Зарисовки на темы челленджа по мифам и легендам

Персонажи: Тони, Локи Категория: джен, слэш Жанр: ER, повседневность Рейтинг: G Краткое содержание: В Нью-Йорке городские легенды встречаются на каждом шагу. Даже в случайном баре, куда Тони с Локи решили заглянуть как-то вечером. И вообще, кто знает, может, легенды намного ближе, чем мы думаем. Примечание: Все совпадения случайны, имя исполнителя, название песни и сама легенда являются выдумкой. — Джерри, старый чертяка! — расплылся в улыбке Тони, завидев бармена. — Рад тебя видеть! — Э-э-энтони! — обрадовался и бармен, протягивая руку через стойку. Наклонился, чтобы приобнять Тони и от души похлопать по плечу. — Сколько лет, сколько зим, парень. Слышал, ты теперь ещё более важная фигура, а? Железный Человек! Как насчёт нового фото для моей доски почёта? — Для тебя всегда с удовольствием, Джерри. Но сегодня я здесь с другом. Его зовут Локи. — Нездешний? — приветливо кивая Локи, спросил бармен. — Надеюсь, вам понравится у нас, мистер. Нью-Йорк — особенный город. — Абсолютно согласен. Локи уже здесь нравилось. Это место ухитрилось не стать новомодным клубом, и в то же время не пыталось косить под ретро. Здесь просто чувствовалась история, уходящая корнями вглубь веков. Но это дыхание старины было естественным, как и обращение «парень» в адрес Тони из уст очень старого, совершенно седого чернокожего бармена. — Что вам налить, мальчики? — Порадуй нас каким-нибудь раритетом, — попросил Тони. — Кстати, я думал, ты уже лет десять как не работаешь за стойкой сам. — Сегодня особенная ночь, — бармен кивнул на растяжку и отправился за выпивкой. — Ах, вот почему так тихо! — хлопнул себя по колену Тони. — Чёрт, неудачно вышло, — поморщился он и пояснил: — Обычно здесь замечательная живая музыка, но сегодня мы можем услышать одну-единственную песню, правда, во множестве вариантов. — «Спокойной ночи и удачи»? — взглянув на растяжку, улыбнулся Локи. — Какая-то традиция? — Скорее, городская легенда. Джерри, не хочешь рассказать моему другу о том, чем эта ночь особенная? — спросил Тони вернувшегося бармена. — Ты же знаешь, я могу рассказывать это бесконечно! Бармен кивнул помощнику, чтобы тот занялся клиентами, а сам достал третий стакан, плеснул туда тоже и уселся напротив Тони и Локи. — Самый выдержанный бренди, какой только есть в моих подвалах, — похвастался он. — Так вот, теперь вы готовы к тому, чтобы услышать, как был написан этот хит. Прямо здесь, да-да, вот за этим самым роялем! Восемьдесят два года назад Фрэнки Купер со своей Молли бывал здесь каждый вечер. Каждый вечер он садился к роялю и играл. Полчаса, час. Классику и джаз, свои песни и всё, что просили. Сам Фрэнки Купер! Если вы думаете, что хозяин бара мог заплатить ему за это, вы ничего не знаете о тех временах. Фрэнки любил говорить, что это его общественные работы. — Благородно, — оценил Локи. — Я… читал о временах Великой депрессии. Тогда многие хорошие люди испытывали чувство вины перед согражданами просто за то, что у них была работа и возможность кормить семью. — Именно так, — кивнул бармен. — Фрэнки был хорошим человеком. А я был счастливчиком, потому что хозяин этого бара сжалился над семилетним беспризорником и дал мне работу. Вытряхивать пепельницы, мыть посуду и подметать пол. За еду и угол в кладовке. Это было шикарно. Фрэнки я обожал и всегда крутился в зале, чтобы послушать, как он играет. Тут он прервался, поскольку к роялю села какая-то девушка. — Неплохо, — заметил Тони, послушав первый куплет «Спокойной ночи и удачи». — Тривиально, — махнул рукой бармен. — Хорошее исполнение, но никакой выдумки. Свои аплодисменты она заслужила, но не мой приз. — А что за приз? И за что? — заинтересовался Локи. — Ох, молодёжь, никакого терпения! — ворчливо ответил бармен. — Я же к этому и веду, дослушай — узнаешь! Так вот, в тот вечер Фрэнки Купер уже закончил своё выступление и остался в баре послушать, как играют другие. Все знали, что Фрэнки может похлопотать за того, кого сочтёт талантливым, а безработных талантливых ребят тогда было пруд пруди. Но тот англичанин не выглядел безработным. Знаете, как говорят? Если англичанин молчит, ты всё равно узнаешь его по его шарфу. У этого шарф был отменный, и дорогущий — на такие деньги десяток семей могли прокормиться несколько недель. Никто этого парня не знал, раньше он в нашем баре не появлялся, а тут он садится к роялю и начинает играть «Спокойной ночи и удачи». Ей-богу, он всех растрогал, даже старый Мо слезу пустил! Столько любви к нашему городу, столько надежды, что всё ещё будет хорошо… — Пока не услышал от Джерри эту историю, я готов был спорить на что угодно, что «Спокойной ночи и удачи» написал парень с Манхеттена, вынужденный покинуть Большое Яблоко, — вставил Тони. — И до сих пор не верится, что это мог быть не местный. — Однако так и было! — Бармен обновил им содержимое стаканов. — Фрэнки тоже пришёл в полный восторг и сразу обратился к тому парню с деловым предложением. А тот ответил, что ему пора возвращаться домой этой ночью. Насовсем, в Англию. Молли тогда расплакалась и сказала, что не вынесет, если больше никто никогда в Нью-Йорке не услышит эту замечательную песню. И тот англичанин вдруг улыбнулся и сказал, чтобы она не плакала, он дарит эту песню им. Они с Фрэнком сели за рояль, но повторить несколько заковыристых пассажей у Фрэнки не получалось. Тогда они вдвоём придумали тот вариант, что мы знаем. — Подарить песню — красивый жест, — хмыкнул Локи. — Но бесполезный. — Не скажи, — мотнул головой Тони. — «Спокойной ночи и удачи» взорвала чарты, а Фрэнк Купер не взял себе ни цента. До сих пор все отчисления с продаж идут городу и в разные благотворительные фонды. Бесплатные столовые, больницы и школы для бедных, гранты на поступление в университет. Всё это — цена той подаренной песни. Целое состояние, насколько я знаю. — А тот парень так и не объявился больше? — Никто его не видел, — подтвердил бармен. — Тридцать лет назад, когда Фрэнки умер, а мы стали проводить эту ночь, я всё ждал, что однажды он объявится. Но напрасно. — Вы так и не рассказали, что за приз, — напомнил Локи. — Всё очень просто. Я обожаю эту песню с тех самых пор, как впервые её услышал. В следующем году мне стукнет девяносто, и я очень хочу ещё хоть разок перед смертью услышать «Спокойной ночи и удачи» такой, какой услышал её в тот вечер. Поэтому мы проводим конкурс. Кто сумеет исполнить её хотя бы похоже на оригинал, получит вот это. Бармен, кряхтя, наклонился и достал из-под стойки специальную музейную коробку. С благоговением откинул крышку. — Шарф того самого англичанина, — пояснил Тони. — В тот вечер он подарил Джерри свой шарф. На удачу. — И, как видите, он мне её принёс! — бармен широким жестом обвёл помещение бара. — Теперь это моя собственность, и внуки достаточно чтут меня, чтобы сохранить это место и после моей смерти. — Тебе бы пошёл этот цвет, — сказал Тони, поглаживая серо-зелёную ткань шарфа кончиками пальцев. — Не хочешь попытать удачу? — Если это доставит удовольствие вам обоим, — неожиданно легко согласился Локи. Снял пальто, прошёл к роялю, уселся, поправил манжеты, улыбнулся Тони, найдя его взглядом, привычно проверил микрофон, словно делал это каждый вечер, и начал играть. — Пресвятая дева Мария! — ахнул бармен, когда Локи дошёл до проигрыша. — Если б я верил в переселение душ, так решил бы, что это оно и есть, — прошептал он. Последний аккорд прозвучал в полнейшей тишине, а затем грянули аплодисменты. Локи с трудом протиснулся сквозь толпу норовящих пожать ему руку или хлопнуть по плечу людей обратно к стойке. — Спасибо! — прочувствованно сказал бармен. На глазах у него блестели слёзы. — Если хотите, мы можем сделать запись и прислать вам. Да, Тони? — Без проблем, — подтвердил он. — Возьмите! — бармен протянул драгоценный шарф Локи. — Это ваше по праву. Локи не стал отказываться, спрятал свой шарф в карман пальто и надел этот. — А вы ведь и похожи на того англичанина! — вдруг заметил бармен. — Смотрите сами! Он отколол от доски почёта одну из старых фотографий и протянул её Тони. — Это вот Фрэнки, это дядя Сэм, тогдашний хозяин бара, а это… Снимок изрядно выцвел, но тёмные волосы, глаза, овал лица и главное — широкая, очень знакомая улыбка были всё ещё отчётливо видны. — Да, вот так поверишь в переселение душ или вечную жизнь, — сказал Тони, многозначительно взглянув на Локи. Тот улыбнулся, мечтательно и слегка смущённо. — Никто не живёт вечно. — Разве что легенды, — добавил Тони, возвращая снимок бармену. — И добрые дела, — кивнул тот.