Гарри Поттер, или второй лорд Воландеморт?

      Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию. Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ненормальной ерунде.       Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей. Это был полный мужчина с пышными усами и короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, то она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при её росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы. У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.       Но, как и у всех семей, у этой тоже был маленький секрет. Они воспитывали волшебника. Маленького мальчика по имени Гарри Поттер. Дурсли стыдились его и старались никуда не выпускать, но, к сожалению, ему приходилось посещать школу, так как органы опеки следили за этим. Но никто не знал, что происходит с бедным мальчиком в стенах дома.       А Гарри Поттер в это непримечательное утро, в принципе, как и во все остальные, уже проснулся от криков своей «горячо любимой» тётушки, которая уже несколько минут громко окликала его с кухни. Когда мальчик наконец вылез из своего чулана, который был его комнатой, она замолчала.       — Наконец-то. Паршивый мальчишка, как ты можешь заставлять меня так долго ждать? Завтрак сам себя не приготовит, марш на кухню, — и так начиналось каждое утро всем известного мальчика-который-выжил.       — Да, тётя Петунья, уже иду.       — И чтобы после прибрал там всё и посуду помыл. Нам с Дадликом надо сегодня кое-куда сходить. Убери все на кухне и в гостиной и, если к моему приходу ничего не изменится, ты будешь наказан на неделю! — в очередной раз громко сказала миссис Дурсль.        — Конечно, тётушка, я всё уберу.       «Надеюсь, сегодня мне достанется хотя бы кусочек бекона с тарелки Дадли. Они куда-то очень торопятся, а он в такие моменты часто не доедает. Можно сказать даже праздник, — облизав пересохшие губы, подумал мальчик, стоя у плиты. — Хоть у меня и не самая идеальная жизнь, но так будет даже лучше, ведь благодаря вечным крикам родственников я уже могу спокойно находиться в шумной толпе и не теряться. За поручениями тёти Петуньи я научусь многому, что пригодится мне в будущем. Да даже тот же Дадли вряд ли сможет что-то приготовить себе самостоятельно».       Последнее время Гарри начал думать больше о себе: возможно, это из-за того, что его никто не любил. Маленький мальчик ничем не заслужил такого отвратительного отношения к себе и до сих пор не понимал, чем оно вызвано. По словам тёти и дяди его родители были ужасными людьми, и они даже рады, что те умерли. Но причем тут младший Поттер? Значит, дело в самом мальчике.       «Может им не нравится моя внешность? Но это же полный бред. Я стараюсь их слушаться и делаю всё, что мне велят. Никогда не переговариваюсь и вообще стараюсь вести себя тихо. Почему тогда? Может им просто трудно воспитывать двух детей сразу?», — уже не первую неделю парнишка ломал себе голову над одним из самых простых вопросов «почему меня ненавидят?»

ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА

       Последние два года Гарри живет по принципу «делай то, что будет лучше для тебя и не важно, что будут чувствовать при этом другие». Или, если говорить проще, то просто «живи ради себя, а не ради других». Теперь каждый раз перед тем, как что-то сделать не по велению родственников, ведь те всё ещё запирали и лишали его еды за каждую провинность, он думал, будет ли ему лучше от этого.       Пришла почта. Все семейство Дурсль, находясь в гостиной, отчётливо услышали тихий стук почтальона в дверь, поэтому Гарри отправили в прихожую за ней.       — Поттер, грязный ты мальчишка, живо принеси почту.       — Да, дядя, сейчас.       — Ха-ха, грязный мальчишка, — Дадли как всегда насмехался над нерадивым кузеном.       — Дадлик, кушай, дорогой мой, у нас на сегодня запланировано очень много дел, — зайдя на кухню, пропищала миссис Дурсль. — Вернон, миссис Фигг сегодня не сможет присмотреть за Гарри: она сломала ногу и в данный момент находится в больнице.       — И куда нам девать этого мальчишку? Дома его одного оставлять нельзя, иначе тут ничего не останется по возвращении.       — Может отправим его к Мардж?       — Петунья, дорогая, ты же знаешь как сильно моя сестра ненавидит этого мальчишку — уж точно не меньше, чем мы с тобой.       — И то правда. Что же делать, Вернон? Не можем же мы взять его с собой.       — Не-ет, он испортит мне весь праздник. Не хочу. Пусть остаётся дома, — начал протестовать Дадли.       В этот момент Гарри зашёл на кухню со стопкой писем, аккуратно перебирая конверты и осматривая адресаты. Увидев среди почты письмо на его имя, он очень удивился и решил, что лучше прочитает его первым. Отдав оставшиеся письма дяде, Гарри уже практически покинул гостиную, как вдруг Дадли увидел конверт в его руках.       — Папа, мама, Гарри пришло письмо! — заверещал кузен.       — Дадли, не шути так. Кто может писать этому оборванцу, — прекратил крики Вернон, но все же повернулся и посмотрел на Гарри. — Мальчишка, что это у тебя в руках?       — Это? Письмо мне. Я никогда раньше не получал писем. Я прочитаю его?       Увидев знакомую печать на конверте, Петунья закричала:       — Нет, Вернон, не дай ему прочесть письмо. Гарри, живо собирайся, ты едешь с нами в зоопарк.       Все произошло так быстро, что жители дома даже не сразу поняли, что случилось. Письмо уже было в руках у мистера Дурсля, Дадли кричал, чтобы Гарри не брали в зоопарк, ведь он будет только мешать. А Гарри хоть и был расстроен, что у него забрали первое в жизни письмо, пришедшее лично ему, но он также был рад, что впервые съездит в зоопарк.       От радости Гарри даже не успел подумать, что для него будет лучше — сходить раз в зоопарк, где он, как не сомневался, сможет побывать ещё не раз, или прочитать письмо, которое, возможно, никогда в жизни больше не получит. Каким бы сильным он не старался быть, но в зоопарке мальчик ещё никогда не был, и данная ситуация его немного радовала.       Спустя какое-то время семейство Дурслей вместе с Поттером ходили мимо террариумов, в которых держали змей.       — Папа, смотри, какая большая змея. Я хочу, чтобы она открыла глаза. Сделай так, чтобы она посмотрела сюда.       Мистер Дурсль начал стучать по стеклу аквариума. Не добившись никакой реакции от змеи, Дадли потерял к ней всякий интерес и пошёл смотреть на оставшихся рептилий.       — Бедный... Закрыли тебя тут. Лежишь, а каждый день одно и тоже. Как же я тебя понимаю. Я живу примерно так же, — неизвестно зачем Гарри начал жаловаться змее на свою жизнь, будто та могла понять его. Но, к удивлению Поттера, змея подняла голову и стала очень внимательно наблюдать за мальчиком.       — Привет, — улыбнулся Гарри змее, когда увидел, что она обратила на него свое внимание, — скучаешь, наверное, по дому?       Удав указал хвостом на табличку, висевшую около стекла, где было написано, что данный змей был рождён в стенах данного зоопарка.       — А, так ты тут родился. Грустно, наверное, вот так вот каждый день лежать.       Змея стала кивать, будто понимала, что говорит ей мальчик. Все эти манипуляции между кузеном и змеей увидел Дадли и быстро, как только мог, подбежал обратно к террариуму, где стоял Гарри.       — Папа, папа, смотри, Гарри разговаривает с ней, — Вернон, до этого серьезно беседовавший с Петуньей, сперва взглянул на сына, потом на Поттера.       Подбежав к стеклу, Дадли уперся в него носом. Оно внезапно пропало, к всеобщему удивлению, и мальчик упал прямо к огромной змее. Но удав не обратил никакого внимания на толстого и неуклюжего парнишку и просто прополз мимо, на секунду остановившись рядом с Гарри и поблагодарив его.       Поттер так и не понял, за что его побили в тот день и лишили еды на неделю, но он был рад, что его наглый кузен получил по заслугам. Когда Дурсли вернулись домой, на пороге лежало ещё несколько писем, точно таких же, как и утром. Вернон быстро схватил их и поднял руку так, чтобы Гарри не смог отобрать конверты. Чуть позже на глазах у мальчика мистер Дурсль сжёг письма в камине. Но на этом чудеса, начавшиеся в этот день, не закончились. На следующий день семью Дурсль ожидала кипа писем, адресованных Гарри. Мужчина всеми силами пытался предотвратить попадание писем в дом, пока окончательно не вспылил и не сказал всем собираться. Они уехали из дома в такой спешке, что не успели толком собраться.       Спустя несколько остановок Гарри с Дурслями оказался на небольшой скале посреди моря, где находился небольшой ветхий домик. На него смотреть было страшно, не то что заходить. Но это не остановило Вернона: он сказал, что сюда письма не придут точно. Тогда он ещё не знал, как сильно ошибался.       «А ведь завтра мой день рождения», — подумал Гарри.       Конечно же, Гарри понимал, что Дурсли не вспомнят о такой дате, как его день рождения. Зато в этот день произойдет много других удивительных и волшебных вещей, о которых Гарри пока что даже и не подозревает. И даже несмотря на его недавно установившееся правило (думать только о своем благе), он будет очень рад попасть в другой, в буквальном смысле, волшебный мир.        А что до Дурслей: Гарри думал, что так даже лучше, если они не вспомнят об этом дне, ведь он ненавидел его так же, как и выше названная семья ненавидела мальчика. Ежегодно в этот день Гарри задумывался: для чего он, собственно, родился? Зачем и почему рос без любви? Хотя сейчас, по достижении одиннадцати лет, мальчику по имени Гарри Поттер было плевать на окружающих: он старался жить, думая лишь о себе. Ведь кто поможет бедному, никому ненужному Гарри, если не он сам? Конечно же, никто.