Мы оба знаем, что эти ночи созданы для того, чтобы говорить о том, о чём ты не можешь сказать днём.
5. Глава
15 августа 2018 г. в 14:49
— Папочка! — радостно кричит Мэйси и прыгает на руки Джастина, который сразу же поднимает её и целует в щёку.
Я улыбаюсь и смотрю на мужчину, пытаясь понять, кто он такой на самом деле и что сидит внутри него.
Джастин на мгновение переводит взгляд на меня и улыбается.
— Хорошо выглядишь, Несса.
Я пытаюсь не улыбаться, но у меня плохо выходит. Обычно такое говорил мне только Грэг, поэтому сейчас, когда это сказал кто-то иной из представителей мужского пола, я безумно рада.
— Спасибо.
Джастин улыбается и смотрит на свою дочь.
— Папочка, тебе нравится моя новая шляпа? Мне купила её Несса.
Он выглядит счастливым от того, что Мэйси улыбается, и это прекрасно.
— Тебе она очень идёт.
Я замечаю, как некоторые смотрят на нас, и понимаю, как мы выглядим. Счастливая семейная пара, только вот все в этом городке знают друг друга, поэтому слухи появятся уже к завтрашнему дню. Но меня успокаивает Джастин, который ни на что не обращает внимания.
— Не хочешь с нами поужинать в кафе у Сандры?
Я пытаюсь выглядеть спокойной, но меня восхищает мысль о том, что нам нужно будет о чем-то поговорить. И чёрт, я не знаю, о чём. Я не знаю, что творится в его голове и душе. Вдруг он нормальный человек, а я совсем не нормальная.
Мы едем до кафе примерно семь минут, но за это время я успеваю себя успокоить и настроить на разговор с Джастином. Я знаю, что он умный и интересный мужчина, но я не знаю, что он думает обо мне. И это очень мешает.
Джастин пропускает нас с Мэйси первыми, придерживая дверь кафе, и я улыбаюсь.
Это приятно.
— Приветик, мои хорошие, — радостно приветствует Сандра, когда мы садимся за столик, — Что будете?
Джастин на секунду смотрит на меня, а потом говорит, улыбаясь:
— Мы очень голодные, Сандра, — листает меню, а потом резко говорит: — Два куриных рулета с абрикосом, Мэйси будет свои любимые помидоры, фаршированные сыром; и три коктейля «Айсберг».
Я довольна заказом и тем, что Джастин знает, какое любимое блюдо у его дочери. Мне, например, нравился раньше рулет из говядины с черносливом, а теперь я не могу его есть.
— Я пойду к Норин, — говорит Мэйси, наблюдая за девочкой такого же возраста, как она.
В этом кафе есть отдельный уголок для детей, и Мэйси, похоже, нравится он.
— Хорошо, — разрешает Джастин, и только тогда Мэйси идёт к Норин.
И мы остаёмся одни.
— Мэйси влюблена в то, как ты относишься к ней, — говорит Джастин, рассматривая цветы на столике.
Я улыбаюсь.
— Мэйси хорошая девочка, и она заслуживает уважения.
Джастин переводит взгляд на меня, и я замираю. Я что-то не так сказала? Господи, только не говори, что что-то пошло не так. Я устала это слышать с детства.
— Почему ты так хорошо относишься к ней?
Задумываюсь на несколько секунд. Мне нужно понять, как правильно ответить. Я могу сказать правду, могу перевести тему или же не отвечать.
Но это Джастин.
А это я.
Я не умею врать.
— После того, как Грэг взял меня из детского дома, я пообещала себе, что отдам детям всю свою любовь и доброту. Я хочу, чтобы они знали, что не всё уж так и ужасно. Они не заслужили того, что у них есть.
Джастин задумчиво смотрит на меня, и я даже не уверена, слышал ли он меня. Но я понимаю, что слышал, когда кивает и грустно смотрит в окно.
Несколько минут Джастин молчит, и я ничего не говорю. Я хочу, чтобы он подумал о том, что я сказала.
Или же он вспомнил о чём-то?
— Никто не заслуживает плохого отношения, — в итоге говорит он, и я вспоминаю ребёнка из детского дома.
Я вспоминаю всех, кто был рядом со мной на протяжении нескольких лет, и мне становится больно. Мне интересней узнать о том, что стало с ним, чем со школьными друзьями. Как бы ужасно это не звучало.
— Не хочешь сегодня вечером погулять? — неожиданно спрашивает Джастин, всё ещё погружённый в свои мысли.
Что внутри тебя, Джастин?
Почему ты все ещё несчастлив?
— Хорошо.
Я буду рада с ним погулять, потому что хочу узнать этого человека. Я хочу узнать, что творится у него в душе и как он переживает некоторые моменты из своей жизни.
Дальнейший час мы провели в дружественной беседе. Мы разговаривали о разных блюдах, о собаках и черепашках, потому что Мэйси сказала о том, что Юззи умрёт, если она не покормит её. И было бы всё хорошо, если бы в кафе не зашла Дайана.
Бывшая. Лучшая. Подруга.
— Всё нормально? — осматривая её, спрашивает Джастин.
Я киваю, но вспоминаю её ужасный характер и отворачиваюсь к окну.
— Просто раньше дружили.
Джастин кивает, и через несколько минут мы выходим. Пока едем в машине, я вспоминаю Дайану и то, как она не изменилась. Ничего нового. Совершенно.
— Мэйси опять переест кексов у Сандры, — смеётся Джастин, и я улыбаюсь, но продолжаю думать о дружбе.
Что такое для вас дружба?
То, что согревает или вонзает нож в спину, когда вы не ожидаете этого?
— Ты думаешь о Дайане?
Я киваю и смотрю на красивый профиль Джастина.
— Ты знала, что она потеряла ребёнка через год после того, как вы перестали общаться?
Я хмурюсь и удивлённо смотрю на Джастина, который понимает, что я ничего не знала. Чёрт, я никогда не интересовалась жизнью города.
— Она была на третьем месяце, и когда отец узнал об этом, он избил её. Я был там. Задерживал его.
Я опускаю взгляд на свои руки и мне становится настолько обидно за всех, кому больно, что я чувствую весь груз.
— Что ещё произошло в городке?
Джастин вспоминает несколько минут, а потом говорит:
— Марта, с которой ты ходила на испанский, умерла от удушья в своём доме. Но никто так и не узнал, кто это сделал.
В момент, когда он сказал это, мне стало противно не от ситуации, а от себя. Потому что в голову закралась мысль о том, откуда Джастин знает, что она ходила со мной на испанский. Он настолько внимательный, или что?
— Это было так давно, — говорю я, а потом добавляю, — школа.
Джастин снова мрачнеет, и я понимаю, что эта тема для него больная.
— Мне нравилось читать книги, — когда я хочу перевести тему, неожиданно говорит Джастин, — библиотека была раем для меня.
Я решаюсь и задаю ему главный вопрос.
— Почему ты проводил там всё своё время?
Несколько минут мы молчим, и я даже думаю о том, что он не собирается отвечать, а потом он говорит:
— Из-за отца, — больше он ничего не говорил.
Мы ехали в тишине, и только кантри-музыка разбавляла атмосферу. Через пятнадцать минут мы подъехали к морю и несколько секунд сидели в машине. Джастин выглядел расслабленным, но в другую секунду мне казалось, что ему трудно сдерживать свои эмоции. Я знаю, что многие используют агрессию для того, чтобы избавиться от эмоций, но Джастин был другим мужчиной; он сдерживал в себе то, что съедало его изнутри.
— Он был жестоким отцом, — начинает Джастин, и я сразу же настраиваюсь на то, что эта беседа будет самой сложной в моей жизни. — Люди никогда не задумывались, почему наша мама постоянно улыбается. Они даже не задумывались о том, почему я постоянно провожу время в библиотеке, а Энтони — на стадионе. Люди видят только оболочку.
Джастин смотрит прямо, а я чувствую, как глаза наполняются слезами, потому что мне становится больно из-за того, что он страдал.
— Наша мама сошла с ума от того, как отец обращался с ней. Я даже не появлялся дома, чтобы лишний раз не наблюдать, как он поднимает на неё руку. Мы с Энтони никогда не видели, как правильно относиться к девушкам, наверное, поэтому у нас до сих пор нет отношений.
Я пытаюсь тихо плакать, потому что не хочу, чтобы Джастин увидел во мне слабость.
— Детство испорчено, а юность просто перечеркнута, как черновик.
Неожиданно Джастин берет меня за руку, и я чувствую тепло, которого мне так не хватало. Перевожу на него взгляд и сжимаю руку.
— Тебе не должно быть больно от моих слов, Несса. Просто очередная уродская история из моей жизни.
Я чувствую, как его пальцы гладят мои, и не могу успокоиться. Мне так жаль, что люди подвергаются насилию, но всё, что я могу — сидеть и думать об этом.
Я не могу остановить это, потому что это не в моих силах.
— Мне жаль, что с тобой такое произошло.
Меня хватает только на эти слова, а потом я рассыпаюсь и начинаю плакать. Джастин притягивает меня в свои объятия, и я чувствую, как ему неудобно, но он всё равно продолжает обнимать меня. Мы сидим так некоторое время и просто молчим. Я чувствую, как мне уютно, но пытаюсь сказать себе, что он не смотрит на девушек.
Джастин бы не стал никогда моим парнем, потому что его прошлое намного тяжелее, чем мечты о будущем.