***
— Вот…! Вот… — Шан Сю не мог подобрать слов, —Дьявол! Фонг на крыше злорадно улыбнулся, рассматривая красивый голубой цвет. — Вам очень идет, господин Шан Сю! — крикнул Фонг, поставив руки рупором, — Цвет Ваш, совсем как родной! — Некультурно, конечно, так кричать, но иначе бы он не услышал, да и азарт взыграл в крови, подталкивая творить какую-то невообразимую фигню, которую потом будешь вспоминать с улыбкой. Бао резко повернулся в сторону голоса, тут же находя зверским взглядом притаившегося Фонга. «А теперь тикать отсюда, тикать», пронеслось с одинаковой скоростью в голове, с какой парень помчался в противоположную сторону. Эта совершенно детская выходка настолько развеселила Фонга, что убегая, тот счастливо улыбался, чувствуя как бешено бьется сердце. Не от страха, что тебя поймают, как было в прошлом — когда бежишь на последнем издыхании и боясь, все равно продолжаешь бежать, пока дыхалка окончательно не сдатся, — а от азарта: что же будет, если он догонит? Подеремся? Фонг был бы не против проверить друг друга. — Ха-ха, — Фонг пытался отдышаться, — не поймал! Черноволосый обернулся посмотреть на погоню — так и есть, сидит на земле, облокотившись локтями о траву, тяжело и быстро дышит. Да уж, побегали они на славу, час на предельной скорости — Фонгу повезло, что его муштровали не в тепличных условиях и бегать долго и быстро он научился прекрасно. Обладатель длинной, до середины спины, косички подошел поближе к лежачему противнику. — Сдаешься? — хитро спросил он. Хмуро посмотрев в ответ, Шан Сю промолчал. Но молчание его было таким, что Фонг понял. Понял и принял его поражение, по-детски радуясь победе. Ну, а что? Если в детстве ему было некогда отдыхать и веселиться, то… почему бы и не сейчас? И условия самые подходящие — они глубоко в лесу, их никто не видит и никто не узнает, чем они тут занимались. — Хе-хе, — вырвалось из Фонга от двусмысленности собственных мыслей, все же он подросток с бушующими гормонами, хотя порой и кажется, что это буйство его не коснулось. На самом деле, в первый раз увидев утреннюю неожиданность в штанах, Фонг изрядно испугался спросонья, и только потом до него, как до жирафа, дошло, что это такое. Так-то он уже привык и сроднился со своим слоником, — сейчас за восемнадцать лет-то, — но тогда, в двенадцать лет, это было для него шоком. Первые разы прикасаться к себе не хотелось, и Фонг справлялся холодным душем — но это было ужасно холодно и неприятно! Конечно, со стоянием под водопадом не сравнится, но Фонг не хотел каждый раз мерзнуть под ледяной водой, а потому со временем перерожденец научился… всему, что надо парню. Женские тела были эстетически приятны на глаз, хотелось любоваться красивыми изгибами — что Фонг, впрочем, и в прошлой жизни будучи девушкой делал, — но чего-то большего с женщиной… Фонг как представит, что ему придется нависать над ней, раздвигать ноги и… далее по списку, так лицо принимает вид, будто он съел что-то очень невкусное. Не настолько, как лимон, но явно хуже грейпфрута. «Нет, с девушкой попробовать надо, конечно, — думал Фонг, — вдруг мне… ну, понравится…», хотя в том, что понравится, парень сомневался: в прошлой жизни на девушек не тянуло, а в этой ничего особо и не поменялось — не тянет пока вообще ни на кого. По достижении семнадцати лет Фонга начали мучить мысли — то засмотрится в хищно-желтые глаза Мэйли, то на сильные руки Бао… Чтобы прогнать мысли из горячей головы, Фонг стремился выполнять как можно больше заданий. Гуань Инь шел ему навстречу, и на сей раз отправил в Японию под видом туриста. Чтобы было понятно, насколько ответственным было задание, надо знать, что война с Японцами только десяток лет назад закончилась их проигрышем. Если бы не США и СССР, то Китай наверняка бы оказался под Японией, но история являлась неизменчивой каменной плитой, которую просто так не изменить — она всегда будет стремиться к похожему сценарию. Итак, проигравшая Япония начала медленно восстанавливаться, и к нашему 1972-му году являлась самой высокоразвитой страной среди всех, и поэтому туда отправляют несколько человек: несколько старейшин, вместе с помощниками, и Фонга с Бао и Мэйли. Преимущество этого задания в том, что не все время надо рыскать в поисках информации, а есть время и на отдых — в Японии потрясающие горячие источники! Поэтому-то старики из Триады и вызвались на это ответственное задание, думал парень с иронией. Впрочем, он едет тоже с главной целью отдохнуть и расслабиться, очистить голову от мыслей всяких.***
Я плавно раскрыл седзи, проходя с полотенцем на бедрах внутрь. Осмотрев все и придя к выводу, что никого кроме меня тут нет, я облегченно выдохнул — все же не привык я голым задом перед другими сверкать. Спокойненько натерся мылом, проводя руками по нежной коже. Из ведерка вылил на себя прохладную водичку, что вызвала мурашки по всему телу. Ничего, сейчас плюхнусь в горячую воду и буду кайфовать… Потом я спокойно встал и на подходе к источнику скинул полотенце на камни, прыгая в воду с головой. И кому какая разница на правила и приличия, если я тут все равно один и моего поведения никто не увидит? «Ах, прекрасно», мысли лениво двигались по нейронам, я положил тяжелую голову на прохладный камень. Седзи сзади раздвинулись и закрылись, но я решил не обращать внимания — я все равно в воде, ничего особо не видно. А самому смотреть на голого мужчину еще неизвестно какой наружности не прельщает. Нега от горячей воды поглотила сознание, голова стала тяжелой, от температуры горели щеки. Мои длинные волосы, свою гордость, я распустил, и теперь они размокли в воде, стали тяжелыми. Шутка ли, но волосы до поясницы не так легки, как могло бы показаться парням, а я еще с прошлой жизни имел длинные волосы, не став отрекаться от такой красоты только из-за пола. Да и в древнем Китае это было нормой и даже уважаемо, если у мужчины были длинные и здоровые волосы. Так что всегда можно выкрутиться тем, что я почитаю традиции, а не это моя личная прихоть. По колыханиям воды я понял, что некто приближается ко мне, и тут же напрягся, хоть в голове и был словно туман. Повернулся и чуть не отхаркнул от удивления кровь. — Мэйли?! — я некультурно разинул рот, — Что ты тут делаешь? Это мужская часть источников, — уже более спокойно продолжил я, а в сердце сомнения и подозрения. И они оправдались, когда подруга начала говорить: — Фонг, я видела твои взгляды… — я напрягся, — и считаю своим долгом отплатить тебе за все, что ты сделал для меня. Ее взгляд желтых глаз был как никогда серьезен, брови чуть нахмурены, а губы поджаты. — Послушай, Мэйли, дорогая, думаю, ты все не так поняла, — я попытался объяснить ей, что мои изучающие взгляды это просто подростковое любопытство, гормоны, и в этом плане она меня не привлекает, но брюнетка не дала мне договорить: — Фонг, тебе уже семнадцать лет, а ты еще ни разу не состоял в отношениях, и я не думаю, что это нормально. В конце концов я все понимаю, не ожидаю любви и романтики. Мне понятно, что мы друг другу как брат с сестрой, все же знакомы с детства, — я молча слушал, в душе истеря, как так получилось, — но в благодарность, позволь мне… Тонкие руки коснулись моей обнаженной груди, провели наверх по шее, к щеке, погладили ее. Мне стоило огромных сил не отстраниться в первый момент, я прошептал «Ты точно уверена?» и получил в ответ кивок и решительные объятия. — Первый опыт самый важный, а мы друг другу полностью доверяем, — шепот опалил ухо, я почувствовал, как горят щеки, как жар от соприкасающегося тела увеличился. Мэйли отстранилась и проникновенно посмотрела в мои глаза, поняла для себя, наверно, что я не против. А меня же поглотило странное чувство, будто я смотрю на свои действия со стороны, будто вовсе и не я сижу в опасной близости от обнаженной девушки и безмолвно соглашаюсь. Губы встретились, сначала осторожно и нежно, и поначалу, стыдно признаться, я не отвечал на поцелуй. Сердце заходилось в безумном ритме, но не было пылающего возбуждения, как это описывалось, не было и все тут. Был жар, от высокой температуры воды и тела рядом, но именно возбуждения… Впрочем, когда Мэйли углубила поцелуй, не отвечать было невозможно, это получалось как-то рефлекторно даже, инстинктивно я попытался перехватить инициативу, и в ответ на свои активные действия языком услышал тихий стон. Беру свои слова обратно — тело прекрасно реагировало на молодую девушку, прижимающуюся грудью к моему торсу: руки сами обхватили тонкую талию и прижали ближе, а внизу живота начал собираться жар. Оторвались друг от друга мы тяжело дышащие, с осоловелыми глазами, в которых светились звезды. — Не беспокойся, — прошептала Мэйли, когда увидела промелькнувшую панику на моем лице. Ее рука вновь легла на грудь, спускаясь к животу и ниже. Вторую руку девушка переплела с моей, прикладывая к своей быстро вздымающейся аккуратной груди. Сердце, казалось, хотело выпрыгнуть из ребер, преодолеть костяную преграду, лишь бы сбежать подальше, настолько быстро оно билось у меня в груди. Умелая рука дарила наслаждение, жар поднимался и в солнечном сплетении, и когда Мэйли довела меня почти до пика, пламя меж ребер решило высказаться: оно желало наружу, поглотить от наслаждения все вокруг, но я не позволил, силой воли прохрипев: — О-остановись. — Непонятно кому. Но Мэйли не прекратила, лишь ускорила темп, и я мог лишь успокаивать себя, отстраняясь мысленно от ощущаемого наслаждения. Спокойно, Фонг, у тебя нет эмоций, нет наслаждения и желания отпустить себя, у тебя в душе лишь покой и безмятежность.***
Когда все закончилось, — в этот день оба потеряли свою невинность и официально вступили во взрослую жизнь, — Мэйли опустошенно лежала на Фонге и не хотела вставать. — Устала? — заботливо спросил черноволосый. — Угу, — промычала девушка с закрытыми глазами. — А говорила «я сама, я сама», — передразнил ее Фонг. Он чувствовал некую неловкость, поэтому попытался перевести все в шутку, будто ничего не было, хотя обоим было понятно, что теперь они стали ближе. Теперь их связывает еще одна нить, нить первого сексуального контакта. Недолго продлилось молчание: — Мы же все еще друзья, да? — Верно, мы все еще просто друзья, Фонг. Просто прими то, что наши отношения чуть-чуть вильнули в другую сторону и тут же вернулись обратно. Но не забывай, не делай вид, что ничего не было. — Вао, неожиданно услышать вторую длинную речь, ты сегодня такая многословная, — Фонг по-буддийски улыбнулся, но увидев хмурый взгляд, ответил очевидное, — Конечно, дорогая, мы все те же, просто дети стали взрослыми, верно? И снова улыбочка, из-за которой Бао частенько хочется ударить черноволосого юношу.***
— Спокойной ночи, Чжи Цзян, — хмуро пожелал Шан Сю, — а потом в сторону тихо прошептал, — надеюсь ты не проснешься утром. Он все еще был обижен за новый цвет волос, ведь считал, что такой ему совершенно не идет и даже принижает его настоящий, что все и так считали крашенным. Бао гордился своими коричневыми волосами, в отличие от большинства с черными, он выделялся естественным образом. А теперь он будет выделяться не своей особенностью, а крашенностью в голубой цвет! Уже повернувшись и уходя в сторону, Фонг весело протянул: — А я все слышу, господин Шан Сю! — и хитро улыбаясь, ускорил шаг в свои комнаты. Юноша лег спать, уже даже укрылся одеялом и начал проваливаться в дрему, как в комнате раздался голос, заставивший его подпрыгнуть и напрячься всем телом. — Хотел убежать… Но от шамана невозможно убежать, будущий аркобалено урагана, как и от судьбы. Избежать неизбежного невозможно ни для одного живого существа.Пришел его «долгожданный» Хагрид.
— Хах, — черноволосый иронично усмехнулся, настолько эти слова напомнили Неджи из Наруто, который говорил похожие слова, — зато можно так отсрочить это твое неизбежное, что оно станет уже неактуальным! Слитным движением вскочив на ноги, он повернулся в сторону мужчины, чьего присутствия до сих пор не ощущал. — Каждый человек сам строит свою судьбу, — твердо произнес, смотря в черные бездны глаз шамана, что были единственной видимой частью из-под маски в черно-белую клетку. — Ошибаешься.