Habitation

До комендантского часа оставалось всего полчаса, когда они вышли из дома Мартина. По подсчетам его матери они должны были как раз успеть, а вернувшийся с работы Хэнк должен был подбросить ее сына обратно. Они так делали не первый раз, схема была сработана и всех устраивала. Мартин вдохновленно рассказывал Коулу о новой игре для приставки, с «охрененной графикой» и «бомбическим сюжетом», размахивал руками, рассказывая о динамичной погоне, показанной в трейлере. Коул не очень-то любил игры, но с удовольствием слушал друга и всякий раз смеялся, вызывая недоумение собеседника. Пару раз Коулу кажется, что это отплясывание спиной к дороге ничем хорошим не кончится. Он почти представляет себе, как Мартин запнется об очередной камень и упадет затылком на асфальт. И хорошо, если отделается синяком. Когда Мартин все-таки оступается, Коул съеживается, зажмуривает глаза, просто для того, чтобы это не видеть, ждет вскрика боли, но слышит только задумчивое сопение и боязливо приоткрывает глаза. - Коул, зырь сюда! – Мартин по поясницу в кустах, но выбираться, кажется, не собирается. Машет рукой, покрытой мелкими царапинами, - ты просто офигеешь. Коул нервно сжимает кулаки. В нем всего мгновение борется рассудительность и любопытство, а потом он лезет к Мартину. И правда "фигеет". Сначала он думает, что это человек, и страх кусает его за пятки. Он достаточно был наслышан от отца о том, как свидетелей часто обвиняли в убийствах, которые они не совершали. А потом он замечает диод. Нервное напряжение не отпускает, но становится чуть проще. Он уже давно не видел андроидов с диодом, после революции (в учебниках по истории ее потом назовут освободительным движением) почти все андроиды, чтобы быть максимально похожими на людей, избавились от них. У этого диод мигал ярко–красным. Коул не силен в робототехнике, но красный не может означать ничего хорошего. - Мистер? Вы меня слышите? – Неуверенно начинает Мартин, взяв на себя роль старшего, а значит, самого ответственного. И тянет к нему руку, а Коул хорошо знает, что трупы нельзя трогать. И хотя андроид отключенным не выглядел, Коул шипит на протянувшего к машине руки Мартина и сам отползает подальше. А потом и вовсе отпрыгивает как ошпаренный, когда андроида вдруг скручивает, будто при эпилепсии. Кажется, его хрипы, в которых и слов – то не разобрать услышал весь район. Это лишь мгновение, андроид заваливается на бок и вновь застывает, но руки у Коула теперь предательски дрожат. Мартин трогает его за рукав, шепотом спрашивает, что им нужно делать. Коул уверен, что им ничего делать и не нужно, стоит просто позвонить отцу.

888

Когда сын звонит тебе за пятнадцать минут до того, как должен быть дома, невольно начинаешь подозревать неладное. Хэнк параноиком не был, но за десятилетнего сына, предоставленного себе из-за его графика (никакого графика на самом деле не было, его вызывали, когда хотели, не спрашивая может ли он), он здраво переживал. В его лепете он может разобрать что-то про андроида, и от этого спокойнее не становилось. В его практике было достаточно случаев, которые доказывали, что андроиды - не самые безобидные существа. И то, что они сейчас стали свободны, не означало, что все они придерживаются пацифистских наклонностей их лидера. Хэнк срывается с работы, игнорируя гневные окрики Фаулера…