обычный двухэтажный белый каменный дом, разве что с крышей в китайском стиле и иероглифом «сила» над дверью. Войдя, мы сразу сняли обувь и босиком пошли к лестнице ведущей на второй этаж. Один мужчина отделился от нас и в ускоренном темпе пошел вперед, обогнав нас. Он быстро проскользнул в комнату, а мы, дойдя до двери, остановились и принялись ждать. Скорее всего, обо мне сейчас докладывают и решают, что делать. Но вскоре меня сопроводили внутрь, и мне предстал вид на внушительного мужчину с бородкой, в которой виднеется пару волосков седины. Он вальяжно сидел в кресле, поставив руки на подлокотники. Я тут же в уважении поклонился и сложил руки в специфическом для европейцев жесте. — Примите мое уважение, Гуань Инь. Этот ученик Яозу-лао-сяньшена прибыл просить вас о разговоре по совету Вейшенг-нима. — нечего другим знать о том, что мы были близки, не дураки и так поймут. Он помолчал чуть, а после приказал: — Всем выйти. Когда мы остались вдвоем, мужчина спросил: — Как твое имя, ребенок? — обращение не вызывало во мне каких-то негативных эмоций, ведь я и вправду в его глазах лишь двенадцатилетний ребенок, подросток. — Чжи Цзян, Гуань Инь-ним. — Присаживайся, — указал он на кресло напротив, — так что за важное послание ты мне должен передать? Я приготовился вскрывать свои еще незажившие раны. — На наш храм, где я обучался последние семь лет, напали люди Маоцзедуна, — я опасался, что это патриот страны, но раз уж Вей отправил меня к нему, то значит от этого должен быть прок и он не опасен? — и перед тем, как... как пожертвовать собой дабы спасти меня, он отправил меня к вам и сказал, что вы поможете. — глаза на мокром месте, и в них точно читается надежда и мольба, что меня в душе передергивает. Мужчина внимательно выслушал меня, а под конец речи, посмотрев мне в глаза, устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Слушай, малец, — он усталым жестом потер лоб, — ты, возможно, не знаешь, раз уж долгое время жил в изоляции у этого старого пройдохи Яозу, но времена сейчас не самые легкие. Сейчас в стране голод, весь урожай уничтожили насекомые, а правительство не может признать своей ошибки. Выжидающе смотрю на него. — В нашем городе еще более-менее все благополучно, так как мы относительно рядом и с лесом, и с портом, но в других городах, подвластных нам, — кому «нам», интересно? — дела обстоят гораздо хуже. На счету каждый юань, а еще и ты тут... — «надо бы связаться с твоими родителями» осталось невысказанным из-за того, что мальчик прервал мужчину. — Я не буду нахлебником! — несдержанно восклицаю я, показывая свои переживания. Я лишь надеялся, что мне позволят остаться, ведь я совсем не знаю, что мне делать. Гуань Инь — моя надежда, что я хоть чего-то добьюсь, что не потеряюсь в этой жизни. Он прав, я не знаю ни реалий этой жизни, ни всех подводных камней. Мужчина задумчиво смотрит на меня и неторопливо отвечает: — Хорошо, пока мы не найдем твоих родителей, останешься. Будешь отрабатывать трудом. Я счастливо улыбнулся. И от того, что не придется быть бездомным и слоняться по улицам, и от того, что они будут искать моих родителей. А ведь я не видел их семь лет... Я моментально погрустнел лицом и посмотрел на свои ладони, лежащие на коленях. — Семь лет, — задумчиво прошептал я, пытаясь осознать это. Хоть я и помню их в силу своего взрослого сознания, обычный ребёнок точно бы не помнил родителей, если виделся с ними только до пяти лет, а потом семь даже не общался. Что тут сказать, мне очень повезло с моим перерождением, а также с тем, что лиц родителей я не забыл. — Семь лет? — небольшое удивление было слышно в его голосе, — Ты продержался семь лет у этого книжного червя Яозу? Я кивнул, исподлобья смотря в его чёрные глаза. Чтобы Яозу-шифу, да был книжным червем? — Я восхищен, что ты продержался так долго и не откинул копыта от скуки. — Он засмеялся, но его смех не тронул ничего в моем сердце: я продолжил с подозрением смотреть на Гуань Иня. Хотелось сказать, что со мной был Вейшенг, отчего и не умер, но я благоразумно промолчал. Хоть Вей и отправил меня к нему, доверять полноценно все же не стоит. В это время вообще доверять можно только самым близким, а то расскажешь какой секрет другу, а тот тебя сдаст «ради страны». Доверять можно только тем, для кого ты важнее каких-то идеалов. *** Отрабатывать мне и вправду пришлось — мыть полы, протирать пыль, мыть окна, чистить ковры, все это стало моими обязанностями, пока я тут нахожусь. И вот сейчас, спустя неделю моего бытия эдакой Золушкой, меня повысили до «служанки», хах. Теперь я только иногда мою полы и окна, вместо этого я теперь что-то типа секретарши-горничной, что приносит чай и еду, а также убирает бардак бумаг на столе «босса». Доверие льстит, конечно, но я бы и дальше мыл полы, так как часто слышу ненужную и опасную информацию. — Я думаю, Ло Жень потрепал нам достаточно нервов. — слышу фразу, когда бесшумно отодвигаю дверь. Напрягаюсь, но делаю вид, что ничего не слышу. Вот именно об этом я и говорил: я слышу то, за растрепывание чего меня могут запросто убить. И это-таки мне не нравится. — Верно, полностью согласен с тобой, — мужчина в соседнем кресле мне был незнаком. Со спокойным, даже пофигистичным, лицом подхожу с подносом и ставлю тяжелую ношу на стол. Аккуратно начинаю раскладывать маленькие, по сравнению с европейскими, тарелочки. Разговор тем временем продолжился, ведь меня полностью игнорируют: один мах рукой Гуань Иня и спокойный взгляд, как собеседник успокаивается. — Он совсем обнаглел, скрывает часть дохода, в обход нас храня деньги в иностранных банках. И если первое ему за прошлые заслуги еще можно было спустить, то второе не влезает ни в какие рамки! Деньги должны быть в Китае, служить нашему народу, а не этим сраным европейцам или, не дай Будда, японцам! — экспрессии ему не занимать, как я погляжу. Интересно конечно, о ком они, но как говорится «меньше знаешь, крепче спишь», а потому я быстренько закончил с сервировкой стола и медленно, спиной вперед, вышел за дверь. И уже уйдя и закрыв дверь, услышал: — Ничего такой малец, полезное приобретение. — одобрительно говорил мужчина, имея в виду мой традиционный уход. Я мог бы повернуться спиной и по-европейски уйти, но предпочел официальный и уважительный вариант. Мне не сложно пройти пару метров задом наперед, а Гуань Инь почувствует благосклонность ко мне, что явно не помешает. — Он у меня только на время, к моему сожалению. И это ты еще не видел его в бою. — сожалеющий тон и даже слышимое покачивание головой. Стоп, когда это он видел меня в бою? Я тут ни с кем не дрался... разве что пару дней назад осмелел и смог потренироваться с Юшенгом, вновь почувствовать его незримую поддержку и соизмерить свои силы прошлые с новыми. И как не почувствовал, черт бы меня и мою невнимательность пробрал? «Расслабился ты, Фонг, почувствовал безопасность и расслабился», настала моя очередь качать головой. Предчувствую предстоящую... кхм, я приличный мальчик, так что не ругаюсь, — хотя иногда легкие словечки и вырываются, — так что просто решил убраться оттуда подальше, а именно в свою комнату. Предстояло потренироваться с Юшенгом.