Маг из трущоб

      Легкий ветерок проник через приоткрытую форточку, погладив мягкими касаниями оголенную шею мага. Тэхен с трудом открыл глаза, зевнул и потянул на себя теплое одеяло, инстинктивно прислушиваясь к треску углей в очаге. Но тишина вынудила парня приподняться, а после и сесть на кровати. Он взъерошил спутанные после сна волосы и перевел взгляд на место рядом с собой. Но оно было пустым — Юнги в доме не было. Несмотря на яркий свет солнца, оставляющего на полу солнечных зайчиков, молодому магу казалось, что без своего хозяина дом похож на покинутое животное. Немного грустное, но знающее, что к нему обязательно вернутся рано или поздно. Дом словно впал в особый сон, ожидая шуршания свитков и вернувшегося в очаг огня. Тэхен сморгнул придуманное наваждение и встал, тут же морщась от прохладного пола, словно кусающего холодом за пальцы и пятки. Маг нашарил возле кровати носки и ботинки, натягивая как можно скорее. Хотелось сохранить тепло, особую расслабленность тела, едва вылезшего из кровати, и длительного сна. Тэхен на мгновение осмотрел кровать, которую двум волшебникам пришлось делить. И повезло, что Юнги не ворочался, занимая ровно свою половину и не покушаясь на более вертлявого младшего. И если Мин быстро уснул, отдав себя сну и набираясь сил для завтрашних дел, то сам ученик устал от невозможности заставить себя спокойно уснуть. Он ворочался до середины ночи, когда даже лес за окном, казалось, задремал, а найти ответы на свои вопросы так и не смог. Тэхен недовольно фыркнул, потер глаза и заметил на столе тарелку со вчерашней ухой, и на пробу она оказалась еще горячей. Неужели Юнги позаботился о своем ученике и о его желудке? Ким хмыкнул, вгрызаясь зубами в мякоть хлеба и зачерпнув ложкой новую порцию. Скорее, чтобы сразу на вопросы отвечал, а не как в прошлый раз. Горячая жидкость пробудила желудок моментально, и он ответил довольным урчанием, смутив младшего, если бы он не был в доме один. Он приложил ладонь к животу и отставил уже пустую тарелку, почувствовав желание вернуться в кровать. Но вряд ли это то, что понравилось бы Юнги. Тэхен вытер влажные губы и обратил свой осознанный взгляд на обстановку. Вчера он только мельком осмотрел внутреннее убранство, и проснувшееся любопытство заставило парня встать со стула, заодно и размять затекшие за ночь мышцы. Первым делом Ким подошел к книжной полке, рассмотрев десяток книг, половина из которых была без указания авторства. Темы, поднимавшиеся в них, для Тэхена казались загадками, и даже прочтение первых страниц оставило привкус горечи на языке. Это была общая структура магии, но ни единого слова оттуда молодой ученик не понял. Он взглянул на свою ладонь, сжимая и разжимая ее, желая, чтобы магия отозвалась на его призыв, ведь она была его частью, скользила по венам, но ничего, кроме секундного мелькания искры между пальцами, не произошло. Тэхен поставил книгу обратно, подхватив выпавший свиток, но его разворачивать и читать не стремился. Неизвестно, что за заклинание записано на скрученном пергаменте. Как только Ким откроет его — страшная сила вырвется на свободу, выполняя приказ, написанный специальными чернилами. Для такой магии не нужно обладать волшебством — пятьсот монет, и в случае крайней нужды магия любой школы была на службе у своего временного хозяина. Тэхен усмехнулся, представив, что после учебы мог бы заниматься подобным делом. Он бы мог арендовать небольшую комнату, а лучше — дом в столице, зачитываясь в постели историями других путешественников, а вечерами выполняя заказы на свитки. Участвовал бы в конференции магов, записывал бы заметки и разрабатывал новые заклинания. Мог бы зайти в таверну, пропустить стакан-другой меда Хоннинга и закусывать безумно дорогим сыром из самого кошачьего Эльсвейра. Молодой волшебник усмехнулся, прикрыв глаза и прокрутив в голове столь приятные моменты, но в следующее же мгновение увидел перед собой воображаемое злое лицо Юнги. Его слова вырывали картинки, разрывая их ошметками. Мечты так и останутся мечтами, если ничего для них не делать. Тэхен поджал губы и отвел печальный взгляд, не зная, с чего начать поиск своего пути. Младший повернул голову ко второму окну, закрытому, мутному, и, присматриваясь, заметил за ним движение. Он медленно подошел и коснулся стекла кончиками пальцев, а через пять минут вдохнул запах наступившего дня. Здесь, за окраинами Морфала, на удивление не пахло близлежащими болотами. Ветер приносил запах снега, едва заметный аромат начавшего цвести голубого горноцвета и чертополоха. Весна посреди близости снега в начале лета. Тэхен улыбнулся такому сравнению и обратил свое внимание на низко склонившегося Юнги. Мужчина внимательно осматривал растение, приподняв его ярко фиолетовые цветки и делая какие-то заметки в своем блокноте. На его руках были перчатки, чтобы не вызвать аллергии от опасного соприкосновения с ядовитым колокольчиком. — Ты убрал за собой? — Маг не отрывался от занятия, только краем глаза заметив замершего возле ограды Тэхена. Шоколадные волосы парня целовал ветер, играл с прядями и рассматривал под солнечными лучами красивые переливы. — И вам доброе утро. Где я могу помыть посуду? — Ким озадаченно оглянулся, но тут же вернул свое внимание к вставшему Юнги, разминавшему затекшую шею и спину. Младший волшебник даже не заметил, как Мин успел стянуть с себя одну перчатку, но зато отчетливо видел следы пальцев на бледной коже. Подушечки оставляли на позвонках небольшие красноватые метки от нажима, а после короткого хруста из губ волшебника вырвался довольный вздох. — Здесь целый океан. Остатки можешь вылить хоркерам, и надеюсь, что они не сожрут тебе руку. Там дальше есть небольшая речка. — Юнги махнул рукой куда-то за дом, вызвав у Тэхена обреченный вздох. Конечно, уже не темно и от красоты природы захватывало дух, но Ким не был сегодня настроен на какое-либо путешествие. Он чувствовал себя разбитым и уставшим, лишенным сил что-либо делать. Несколько дней в дороге и предшествующая головная боль от решения архимага по его назначению оставили его опустошенным. Поэтому маг только коротко кивнул и направился обратно в дом, чтобы забрать посуду. Через несколько минут он уже осматривал окрестности, ища взглядом упомянутую Юнги речку. Тэхен шел вперед, цепляясь ботинками за траву и краем глаза наблюдая за стаей хоркеров. Один из них поднял уродливо-жирную голову, предупреждающе клацнув клыками. Левый сломан посередине, а морда существа была покрыта застарелыми шрамами от кинжалов и следами от стрел. Тэхен припомнил, что из голов существ делали украшения для домов. Они были по цене приблизительно с волчьи и немного дешевле медвежьих. Самыми дорогими считались троллиные головы, а для эстетов предлагались чучела из ворожей. Тэхен никогда не видел последних, но для убийства столь сильного существа нужно было безумно много бесстрашия и умения. В любом случае, шагающий вперед маг не понимал и не принимал странное увлечение людей: толку сохранять рядом с собой мертвых животных и существ? Ему казалось, что таким образом люди привлекали в дом беду и смерть. Однажды маленькому Тэхену вместе с родителями пришлось ночевать в таверне, где на стене в комнате как раз была установлена голова лисицы. Мальчику всю ночь виделось, как из ее пасти капала на пол тяжелая и бурая кровь, а мертвые глаза неотрывно смотрели за малейшим движением ребенка. Тэхену полночи слышались тихие, легкие шаги лисицы и ее шуршание под кроватью. Конечно, оказалось, что это мыши, но с тех пор Ким пытался не смотреть подолгу на чучела животных. Маг вздрогнул от воспоминаний, отвел взгляд в сторону и едва не вступил в воду. Он тут же осмотрелся, поняв, что таки нашел реку, о которой упоминал Юнги. Она впадала в океан, робко присоединяясь к многотонной и огромной работе хмурого моря Призраков. Тэхен наклонился, сполоснув тарелку после супа, и едва не выпустил ложку, шипя от ледяной воды. Остатки еды он так и не выбросил хоркерам, ведь они бы не поинтересовались голыми рыбьими костями. Все-таки приготовленный Юнги суп был очень вкусный. Тэхен придерживал одной рукой посуду, пока второй тряс в воздухе, избавляясь от холодных капель в попытках поскорее согреться. И замер, увидев вдалеке красоты возвышающегося Солитьюда. Город окутал туман расстояния, а сам он находился на возвышении и словно присматривал за остальным миром с внимательностью и равнодушием. Внутри него кипела светская жизнь, выбирались законы и сооружались новые дома, строились семьи. И ощущение присоединения к подобному светлому отдалось теплом внутри. Ким никогда не был в столице, но очень много слышал, даже не подозревая, что дом Юнги и столицу отделяет море. Холодное, мрачное, молчаливое, благородно катящее свои воды. Тэхен улыбнулся, почувствовав неясное счастье, и несколько минут вкушал его, пропустив внутрь вместе с жадными глотками воздуха. Если ему удастся убедить старшего, то они могут посетить столицу — обнаруженная близость Солитьюда была на руку. Маг повел плечами, сбросив с тела приятное наваждение, и уже развернулся, чтобы уйти, но замер, увидев небольшое здание, внешне напоминающее склад. Его окружал поднимающийся туман, все больше окутывающий воздух вокруг себя. Тэхен нахмурился, попытался рассмотреть, есть ли хозяин у странного дома, но за пятнадцать минут никто так и не появился. И маг внезапно обнаружил, что ему интересно подойти поближе, рассмотреть возможно покинутое здание и пробраться внутрь. В конце концов, если Тэхену придется прожить эти полгода в одном доме с Юнги, то хотелось бы свое место, где можно было бы читать книги, экспериментировать над зельями или заниматься магией. И неплохо было бы даже создать свой цветник, удивив новыми знаниями вернувшегося из Маркарта Чимина. Мысли роем проносились в голове волшебника, создавая приятные картинки, но прежде нужно было узнать у Юнги о здании и понять, как к нему добраться. Ведь сколько бы Тэхен ни прикидывал, — добраться сухим ему не представлялось возможным. А искать подходящий брод означало углубляться в болота. За все время Юнги так и не сменил своего местоположения, только перешел от ядовитого колокольчика к языку дракона, не желающему произрастать в холодных частях Скайрима. Мин все пытался вывести более морозоустойчивый вариант полезного ингредиента, но даже сейчас он видел, как едва взошедшее растение погибало. Не помогали качественные удобрения, и даже щепотка дорогой огненной соли была потрачена впустую. Маг поморщился, в неодобрении закусил верхнюю губу и закрыл блокнот. Делать записи насчет дракона бесполезно, и мужчина решил про себя отложить его выращивание, пока не найдет возможность поддерживать оптимальную температуру. Он встал с колен, разогнулся и выдохнул, почувствовав, как позвоночник расслабился от щелчков нескольких вставших на место позвонков. — Учитель… — Если ты хочешь подлизаться, называя меня так, то не выйдет. У меня есть имя: зови меня Юнги. — Маг повернул голову, заметив сидящего на небольшой колоде Тэхена. Всего мгновение лицо младшего было хмурым, он переваривал внутри себя раздраженный тон своего наставника. Его взгляд скользил по оставленным растениям, коснулся блокнота и перешел на тонкие пальцы. — Чем помимо алхимии вы здесь занимаетесь? — Голос Кима хриплый, он моментально опустил взгляд, стоило Юнги повернуться к нему полноценно и посмотреть в глаза. Уголки губ мужчины дернулись от расположившегося внутри превосходства и удовлетворения. — Изучаю болотных зверюшек и выращиваю картошку. — Мину неожиданно понравилось видеть на чужом лице озадаченность и удивление. Младший склонил голову и снова нахмурился, перед этим облизнув губы. — Разве за подобные исследования платят? — Именно поэтому картошку и выращиваю. Напомни, что мы решили насчет твоего письма в Коллегию? — Голос Юнги стал более низким, приобретя предупреждающие очертания, удивив Тэхена. Волшебник покачал головой, решая, что спрашивать или лезть даже в малейшую жизнь своего учителя — означает оказаться под угрозой. Юнги смотрел прямо, резал взглядом оливковую кожу и слегка щурил глаза от яркого солнечного света. Он прекрасно видел, как младший поджимал губы, несогласный, но одновременно привыкший к такому обращению. — Ничего. Могу ли я взять книги на полке? Может быть, там есть некоторые начального уровня или касающиеся магии иллюзии? — Вторая попытка от Тэхена, увидевшего в глубине красивых глаз невысказанные вслух замечания и вопросы. — Бери. По магии иллюзии точно ничего нет. Младший тут же встал, стремясь уйти от внимательного взгляда, почувствовав, как все его тело напряжено от одного лишь присутствия Юнги. Маг словно представлял собой грани опасности в самых разнообразных формах, и ощущение этого подавляло Тэхена. Так что, как только за Кимом закрылась дверь, он выдохнул, осознав, что достаточно замерз, пока тихо наблюдал за мужчиной. В доме все так же тепло и спокойно, и разница температур проходила по телу мурашками. Тэхен поежился, на всякий случай прислушиваясь, но Юнги не было слышно, несмотря на приоткрытое окно. Ким подошел к книжной полке, теперь уже осознанно и на полных правах вытаскивая книги, которые казались ему интересными. Он проводил по корешкам, прежде чем открыть. Знакомился с каждой, сохраняя внутри себя интригу: понравится ли? Будет полезной? Он пытался услышать неясный и тихий голос, который раньше всегда вел его. Именно поэтому оставленная коллекция книг в Коллегии была гордостью Тэхена. Иногда он, по мнению Чимина, тратил деньги необдуманно, выложив за неприметную книгу несколько монет сверху. Но всегда оказывалось, что именно в них были ответы на вопросы, которые волновали мага. Он прятался в мире написанных слов, покосившихся от тяжести книжных полок и собственного неприятия. В компании бумажных друзей Тэхен чувствовал себя в безопасности, героем чужих миров, которым в реальности стать не смог. Книги в шкафу Юнги были другими — они не отозвались на зов мага. Стояли молчаливыми наблюдателями и скрывали внутри себя сложнейшие ветвления заклинаний. У старшего не было художественной литературы, за несколько часов Тэхен ни одной не встретил. Он разложил книги на две стопки: совершенно непонятные и интересные. Но сейчас в его руках говорила книга, отличавшаяся от остальных. Ким осторожно перевернул очередную страницу, он любовался красивым и аккуратным почерком. Рассматривал красочные рисунки котлов и колб с четкими и понятными объяснениями по краям. Это была книга по алхимии, больше напоминавшая чей-то толстый блокнот. Но ни подписи, ни каких-либо инициал волшебник так и не нашел. Тэхен слушал приятный, тихий шепот, рассказывающий о разлитом в спешке чае, из-за чего некоторые страницы слиплись; о множестве экспериментов и огромном количестве неудач, прежде чем что-либо получалось. Ким прикрыл глаза, погружаясь в некую дрему: уютную и спокойную. Он гладил страницы подушечками пальцев, отдавая взамен искренности свою благодарность. И вздрогнул, стоило двери с хлопком закрыться. Они встретились с Юнги взглядами, старший коротко взглянул на блокнот в руках ученика и на мгновение поджал губы. — Убери за собой и соберись. Через несколько минут планирую отправится в Морфал. У меня встреча с Фалионом. — Боитесь оставлять меня здесь одного? — Голос Тэхена неровный, хриплый, а магия момента безнадежно утрачена. Книга в его руках замолкла, погружаясь в сон. — Да. Поэтому не заставляй себя ждать. Мне не хочется убирать после тебя. Кстати, куда ты поставил посуду? — Юнги массировал виски, наблюдая прекрасное изменение на лице Тэхена. Сначала он задумчиво хмурился, пытался вспомнить, а после — отвел взгляд и сжался, приготовившись к волне неприятных комментариев. И Мин только догадывался, чем вызвана столь любопытная, но печальная реакция тела на обычные замечания. — Забери с улицы и сделай то, что я тебя попросил. — Юнги подошел к углям, протянул к ним замерзшие руки, почувствовав, как в пальцах закололо от тепла. Тэхен поднялся, сначала вернув на полки все книги, а после выбрался на свежий воздух. Давая магу несколько лишних минут для воспоминаний. Мин сделал несколько коротких шагов к книжному шкафу. Провел по корешкам книг и прикрыл глаза, переживая внутри себя короткую агонию. Младший добрался до блокнота по алхимии — в Коллегии Юнги не особо рьяно интересовался ею, но как прилежный ученик покорно зубрил ее в перерывах между основной специализацией. Волшебник делает глубокий вдох и выдох, успокоив тяжело стучащее в груди сердце — его записи по горячо любимому колдовству были дальше. Как только Юнги переехал сюда, в покинутое и опасное место на болотах, в заброшенный дом, едва пригодный к жизни, — окончательно понял, как бывает больно и тяжело жить. Тогда происходящее ему казалось странным сном, кошмаром, но с тех пор он не открывал свои записи и больше никогда не писал книг по теории каких-либо вызовов или призывов. Вернувшийся Тэхен нашел своего учителя, снимавшего посох с настенной стойки. — Возьми теплую одежду. Ночами на болотах очень холодно.       Бретонец встретил вошедших магов с улыбкой, приподнявшись и помахав рукой. Девочка возле него подняла взгляд, и уголки ее губ лишь коротко изогнулись, а глаза со всем любопытством рассматривали незнакомца. — Неужели к ночи снова будет дождь. На юге виднеются безумные тучи. Мало похоже на лето. — Юнги первым устроился, поставив посох возле стены, и потер руки. Он грелся в тепле таверны, где огонь практически никогда не гас. На удивление сегодня было довольно шумно, а на испытующий взгляд Фалион лишь пожал плечами. — У Йоргена из лесопилки сегодня день рождения. Если бы знал — пригласил бы на кладбище, там тихо и спокойно. Все, как ты любишь. — Фалион засмеялся, заметив хмурое лицо своего товарища, и подмигнул едва сдерживающему смех Тэхену. Он устроился между Юнги и Агни, стянув теплый плащ, который все-таки решил взять. — Прекрасная шутка, мистер колдун, — Мин тихо огрызнулся, усевшись удобнее на лавке, и осмотрелся, заметил сестру Фалиона и по совместительству — хозяйку единственной в городе таверны. Он видел, как она поставила на соседний стол несколько деревянных кружек с пивом, словила взгляд мага и коротко кивнула. — По крайней мере, шум перекрикивает ужасную игру этого барда Лурбука. — Бретонец вытянул ноги, кивком головы разрешил своей маленькой воспитаннице взять еще сладкого рулета. — Когда-нибудь его убьют и будут в своем праве, — Юнги говорил в сторону, рассмотрев стоящего в уголке таверны орка. Он перебирал струны лютни, выкрикивая не в такт слова новомодной песни. Рядом с бардом стояли барабан и флейта, ожидая своей участи. И маг надеялся, что Лурбук не пустит их в ход — звук кричащей в агонии флейты был слишком тяжелым ударом для всех собравшихся в таверне. Мин встал, коротко кивнув на стойку, где Джонна готовила новую порцию эля. — Возьми мне еще немного эля. — Фалион достал трубку, перебрав заканчивающийся табак, и вздохнул. Он с затаенной ухмылкой слушал, как замешкавшийся Юнги спросил пожелания Тэхена и наконец отошел к стойке. — И как он тебе? — Колдун усмехнулся, уловив растерянный взгляд молодого ученика, спрятавшего пальцы под рукавами длинной рубашки. Парень отвел взгляд, смочил губы слюной и еле заметно дернул плечами. В другое время, с Чимином, он бы был расслаблен и даже попросил бы у хозяйки скидку для студентов Коллегии. Смеялся бы на отказ, притворяясь, что его не задело, если вдруг так получится. Но здесь он чувствовал себя напряженным, вынужденным быть более внимательным и ответственным. Близость Юнги пугала, делала самого Тэхена натянутой струной в нежелании разозлить мага или быть ему обузой. — Нормально. — Неуверенно и глупо, Ким видел понимающую улыбку Фалиона, подавшего Агни стакан с фруктовым компотом. Маг посмотрел на застывшего недалеко Юнги, о чем-то разговаривающего с его сестрой. — Не отрицаю, что он тяжелый человек. — Мы еще не пришли к соглашению, останусь ли я тут на практику. — Парень подпер кулаком щеку, рассматривая пьющих рабочих. Он слышал, как между их зубов хрустел прожаренный золотистый лук, замечал капающий со стола эль, чей запах разносился по таверне. — Он же не выгнал тебя вчера, значит, все шансы в рукавах. — Колдун поблагодарил подошедшего хмурого Юнги, поставившего бутылку эля и несколько стаканов на стол. Мужчина выглядел озадаченным, разливая выпивку и делая первый глоток. — Лучше бы мы действительно пили на кладбище, — Мин огрызнулся на очередной взрыв смеха справа и скользнул взглядом по заново притихшему ученику. Фалион пожал плечами, отпив, и сладко зевнул, прикрыв рот рукой. — В следующий раз так и сделаем. Уверен, ты там будешь чувствовать себя своим. Что на этот раз подпортило твое настроение, мой милый друг? — Придется язык дракона снова заказывать. Джонна говорила тебе, что видела призрака ночью? Маленькая девочка, сжимающая игрушку и показывающая в сторону. Это связано с недавним пожаром? — Юнги незаметно подтолкнул стакан поближе к Тэхену, и ученик сразу же сделал несколько быстрых глотков. — Верь ей больше. У нее от извечного запаха эля в голове мутится. Она мне недавно рассказывала, что видела вампира, а ведь ко мне никто не обращался. — Фалион усмехнулся, с поддельной заботой наблюдая за кашляющим Тэхеном. Парень сглотнул вставший поперек горла эль и сипло уточнил: — Вы работаете с вампирами? В Скайриме есть вампиры? — Ким наклонил голову, еще несколько раз кашляя под заливистый смех старшего колдуна и не замечая тихое «Боже-боже» от учителя. — В Морфале разное болтают. О странных огнях на болотах и тенях, скользящих мимо окон. Но с Юнги тебе не грозит увидеть нечто необычное — одно его постное лицо способно отпугнуть любую нечисть. Почему, думаешь, его в самое пекло засунули? Чтобы мерзкие твари учились, как надо истязать людей. — Фалион подхватил бутылку эля, налив себе еще немного, пока раздраженный Мин не забрал купленный за его деньги напиток. — Тебе уже явно хватит, — Маг забормотал, вздрогнув от прикосновения теплых рук на своем плече. Женщина коротко усмехнулась, довольная реакцией, и поставила на стол хорошенько прожаренные куски мяса и запеченную картошку. Аромат моментально пробудил желудок Тэхена, отвлекая его от допросов о вампирах. Ведь он считал их всего лишь старым мифом, сказкой, непроверенной информацией. В отличие от двемеров, о вампирах рассказывали только редкие книги, которых даже в обширной библиотеке Коллегии было мало. — Кушай, малыш. Иначе с этим хрычем лишишься всех сил. — Джонна, хозяйка таверны, подмигнула смущенному Тэхену. — Неужели и ты будешь делать из меня зверя? Да я сегодня нарасхват. — Юнги потянулся к куску мяса, схватив один, и подтолкнул тарелку в сторону заинтересовавшейся Агни. До этого девочка игралась с головоломкой, не влезая в разговор взрослых, лишь пару раз отвлекая на себя Фалиона. — Вообще-то я о своем горячо любимом братце, а для тебя у меня вот это. Курьер доставил рано утром, поэтому сразу и не вспомнила. — Джонна положила на дубовый стол письмо, подмигнув брату и помахав его воспитаннице, прежде чем уйти. Тэхен замер, смотря, как Мин косился на письмо, рассматривая печать из сургуча и покусывая губы. Младшему было страшно, что это могло оказаться письмо из Коллегии, и в голове вырисовывалась картина, как Юнги вчитывается в написанные слова, облегченно выдыхает и завтра же отправляет непутевого Тэхена обратно в Винтерхолд. Парень сделал глоток эля, специально не смотря, как учитель вернул кусок мяса обратно, вытер пальцы об оставленную тканевую салфетку. Сердце бешено стучало, стоило печати надломиться, и Юнги погрузится в чтение. Под внимательным взглядом Фалиона Ким снова смутился, так для себя и не решив: хочет ли он возвращаться или все же нет. — Интересно, — шепнул тихо маг, вернувшись к началу письма и перечитав еще раз. Он молча передал письмо мужчине, наблюдая, как тот читал и присвистывал от удивления. — Если бы сейчас был праздник Новой жизни, то я бы сказал, что ты выиграл один из самых больших подарков. Но сейчас не он, так что слов у меня нет. — Фалион развел руками, посмотрев на задумчивого друга, пробарабанившего длинными пальцами по столу. — Но это огромный заказ. Да и зелье готовить достаточно сложно, — Юнги вздохнул, рассматривая аппетитные куски мяса, но вот почему-то есть больше не хотелось. Волнение сдавливало горло, да и чувствовал он внимательный и напряженный взгляд Тэхена. Внутренняя усмешка коротко проскользнула напоминаем, что непутевый мальчишка не хочет возвращаться в холодную Коллегию. Ей-богу, словно на каникулах здесь. — Не переживай, не по твою душу. Ешь спокойно. — Мин повернул голову, встретившись глазами с учеником, моментально замешкавшимся и сглатывающим пищу. — В любом случае тебе покроют все расходы. Да и, как уже говорил, — отличный повод проветриться. Шалопая своего возьмешь тоже. — Фалион долил Агни немного компота, заметив, что девочка начала дремать, устав за день. Нередко она помогала колдуну в приготовлении зелий или прислуживала в таверне за лишние карманные деньги от Джонны. — Тогда мне легче сразу сказать Савосу, что в его группе будет минус один ученик-неудачник, — Мужчина фыркнул, все-таки начав есть и подняв взгляд на снова посерьезневшего Фалиона. — Осторожней, Юнги. Боги слышат все, что мы говорим, и видят все, что делаем. Не бери на свою и так истерзанную душу новые грехи. Так ты свои раны точно не залечишь. За столом повисло опасное молчание, ведь Мин даже жевать прекратил, сверкнув предупреждающим взглядом, а колдун напротив не убрал со своего лица доброжелательную улыбку. Тэхену были неприятны сказанные его учителем слова, ведь имелся в виду он и его безответственность и легкомыслие. И даэда побери, он совершенно не понимал, о каких заказах толкуют два мага. Они смотрели друг другу в глаза несколько долгих мгновений, казавшихся вечностью, пока Юнги не опустил свой, отпив эль, а Фалион не отвлекся на уснувшую-таки Агни. — Отнесу ее домой. Посидим еще немного? Вон, мальчику твоему о вампирах расскажу. — Маг даже не дождался ответа, встал осторожно, подняв на руки девочку и бережно прижав к своей груди. Вставший Тэхен помог укрыть ее теплым плащом, позаботившись, чтобы ночной холодный ветер не простудил хрупкое детское здоровье. А после провел до выхода, открыв перед выходящим магом дверь. Да и сам оставил Юнги в таверне, сделав несколько шагов и облокотившись о перила, с жадностью вдохнув запах свежести и слушая песнь сверчков вдали. Он проводил фигурку Фалиона взглядом, видя, как тот кивнул проходящему мимо стражнику с факелом. Внутри внезапно царапнуло болью и нежеланием возвращаться, попадать под тяжелый взгляд Юнги и видеть его равнодушное лицо. Словно он специально ранил сильнее, пробивая грудную клетку ученика колкими словами. От них оставались раны, неприятно зудело, а чувство собственной ничтожности вызывало напряжение в и так простуженном теле. Тэхен чувствовал накатывающую слабость, временно прошедшую, когда он увлекся чтением чужих заметок. Он догадался, чьи это записи, и в тот момент даже набрался мужества попросить Мина заняться его обучением всерьез. Ведь записи велись достаточно упорядоченно, с легкостью восполняя пробелы в темах, которые Тэхен специально пропустил из-за их трудного понимания. Но с другой стороны, Юнги был тем человеком, который отдал своему делу душу и сердце. Возле таких людей казалось, что даже мир крутился в определенном, только им нужном направлении. И несмотря на то, что старший еще даже не показал свое искусство, Тэхен был уверен, магия Юнги была чертовски опасной и максимально смертельной. Она впиталась в его бледную кожу, расползлась по выступающим венам и прокачивалась сердцем вместе с кровью. И нашла свое отражение в глазах, затягивающих прямо в бездну. Смотреть в них было тяжелым испытанием для молодого мага, ведь его собственное волшебство никак не отзывалось на откровенную издевку. Скорее, пряталось, ожидая, пока чужая буря утихнет. Липкое чувство противности и ненависти затапливало, Тэхен опустил голову, почувствовав колкие укусы прохладного ветра. Наверное, он заслужил эти слова, ведь Чимин, делающий за него некоторые задания в Коллегии, всего лишь бросал молчаливые выразительные взгляды, боясь обидеть чувствительного друга. Юнги же говорил и бил так, как хотел, прекрасно, о, Ким был уверен, что колдун прекрасно осознавал масштаб причинённой боли. — Долго ты будешь страдать здесь? — От холода в чужом голосе Тэхен улыбнулся, даже не подняв голову. Умудрился же погрузиться в своим мысли настолько, что пропустил шаги учителя. — Разве вам есть дело до моих страданий? — Ким облизнул губы, встав удобнее и всматриваясь в огрызки звездного неба, затянутого тучами. Они проскальзывали быстро, иногда позволяя рассмотреть огромный диск луны — Секунды. Когда-то давно Тэхен читал историю о создании двух лун, и сейчас, чтобы отвлечься, пытался полноценно ее вспомнить. Надежды, что старший маг уйдет, растаяли, когда он подошел ближе, подняв и свой взгляд к небу. В отличие от Кима, Юнги накинул теплый плащ, не желая подцепить какую-то противную простуду. — Однажды хитрый бог Лорхан обманом уговорил других божественных существ создать наш мир. Он говорил о том, что здесь, в Нирне, не будет никаких ограничений. Представь, как много богов отдали бессмертие и жизни ради того, чтобы мы жили на планете. Некоторые из них, осознав свою ошибку, — молча умирали, другие же, смирившись, — плодились, но каждое из следующих создаваемых ими поколений становилось все слабее, пока не лишилось даже напоминания о своем бессмертии и величии. Наш мир, Тэхен, — сплошное ограничение, а мы — всего лишь напоминание о жертве мертвого бога, которого возненавидели за обман и разорвали на куски. Даже Секунда и ее кровавая сестра Массер — извечная память о плоти Лорхана и о нашей грязной сути. Тэхен повернул голову, тихо сглотнув от огромного количества тоски в чужих глазах. Казалось, сердце мага грустило от невозможности вернуться в свой особенный, бессмертный план. Ким почувствовал пронизывающий холод рядом с Юнги и острое желание прикоснуться к белоснежной коже, кажущейся отражением самой Луны, только на земле. — Но знаешь, одному из сильнейших богов удалось спастись. Он успел освободиться от пут Нирна, не глотнув опоясывающих землю горя и страданий. Именно поэтому ты или Фалион обращаешься к магии без ограничений. Взываешь к самой сути сбежавшего бога Магнуса. Подумать только, некоторым позволено рвать его плоть, напоминая о совершенной им ошибке, — Юнги хмыкнул, отвел взгляд от неба и поправил накидку, поморщившись от нового потока поднимающегося ветра. Он игнорировал взгляд Тэхена, пытающегося найти в глазах Мина исчезнувшие звезды и утраченные бессмертные планы других миров. — Вы ошиблись в том, что я могу колдовать без ограничений. Моя магия не реагирует на зов. — Слова давались молодому волшебнику с тяжестью, царапали горло сильнее, стоило Юнги поднять свой взгляд. Улыбка на его губах смотрелась дико и страшно, особенно, когда тучи разошлись, позволяя Секунде осветить половину тела опасного чародея. — Некоторых даже боги ненавидят, Тэхен. Не то что их смертные дети. Возвращайся и допей свой эль. Мне не хочется после лечить тебя от чего-то вроде каменной подагры. — Старший снова поморщился и зашел в таверну, дверь за ним закрылась, и от скрипа Ким дернулся, как от хлесткой пощечины. Он не заметил окриков подходящего Фалиона и смотрел на его обеспокоенное лицо с широко открытыми глазами. — Эй, парень, ты в порядке? Ну и что он тебе уже наговорил такое? — Колдун растянул губы в улыбке больше для вида, всерьез взволновавшись опустошенным видом Тэхена перед собой. Кажется, мальчишка превратился в тень самого себя, восковую куклу, медленно тающую под касаниями теплых рук. — Вы были правы, мерзким тварям еще долго учиться так истязать людей, как это делает Юнги, — Ким едко усмехнулся, едва сдерживая оглушающий поток ненависти, боли и ярости. Сжал подрагивающие пальцы в кулаки и резко отвернулся от мага, едва не сгибаясь от внутренней судороги, прошедшей через все тело. Настолько грязным он давно себя не чувствовал, и сейчас был готов действительно написать письмо в Коллегию, настояв на своем возвращении. — По крайней мере, можешь пойти и разбить ему лицо. Он все равно тебе ничего не сделает. Но это единоразово, последующие попытки мне придется пресекать из-за обязанностей хорошего друга. — Фалион коснулся плеча парня и потянул за собой, покачивая головой из-за холода чужого тела. Он видел опущенный взгляд Тэхена, все еще клокочущую ярость и легкое сомнение в глубине его зрачков, поэтому мягко подтолкнул к Юнги. — Давай. Станет легче. Юнги, очнись! — Кулак мага опустился на стол, из-за удара подскочила даже тарелка с остатками еды. И Ким наблюдал, как успевший задремать за столь короткое время чародей сонно осмотрелся и повернулся к своему ученику. Его узкие, лисьи глаза были подернуты туманом бога сна, и он со скользящей в зрачках невинностью всматривался в лицо Тэхена. Юнги покорно ждал, стараясь не опускать голову, хотя Ким видел, насколько ослабленным выглядел сейчас чародей. — Ничего… Отдыхайте. — Голос снова подвел, и маг проглотил окончание слов, видя усталый кивок и вновь растекшегося по столу учителя. Пришлось сесть рядом, ища ответы в довольном Фалионе, делающим большой глоток из своей кружки. — Он плохо переносит алкоголь. В компании — буянит, а оставленный в покое — погружается в сон. Зря ты ему не высказался, хотя бы душе легче стало бы. Спал бы спокойно, — Колдун посмеялся и подвинул тарелку с едой к Тэхену. — Ешь, видел же, как ты стеснялся, словно боялся чего-то. Никто тебя здесь голодным не оставит. — Могу ли я прочитать письмо? — Младший все же взял кусок мяса, удивившись, что оно все еще немного теплое. Ему попалось сочное, вынудив склониться над тарелкой, куда капал вытекающий сок. Фалион наблюдал задумчиво, изредка посматривая на уснувшего друга. Его ресницы подрагивали, а пальцы изредка дергались, словно маг пытался вызвать что-то, пребывая в мирах, отдаленных от реальности. — Юнги предлагают сделать пятнадцать зелий затяжного урона магии и доставить их в некое место самостоятельно. Заказчик переживает, что столь дорогие яды могут попасть в нехорошие руки. Согласен оплатить не только стоимость изготовления, но и дорогу. — И куда необходимо доставить? — Тэхен жевал, пытаясь вспомнить хотя бы что-то из курса алхимии, но, кажется, до ядов он так и не дошел. Фалион осторожно вынул письмо из-под руки Юнги, открыл и поискал глазами название местности. — Пещера «Мрачный предел». Говорит, если Юнги согласится, то пришлет карту и половину стоимости зелий. Но что-то мне подсказывает, что путь лежит через опасные земли Предела. Собственно, название пещеры так и кричит об этом. — Маг задумчиво кусал губы, не заметив возникшей в глазах младшего заинтересованности. — Столица Предела ведь Маркарт? — Ну да. — Фалион обратил все свое внимание на Тэхена, налив себе эля, и довольно усмехнулся. — Что-то хорошее ждет тебя там? Прекрасная волшебница? — Друг. — Ким смущенно отзеркалил улыбку и сделал глоток из кружки, почувствовав, как рядом с уснувшим Юнги его отпустил затянувшийся комок ненависти. Влияние ли алкоголя с терпким привкусом меда или хорошая компания — Тэхен не знал, но ему явно становилось лучше. — Фалион, а он согласится? — Робкая надежда повидать Чимина гасла, стоило только вспомнить характер Мина, которого даже шум пьяных работников лесопилки не мог разбудить. — Сделай так, чтобы согласился, если беспокоишься об этом. — Маг пожал плечами, сладко зевнув и поболтав медовую жидкость в кружке. Он подпирал голову ладонью, посматривая на лесорубов, с трудом покидавших таверну. После них остались грязные тарелки, огрызки мяса на полу и сильный запах выпивки. Джонна, подсчитывающая прибыль, устало подняла голову, и Фалион увидел на ее лице отчетливое облегчение. Несмотря на особенную щепетильность и иногда даже доходящую до абсурда скупость, женщина больше ненавидела грязь. Поэтому она отложила расчеты и начала убирать со стола. Коротко улыбнулась, заметив уснувшего Юнги, и одними губами прошептала: — Доволен? Фалион поднялся, оставив Тэхена возле его учителя, и ушел помогать убирать своей сестре, обмениваясь шутками и спрашивая о привидении. Ким повернулся к ним, придерживая в руке свою чашку, его благородные порывы были остановлены одной просьбой: «Присмотри, чтобы он не рухнул». И молодому чародею оставалось наслаждаться уютом, внезапно накрывшим помещение. В камине потрескивали угли, Джонна приоткрыла окна, проветривая таверну, впуская запах ночи. Часы подбирались к полуночи, Тэхен чувствовал время кожей, расслабившись и удобнее устроившись на лавке. Сонливость накрыла и его, но еще больше — интерес. Он редко задерживался в тавернах допоздна, остерегаясь встретиться со своими одногруппниками, да и несмотря на их многочисленность — ярл Винтерхолда прохладно относился к магам. Поэтому возможная встреча с ним и его язвительными словами вытягивала так и не успокоившегося Кима на холод улиц. Парень поставил чашку на стол, заметив, что Юнги сжался сильнее, почувствовав прохладу, гуляющую по таверне. Его теплая накидка сиротливо лежала в углу, и, подумав, Тэхен все же аккуратно укрыл плечи и спину своего учителя. Возможно, молодой чародей слишком добр или заботлив, но, глядя на беззащитное лицо Юнги, на него не хотелось, да и не моглось злиться. Ким, будучи выплюнутым на берег своей жизни, знал, что в чужой судьбе всегда есть место ужасным событиям, с которыми справиться бывает сложно. От того может Мин и был столь раздражительным в своей ранимости. Тэхену хотелось думать об этом именно так. Ведь самому Киму было тяжело простить себя или позволить быть собой. Как бы он ни уговаривал себя, ни заставлял, ему казалось, что каждый шаг — неверный, острый и ошибочный. Последствия промахов настигали моментально: шепотками среди обеденных столов, безразличием учителей и молчанием растерянного Чимина. Внезапно захотелось узнать, все ли хорошо у его друга и повезло ли правильному, послушному и невероятно талантливому волшебнику обрести хорошего учителя. В конце концов, своими стараниями Пак заслужил быть окруженным комфортом и исключительными знаниями. — Тебе все понравилось? — Джонна отвлекла задумчивого юношу от рассматривания пола, которым сейчас занимался Фалион. Женщина всмотрелась в уставший и опечаленный взгляд ученика вредного мага. — Да, спасибо. Скажите… насчет комнат. Не уверен, что мы дойдем до дома сейчас. — Тэхен бросил взгляд в сторону уже прикрытых окон. Но даже отсюда был слышен град яростных капель заждавшегося дождя. Наверное, завтра будет сложно идти через болота, земля станет скользкой и особенно опасной. — Выделю комнату, не переживай. Будить сейчас Юнги — себе дороже, — Джонна вздохнула, осмотрев практически убранную таверну, и вытерла мокрые руки о передник. Ей еще предстояло мыть посуду, но этим она займется завтра с утра, не желая тратить драгоценные часы сна. — Проверю кровати. — Хозяйка улыбнулась напоследок, скрываясь в одной из боковых комнат, подготавливая постельное и получше взбивая старые подушки. Фалион как раз заканчивал, снова зевнув. Он подошел, осмотрелся и коротко кивнул на Юнги. — Давай уложим нашу спящую красавицу. А ты возьми посох. — Маг осторожно поднял сонно возмущающегося Мина, подхватывая удобнее и ведя к комнатам. Пока Тэхен ловил накидку и с неуверенностью косился на оставленное оружие. При приближении парня посох пробудился, прощупывая Кима, а после возле его навершия возникли небольшие белоснежные искры. Они казались потерянными звездами или многочисленными маленькими лунами, готовыми в любое мгновение позвать своего бога на помощь или погибнуть за него. Тэхен покосился на Фалиона и Юнги, а затем протянул руку, коснувшись пальцами гладкого дерева. Посох молчаливо дался, и Ким рискнул погладить и даже улыбнуться на свою незначительную, но победу. Наверное, он смотрелся сурово и величественно, удерживая опасную магию, заключенную в зачарованный посох. Искры приблизились к его коже, едва-едва касались и оставляли короткие светящиеся линии. Тэхен улыбнулся - по ощущениям напоминало щекотку, словно мягким перышком гладят. Он засмотрелся на пляску магии возле его рук, не заметив сразу, как волшебство проникало через подушечки пальцев, впиталось в кожу и разнеслось по венам, вынудив сердце биться в неистовом темпе. Все произошло за секунду: Тэхен с вскриком отнял руку, прижав ее к грудной клетке, где было обжигающе больно и тяжело. По его телу пронеслась судорога вместе с сильной дрожью, а колени не выдержали, и маг упал, оказавшись рядом с посохом. Ким царапал ногтями деревянный пол таверны, пытаясь отодвинуть от себя ужасающее орудие и наконец сделать хотя бы единый глоток необходимого воздуха. Казалось, что грудная клетка сжималась, грозилась сначала сломать себя, а только потом пробить острыми огрызками легкие и сердце. Тэхен надеялся, что его мольбы о спасении слышали остальные, но на самом деле - он едва хрипел и тихо стонал. Из его глаз потекли непроизвольные слезы от боли, а шею сдавило невидимыми холодными руками смерти. Юнги в руках Фалиона пробудился, повернул голову, и одного его взгляда хватило, чтобы искры скрылись и оружие тотчас стало обычным, практически мертвым и ничем не примечательным. — Видишь, а ты говорил, что мальчишка — неудачник. Посох твой на него отреагировал, — Чародей усмехнулся, отпустив относительно прочно стоящего на ногах Мина. Мужчина кусал нижнюю губу, задумчиво осматривая подрагивающего на полу младшего. Он все еще прижимал к груди руку, хрипя от затихающих, но все еще сильных спазмов. Юнги прикрыл на мгновение глаза, зная, что с трудом приходящий в себя после магического удара Тэхен не будет слышать их разговор. — Все время забываю, что хитрость бессмертных заразна. Ты хотя бы со своих клиентов дорого берешь? За их исключительно паскудный характер, черты которого вижу уже и в тебе. — Мин скосил взгляд, увидев играющую на чужих губах очаровательную улыбку, принимающую вид опасного оскала. — Мои клиенты пытаются излечиться от своей бессмертной сущности, так что забираю самое хорошее. Но беру дорого, в этом ты прав. — Фалион прикрыл рот ладонью при новом зевке и посмотрел с сочувствием на постанывающего на полу парня. — В конце концов, как еще можно было тебя переубедить в необходимости прихватить с собой Тэхена? У тебя в глазах, Юнги, сплошная тьма, и проигнорировать такой прекрасный шанс изменить свою жизнь я тебе не позволю. Тебе давно пора выйти из своего кокона, и если для этого мне нужно было поджарить задницу твоему ученику — что же, он хорошо держится. — Чародей словил на себе злой взгляд и предупреждающе сжал чужое плечо. Мин им дернул, сбросив дружественную руку и скрестив собственные на груди. — Ты невыносим! — Действительно. Это же я притворился сонным, хотя сделал всего глоток эля. Прекрасный театр, думаю, тебе нужно поступить в Коллегию бардов Солитьюда и открыть там собственный актерский факультет. Греб бы золото лопатой и не нужно даже на болотах сидеть, — Фалион смеялся, заметив смущение друга и его внимательный взгляд на затихшего Тэхена. Скорее всего, парень отключился, восстанавливая магическую энергию в самом быстром источнике — сне. — В любом случае… — В любом случае, у него есть магия. И ты знаешь даже без посоха, что она, даэдра тебя побери, откликнулась. — Взгляд Фалиона изменился, становясь серьезным и раздраженным. Джонна, протирающая столы, остановилась и покачала головой, привыкшая к выяснением отношений у этих двух странных магов. — И что ты предлагаешь мне сделать? Поздравить его, поцеловать в лоб и обнять? Она есть у него — прекрасно. Безумно за него рад. — Юнги и сам напоминал опасного зверя, выпустившего когти и смотрящего на бретонца с яростью в глазах. И он явно не ожидал улыбки на чужих губах и нараспев сказанных слов. — Сделать то, что Коллегия, испоганившая жизнь тебе, не смогла сделать с Тэхеном. Савос Арен отправил его сюда, потому что у всяких Древесов, Мирабел и остальных учителей не получилось обуздать его. Ты ведь чувствуешь, что его волшебство прячется. Не защищает его, даже когда мальчишке в лоб прилетает магический удар. Однако, и ты и я заметили тупенькие зубки его магии. Так наточи их и верни архимагу. — Сделать за них всю грязную работу? Очень великодушно с моей стороны. — Юнги раздраженно отмахнулся и подошел к мальчишке, лежащему на полу. Кожа Тэхена побледнела, а на губах остался едва заметный мазок крови от прокушенной до боли губы. Маг наклонился, прикоснувшись к ней подушечкой пальца и растер красноватую жидкость, всмотревшись в лицо своего ученика. На нем — гримаса боли и страданий, неведомый отпечаток внутренней грусти. — Дети умеют быть благодарными, мой друг. А хорошо натасканные дети — услада для учителя. — Фалион подмигнул фыркающей сестре, скрестившей руки на груди и откровенно уставшей от разыгрываемой драмы. — Кажется мне, Агни разнесет факультет колдовства. Ты собираешься ее отдавать в Коллегию, когда подрастет? — Юнги поднялся, пряча письмо в карман и с трудом поднимая Тэхена. — Помоги уже, чего стоишь? Сам науськал щенка, так неси ответственность за содеянное! Фалион снова посмеялся, послушно подошел к магу, подхватывая Кима с другой стороны и помогая нести в сторону гостевых комнат. Ноги мальчишки волочились по полу, собрав носками оставшуюся пыль и задев упавшее в спешке яблоко. — Так что мне курьеру сказать? Он остановился у кого-то в городе до обеда. — Джонна шла следом, подняла по пути фрукт и протерла его передником, проверив, не сильно ли битое. — Скажи, — Мин обернулся, когда уложил Тэхена на одну из кроватей и укрыл тонким одеялом, — что утром я передам ему ответное письмо. С согласием, — уточнил, коротко улыбнувшись и возвратившись за теплыми накидками и своим посохом, отозвавшимся на привычные руки легкой вибрацией. Фалион удовлетворенно кивнул, подняв вверх руки в благодарностях небу. — Могу теперь спокойно спать. Утром принесу твоему ученику восстанавливающую настойку в качестве извинений. — Маг направился к выходу из таверны, подхватив ведро с грязной водой, намереваясь вылить по пути. А Юнги закрыл дверь комнаты, дополнительно укрыв Тэхена, и, замешкавшись, убрал с его глаз упавшие на лицо пряди. Парень поморщился, тяжело вздохнул с тихим стоном. Не проснулся даже, когда с его ног стягивали ботинки и носки. Что же, магический удар, полученный при прямом контакте, был еще той проблемой. И как Фалион решился, таким образом стремясь переубедить своего упертого друга. Но такого все еще жадного до исправления неправильностей, будучи до кончиков волос таким же не вписавшимся в устои и правила. Юнги сел на свою кровать, стягивая ботинки и расстегивая несколько пуговиц рубашки. Он нырнул в тепло постели, в уют сна, подумав, что для обтачивания магии Тэхена понадобится особый план.