Я не знаю, где мы ехали, но мы просто катались на патрульной машине и слушали грустную музыку. Это мгновение, когда есть о чём подумать.
Например, о смысле жизни или о том, какие у Джастина горячие ладони.
Спустя несколько минут мы останавливаемся возле какой-то маленькой забегаловки, и Джастин выходит из машины, открывая мне дверь.
Я выхожу и иду за ним.
— Тебе нужно поесть, — объясняет Джастин, и я понимаю, что мы здесь практически одни, если не считать официанта.
Я вовсе и не хочу есть, но не спорю, потому что не хочу домой. Чувствую себя семнадцатилетней.
— Как чувствуешь себя? — спрашивает Джастин после того, как что-то сказал официанту.
Он садится напротив меня и выглядит обеспокоенным.
Ох, я чувствую себя не очень хорошо. У меня болит голова из-за того, что я некоторое время плакала, а сейчас мне просто эмоционально не хватает твоих рук.
— А ты?
Джастин усмехается и мотает головой.
— Сначала ты, Несса.
Я устало улыбаюсь и наблюдаю за тем, как медленно начинается дождь. Увы, это не драма, в которой мне повезёт под конец серии.
— Нормально.
Джастин кивает и не успевает ответить, как приносят заказ. Я рассматриваю жаренную картошку, чашку кофе и какой-то коктейль, понимая, что слишком голодна.
— Мэйси любит манговый коктейль, она бы визжала от радости, если бы была с нами.
Я улыбаюсь, когда Джастин вспоминает свою дочь, и пытаюсь укутаться в этот момент, потому что в этом заведении слишком холодно. Когда Джастин замечает это, то накидывает на меня свою куртку, и я пытаюсь не улыбаться, как ненормальная.
— Тебе трудно с Мэйси? — вдруг спрашиваю я, но не жалею о данном вопросе, потому что слишком много думала об этом.
Джастин кивает и делает глоток кофе.
— Когда она родилась, Руби умерла, и я совсем не знал, как воспитывать ребёнка. Моя мать сошла с ума и не выходит из дома, отец умер год назад, а Энтони не любит детей, — на секунду он останавливается, вспоминая что-то, а потом говорит: — мне было сложно.
Ту, кто разбил его сердце, звали Руби.
— Какие у вас были отношения с женой?
Я пытаюсь выглядеть спокойной, потому что меня не должно задевать его прошлое.
— Она не была моей женой, ей было восемнадцать, когда она родила. Все знали, что она не выживет. В тайне она ненавидела Мэйси, она пыталась избавиться от неё.
Я удивлённым взглядом смотрю на Джастина и не представляю, как тяжело ребёнку, которого не хотели. Мэйси была для меня маленьким ангелом, который освещал мои скучные мгновения.
— Я полюбил Мэйси с момента, как узнал о беременности. Руби хотела сделать аборт, но я узнал раньше и запретил.
Джастин опускает взгляд на чашку кофе и несколько секунд молчит, а потом говорит:
— Я не жалею о своём решении, потому что Мэйси принесла в мою жизнь множество хороших людей и моментов, которые я буду помнить.
Он поджимает губы и смотрит на меня.
А я не могу отвести взгляд.
Многие мужчины соглашаются на аборт, потому что не готовы к ответственности.
— А ты? Кто ты такая?
Я улыбаюсь и задумываюсь над этим вопросом впервые в своей жизни, потому что не знаю ответа. Кто же такая Несса?
— Сложный вопрос, — говорю я и улыбаюсь ещё шире, когда вижу выражение лица Джастина. — Я учитель.
Джастин делает удивлённое лицо и смеётся.
Мы так быстро поменяли друг другу настроение, что это настораживает меня. Меня не пугает это, но и не радует. Но я понимаю, что Джастин просто хочет перевести тему.
— Это я знаю, Несса, — на секунду он задумывается, а потом говорит, — что у тебя внутри и кто ты такая?
Я смотрю на Джастина, делая глоток коктейля, и снова задумываюсь.
— Я приёмная дочь Грэга Вильсона, мне скоро будет двадцать три года, и я люблю фотографировать всё, что кажется мне идеальным.
Джастин улыбается на последних словах и спрашивает спустя несколько секунд молчания:
— Что для тебя, значит «идеально»?
Я ждала этого вопроса, если честно.
Мне легче ответить на него, чем что-то говорить о детском доме. Потому что это не самые лучшие воспоминания. На самом деле, плохие воспоминания всегда хочется скрыть или уничтожить, но не получается.
— Всё, что движется выглядит идеальным, будь то люди или машины, может, даже растения. Я думаю, что нет правильного определения, что такое «идеально», потому что у каждого свои стандарты.
Джастин доедает последний ломтик картошки и облизывает губы, прежде чем переводит взгляд на меня.
— Мне нравится то, как ты говоришь.
Я улыбаюсь.
— Спасибо.
Когда мы заканчиваем с едой, то выходим из забегаловки и садимся обратно в машину. И я понимаю, что здесь намного теплее, чем там.
— Домой? — спрашивает Джастин, и я соглашаюсь.
Я немного устала, поэтому мечтаю лечь в кровать, закрыть глаза и спокойно уснуть. Но так же я понимаю, что хочу провести еще немного времени с Джастином.
— Любишь блюз?
Я пожимаю плечами, потому что мне всё равно. Я никогда не выбирала, что слушать. Мне нравилось слушать радио, которое стояло на кухне, и одновременно с этим готовить.
— Я просто только его слушаю, ты не против?
Я мотаю головой и закрываю глаза, когда слышу медленную мелодию. Несколько минут я понимала, что происходит, я даже слушала музыку, а потом в какой-то момент почувствовала, как засыпаю.
***
Открываю глаза, когда что-то не сильно громкое врезается в мою голову. Понимаю, что нахожусь в машине, поэтому сразу же перевожу взгляд на Джастина, который с кем-то разговаривает по телефону. Видимо звонок телефона привёл меня в чувства.
Смотрю на время и в шоке раскрываю глаза от того, что проспала два с половиной часа. Осматриваюсь и понимаю, что мы стоим где-то в тёмном месте, и мне становится неуютно.
— Где мы? — спрашиваю я, когда Джастин заканчивает говорить по телефону.
Джастин заводит машину и выезжает из гаража.
Почему ты молчишь? И почему мы были в гараже?
— Не хотел тебя будить, — говорит Джастин, когда проходит несколько минут, и мы едем по дороге, направляясь к моему дому.
Несколько секунд прихожу в себя и понимаю, что мне нельзя больше закрывать глаза, когда я хочу спать.
— Что ты делал два с половиной часа?
Джастин включает музыку и несколько минут снова молчит, пока мы стоим в образовавшейся пробке.
— Думал.
Мне не нравится холодный Джастин, поэтому я беру его за руку, зная, что совершаю ошибку. Но сейчас мне всё равно.
— Ты хорошая, Несса, — начинает Джастин, и я сразу же перебиваю его.
— Не нужно, Джастин. Я взрослый человек, и я понимаю, что ты хочешь сказать.
Джастин хмурится и крепче сжимает мою руку.
— И что ты понимаешь?
Вздыхаю и отвечаю:
— Ничего.
Я могу сказать, что понимаю, как ему тяжело сейчас, но я не хочу. Он и так знает об этом, зачем я буду напоминать ему?
— Несса, у меня сейчас не очень хорошие моменты в жизни, и я не хочу втягивать тебя в них. Я знаю, что хочу проводить с тобой время, но я так же знаю, что у меня куча работы и дел. Я не могу разрываться, но я хочу это делать.
Я не знаю, что ответить на его слова, но я знаю, что он хочет услышать, и говорю:
— Джастин, мы можем просто общаться.
Он усмехается и говорит:
— Ты, может быть, сможешь, а я — нет.
Господи, я не знаю, что происходит и что я должна сказать.
— Что мы будем делать дальше? — спрашиваю я и смотрю на Джастина, который в этот момент переводит взгляд на меня.
— Жить.
Или пытаться жить?
Но, в любом случае, я помогу тебе.
И я попытаюсь вылечить тебя.
