Я сидел за кухонным столом, пальцем рисуя круги и думая о том, как бы сказать об этом…
— Луче, ты оказалась права, стоило начать игнорировать, как первый уже сам начал приходить ко мне! — я высказал свои мысли с неким страхом, опасливым тоном. Ведь сегодня мы с ним пересеклись у входа в ванную и он уступил мне, даже не затребовав денег! Ни-че-го!
Открывшая духовку женщина на мгновение замерла, не шевелясь, а потом вихрем пронеслась ко мне, схватив за руки.
— Видишь, я же говорила, и теперь приручение идет полным ходом!
Хах, ну конечно, ты-то все знала, и радостная такая теперь, стоишь тут напротив со своим лицом «вау-я-сводница». Шипперила нас, небось, и теперь, когда начала зарождаться дружба, то видит в этом какой-то потайной смысл.
Я же был уверен в том, что не интересую Вайпера — он казался мне отстраненным, даже бесполым, его наверняка не интересуют даже такие вещи!
Молнией пронеслась мысль о том, что уж провидица бы просто так кого-то шипперить не стала, но я тут же отбросил ее: Луче тоже человек и может придумывать в своем воображении самые разные пары.
Помню, в прошлой жизни я тоже сводил вместе людей, радовался, был счастлив просто оттого, что образовалась новая парочка, так почему бы Луче не быть такой же просто девочкой? Ведь в каждой женщине живет маленькая девочка, что хочет стать принцессой и желает мира во всем мире с пони и единорогами.
Уж я-то знаю…
— Верно, только не называй дружбу приручением… — «Несносная женщина», мысленно вздохнул я.
— Ой, печенье! — воскликнула она, проворно убегая к духовке. Сбежала. И для ее состояния очень даже быстро…
Я посмотрел ей вслед и пошел к шкафчикам с посудой — сейчас время обеда.
Приготовив стол, Луче позвала всех.
Вышел сразу лишь Колонелло.
— Наглые, ленивые и неблагодарные… — Луче прервала мою нейтральную констатацию фактов, шикнув, и пошла наверх, звать остальных.
—… дети, — закончил я.
Колонелло засмеялся:
— Я уверен, ты хотел сказать не это, — я тоже заразился его смехом и улыбнулся куда ярче, чем до этого. Но шутки в сторону, мужчина стал чуть серьезнее. — Ты бы видел со стороны свой кровожадный взгляд, особенно с этой твоей улыбочкой, брр. Тебе бы у нас молодняк тренировать, все шелковыми бы ходили!
Непонимающе моргнул, чуть склонив голову в бок. Какой кровожадный взгляд с жуткой улыбочкой? Я же просто был возмущен их невоспитанности, а «улыбочка» эта мягкая и теплая, буддистская, как и всегда!
Я промолчал, лишь нежно-нежно улыбнувшись — если уж он увидел то, чего не было, этим можно и воспользоваться.
Колонелло громко сглотнул, нервно улыбнувшись — хотя и улыбкой это было не назвать, скорее оскалом.
— Отомри, — я прикрыл глаза и отвернулся, садясь за стол. Мужчина с банданой на голове тоже отодвинул свой стул и сел напротив.
Я со злорадством подумал, что, будь его воля, он бы сел куда подальше, но на лице по-прежнему была ласковая улыбка.
В проходе показались Скалл с Луче и Реборном.
— Ой, а что это Вы такой бледный, Колонелло? — спросила эта святая наивность, впрочем, весело улыбаясь, не перебарщивая с обеспокоенностью. Молодец я все-таки, такого тролля воспитываю, уже сейчас видно: далеко пойдет!
Реборн как всегда представлял собой образец наглой харизматичности; сел он слева от меня, что удивительно. Я переглянулся с Джильо Неро, и та мне подмигнула: мол, видишь, план работает!
Сидя, я постарался осторожно вдохнуть аромат его одеколона. Что-то цитрусовое, но не сладкий запах, нет, сильный, и явно мужской. Оттеняет характер мужчины: острый, жаркий, и кислый.
А Реборн бессознательно сел рядом — до этого он всегда где-то на периферии сознания замечал Фонга, видел мельком и привык уже, смирившись с неизбежной надоедой и раздражителем, — и все равно смирение не мешало ему язвить и игнорировать китайца, всячески выказывать свое раздражение и неприязнь, — а после долгого перерыва, увидев его, тело само село рядом. Мужчина в федоре даже не понял, не осознал, что до этого старался сидеть рядом или между Верде и Вайпером.
— А где Вайпер и Верде? — полюбопытствовал я.
Совсем рядом вмиг появился синий туман, и мой вопрос стал неактуальным. С другой стороны от Реборна приземлился Вайпер, что повергло меня в шок.
Не только Реборн, как бы получше выразиться… скучал по мне, но и Вайпер?
— Вайпер, как я вижу, уже тут, — Луче улыбнулась.
— А этот зеленый, помешанный на своих экспериментах, не выйдет, у него там прорыв, — пробурчал обиженно Скалл, но стоило ему увидеть, что места рядом со мной заняты, как он воскликнул: — Эй, это мое место!
— Твое имя не написано на стуле, он тебе не принадлежит. А значит, он свободен и теперь мой. Хочешь его занять — плати пятьсот долларов.
Я еле сдержался, смог превратить подступающий смех в яркую усмешку — место рядом со мной оценили в пять раз больше, чем вопрос, можно гордиться! А еще лицо Скалла было таким мило-шокированным, что так и захотелось пошутить:
— Ты можешь сесть мне на колени, если так уж хочешь сидеть рядом, — я мягко улыбнулся, будто бы непонимающе.
— Эй, кора, Луче, это уже гарем, — громким шепотом оповестил дождик.
Его слова слышали не только я и Луче, но и вообще все, находящиеся в этой комнате.
— А что, хочешь присоединиться? — краснощекий Скалл возмущенно вздернул подбородок и быстро пересек разделяющее нас расстояние, плюхаясь мне на колени. По нему не видно, но он жутко тяжелый!
Мужчины справа и слева будто бы задеревенели — Реборн уже давно не обращает на нас внимания, но по реакции… я думаю, он все прекрасно замечает, но просто не желает видеть этот балаган своими глазами. А вот Вайпер молчал, скрестив руки на груди. От него будто бы шли волны недовольства, и мне стало смешно. Сделал гадость с невинной улыбочкой, когда ничего в ответ сделать не могут — и на сердце сразу радость!
Я потрепал Скалла по волосам:
— Боюсь, так я не смогу поесть, Скалл, но ты можешь сесть напротив, — предложил компромисс. Волны недовольства не прекратились, что заставило меня удивленно посмотреть на Вайпера — ведь я же отгоняю Скалла от бытия в его близости, так почему он не рад?
А то, что Скалла ни один, ни второй не любили, было ясно как день. Я и Колонелло не считаемся, так как присматриваем за этим несмышленышем.
— Я отнесу Верде после нашего обеда его порцию, — я улыбнулся, в душе планируя, что сделаю, если он вновь проигнорирует меня.
Или, наоборот, стоит не нести ему еду?
— Обойдется, время еще на него тратить, — начал злобно Вайпер. — Сам не пришел, значит ему не надо, никто за бесплатно тут для него работать не будет, не при коммунизме живем…
Я искренне улыбался, — оценив шутку, которая для остальных таковой не являлась, — только вот окружающие смотрели на меня странно — Колонелло и Скалл, они смотрели непонятно, я даже эмоции их определить не смог, что удивительно, так как обоих знал я уже более-менее хорошо.
И Вайпер вдруг замолчал.
Ах…
Так это они из-за того, что я из той страны, где цветет и пахнет коммунизм?
Улыбка стала куда более искусственной, что все равно осталось незамеченным.
— Не обращайте внимания, — вежливо попросил я. Ведь я не чувствовал себя несчастным или обездоленным, зачем жалеть меня или ощущать неловкость?
— И не собирались, — хмыкнул Реборн, громко клацнув ножом по тарелке. Специально или нет?
***
Вечером я спокойненько себе пошел в ванную комнату, имея удивительно позитивное настроение. Наберу ванну с кучей пены да как расслаблюсь!
Подходя к двери, я услышал тихий разговор с первого этажа.
Знакомые голоса, и мне стало любопытно, поэтому я повернул назад, к лестнице. Спустился на половину ступенек и замер, вслушиваясь.
—… из ума выжил, идти ради какого-то мальчишки против своих принципов, — насмехающийся голос, пропитанный ядом. Реборн.
— Да уж получше кое-кого, что слеп на оба глаза, — также ядовито в ответ отвечал Вайпер.
— Что? — не понял мужчина. — На что это ты намекаешь, чучело? — звук удара тела о стену. Упс, похоже, один горячий итальянец решил не бездействовать и немного придушить туманника.
Но им же нельзя драться, то есть, драться можно, но не убивать! Ведь если кто-то из них умрет, аркобалено уже не будут теми же — это надо искать нового претендента, срабатываться с ним, знакомиться, да это поломает канон, в конце концов!
— Не смей трогать меня своими грязными руками! — агрессивно прорычал Вайпер, я от него не ожидал. Как-то не производил худой и миниатюрный, наверное, молодой мужчина впечатления сильного соперника, который может взбеситься. Мне казалось, он скорее уйдет от конфликта, сбежит, грубо говоря. Против воли я начал испытывать к нему уважение. Он уже не был раздражающим, жадным и бесполым нечто, он вдруг обрел пол, стал в моих глазах тем, кем и являлся, мужчиной, а не чучелом, как верно Реборн назвал Вайпера. Ведь до сего момента я думал точно так же, видя тонкие, даже чуть тоньше чем у меня, запястья и острый подбородок.
Я задумался. Если до этого я хотел выйти и помешать Реборну покалечить или убить туманника, то сейчас думал о том, что моя помощь не нужна — сами справятся, не маленькие.
— Слушай сюда, весь из себя такой мачо, — предостерегающим тоном говорил Вайпер, — я делаю то, что хочу, и на твое мнение мне плевать. Вижу для достижения моей цели нужду не запрашивать деньги — значит, я не буду это делать. И твои советы мне тут не нужны.
Ладно, я понял, поднимаю белый флаг, Вайпер и сам справится со своей защитой. Я начал подниматься наверх и, уже будучи почти на месте, услышал:
— Или ты ревнуешь? Что, правда глаза колет? Когда бесхозное, то не надо, а как кто-то собирается присвоить ничье себе, так сразу злость, хах. И сам не ам, и другим не дам, да?
— Заткнись…
— Называешь мальчишкой, а сам не лучше, киллер номер один, — издевательски протянул последнее обращение.
Я почувствовал вспышку пламени тумана. Телепортировался.
Что ж, пора поспешить, пока Реборн не поднялся, а тут хоп — и я, стою и уши грею.
Быстро юркнул за дверь ванной комнаты, включая воду.
***
— Ах, — я довольно выдохнул, откидывая голову на холодный бортик. Вода была прекрасно горячей, обжигала, но так приятно расслабляла мышцы.
Залипнув на одной точке в виде полотенца на крючке, я размышлял.
О чем это эти двое говорили?
Я ничего не понял и, ломая голову уж с десяток минут, все равно ни до чего не додумался, так что решил забыть и не забивать себе голову лишней морокой.
Не торопясь намылил себя, помыл голову, сполоснул с себя всю пену.
Выходя из ванны, я не забыл собрать свои волосы, что всегда в душе выпадали в огромном количестве. Это природа, да и меньше волос на голове не становилось, лысину нигде видно не было, поэтому я не переживал.
Но клочок был приличный.
Надел белый легкий халат длинной до пола, закинул мокрое полотенце на плечо. Красное, что неудивительно, Кавахира любит вещи под стать атрибутам.
А выйдя, столкнулся с тем, с кем чуть меньше часа назад столкнуться опасался.
— Ох, прошу, — после того, как врезался в крепкую грудь, отошел в сторонку, пропуская внутрь ванной комнаты. Но Реборн не спешил входить.
Он стоял и изучал меня взглядом.
И тут я понял, что стою перед ним, тайной мечтой любой женщины, в полураспахнутом и тонком халатике, что ничего не скрывает, с распущенными и мокрыми волосами и клочком длинных волос в руке!
Быстро смял его, запрятав для надежности в бок, прикрывая тем самым, и краснея.
О нет, я ощутил этот жар на щеках и шее…
— Удачно попариться, — пожелал ему, сбежав от наглого и изучающего взгляда, что скользил по моему телу.
По лицу.
И вновь по телу.
И эта наглая улыбочка, полная уверенности в своем превосходстве!
Я сбежал, ощущая гулко бьющееся сердце.
Что со мной? Почему именно сейчас, почему именно с ним решили сыграть эти чертовы гормоны?!
