***
— Ребо-орн, — протянул Фонг и посмотрел в чужие глаза. Черные и кругленькие, они мило моргнули. — Одолжи мне на чуть-чуть Леона? Фонг медленно моргнул, состроил просительное личико и наигранно похлопал ресничками. Пару секунд Реборн молчал. Фонг продолжал смотреть на него глазками котика. — Не понимаю, откуда у тебя столько власти над моим несуществующим сердцем? — мальчик тяжело вздохнул и потянулся к зверюшке на полях шляпы. Леон послушно перебрался на ручку Реборна, а после и перелез на раскрытые ладони Фонга. — Ты мой лапушка, — проворковал нежно Фонг, поглаживая указательным пальцем рептилию вдоль позвоночника. Леон жмурился медленно и менял цвета с зеленого на красный и обратно. — Мне надо, чтобы ты превратился в дельтаплан, я знаю, видел, что Реборн летал на тебе. Сможешь помочь? После того, как Леон кивнул и вновь зажмурился, становясь красным, Фонг поцеловал умную зверюшку в мордочку и вернул хозяину. — Спасибо, тогда я его возьму сегодня вечером, да? Реборн кивнул, спросив: — Будешь пытать никчёмного Тсуну полетами? Мальчишка боится высоты до мокрых штанов. Фонг лишь улыбнулся, ничего не ответив.***
— Куртку свою не дам. Да больно надо... глаз дернулся от легкого раздражения, но я лишь улыбнулся. — Ничего, — миролюбиво ответил и повернулся в сторону Скалла. — Малыш, как на счет тебя? — Конечно, Фонг, без проблем, мне даже не холодно! — эмоционально воскликнул малыш и снял кожанку, протягивая мне. И вздрогнул от прохлады, но остался смелым джентельменом. Ах, какой же Скалл милашка, просто солнышко, даром что облако. От Реборна сбоку повеяло холодком, но я даже не повернулся в его сторону. Так и надо с ним, самим господином Реборном — заставить злиться. Задето его эго, хехе, глядишь, в следующий раз не будет таким вредным. А Реборн тем временем от ревности и чувства будто его унизили, потемнел лицом и надвинул шляпу пониже на глаза, скрывая их тенью.***
/во взрослых телах/ — Скажи мне... — попросил Фонг, целуя чужую скулу. — Что? — руки Реборна легли на талию китайца, большие пальцы поглаживали нежную кожу. — Что любишь меня. — ... — Реборн промолчал. Но руки на талии сжались чуть сильнее. — Ладно, не хочешь говорить, значит за тебя скажет твоё тело, — легко сказал Фонг, улыбнувшись, за маской скрывая боль и обиду. Они с Реборном вместе уже больше года, а тот все считает себя таким крутым, а как же, киллер номер один, так что слабость, то есть любовь, не признает. Но неужели так сложно признаться в этом даже самому себе, сказать об этом наедине? Фонг был даже не против, если на людях он будет таким как прежде, ему важнее было бы, если Реборн скажет это лишь ему... — Оно гораздо честней тебя. Фонг спустился ниже, к шее, и оставил долгий засос. Если уж не слова любви, так хоть таким образом Реборн докажет ему свою любовь. Ведь фиолетовое характерное пятно так высоко не скрыть рубашками, которые он так любит. И все будут видеть, кому принадлежит это тело. Реборн весь его, и даже чувства, хоть тот это не хочет признавать. Фонг отомщенно улыбается. Реборн позволил ему оставить еще одну отметину с другой стороны, под линией челюсти, и уж он постарается, чтобы пятнышко получилось как можно темнее.***
— Я ударил его по лицу. Аж ладонь обожгло. Он малодушно спрятал лицо в ладонях. Совсем как маленький, надеясь, что если не видит он, то не видят и его. Скалл был очень милым, в этот момент таким беззащитным, ранимым, что я не удержался и взял ребенка за маленькие ручки. Истерики нам тут не надо, вон, уже глаза на мокром месте. — А он? — участливо поинтересовался. Скалл шумно выдохнул с дрожью в голосе. — Он... Промолчал, взял за руку и повёл домой. Вот просто взял и повел меня ко мне домой, представляешь?!? Я смешливо улыбнулся, ласково потрепав малыша по волосам, не обращая внимания на чужое возмущение. — Понимаю, малыш, — его фиолетовые глазки сверкнули воинственно. — Фонг, ты не понимаешь. У тебя замечательные отношения с Вайпером, который, по моему мнению, вообще-то полный псих, и с Реборном, который тебя холит и лелеет, так что ты не можешь понимать, как это, когда у вас ссоры и ты ударяешь любимого по лицу... — Ты прав, — соврал я, — не понимаю. Но могу представить. Вспомнился Вэйшенг, что причинил мне столько боли и мучений неразделенной любви, а я, дурак, продолжал безответно любить. — Эх, Фонг, но тут уж ничего не поделаешь, такова жизнь, — важно и «мудро» изрек Скалл, будто вовсе и не он недавно чуть ли не плакал. Он, словно умудренный опытом старец, выдохнул и потянулся, после зевая столь заразительно... Я сдержал насмешливую улыбку, скрыв подрагивающие губы длинным рукавом. — Доставай свой волшебный чай, нам надо расслабиться. Я всё-таки не удержался и засмеялся вслух. — Вставай тогда, пошли во двор.***
— Мне всегда было интересно, почему ты всегда такой спокойный? Даже если злишься, то не подаешь виду и я никогда не мог определить, что что-то не так. Это будто маска доброжелательности, что скрывает все твои эмоции... почему так? — Эмоции, обычно, через какое-то время проходят, но то, что они сделали, остается. — Это как? — Скалл моргнул в непонимании, солнышко. Я мягко улыбнулся, счастливый от того, что ребенок не познал того осознания сделанной на эмоциях ошибки. Того отчаяния. Ведь трезвым умом увидеть последствия своих необдуманных, неосознанных действий, — которые в обычном состоянии никогда бы не сделал, — невыносимо. — Если ты под воздействием эмоций, злости, к примеру, скажешь важному для тебя человеку что-то очень обидное, сделаешь ему больно, то разве не будешь сожалеть потом? Когда злость пройдет, может, даже буквально через две минуты ты успокоишься и осознаешь сделанное тобой. Но уже ничего не вернуть назад, слова не воробей, раз уж вылетели, больше не поймаешь. Они уже сделали свое ужасное дело, причинили боль. Неужели ты не будешь сожалеть? — я говорил мягким тоном, как маленькому ребенку прописные истины. — Буду... конечно буду сожалеть! Ведь я на самом деле не хочу причинять боль близким... — Именно поэтому и стоит держать себя в руках и не позволять эмоциям брать верх над рассудительностью, — ласковая улыбка не подействовала на Скалла, тот смотрел на меня широко открытыми глазами, заломив бровки. — Получается... ты уже делал кому-то больно и поэтому контролируешь себя? — Я ураган, — просто ответил, пожав плечами, — Мое «не сдержался» явно создаст больше проблем, чем твое. — У тебя уже так было...? Когда ты не сдержался. — Было. Десять человек. — Умерло..? — вместо