***
— Тогда, получается, мы будем как супергерои? Нет, нет-нет-нет, не так. Как Люди Икс! — Скалл был в восторге от моей идеи, которую я не забыл утром, за завтраком, рассказать присутствующим. А то, что Колонелло и Верде с Луче нет, это не мои проблемы. Нет, беспокойство есть, но и гордость никуда не делась, тем более с Луче ничего страшного, я зашел к ней — ей просто надо отдохнуть от всего этого. А еще ведь Скалл требует внимания, ни на минуту его оставить нельзя, всегда что-то да выкинет! Но надо сказать, что он прекрасно отвлекает меня от того, что произошло... вспомнив то, что случилось прошлым вечером, я почувствовал обжигающий щеки жар. Ведь не поцелуй меня смущал, хотя и он тоже, а сама интимность момента, то, что мы настолько сблизились, что теперь было до красных щек смотреть на Вайпера, хотя я успел еще в самом начале послать ему нежный взгляд, успокаивая, перед тем, как щеки окрасились красным. — Нет, мы будем... аркобалено. — ответил я. — Что это значит? Какой это вообще язык? — любопытный какой, а. И делает ли он вид, что не видит моей красноты, или это я незаметно покраснел? Но жар явно был... — Это итальянский, дурень, — прошипел Реборн, сжимая чашку со слабым кофе. От эспрессо его удалось отговорить, реборновское детское тело должно быть мне благодарно, а он метает яростные и обиженные взгляды. Хмпф, неблагодарный! — Аркобалено значит "радуга", — я улыбнулся, отвлеченный. Жар с лица спал. — Звучит же неплохо, м? Лукавые черти плясали в моих глазах, я уверен в этом. Ведь в данный момент мне так и хотелось сделать что-то пакостное, чтобы снова убегать, смеяться... почувствовать адреналин, как тогда, когда я покрасил Бао в голубой цвет. Вспомнив об этом, я не сдержал желания прикоснуться к кому-нибудь и потрепал подопечного по волосам. — Мы будем самими собой: вселяющей уважение и страх семьей. — Хм, — Реборн саркастично хмыкнул, но промолчал, и на том спасибо. Лишь натянул свою шляпу, теперь подходящего размера. — Вау, круто, я за! Что надо будет делать? — Тебе — точно ничего, — Реборн сощурился и ехидно ухмыльнулся, отчего сердечко маленько сбилось с ритма. Но вдох-выдох — и я вновь в строю. Эх, вот же влюбчивое сердце, глупое и наивное, не хватило ему Вейшенга, надо еще начать испытывать симпатию к язвительному киллеру, — которого вообще-то в любой момент могут заказать, — хотя и очень сексуальному, стоит признать, да и не обладает он хорошими чертами характера, чтобы в него влюбляться, — и к нелюдимому хикки, что скрывает лицо и тело плащом, мало говорит, жадина, каких еще поискать надо, да и в добавок ни с того ни с сего целует! Но целует крышесносно, это я даже не стану отрицать, хоть с собой можно быть честным...***
Дом, родной дом. База Гуань Иня в Нашо, ах, такие воспоминания, сразу тепло на душе, когда вижу эти ухоженные улочки, зелень везде, шумный порт, морской воздух... Расстались с другими аркобалено хорошо. Верде пообещал, когда обустроит свою лабораторию под свой новый рост, обязательно заставить меня «погостить» у него — то бишь покорно сложить лапки и ждать конца от уби... кхм, «безобидных опытов». Я посмеялся тихонько, обнял его на прощание, и ученый даже позволил мне это, хоть и скорчил рожу, проворчав что-то о слишком наглых китайцах. Я был рад, что теперь моя национальность не является оскорблением с его стороны, а лишь констатацией факта, таким уже родным ворчанием. Оу, возможно, он не пытался вырваться, потому что понимал, что в двухлетнем теле мне не ровня..? Колонелло сухо попрощался, даже руку не пожал, скрестив те на груди. Но в его глазах больше не было злости, лишь какая-то детская обида и обреченность. Грустно нахмурившийся блондин вызывал сочувствие, но что я мог поделать? Пожелал ему счастья и удачи, отчего он горько скривился, и повернулся к следующему в очереди на прощание. Ему нужно время. Реборн просто протянул руку для рукопожатия, но я притянул его к себе, обняв. Положил подбородок на маленькое плечико, похлопал по спине. Когда еще мы увидимся? А такой шанс потрогать Реборна упускать не стоит. Когда он отстранился, серьезно заглянув своими черными глазами в мои, я смущенно улыбнулся. — Что ты делаешь? — спросил Реборн с усмешкой. — Ничего, — я вновь улыбнулся. И «понял, что он понял», называется. Реборн понял, — и дал мне осознать это, — что я хотел насладиться его объятиями, и снисходительно позволил. И сделал вид, что поверил, когда я ответил свое «ничего». Я смущенно хотел отступить, но меня резко дернули за руку. Последовав инерции, я упал в чужие руки. — Реборн? Что ты делаешь? — хотя хотелось спросить почему и зачем. — Ничего, — мальчик хмыкнул, весело усмехнувшись. И я прекрасно понимаю, почему ему весело: ситуация повторилась с точностью до слова, только полностью наоборот. И отпустил. А я смущенный, но пытающийся не показать это, юркнул в объятия к Скаллу. Скомкано попрощался с подопечным, услышав кучу заверений в том, что меня скоро навестят. Нежно потрепав его по волосам, я попрощался и с Луче, пообещав уже самому навестить женщину. Срок уже подошел к концу, и совсем скоро Джильо Неро должна будет родить. — Я приеду как только смогу, — прошептал, погладив живот, находящийся на уровне моего лица. Приложил ухо, услышав быстрое-быстрое сердцебиение. Умиленная улыбка выползла на лицо и я нежнейшим и осторожнейшим образом потерся носом о живот, неожиданно получив пяткой по нему! — Хаха, — Луче счастливо улыбалась, но глубокие глаза цвета морского дна были грустными, — осторожнее надо быть, Фонг, — заботливо отчитала. — Ты уже придумала имя? — спросил Скалл наивно. — Ария. Как ария жизни. Я надеюсь, она будет счастлива. — Я уверен в этом, — ласково улыбнулся, отойдя. Подошел к Вайперу, улыбнулся: — Ну что, вперед в Китай?