In awe of

      Ночь выдалась для Евы Дэдай неспокойной. Казалось, что так было всегда, а если не всегда, то продолжалось уже очень много лет. Единственным лекарством от терзающих её кошмаров становились те короткие моменты, когда она приходила в сознание и сжимала в своих руках спящую рядом Лилит, чувствуя себя в такие моменты слишком счастливой, чтобы задумываться о ночных видениях.       Но проснулась Лилит раньше Евы. На дворе стояло раннее утро, что было отчасти даже удивительно — обычно тёмная любила подремать подольше, если ничего ей не мешало. С десяток минут она любовалась прекрасным спящим ликом графини, после чего нехотя вынырнула из её объятий и уселась на краешке кровати, пытаясь вспомнить, куда накануне подевала все свои вещи. Вспомнила, что ежедневный костюм остался дома, где-то в недрах гардеробной, а в пределах досягаемости находилось лишь вчерашнее платье, надевать которое смысла не было — оно было выходным. Взгрустнула, облачилась в найденный в шкафу халат на голое тело, попыталась разыскать хотя бы нижнее бельё, да только и оно неизвестно куда запропастилось. Вечно влюблённым в пылу событий наплевать на одежду, лишь бы поскорее избавиться от оной, а наутро это становится вполне себе проблемой, которую нужно как-то решать.       Задумчиво прохаживаясь по комнате, Ли не смогла придумать ничего лучше, чем дождаться пробуждения Евы, правда, вместо того, чтобы ждать, она решила его приблизить.       Таким образом, утро госпожи началось с приятного сюрприза — из пелены ночного безумия её вытянул сладкий поцелуй склонившейся над ней любовницы, что словно маяк манил к себе сознание графини, погрязшее в очередной порции иллюзий.       — Ммм… — сонным, но довольным голосом протянула Ева, позволив себе насладиться этим чудесным моментом подольше. — Как же приятно просыпаться именно таким образом! — уже более живо заявила она, после чего села на кровати и рывком подтянула под себя всё ещё укрытые ноги, обнажив при этом свою грудь.       — Знала, что ты оценишь, — Лилит уселась рядом, счастливо улыбаясь чему-то, сосредоточив свой взгляд на крупном зеркале, что стояло в углу спальни. Графиня донельзя удобно в нём отражалась. Брюнетка вновь залюбовалась её слегка затуманенными после снов глазами, милой улыбкой, белоснежной кожей… Её лицо было похоже на только что взошедшее солнце. Ева внезапно подалась вперёд, схватила зазевавшуюся Лилит за плечи и потянула следом за собой, позволив той завалиться на спину, а затем плотно обвила её руками и ногами, прошептав на ухо:       — Но так просыпаться ещё приятнее, — она плавно провела ладонью по стройной фигуре своей партнёрши, изучая каждый изгиб её юного и полного неудержимой энергии тела. — Ах, — практически простонала Ева, — У нас сегодня будет просто превосходный день, Лилит! Целый день наедине друг с другом…       Обнаружив свою руку на ягодицах своей ученицы, графиня немного смутилась, но позы не сменила.       — Целый день? — переспросила Лилит, таким тоном, словно желала услышать это ещё раз. — Наедине друг с другом? Это звучит… — она прочертила пальцем линию, начинающуюся возле ключиц графини сверху вниз до самого пупка, — Соблазнительно, знаешь ли.       В голове промелькнули приятные воспоминания о вчерашнем вечере, и дезертирша смущённо отвела взгляд в сторону.       — Да. Наконец-то день, лишённый обязательств и задач, Лили. Целый день, лишённый переживаний и раздумий о будущем. Давно я этого ждала… — Ева мечтательно прикрыла глаза, а улыбка на её лице стала гораздо шире, обнажив белоснежные зубы. — Знаешь, сегодня я смогу показать тебе местные природные достопримечательности и красоты: горные ручейки, приходящие в себя после длительной зимы, глубокие пещеры, поросшие мхом, стряхивающим с себя утреннюю росу, шикарные поляны, покрытые густым, почти осязаемым слоем вечного тумана… — взяла верх над графиней поэзия, — А вдруг нам повезёт, и мы хоть краем глаза увидим самых настоящих дриад? Скажи, ты когда-нибудь видела дриад, Лилит?       — Хм. Я не просто видела дриад. Я даже имела честь общаться с одной из них…       — Правда?       — А разве похоже на то, что я вру? — насмешливо нахмурилась та. — Я тебе расскажу. Но только за завтраком! Унеси меня Хела, как же я голодна…       — О, нет, Лилит, в лапы Отрёкшейся я тебя не отдам. Но перекусить и правда не помешает. Только учти, что я затребую с тебя всех подробностей! Почему ты раньше мне не рассказывала?       — А разве ты спрашивала?       — Не спрашивала. Но я и подумать не могла, что…       Ева игриво потёрлась своей ногой о бёдра Лилит, заставив ту, поддавшись подсознательному влечению, перехватить ступню графини, пропустив пальцы своих рук между пальцами её ног и задумчиво осмотреть безукоризненный педикюр своей госпожи, поблёскивающий алыми переливами какого-то алхимического лака. Дэдай никогда не забывала следить за собой, каждая деталь её тела так и манила к себе, возбуждала и вызывала целую гамму волнующих чувств. Ли смутилась, поймав себя на желании расцеловать её ноги, посчитав это несколько странным, хотя и соблазнительным порывом.       — Что это ты такое делаешь, Лилит?       — Ничего особенного…       — Ладно. Хватит уже бездельничать, — светлая решила покончить с праздным времяпрепровождением в кровати, оттого живо приняла сидячее положение, коснувшись подушечками мягкого ковра. Выпрямив спину, словно в попытке достать до небес, Ева звучно зевнула и встала, накинув на себя халат, не став утруждаться тем, чтобы хотя бы запахнуть его. — Что-то я не могу вспомнить, куда делись мои трусики, — пожаловалась она, оглядевшись вокруг.       — Схожая проблема…       — Ну, собственно, это не так уж и важно. На первое время и так сойдёт, а после купаний я поручу слугам что-нибудь придумать, — графиня вальяжно распрямилась, протянув руку Лилит и пригласив проследовать за ней.       Коридоры выглядели точно так же, как и вчера. Такие же пустые и с виду холодные, пусть даже из редких окон-бойниц и пробивалось солнце, которое давно уже стало редким гостем на территории графства Дэдай, да и во всём Варулском герцогстве.       Навстречу девушкам вышла явно похорошевшая за последнее время Жанна в компании другой девушки, имя которой тёмная не помнила, или помнила весьма скверно. Внешний вид хозяйки поместья несколько смутил бывшую рабыню, отчего она быстро устремила глаза в пол, попытавшись представить, что ничего необычного не происходит. Вторая лишь учтиво поклонилась и пропустила парочку вперёд — для неё подобные ситуации были ежедневной рутиной.       — Эту мой братец достал из весьма нехорошего притона недалеко из столицы, — поспешила рассказать Ева, когда они немного отдалились. — Местный заправила был не очень обходителен со своими работницами, поэтому пришлось приложить некоторые усилия, чтобы от его бизнеса не осталось и следа.       — А слуги с адекватным прошлым тут встречаются? Ну, хотя бы ради разнообразия…       На этаже помывочных комнат воздух разительно отличался — тут он, не проветриваясь, стоял на месте и ощутимо отдавал теплом, заставляя тело покрываться испариной, а практически невесомые шёлковые халаты прилипать к коже.       — Кажется, приятную ванну превратили в жаркую баню, — недовольно хмыкнула Ева. — Кто-то недосмотрел за артефактом…       — Отпариться я тоже не прочь, так что не критично… — равнодушно ответила Лилит, сбросив с себя одежду и ныне осторожно пробуя краешком ступни воду.       Температура, как и ожидалось, была несколько выше нормы. Еву подобное взбодрило, пустив по нагому телу рой мурашек, Лилит же, наоборот, впала в состояние сонливости, лениво продрыхнув в воде с десяток минут.       Процедуры подошли к концу, и слуги принесли девушкам чистую походную одежду, подобрав идеальный размер не только Еве, но и её спутнице, что было несколько неожиданно для последней.       — Сидит как влитое, — удивлённо произнесла она, попытавшись пару раз присесть в новых облегающих брюках.       — Дилетантов не держим, — согласилась Ева, любуясь своими высокими ботфортами. — Местный портной — просто чудо, пусть и берёт за свои услуги процентов на двадцать больше остальных. Каждый сантиметр его работы стоит этих денег. С обувью та же история — мастер живёт в небольшой деревеньке близ Фаи. К сожалению, с насиженных точек их не сманить. Сколько уже раз я предлагала им хорошо оплачиваемое место при дворе — постоянно отказываются, — графиня нахмурилась. — Удивительно. Пожалуй, за это я их и уважаю. Не только виртуозы своего дела, но и торговлю вести умеют. Знают, как это работает. Забавно то, что они обычные простолюдины, но достоинства в них куда больше, чем в преобладающей массе знати. С меня никогда не требовали больше, чем действительно стоит эта работа, а также никогда не делали скидок в связи с происхождением.       — Впервые вижу, чтобы кто-то радовался отсутствию скидок…       — Ох, не бери в голову, я снова заговорилась, — виновато покачала белоснежной головой Ева. — Иногда накатывает. Как говорят: «Ничего не могу поделать с этим острым шипом в моей мягкой заднице» — произнесла она на почти беглом анкатэльском.       — А теперь ещё раз для тех, кто прогуливал уроки лингвистики…       Ева расхохоталась, осознав свою небольшую оплошность, и поспешно перевела фразу.       — Нравится мне их культура и язык. Даже шутливые высказывания заставляют задуматься. Жаль, что мои «коллеги» предпочитают пользоваться этой мудростью только в виде стихов, смысл которых не в силах постичь. Хочешь яркий пример?       — Валяй.       Театрально прочистив горло, пока застёгивала пуговицы на сорочке, Ева торжественно произнесла:       — Любовь слепа (анкат.) — слова, которые в переводе уж точно не нуждаются. Фраза стала крылатой, ведь звучит просто шикарно. Самое то, чтобы впечатлить недалёких остолопов из высших сословий. К сожалению, в полном варианте она теряет толику своего очарования. Куплет звучит так…       «Любовь слепа и лишает нас глаз.       Не вижу я того, что видел раньше ясно.       Я видел красоту и каждый раз,       Понять не мог: что дурно, что прекрасно.» (анкат.)       Закончив, Ева продублировала стих ещё раз, но на альдорском, чтобы Лилит смогла его понять. На родном языке девушек рифма сохранилась, но оригинал звучал в десять раз складней и мелодичней, пусть разобрать ни единого слова тёмная тогда и не сумела.       — Любовь слепа. И зла, — с намёком на серьёзность выдала ученица, заставив графиню рассмеяться снова. — Порой, когда уходит недосказанность, уходит и некая романтика, которая очаровывала нас.       Лилит редко доводилось слышать этот язык. На нём толком не умел говорить почти никто из имперцев, а если и умел, то с жутким, терзающим слух акцентом. Единственной ситуацией-исключением был вынужденный визит в Дэс, где ей битых полторы недели пришлось слушать вокруг себя коренных анкатэльцев и гадать, что означает та или иная фраза, брошенная в её присутствии. Ева была одной из немногих, кто, не будучи носителем, постиг анкатэльский почти что в совершенстве.       Десять минут спустя они сидели за большим круглым столом, активно поглощая приготовленный специально для них двоих завтрак. Лилит решила начать с самого, по её мнению, вкусного — фруктового салата, заправленного взбитыми сливками. Ева поглощала более насущную пищу — сочный омлет, приправленный тёртым сыром и беконом.       — Не думай, что я забыла о твоём обещании рассказать мне про дриад, — на упреждение высказалась Ева.       — Я и не думаю. Я думаю, с чего лучше начать…       — С главного?       — Ну раз с главного, то… Я на самом деле даже не помню, как давно это было. Года три уж точно прошло. Я тогда направлялась в одно мелкое баронство близ пересечения Ингры с Вердой. Территориально где-то между Хальдером и Лоданом, посередине. Дорога была долгой, и периодически я останавливалась где-нибудь на ночлег. Вот так и остановилась в одном тихом и мирном местечке, которое соседствовало с Безмолвным Лесом. То местечко деревней даже назвать грешно — три с половиной хибары и колодец в половине версты поодаль. Меня согласился пристроить на ночлег и накормить местный охотник — Ноан. Мы с ним миленько побеседовали о какой-то ерунде, и тут внезапно решил он вывалить мне историю, в которую мало какой человек вообще поверит, — Лилит сделала интригующую паузу, специально провоцируя Еву.       — Не заставляй меня упрашивать продолжить…       Разбойница усмехнулась, отправив в рот апельсиновую дольку.       — Этот Ноан, оказывается, был влюблён в одну из дриад. Очаровала его лесная бестия, и он ей тоже приглянулся, вроде как. Даже распробовать друг друга успели в небольшой тенистой чаще. Признаться, — Ли покачала головой, — Я тогда ему вообще ни на грош не поверила. Подумала, что он просто решил выдумать эту историю на ходу и похвастать, словно перед недалёкой дурой. Но нет. Он ответил, что проблема вся в том, что, мол, разобиделась на него дриада до смерти и видеть больше не хочет. Избегает его всячески, когда он по лесам шастает и её зовёт, а ведь раньше сама с выбегала и встречала, как родного. То есть, — объясняла тёмная с набитым ртом, активно жестикулируя свободной рукой, в то время как вторая была занята вилкой, — Как бы обиделась, но на что — не ясно. Почти как самая обычная женщина. Он попросил меня с ней поговорить, разобраться и помочь. Я согласилась, но сказала, что только на следующий день. Думала, протрезвеет он к утру и сам сознается, что чушь нёс. Не протрезвел. Точнее протрезвел, а чушь нести не перестал. Я собралась и пошла. Он мне только имя её назвал — Киринрихада, — выговорила Лилит лишь с четвёртой попытки. — Язык сломаешь. Но я до сих пор помню. Полдня слонялась по лесам, заблудиться успела не раз, голос весь сорвала, пока звала эту Кирин… Дозвалась.       Ученица, тем временем, покончила со своим блюдом, но почувствовала, что ей явно не хватило, а потому отвлеклась и доложила ещё немного.       — Дриада… Я не знаю, как описать её даже. Вроде и девушка, а вроде и не совсем. Волосы словно трава или ветви с листвой, кожа на коленках и не кожа никакая, а древесная кора, а когти такие, что мои и близко не стояли — словно у настоящего хищника. А ещё рога у неё были, длинные, красивые… Подходит ко мне и говорит с акцентом, надо отметить, просто невероятным: «Чего разоралась? Зачем я тебе нужна? Оставь в покое, и так своих бед хватает». Я не отпускаю и прошу её остаться. Спрашиваю, что случилось. А она мне в ответ выдаёт всё ту же историю, да только вот Ноан-то, выясняется, бабник тот ещё, потому что видела она, как к нему несколько ночей подряд молодая девка приходила. Чем занимались — не знает. Но догадывается. Так жалко её стало, — внезапно улыбнулась Лилит. — Я историю со стороны мужика рассказала — что плачется он, тоскует, горюет, жить не может. Кирин мне верить не спешит, ибо бабу ту своими глазами из лесу видала, а за простушку дриаду никак не выдать.       Я сказала, что сама разберусь, попросила не уходить далеко. Возвращаюсь к Ноану, уже готовая чуть ли не разнос ему устроить — клянётся мне, что это сестра приходила, а никак не девка. Я не верю и говорю — «зови». И тогда все вместе к дриаде пойдём, и объясняться ей будешь сам, а сестра пусть подтвердит, что она сестра. Согласился, позвал блондинку какую-то смазливую, молодую, и пошли мы все вместе к нашей лесной диве. Долго она показываться не хотела, но в итоге снизошла до разговора. Ноан и говорит, что это сестра, да и сестра сама говорит, что она сестра, и приходила она вовсе не для того самого, а потому что её бабка старая злая из дому выгоняла в ночь, как самогона нажрётся. А ей больше некуда идти — только к братцу.       По итогам все во всём разобрались и объяснились. Дождалась я этого охотника только под вечер — довольный, счастливый, будто с блядок. Хотя почему «будто»… Благодарил так, что я думала, что у него язык отсохнет. Пихал мне какие-то монетки, да брать не стала — не серьёзно. Интересно, как они теперь живут, если всё ещё не разбежались? — задумалась рассказчица. — Вдруг дриада себе нового мужика присмотрела? Ну или Ноану надоело с леснухой любовь делить, захотелось более реальную женщину найти… В общем, — махнула рукой Лилит, — Вот такие дела. Кроме того раза я с дриадами больше не встречалась.       — Очень интересные существа, — наконец, ответила Ева, которая всё это время лишь заворожённо слушала историю, больше похожую на сказку для детей, пусть и рассказанную фривольно, не обременённую красивыми эпитетами. — Пожалуй, не зря их считают мудрейшими из разумных. Даже анкатэльцы с их любовью к затворничеству не сравнятся с дриадами. Держаться от простого люда подальше, мастерски избегая и порой презирая… Просто превосходно. Твоя же история кажется мне забавной. Но вот, что мне непонятно… — она сделала небольшую паузу. — Как они размножаются? Действительно ли от союза со смертными, как в твоём рассказе?       — Ну, рассуждая логически… — Лилит отставила тарелку в сторону, наполнив прозрачный сверкающий бокал апельсиновым соком, — А как ещё они могли бы?       — Вот уж не знаю. Некоторые говорят, что дриады вырастают прямо из почвы, как цветы. Звучит сомнительно. Правду мы вряд ли узнаем, но, во всяком случае, у тебя хотя бы была возможность задать этот занимательный вопрос… Вообще… Печально всё это.       — Что именно? — тёмная уже предвкушала, что услышит в ответ целую речь. Она научилась очень тонко улавливать интонацию Евы.       — Печально то, что мы живём на этом свете уже не первое столетие, но так мало о нём знаем. А с приходом магии мир стал ещё более загадочным. Меня печалит эта всеобщая отвлечённость. Вместо того чтобы заняться созиданием или познанием, люди находят счастье в весьма низменных поступках. А эта ненависть вавстан к колдовству… Бедолаги, Явление, должно быть, окончательно повредило их и без того хрупкие рассудки. А когда-то к ним и правда прислушивался весь мир, когда-то их считали аватарами самих богов. Теперь же лишь недалёкие тенийцы разделяют эту тупую точку зрения. Ведь, если так посудить, Явление наделило магией всех существ, кроме вастанов. Наполовину люди, наполовину звери, никто из них никогда не мог раскрыть в себе и толики магического потенциала. Их обделили. И это извратило их умы. Из сбившихся с пути церковников они превратились в мерзких фанатиков, отчаянно желающих истребить то, природу чего им не дано познать. Они исказили волю своих богов. И больше всего меня возмущает то, что тенийцы легко позволили этому племени объявить войну магии, поставив её вне закона. Меня возмущает то, что горстка блохастых уродцев, пусть по приданию и первых существ на этой земле, продиктовала свои завистливые условия целой империи, а та послушала, начав истреблять саму себя же. Проклятье… — цокнула языком графиня. — Лилит, прошу, научись уже останавливать мою болтовню, когда меня начинает заносить.       — Так в этом же самый цинус. Ты можешь высказаться, я могу выслушать. Разве не прекрасно? — чародейка поднялась из-за стола и скрестила руки на груди, с едва уловимым насмешливым прищуром глаз поглядывая на свою госпожу.       — В какой-то степени, — вынуждена была согласиться Ева.

***

      На секретной тропе, ведущей к основному тракту, было весьма спокойно. Поодаль доносились радостные трели птиц, переживших суровую зиму и теперь готовящихся вить гнёзда и вскармливать потомство; ранее кипельно-белый лес же обзавёлся множеством новых расцветок — зелёная трава и листья, жёлтые, красные, даже фиолетовые бутоны невиданных цветов пестрили в глазах стороннего наблюдателя, принося небывалое удовольствие тем, кто умел разглядеть красоту даже в самых обыденных вещах.       — Ах, как здорово! — восторженно вздохнула Ева, — Ты только глянь! Этот мир словно очнулся ото сна и ныне прямо-таки сочится жизнью и небывалой энергией! — внезапный порыв прохладного ветра растрепал белоснежные волосы графини, заставив её поморщиться.       — Недурственно, — подтвердила её мысли Лилит, которая ехала рядом.       Они ехали, а тёмная неустанно ловила себя на мысли о том, что обрела то, что так давно жаждала обрести. Счастье. Прогуливаясь бок о бок с кем-то, кого любишь больше жизни, рассуждая на совершенно случайные отстранённые темы, да пусть бы даже их разговоры и вовсе были лишены смысла, Лилит была счастлива. И она совершенно искренне не знала, чего ещё можно пожелать. Ей уже подарили шанс на вторую жизнь. Шанс, которого она не заслуживала. Она сдалась преждевременно, не выдержав гнёта обстоятельств. Но в момент, когда тьма отступила, на горизонте проступили первые лучи рассвета. Всё это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но… Это было правдой. Ева Дэдай, скачущая от неё на расстоянии в пару метров, была настоящей. Душевный подъём Лилит, дарующий уверенность в том, что она сейчас и гору свернуть сможет, если захочет, был настоящим. Моменты, проведённые наедине с графиней, оставляющие приятные воспоминания и девичий румянец на щеках, существовали на самом деле. Они на самом деле произошли. Всё это правда было. Хотелось орать во всё горло от того, насколько это было хорошо. Лишь то, что Ева может испугаться или неправильно её понять, останавливало чародейку от подобного проявления своих эмоций.       — Чувствую себя просто отлично, — продолжила Дэдай. — Давно я не ощущала подобной… Лёгкости? Даже не знаю, как назвать. Со стороны я, должно быть, похожа на какого-нибудь прозревшего слепца…       — Что страшнее? Выглядеть прозревшей? Или же оставаться слепой до скончания времён? — философски завернула Лилит.       — Серьёзно, я будто открыла внутри себя какое-то второе дыхание. Знаешь, мне кажется, что частично в этом повинны наши с тобой недавние эксперименты… — Ева не стала договаривать, какие именно, смущённо умолкнув, как будто сболтнула лишнего.       — Я вот всё думаю…       — О чём?       — Что случилось бы, если бы я не решилась признаться тебе? Не сказала бы о чувствах, не сказала бы о желаниях… Продолжила бы давить это внутри себя…       — Лилит…       — Эта любовь показалась мне чем-то неправильным. Противоречивым. Да я бы даже любовью это тогда не назвала. Скорее, чем-то вроде кратковременной блажи. Мне просто захотелось прижать тебя к себе и никогда не отпускать. Я была уверена в том, что ты не поймёшь. Но не менее сильно я была уверена в том, что до конца жизни буду жалеть, если не сделаю этого.       — Ох, Лилит…       — Почему ты не отвергла меня? Ладно я… Но ты… Почему, Ева?       — Я не знаю. Возможно, это было платой за всё то, что ты сделала. Не ты одна что-то поняла и что-то осознала с момента нашего знакомства. Ты и меня заставила понять. А ещё я, как и ты, почувствовала, что пожалею, если не сделаю этого. Ты позволила себе весьма дерзкую выходку в угоду собственному душевному порыву, явно не подумав о том, чем она может закончиться. Я сделала примерно то же самое. Вот и имеем мы в итоге то, что имеем.       — Так значит, нашей судьбой руководят кратковременные помешательства?       — Скорее, они подталкивают её вперёд. Порой нужно дать волю безумию, чтобы ощутить вкус жизни. Уже не единожды замечаю, что самое лучшее в ней — вот эта спонтанная искренность. Даже если ты считаешь, что со стороны это может показаться чем-то безрассудным и лишённым смысла.       Всадницы с полчаса скакали вдоль основного тракта. По заверениям Евы оставалось ещё совсем немного. Она хотела показать нечто, чего не увидишь просто так, и не наткнёшься по случайности. И ради этого приходилось терпеливо ждать.       Они оставили коней близ небольшой полянки, заведя их внутрь лиственной рощицы. Дальнейший их путь был пешим, ибо скакуны, вне сомнений, переломали бы себе все ноги, постоянно спотыкаясь о коренья, которые Лилит и Ева дружно обходили стороной. Порой тропа круто спускалась вниз, заставляя с величайшей осторожностью следовать по ней маленькими приставными шажками, порой вела наверх, любезно предоставляя в распоряжение путниц прочные ветви кустов, за которые можно было ухватиться, чтобы удержать баланс. Девушки наслаждались полным единением с природой и друг с дружкой. Свежий воздух, которого хотелось хапнуть как можно больше, заполнив все лёгкие, довершал картину. Лилит беззаботно смахивала ладонью капли росы с кустов, поднося затем руку к лицу и окропляя его этой живительной влагой, дабы почувствовать себя ещё лучше.       Самая интригующая часть прогулки осталась на десерт.       — Эти места… Напоминают о детстве… — переведя дух, Ева ненадолго остановилась на пригорке, победоносным взором окинув уже проделанную дорогу. — Когда-то я исходила все эти тропинки вдоль и поперёк. Мне отчего-то кажется, что с тех самых пор тут больше никого и не было.       — Догадываюсь, какие ощущения ты испытываешь. Воспоминания… Кажется, что всё это было совсем недавно, но понимаешь, что уже чуть ли не полжизни прошло, если не больше. Я вот… До сих пор боюсь проведать своих родителей, — призналась Лилит, которая вовсе не хотела поднимать эту тему, но она будто всплыла сама собой.       — Почему же?       — С тех пор, как у меня выявили дар и забрали на обучение, легко выбив из тогда ещё крайне юной и неопытной девочки обещания и обязательства, я ни разу не была дома. Просто не было времени и возможностей. Ты ведь знаешь интенсивность нагрузок, которые возлагают на начинающих магов. На путешествие домой пришлось бы выделить не меньше месяца. У меня и недели свободной не было. Шли годы… Первый курс, второй, третий… А потом в АБМ всё сначала, только ещё серьёзнее и строже. Время летело очень быстро. А потом я выпустилась… Началась работа. Я строила планы на будущее вместе с любимым человеком… Тогда с момента расставания с родителями уже прошёл почти десяток лет. Ну куда бы я вернулась? Я боялась, что они даже не узнают меня. Эти глаза, эти… Когти. Жаль, ты уже, наверное, не помнишь, как я выглядела до проявления всех этих побочек. Кто-то говорил, что они сделали меня красивее и даже придали определённого шарма. Кто-то сказал, что они всё только испортили. А я даже и не знаю. Я просто привыкла к изменениям… А потом ещё эти татуировки… Я их набила с полгода назад, когда мы с Агударом знатно нажрались… — Лилит приложила руку к затылку, чему-то улыбнувшись, — Я хотела вернуться и позже, но так и не сделала этого. Добавился страх того, что родные уже и вовсе не признают во мне свою дочь… Или что они погибли… Ева… — она обратилась к ней с просьбой в глазах. — С каждым днём я всё сильнее чувствую, что просто обязана навестить их. Но у меня одной не хватит духу. Могу ли я рассчитывать на тебя? Признаться, путь не будет близким. Мои родители жили в небольшой деревушке у Гариана. Очень далеко отсюда…       — Хм… — на лице Евы на мгновение проступила шаловливая улыбка. — Ты хочешь познакомить меня со своими родителями? Это так захватывающе и романтично! Определённо, новая ступень в наших отношениях…       — Я серьёзно.       — А если серьёзно — мы можем съездить. В ближайшее время, если для тебя это и правда так важно. Хоть завтра. Отбросив в сторону шуточки, я с пребольшим удовольствием составлю тебе компанию.       — Я бы не хотела тебя торопить. В конце концов, я и сама не торопилась уже лет пятнадцать…       — Я знаю. Но думаю, что мы и правда можем позволить себе это небольшое путешествие. А как ты меня им представишь? — беловласая целенаправленно вогнала Лилит в краску, ныне наслаждаясь итогом своих усилий.       — Если бы была уверена, что они поймут всё правильно, то даже не стала бы ничего скрывать. Да, точно. Так бы я им и сказала: Мама, папа, вот эта девушка — Ева Дэдай. Наследственная графиня, талантливый полководец и до кучи одна из сильнейших магов во всей империи. И мы теперь с ней вместе, нравится вам это или нет. Вообще, мне правда нужно рассказать им всё. Рассказать о хорошем, рассказать о плохом. Я не знаю, как они воспримут всю эту информацию. Но я хочу, чтобы они знали. Они это заслужили, потому что смогли подарить мне по-настоящему счастливое детство, за что я так и не сказала им спасибо. Очень надеюсь, — Ли понизила голос, — Что ещё не слишком поздно.       С каждым шагом девушки погружались всё глубже и глубже в недра леса, и совсем скоро могли буквально кожей ощутить царящую там атмосферу тишины и безмятежности. Ева и вовсе расцвела; со стороны даже казалось, что графиня немного перебрала вина, пусть и не пила вовсе, а её голос только подтверждал эту догадку — он подрагивал и извивался, словно струна какой-нибудь скрипки во время вибрато.       — Смотри, — она обратила внимание своей ученицы на маленький водопад, что бесновался вдали, скрываясь за массивными камнями, выходя из такой же маленькой речушки, совсем недавно сбросившей ледяные оковы, — Вот, о чём я тебе говорила! Водопад на месте, значит, и небольшие озёра не утратили своей былой привлекательности…       Ева замерла, наслаждаясь видом, лишь её рука сжимала ладонь Лилит без каких-либо изменений — всё так же сильно и крепко. Потом, когда Дэдай смогла вернуть контроль над собственным телом, она подарила любовнице ласковый и любящий взгляд, после чего не выдержала и медленно, словно охотница, что загнала свою жертву в тупик, стала приближаться к её губам, дабы утонуть в сладостном поцелуе. И чувства вновь захлестнули её. Каждый раз Ева не могла понять, почему её так сильно тянет к Лилит, почему она столь сильно желает завладеть ей. Так было и в этот раз. Она могла только догадываться о причинах, но не могла сопротивляться позывам своего сердца. Да и зачем нужно было сопротивляться в подобной обстановке? Лилит тоже не знала, почему её тянет к Еве. Она видела в ней всё на свете — любовь, красоту, изящество, грацию, равновесие, понимание, успокоение, безмятежность и безграничное доверие. Не было на свете никого, кому она хотела бы отдаться столь же сильно, как она хотела отдаться своей наставнице. И не было никого, кого она бы возжелала сильнее. Была любовь раньше, были и раньше чувства, но это будто было совсем не то… Совсем не то, что сейчас.       Ментальное единение с окружающей природой не было врождённой особенностью Евы. Но было приобретённой в результате долгих лет тренировок. Так и сейчас она явно ощущала, что вокруг них и на сотню метров не было ни единой живой души. Но ощущала присутствие живых дальше — трава проминалась под тяжёлыми шагами, кусты трескались, ломаясь под властью тяжёлых сапог. Людей было несколько, но они были далеко. И, кажется, это были самые обычные лесники.       — А наплевать, — уверенно заявила Лилит, когда Дэдай поделилась с ней своими опасениями.       Как можно обращать внимание на такие мелочи, когда рядом с тобой стоит человек, к которому ты питаешь такие нежные и всепоглощающие чувства?       Пришла очередь озёр. Ева думала, как же в этот раз отреагирует Лилит? Какое пламя заиграет в её глазах, когда она увидит водную гладь, безмятежно лежащую в небольшой расщелине? А какова будет её реакция, когда девушка узнает о том, что эти озера тёплые в любое время года? Подобные вопросы терзали рассудок Дэдай, заставляя сердце резво наращивать свой ритм в волнующем желании узнать развязку.       Силуэт озера заставил Лилит довольно улыбнуться. А когда Ева поделилась с ней тем, что оно и сейчас подходит для купания, то и вовсе захотелось от восторга закричать. Впрочем, не просто захотелось, она и взвизгнула, притянув к себе свою любовницу и заключив ту в свои крепкие объятья. Ненадолго. Хотя бы на пару минут оказаться в тёплой водичке в компании Евы тёмной захотелось куда сильнее, нежели просто стоять вдали и обжиматься.       — Давай! Побежали скорее! — задорно воскликнула она, поманив свою госпожу следом за собой.       Пробежка, которую решила устроить Лилит, вызвала в её госпоже нескрываемый азарт охотницы, и она, ведомая присутствием своей жертвы, бросилась вдогонку, стараясь не отставать. Чудесная обстановка кружила голову, а предчувствие чего-то весьма сладкого и интригующего плавно спускалось по телу, скапливаясь чуть ниже пупка, придавая этому импровизированному соревнованию особый шарм.       Ничего не предвещало беды, но только вот беда не спрашивает разрешения на своё появление. Размеренную игру в совместное раздевание прервал вполне ощутимый звук шагов. Слишком поздно его услышала Ева, рассеяв внимание на нечто, что способно было увлечь намного сильнее. На изгибы стройного и манящего к себе тела своей телохранительницы. Лилит постигла та же участь — её ладонь, украшенная длинными чёрными когтями, плавно переместилась с аккуратной груди графини, ненадолго показавшейся на свет за расстёгнутой сорочкой, на рукоять клинка…

***

      К озеру широким полукругом приближалось несколько человек, очевидно, имеющих представление о том, какие цели они преследуют, столь жестоко обрывая игры двух возлюбленных. Да, они были солдатами — об этом говорили если не приличного вида доспехи из грубой кожи, то обнажённые мечи. Группа из шестерых мужчин, глаза которых были лишены сожаления, но полнились жаждой крови. Еве были знакомы подобные взгляды. Подобно диким волкам, эти были до мозга костей преданы делу сражения. Слишком много подобного она видела на войне. Слишком много, чтобы так просто позабыть.       Где-то в глубине её сознания проскочила мысль, что эти предположительно наймиты просто возвращаются с какого-то лишь им одним ведомого задания и вовсе не сочтут за нужду устраивать новую бойню. Мысль была весьма скоротечна и оборвалась в тот момент, когда один из головорезов замер на месте, внимательно осмотрев девушек, после чего приглушённым голосом обратился к другому. Слов было не услышать, но всё было понятно и без них.       С неким сожалением принявшись поспешно застёгивать обратно пуговицы своей одежды, графиня коротко обернулась в сторону Лилит, как будто ища у неё какой-то поддержки или ответов на вопросы. Но дезертирше было нечего ей сказать. Тёмная готовилась к поединку всем своим нутром, осторожно отодвигая в сторону все излишние мысли, выставляя на передний план только самое важное. Они с Евой выглядели беззащитно — едва успев спрятать мокрые от воды телеса под одеждой, девушки достали свои клинки, которые, должно быть, смотрелись нелепо и смешно в их руках. Сладкие переживания в один момент оборвались, спрятавшись в глубокую нору, дабы взять верх позднее, а на смену оным пришёл холодный и сухой расчёт, вызванный не сколько ситуацией, сколько страхом перед ней. Ева была не одна, и Лилит была не одна. Каждой из них было, за что сражаться и что защищать. И каждая имела нечто, что очень сильно боялась потерять. Это и было в новинку для них обеих.       — Господа, не нужно впадать в крайности… — графиня предприняла первую и последнюю попытку договориться. — Сделаем вид, что вы не видели нас, а мы не видели вас… А потом разойдёмся в стороны, будто бы ничего и не случилось… — Ева прищурилась, отметив, что слова не возымели совершенно никакого эффекта. — Лилит, чёрт возьми, кто это вообще такие? — сбивчивым и нервным шёпотом обратилась она к брюнетке.       Та в ответ лишь пожала плечами, продолжая сжимать в руке рукоять меча, направив острие в сторону гостей, которые всё ещё не спешили открыто нападать или возвращаться восвояси. Ева поддержала этот жест, ибо некое внутреннее предчувствие и постоянные опасения за собственную жизнь не оставляли ей возможности расстаться с оружием даже во время романтической прогулки.       — Не знаю. Но догадываюсь, чего хотят, — также тихо ответила Лилит.       — И чего же?       — Пригласить нас на совместное свидание?       — Белая нам не нужна! — решительным голосом гаркнул, наконец, один из наймитов, жестом скомандовав своим людям сбиться в более тесный полумесяц и остановиться на месте. Говор был чистейшей воды вольным, таким, каким первые несколько месяцев общаются в Альдорской империи недавно переехавшие островитяне. Мужик на мгновение склонил голову в сторону одного из своих напарников, после чего продолжил также громко, в таком же приказном тоне. — Можешь убираться, если оставишь на земле оружие и отойдёшь! Нам нужна вторая!       — Я? — нескрываемо удивилась Лилит. — Но зачем?       — Молчать! Белая! Делай, что говорят! — раздражённо поторопил наймит Еву, которая даже не шелохнулась с места.       В теле и стойке графини чувствовалось некоторое напряжение, которое словно кричало на всю округу, что поединка она не желает, но примет, если возникнет такая необходимость. Лилит была более спокойна, хотя и определённо озадачена. Если бы эта шайка изъявила желание иметь дело с Евой, а не с ней, это ещё можно было бы как-то оправдать «заказом» с определённой политической подоплёкой. Но зачем здесь кому-то могла понадобиться Лилит?       — Не сделаю, — коротко, но уверенно возразила Ева. — Мы вместе. Хотите заполучить её — придётся считаться и со мной. А я — против.       «Парламентёр» вновь склонился, дабы, по-видимому, перевести сказанное остальным. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем мужчины вновь всецело приковали к ним своё внимание.       — Белая! Уйди с дороги и убери меч! Тебя убивать нам не нужно, но убьём, если потребуется! — в подтверждение этих угроз он чуть изменил угол наклона своего клинка, намекая на то, что готов воспользоваться им без промедлений.       — Значит, вам действительно потребуется, — акцентировала внимание на последнем слове Ева. — Впервые вижу, чтобы головорезы так убедительно старались сохранить чью-то жизнь. У вас в сущности есть всего два варианта. Оставить нас в покое сейчас же…       — Или иметь дело с обеими! — подхватила Лилит, воспряв духом и изрядно повеселев, словив на себе одобрительный взгляд своей госпожи.       Переговоры зашли в тупик. Выход из тупика последовал несколькими секундами позже, когда наймиты после команды главного начали решительно наступать вперёд, стараясь не дать своим жертвам и малейшей возможности ускользнуть. Но кто был настоящей жертвой?       Лилит коротким жестом дала Еве понять, что ей требуется дистанция для манёвра, отчего приближаться к ней не следует. Сама же тёмная начала медленно шагать навстречу нападавшим, отходя одновременно вперёд и вбок от графини, чтобы расстояние между ними увеличилось ещё больше. Примерно до двадцати метров — этого было достаточно, чтобы Ева не попала в радиус. Вояки напряглись от этой несколько нестандартной тактики, разделившись: трое условно взяли на себя свою основную цель, и ещё трое — Еву. Действовали они так, словно никаких козырей за пазухой у девушек увидеть не ожидали — либо не в курсе были, что имеют дело с боевыми магами, либо делали вид, что не в курсе. Так или иначе, условный шанс повстречать мага был сам по себе невысок — их едва ли десяток на несколько тысяч набирался. Условный шанс того, что твоей случайной жертвой окажется не обычный маг, а боевой, и вовсе стремился к нулю. Боевых выпускала АБМ, единственная в своём роде академия, в которую попадали лучшие из лучших.       Походка тёмной плавно перерастала из обычной в хищную: ноги расставлялись всё шире, руки угрожающе замерли на уровне пояса, а ладони застыли в положении будто бы звериной хватки с растопыренными пальцами. Одна ладонь. Вторая всё ещё сжимала рукоять меча. Будучи в магической стойке, не было нужды тратить время на начертание рун — всё решила бы серия быстрых жестов, поэтому Лилит не опасалась оказаться так близко к своей добыче. Да, теперь это была её добыча. А она была зверем, который безжалостно уничтожит всё, что посягает на то, что близко и дорого Лилит.       — Последние слова на прощание? — гневно прошипела она, резким движением левой руки трансформировав энергию собственного тела в усиленную связку рун замедления. Это было самым ожидаемым жестом с её стороны для Евы, ибо та была прекрасно осведомлена о том, как её ученица ведёт бой и с каких рун начинает. В радиусе пятнадцати метров от Лилит всё замедлилось по меньшей мере вдвое. Но только не она сама. И именно это позволяло ей так смело и нагло идти в атаку пусть бы даже и на десятерых сразу.       Тем не менее, сближаться с подготовленным противником без подстраховки она не отважилась. Очередная серия коротких движений, включающих в себя быстрый отвод и затем выброс рук вперёд начала порождать за спинами её целей сгустки чёрного тумана, а спустя секунду эти сгустки материализовались во вполне себе настоящих вонючих упырей, замотанных в какие-то тряпичные обноски и недобро сверкающих гнилыми коричневыми зубами в широких пастях. На самом деле призванной нежити можно было придать любой вид, хоть обыкновенных бескожих скелетов, но в своё время Лилит особенно постаралась над тем, чтобы воплощать именно упырей, которые помимо физической силы могли впечатлить ещё и отвратительным внешним видом.       Ватага уже была готова ринуться в атаку, поскольку их с тёмной чародейкой разделяла всего дюжина шагов, но мужчины ещё не в полной мере осознавали своего положения. Упыри охотно набросились на свою «пищу», застав наймитов врасплох — один из них громко вскрикнул от болезненного укуса чуть пониже затылка и начал кружиться в тщетных попытках сбросить со спины мертвеца, двое других же сориентировались быстрее, не дав себя ранить, но позволив ненадолго задержать. Это сыграло решающую роль. Стремительно смазываясь в пространстве и времени, Лилит рванула вбок, заставив охотников на мгновение потерять её из виду.       Мощный удар сжатого кулака девушки, усиленный искажёнными законами физики, уверенно выбил из рук первого мужчины оружие. Следом за этим его подмышечная впадина оказалась поражена внезапным колющим выпадом клинка Лилит. Он вскрикнул, а затем получил весьма неприятный удар под дых. Ошеломлённый, в чуть согнутых коленях, наймит принял новый удар — дезертирша поразила его со спины в одно из уязвимых мест доспеха. Выдернув клинок из поверженного противника, Лилит молниеносно подалась назад всем телом, уклонившись от направленного в неё удара второго бойца, совершив вместе с тем небольшой кувырок и вновь разорвав дистанцию до нескольких метров. Её ответная реакция не заставила себя долго ждать — меч телохранительницы резко пробил незащищённый кадык наёмника. Третий, безуспешно пытаясь избавиться от хватки упыря, потерпел поражение и без прямого вмешательства Лилит — освободившиеся мертвецы переключились на новую цель, буквально затоптав бедолагу втроём, предварительно повалив его на землю. Теперь же они жадно вгрызались своими зубами в незащищённые участки тела, заставляя мужика громко и нечленораздельно вопить. Вопль превратился в уродливую какофонию в сознании девушки. Она не стала тратить времени больше, чем было необходимо — вместо этого разбойница развернулась в сторону Евы, желая понаблюдать за её успехами с готовностью прийти на помощь как только, так сразу, если это будет необходимо. Лилит, правда, забывала, что её наставница была могущественнее, много могущественнее её самой.       Сама же Дэдай, тем временем, полностью сконцентрировалась на обнажившим свой клинок убийце, что стремительно приближался к ней с изяществом бывалого фехтовальщика, пустые глаза которого вместе с тем уже подыскивали подходящее место в обороне графини. На подобную угрозу Ева ответила с изрядной долей прагматизма, руководствуясь принципом, что сперва лучше позаботиться о непробиваемой защите, а уж потом искать моменты для атаки, оттого несколькими плавными движениями тела и клинка сотворила вокруг себя небольшой прозрачный кокон желтоватого цвета. Кажется, её оппонент не до конца осознал произошедшего, оттого, приблизившись, наотмашь ударил Еву с правого плеча, целясь в голову. Клинок столкнулся с барьером, заставив оный ярко вспыхнуть вместе с весьма характерным звуком треснувшей стали, а рука нападавшего ощутила крайне неприятную и болезненную вибрацию, которая вынудила его выронить изуродованный меч на землю.       Возможностей обдумать свои дальнейшие действия Ева ему не предоставила — она уже совершала финальный инициирующий выпад, основанный на той же руне, но имеющий противоположный её эффект: сметающим потоком направленного ураганного ветра мужчину сильно оттолкнуло назад, в сторону ближайших деревьев, а падение завершилось неприятным для изнеженного слуха светлой хрустом, что наверняка свидетельствовал о тяжёлых переломах.       Второй, внимательно проследив за поучительной судьбой павшего собрата, решил не повторять его ошибки, выждав момент, пока щит не начал меркнуть, что случилось уже совсем скоро, две или три секунды спустя. Он саданул быстрым и точным колющим, воспользовавшись небольшой заминкой Евы — она всё ещё смотрела в сторону отлетевшего тела, пытаясь осознать тот факт, что это убийство было первым на её памяти. Только лишь исключительно отточенные рефлексы позволили графине в последний момент уйти из радиуса атаки, подавшись вбок всем телом и затем направив острие своего меча в область незащищённой шеи. Второй оказался проворнее собрата, успев вовремя пригнуться и резко рвануть назад где-то на три метра. Этим он предоставил Еве несколько свободных секунд, что стало его роковой ошибкой. Воспользовавшись заминкой, она грациозно отступила назад ещё на пару шагов, одновременно совершив серию одних только ей и Лилит понятных жестов, смахивающих на импровизированное сворачивание невидимой куриной головы. Инициирующим жестом стал взмах клинка, отправивший плетение в сторону неприятеля, который не успел должным образом отреагировать и замер на месте, секунду спустя истошно завопив. Связка была основана на руне смерти, имеющей всего один эффект — эффект быстрой и крайне мучительной смерти от обширного болевого шока.       Оставался всего один — наглый и властный предводитель, который почтительно пропустил остальных собратьев вперёд, ныне лишь растерянно оглядываясь то на Еву, то на Лилит, которая с удовлетворённой ухмылкой приближалась с другой стороны, явно насладившись плодом трудов своей госпожи.       В этот миг Дэдай поняла, что поединок подходит к концу. Периферией зрения она отметила беснующихся в отдалении упырей, как отметила и свою ученицу, которая приближалась к ней, заходя чуть сбоку, будто позволяя Еве финальным штрихом завершить всю эту склоку. Внутри её сердца что-то ёкнуло, вынудив задвигаться в очередном боевом танце — жестами рук она начертила особо сложную и сильную связку, которая требовала времени на подготовку, отчего Лилит быстро смекнула убраться в сторону. Из ладоней Евы резко выпрыгнула огромная голова белоснежного дракона с раскрытой в оскале пастью, устремившись прямо в свою цель с огромной скоростью. В воздухе повис громкий хлопок, в разы превосходящий по своей мощи залп корабельной пушки, а предшествовала ему ударная волна, едва позволившая бегущей в стороне тёмной удержаться на своих двоих.       В месте эффективной зоны действия «дракона» не осталось ничего кроме полыхающей земли и травы, устланной щепками. Он разорвал не только стоящего на пути главаря, он в труху размотал ближайшие деревья и превратил в самую настоящую кашу мертвецов, призванных Лилит, что находились дальше, но всё ещё на линии поражения. В воздухе повеяло теплом и запахом жжёной плоти. В широко распахнутых янтарных глазах Евы читалось удивление, а к горлу подкатила тошнота, которую быстро удалось подавить, пусть светлая и понимала, что ненадолго.       — Вот это мощь… — ошарашенно прошептала Лилит, которой досталось главное место в зрительном зале.       Мощь и вправду удивила Лилит. По соотношению затраченного времени к достигнутому эффекту связка была беспрецедентной. Можно сказать, что тёмная впервые в жизни в принципе увидела столь сильное заклинание.       — Мерзость… — поморщилась Ева, как только вновь обрела возможность говорить. Она отстранённо посмотрела в сторону подоспевшей Лили, после чего медленными, но уверенными шагами преодолела несколько десятков метров, отделявших её от своей самой первой жертвы — мужчины, что с переломанными конечностями всё ещё валялся близ ствола огромного дерева.       — Постой… — только и успела сказать Лилит, но Ева не стала ждать. Она замерла только в паре шагов от павшего воина, всё ещё подававшего признаки жизни. Длинноволосый и крепко сложенный брюнет с внушительным шрамом над правой бровью.       — Этот ещё жив, — графиня не по сознательному желанию встала в грациозную и величественную позу, одной ногой надавив на живот страдальца, который ещё совсем недавно корчился в агонии, а ныне притих, ожидая своей неизбежной участи. Её ученице вдруг захотелось попросить Еву постоять так с пару часов, дабы она успела приволочь сюда художника, который запечатлел бы этот пафосный момент во всех прикрасах. Абсурдный позыв так и остался абсурдным позывом, померкнув несколько мгновений спустя. Ева приставила свой клинок прямо к горлу раненого пленника.       — Кто послал? С какой целью? — в её глазах запылал ранее неведомый огонь.       Мужчина продолжал лежать, постанывая от боли, но на реплику Евы ничего не ответил. У Лилит сложилось впечатление, что тот её попросту не понял.       — Кто послал? — продублировала тёмная на вольном, спрятав клинок в ножны и скрестив руки на груди. — С какой целью? Вам заплатили за меня?       — Ёбаная сука… — процедил сквозь зубы патлатый, поморщившись. — Обманула… Не сказала, кто ты… Лживая тварь… Захотела прикончить всех нас… Чужими руками…       — Кто?! — рявкнула Лилит, потеряв всяческое терпение.       Ответом ей был лишь сдавленный кашель человека, цепляющегося за жизнь из последних сил. Но силы меркли с каждой секундой.       — Говори! Говори, кто вас прислал! Говори, урод!       На его губах, из которых небольшим ручейком струилась кровь, показалась улыбка.       — Тот, кто очень сильно желал твоей смерти. Тот, кто обманул нас. Твои враги очень опасны… Лилит…       Она коротко переглянулась со своей любовницей.       — Вряд ли мы узнаем от него что-то полезное… — разочарованно покачала головой Ева, подтвердив мысли своей ученицы. — Даже если оставим в живых.       Аура графини в один момент окончательно проявила себя во всей красе, окутав свою носительницу осязаемым красным сиянием. Этот вид был зловещим. Лилит могло показаться, что Ева с досадой вздохнула, когда плавным, но быстрым движением погрузила холодную сталь в ещё тёплую шею бандита. Позже, будто ни в чём ни бывало, она вытерла лезвие о траву и спрятала клинок обратно на своё место. Аура ещё не успела погаснуть, но чувства взяли верх.       Усевшись на землю прямо здесь же, Ева схватилась за голову.       — Святая Чета… — очень тихо прошептала она. — Я пережила Алые Воды, я прошла их от начала и до конца, я убивала людей не оружием, а приказом, но это… Это совсем другое… — она бессильно поникла над землёй, опустив руки.       В какой-то момент эмоции, которые не нуждались в объяснениях, вышли наружу не самым приятным или эстетически красивым способом. Бывалые солдаты подшучивали над новичками, утверждая, что подобным образом выходит трусость.       — Проклятье… — Ева утёрла губы и подняла свой взгляд на покрытую пеплом поляну, что превратилась из райского уголка в место бойни. — Кошмар какой… Надо бы всё это потушить, прежде чем начнётся пожар… Вот только… — девушка прикрыла глаза, — Я посижу тут ещё немного, Лилит. Ну а ты… Это… Приберись тут… И проверь, наверное, тела… Вдруг там остались какие-то ответы или подсказки… Хотя я сомневаюсь…       Говорить ничего Лилит не стала, но словам госпожи вняла. Спустя пять минут огонь был полностью ликвидирован, а два уцелевших трупа обысканы с ног до головы. Как и ожидалось, ничего достойного упоминания.       Дальше от лица Евы пошли многочисленные и, стоит заметить, весьма метафоричные проклятия, связанные между собой нитью стройного повествования. Это тоже было своего рода эмоциональной разрядкой, которая была крайне необходима заново родившейся графине. Прошло не менее получаса перед тем, как девушка окончательно пришла в себя. Лилит же всё это время сидела рядом с ней, слушая.       «Неужели она никогда не убивала раньше? Вот так?»       Было ясно, что не убивала. Сегодня Ева Дэдай впервые окропила свой клинок кровью. Сегодня она впервые полноценно использовала его по назначению. Лилит впервые оборвала чью-то жизнь ещё во время первого задания на благо Империи и АБМ. Так давно, что она сейчас даже при всём желании не вспомнила бы лица жертвы. Ибо после этой и до сегодняшнего дня счёт уже, вероятно, шёл на сотни. Лилит пролила в прошлом океаны крови. И продолжала и поныне.       — Впервые всегда нелегко… — нарушила молчание она, когда и сама Ева приумолкла. Лилит понимающе обняла её, и вот так они и сидели, обнявшись. — Большая сила означает большую ответственность — это твои слова. Ты сказала мне об этом, когда увидела, как я сбилась с пути, применяя эту силу совсем не в то русло, в которое следовало бы. В неправильное русло. Но что есть правильность? Защищать себя — правильно? Я думаю, что да. А защищать тех, кого ты любишь? На дороге жизни я очень часто была вынуждена защищать кого-то или защищаться сама. Прими их смерть, Ева. Прими то, что это должно было случиться. Прими то, что ты действительно должна была это сделать. В бою правила максимально просты — либо убиваешь ты, либо убьют тебя. Убивай и живи во имя своей цели и во имя всего того, что тебе дорого, но не забывай о ценности жизней других. У всех нас единая судьба в самом конце, но не позволяй никому другому осознанно приближать тебя к финальной развязке.       Внутренне Лилит надеялась на то, что от её слов Еве станет лучше. В своё время и ей говорили подобное. И ей тогда полегчало. Они покинули лесную чащу, вернулись в сёдла и ныне держали долгую дорогу домой.       — Ты или тебя, верно? Теперь я понимаю всю мудрость этих слов, Лили, о, будь уверена, дорогая моя, теперь я понимаю. Осознание этого стало пробиваться в глубины моего разума ещё тогда, в Алых Водах, но я всячески сопротивлялась, стараясь не пускать подобные мысли и идеи внутрь своего, как я тогда считала, храма. Однако осознание никуда не спешило, лишь предпринимало всё новые и новые попытки, одна из которых чуть не увенчалась успехом — после появления кораблей Иворы Хатра. Когда эта паскуда назначила выкуп за меня… Тогда я впервые начала понимать это. Но самое сладкое было ещё впереди. И вот, я здесь, а мои руки испачканы кровью. Настоящей. Не той, которую принято разливать на долю высшего командования. Эта — вполне реальна, и вместе с этой реальностью приходит осознание того, что иначе было нельзя. Либо ты, либо тебя. Либо ты останешься беспомощной жертвой, вынужденной терпеть заскоки хищников и охотников, но не от бессилия, а из-за своих собственных убеждений и любви к ближнему своему, либо поднимешься так же высоко. Нельзя победить хищника, не став равной ему во всём. Нельзя искоренить то, что ты считаешь злом не совершая злых поступков… Но тогда какая разница между мной и ими? Они хотели убивать, я хотела убивать. Мотив? Вздор! У каждого он свой и единственно верный. Знаешь… — Ева грустно, даже несколько осуждающе, посмотрела на небо, словно хотела увидеть там знаменитые на весь мир лики всевышних Руха и Хелы. — Я внезапно поняла, Лилит, что в конце своего пути, каким бы успешным или наоборот он бы ни был, мне будет страшно смотреть в зеркало. И не оттого, что я состарюсь и со временем утрачу нынешнюю красоту, а оттого, что не смогу больше отличать себя от всего того, что ненавижу и презираю. Однако… Если такова цена за возвышение — я с радостью заплачу эту цену.       Вздохнув, девушка осмотрела окрестности и только сейчас обнаружила себя на главном тракте, о который копыта лошадей выбивали звонкий стук, разносящийся эхом по окрестностям.       — И всё же… Они пришли за тобой, Лилит, а не за мной. Ты же понимаешь, что теперь я просто обязана тебя спросить…       — Понимаю. Но не думаю, что знаю ответ. Тебе ведь известно, что в прошлом я была тесно связана с криминальной верхушкой Вольных островов?       — Известно, — кивнула Ева.       — Эти шестеро были коренными островитянами…       — Это тоже ясно, как день.       — Видишь ли, намного проще будет назвать тех местных авторитетов, которым я дорогу не переходила, нежели вспоминать всех, кому так или иначе насолила. Моей смерти хотели бы очень многие. Но, боюсь, не в столь фанатичной степени, чтобы разыскивать меня сейчас, когда столько воды уже утекло. Как он там сказал? — нахмурилась Лилит. — Некто, кто очень сильно желал моей смерти? Я, конечно, была занозой в заднице, но вряд ли могла заставить кого-либо ненавидеть меня столь сильно, чтобы отголоски ненависти проявились и сегодня.       — А ещё он говорил о том, что их обманули. Кто их обманул? И каким образом? — вспомнила графиня. — Речь шла о «ней». «Она» обманула.       — Стало быть, мой таинственный недоброжелатель — девушка. Или женщина… — подытожила Лилит. — На самом деле у меня наберётся с десяток кандидаток на эту роль. Мне эта информация почти ни о чём не говорит. Но опасаться меня заставляют другие факты. Кто бы за этим не стоял — его исполнители сумели меня разыскать. Как, чёрт побери? Как вообще можно было выйти на мой след?       — Ну, судя по награде за твою голову по территории всей Империи, скрываться ты старалась не сильно…       — И всё же, своего прибытия в твоё графство я не афишировала. Даже имени своего никому ранее не называла.       — Я думаю, дело и не в тебе… — хмыкнула Ева.       — Что ты имеешь ввиду? — непонятливо прищурилась тёмная.       — А ты подумай. Кто в кратчайшие сроки стал самой настоящей знаменитостью окрестных краёв? Могу дать подсказку — он под два и треть метра ростом, носит жуткую маску и закован в доспехи с ног до головы. А ещё он, кажется, единолично уничтожил здоровую виверну.       — Агудар…       — Агудар, Лилит. Твоего рыцаря не так уж и легко спрятать, особенно если о нём давно уже слагают байки в окрестных тавернах. Вот тебе и ответ.       Прошло ещё около получаса безостановочной езды прыткой рысью. Девушки достигли небольшого пригорка, с которого открывался прекрасный вид на фамильный замок Дэдай, окутанный зыбким туманом. Готические башни стремились к небу, подобно павшим в глубокий колодец пленникам, чьи руки давали сигнал о помощи.       — Вот мы и вернулись, — грустно отметила Ева, будто и вовсе не обрадовавшись этому факту.       — Отложим посещение озёр до следующего раза?       — Стало быть. Выглядишь озадаченной, Лилит. Больше, чем обычно. А ведь даже меня уже начало отпускать.       — Думаю о том, что случилось. Точнее о том, что может случиться впредь. Меня уже смогли выследить. Мы не оставили живых свидетелей, но… Так или иначе, моим недоброжелателям известно, где меня искать. Иначе эту шайку из шести лбов не отправили бы сюда.       — Ты о вопросах безопасности? Да, это меня тоже гложет, — призналась графиня. — Я намереваюсь сегодня же обсудить произошедшее со Штирном и поручить ему увеличить количество стражи в застенках. А ещё… Советовала бы тебе не светиться дома. По крайней мере, какое-то время. А если захочешь вернуться и проведать Агудара — перемещайся порталами.       — Может, Агудару тоже следует вернуться во дворец? — нерешительно предложила Лилит.       — Не думаю, — отрицательно мотнула головой Ева. — Ты помнишь, кто был нужен тем головорезам? Они предприняли аж две попытки прогнать меня, дабы не проливать лишней крови. Это похоже на какое-то распоряжение сверху. Некто очень хотел отомстить именно тебе, не вовлекая в дело никого больше. Довольно странно, но… Но понять можно. Смахивает на какие-то принципы.       Оказавшись за стенами крепости вместе с Лилит, графиня дала распоряжение опустить ворота и на весь день закрыть замок для всех возможных посетителей. Также она велела как можно скорее привести ей Штирна, но выяснилось, что тот с пару часов назад отбыл в Фаю до самого вечера. Это заставило Еву понервничать и в конечном итоге отдать распоряжение, чтобы начальника крепостной стражи в кратчайшее время разыскали и доложили о желании графини незамедлительно видеть его.       — Кстати, Ева, — Лилит заговорила уже позже, когда они были внутри. — Тебя не смущает тот факт, что я… Как бы сказать… Вне закона?       — Каким образом он должен меня смущать? Заставить выдать тебя императору в обмен на золото? Или заставить прочитать новую речь о том, как нехорошо хулиганить и жечь деревни?       — Да я не о том. Юридически, каждый законопослушный гражданин Альдорской империи имеет полное право убить меня и быть приставленным за это к солидной награде. Ты ведь знаешь, какое отношение у правящей верхушки к магам-ренегатам. А чародеев в специализации смерти даже не пытаются брать живыми. Хотя и не удивительно, — улыбнулась брюнетка. — Считается, что такие, дезертировав, становятся наёмными убийцами.       — И верно считается. Ты же стала, — Ева разминулась с одной из служанок, наградив ту приветственным кивком. — Но я всё ещё не могу понять, к чему ты клонишь.       — К тому, что мой статус может тебя дискредитировать. Какие могут поползти слухи, если узнается, что личным телохранителем графини Дэдай является дезертирша из АБМ с подобной специализацией?       — Ох, Лилит, а ты давно прописала себе статус моего личного телохранителя? — добродушно расхохоталась светлая. — Не обижайся. Мне понравилось. Так значит, тебя снова волнует моя репутация?       — Вроде того, — согласилась Лилит, которой явно польстила подобная реакция. — На неё же могут повлиять ошибки моей молодости. Я не особо переживаю за себя — я привыкла быть гонимой. Научилась приспосабливаться. Я умею выживать, не попадаясь на глаза, если будет нужно. Но как этот союз отразится на тебе? Что о нём скажут твои приближённые?       — Никак не отразится. Если не заявлять о нём во всеуслышание, конечно. Уверяю тебя, прислуга во дворце знает не больше того, что ты моя любовница. А что в этом такого? Я не имею права полюбить другую женщину? Я не имею права спать с ней, если захочу этого? Имею, конечно. У себя дома я вообще имею право делать всё, что посчитаю нужным. Слуги болтать об этом не станут, ибо знают, чем это может быть чревато для них самих же. Ну, Люцифер, например, в курсе, кто ты такая. Знает полную картину. Ну и мать с отцом наслышаны, спасибо ему же. Но это моя семья. Мне вредить они всяко не станут.       — А они это как-то комментировали? — осторожно поинтересовалась Ли.       — Честно говоря — никак, — развела руками Ева. — У меня нет ни одной забавной истории, связанной с оглаской этого факта. Разве что… Отец сетовал на то, что не скоро ему ещё предстоит внуков нянчить. И то не всерьёз, больше порадовался за меня. Не думай, что надо мной кто-то решил бы издеваться или оскорблять. У меня хорошие отношения с роднёй. До подобного бы уж точно не дошло.       — Слабо верится в то, что даже Люц обошёлся без своих фирменных подколок в твою сторону.       — А, ну братец-то не обошёлся, конечно, — усмехнулась графиня. — Но его шутки никогда не носили цели мне обидеть или унизить. Лилит, меня впервые в жизни потянуло к другой женщине. Это настолько лакомая возможность для какой-нибудь искромётной шутки, что я всерьёз начала бы думать, что Люцифера подменили, если бы он это проигнорировал.       — Всё же, меня всё ещё могут узнать в лицо в той же Фае… — вернулась к изначальной теме немного смущённая Лилит, удовлетворив своё любопытство.       — И понять, что ты преступница? Ну, вероятность есть. Ты хочешь исключить все риски? Не могу же я заставить тебя безвылазно сидеть в своём замке. Да и ты не захочешь.       — А возможно ли откупиться?       Ева хитрым взглядом оценила свою протеже, пытаясь понять, шутит та или нет.       — Серьёзно? Предлагаешь попробовать окупить свои преступления золотом?       — Думаешь, не вариант? — опасливо поджала губу Лилит.       — Сколько за тебя дают? Где-то пятнадцать золотых, если правильно помню?       — Вроде как.       — Умножай в двадцать раз, если хочешь узнать, сколько потребуется на откуп. Но ладно бы вся проблема заключалась исключительно в деньгах. Если бы она правда ограничивалась этим — я бы давно уже тебя выкупила, даже за эти триста золотых, даже несмотря на то, что в нынешней ситуации каждая монетка в казне на счету.       — А в чём ещё проблема?       — В том, что ты чародейка-дезертирша, милая моя Лилит. Знаешь, это самое главное твоё больное место. Сиггейр, например, считает, что усилия, которые вкладываются в обучение магов в АБМ, неоценимы. Хотя я тоже так думаю, потому что это и правда так. Когда человек, в которого вбухано столько стараний и денег, предпочитает сбежать, чтобы этот долг не отдавать… Какой прикажешь ожидать реакции? И это ещё только самый положительный сценарий! — вскинула брови вверх графиня. — По факту ты обратила многолетние усилия своих учителей в прах, ведь служить ты стала совсем не империи, а самой себе. Вдобавок, ты, лично ты, использовала эти усилия против блага своей же родины. Не просто предательство, а двойное предательство. И третьим фактором здесь сыграет то, что ты вовсе не бродячая целительница, а тёмный маг-убийца. Именно убийца, не поддержка, как я, не защитник, а кадр, специально обученный тому, чтобы устранять свои цели даже вне состава ячейки. Когда такие дезертируют, это всегда воспринимается крайне болезненно, чем бы они ни занялись после ухода.       — Стало быть, шансов нет? — мрачно вздохнула Лилит.       — Есть, конечно. Выходов только из гроба нет, и то весьма спорно. Нужно, чтобы за тебя поручился некто очень влиятельный, например я. Но в этом случае моя и без того не безупречная репутация действительно пострадает. Полетит в тартарары, скажем прямо. Пустяк, разумеется, но прямо сейчас я себе этого позволить не могу. В силу многих причин, в том числе грядущих планов касаемо воздушного флота и вмешательства в политику Гарджии. Это послужит очередным поводом для нелояльной ко мне знати попытаться обосрать мне всю малину как раз в тот момент, когда дела начали идти в гору…       — Я вовсе не хотела просить о подобном, Ева. Я просто…       — Я не упрекаю тебя. Просто рассуждаю и поясняю то, что кажется мне достаточно очевидным. Пока что мы с тобой заткнули ещё далеко не всех крыс. Когда не останется никого, кто смог бы нагло и открыто выступить против меня — мне будет плевать, и я без проблем смогу выбить для тебя императорскую милость. А пока что… Можно изобрести другие варианты, не связанные с выкупом. Например… — лоб Евы исказился морщинами глубоких раздумий, — Инсценировать свою смерть. Ну или на крайняк найти покойника, который был бы очень на тебя похож. Всё ещё не подходит?       — А что, это правда может сработать?       — Зависит от того, насколько гладко всё провернуть. Может и сработает. Но… Если не сработает — станет ещё хуже, чем было. Не бери всё это в голову, Лили. Ты талантливая и способная ученица. Одна из лучших, которых я выпустила из под своего крыла. Я знаю, на что ты способна. У тебя огромный опыт и багаж знаний. Должна ли я переживать о том, что ты растеряешься и не сумеешь удрать, если кто-нибудь тебя узнает? Ты и сама об этом вряд ли переживаешь.       — Ну, в целом да… — после короткой паузы подтвердила тёмная, растерявшись от столь приятной похвалы.       — Вот видишь, — лучезарно улыбнулась ей Ева. — Не переживай. Пока мы будем рядом — я не дам тебя в обиду. Пока ты будешь сама по себе — ты сама не дашь себя в обиду. А если волнуешься, что можешь дискредитировать меня — Лили, моя репутация доселе была столь безупречной, что давно уже пора очернить её чем-то похлеще ложных слухов и домыслов. А теперь — прости, — они приблизились к небольшой развилке, левая часть которой вела в сторону лестниц, ведущих в гостевые комнаты, а правая — в сторону зала совещаний. Ева на секунду замерла, словно раздумывала куда свернуть, — Мне нужно дождаться Штирна, раздать распоряжения слугам и черкануть весточку своему братцу. В общем — пока есть, чем заняться. Мы встретимся чуть позже. Ты же помнишь дорогу в сторону моей спальни?       — О, это самая любимая моя дорога…       — В таком случае я буду ожидать тебя там через пару часов.

***

      Штирн явился незамедлительно. Его и часа ожидать не пришлось. Он застал Еву задумчиво листающей какую-то тонкую книжицу с весьма озадаченным видом.       — Я здесь, — коротко бросил он, отстегнув с пояса внушительные ножны и положив их на один из стульев. — Что-то случилось? Я имею ввиду во время вашей небольшой прогулки… — поспешно добавил он, сложив руки за спиной.       Еву всегда удивляла его поразительная проницательность. Либо ему постоянно везло очень точно угадывать события, свидетелем которых он не стал, либо многое читалось лишь по одному внешнему виду графини.       — Да, кое-что и правда приключилось. Прикрой-ка дверь… — попросила она.       Штирн повиновался, заняв затем одно из мест у стола совещаний.       — Слушаю.       — Во время нашей небольшой прогулки на нас с Лилит напали… — заметив застывшее на лице Штирна недоумение напополам с гневом, она не стала медлить и продолжила, — Переживать не о чем, всё закончилось хорошо. Я цела, на Лилит тоже ни царапины. Это был наёмничий отряд, исполнявший свой заказ. Шестеро человек. Все они уже мертвы.       Мужчина продолжал молчать, но взгляд его был красноречивее любых слов. В нём читалась абсолютная готовность исполнить любой приказ или требование.       Дэдай медленно села и откинулась на спинку мягкого и высокого кресла, задрав при этом голову к потолку. В подобной позе она просто обожала принимать все важные решения.       — И вот, что мы будем с этим делать, — уверенно заявила она после минуты раздумий. — В первую очередь, мы вдвое усилим охрану нашей крепости и близлежащих секретных участков. Охрану строительного плацдарма для наших новых разработок усилим вчетверо. Количество патрулей в окрестностях замка тоже неплохо бы увеличить, благо, ресурсов у нас для этого пока достаточно. Стыдно признаваться, но денег после войны порядочно прибавилось, хотя оно и понятно, много кораблей отправилось на дно. Впрочем, не об этом сейчас разговор…       — Да, не об этом, — быстро подхватил ход её мысли Штирн. — Думаю, не помешает выдать нашим людям несколько разнарядок на проверку всех подозрительных личностей в Фае…       — Не помешает, — согласилась Ева. — Пусть город и будет выглядеть несколько враждебно, но в данный момент безопасность для меня важнее гостеприимности. Только… Штирн…       — Что?       — Убедись, что они не будут перегибать палку. Я не хочу, чтобы стража распугивала мирный народ. Я хочу, чтобы он наоборот чувствовал себя в безопасности.       — Конечно, госпожа. Что-нибудь ещё по поводу вас или Лилит? Приставить за ней дополнительную охрану?       — Только так, чтобы не мельтешила перед глазами и не действовала ей на нервы. Ты ведь неглупый человек, и уже наверняка понял, кем она здесь является.       — Разумеется…       — Пусть ночью её… Наши с ней покои, я хотела сказать, будут охраняться как минимум тремя достойными солдатами. И подбери тех, в ком я смогу быть уверена. Не допущу даже мысли, чтобы это был кто-то посторонний. Мне же не нужно ничего тебе объяснять?       — Не нужно. Не дурак.       — Славно.       Разговор затянулся ещё на добрый десяток минут, в течение которых Ева мастерски сумела загрузить Штирна на ближайшую неделю или даже на две. Впрочем, тот не возражал, ибо терпеть не мог сидеть без дела и глазеть на пейзажи за окном.       Вскоре после его ухода прибыла весточка от Люцифера — тот выражал сожаление о том, что Еве не удалось договориться с Лиагилем касаемо поставок древесины, но уверил, что разберётся с этой проблемой самостоятельно. Более того, его слова выражали небывалый оптимизм по поводу их с сестрой общего дела — близились первые испытания самого достойного из прототипов.       На самом деле графиня была безмерно благодарна своему брату за то, что тот так любезно принял на себя весь груз геморроя, связанного с этим проектом, и даже не стал жаловаться. Она написала ему ответное письмо, в котором вкратце описала случившееся и призвала адекватно воспринять усиленную охрану, которая будет плавно подтягиваться к месту событий в течение нескольких последующих дней.       На этом все дела Евы были завершены. Зевнув, она устало поднялась со своего места и расправила плечи, потянувшись вверх руками, словно желая дотянуться до кипельно белого потолка своими перепачканными в чернилах пальцами. Выдавив из себя довольный стон, она неторопливо сложила внутрь стола все бумаги и направилась к выходу.       Молчаливый йос, на радость Лилит, давно уже ждал её. Как выяснилось, сегодня он решил устроить себе разгрузочный денёк, занявшись делами по хозяйству и временно отложив свой клинок в сторону. Они повстречались неподалёку от поместья — рыцарь пёр на своём горбу целую кучу дров, которые решил заготовить на пару недель вперёд, но завидев на горизонте Лилит, спешно избавился от своей ноши, дабы мгновениями спустя тепло поприветствовать свою любимую женщину.       — И я тоже рада тебя снова видеть, — она крепко обняла своего защитника, наградив лёгким поцелуем в щёку. — Я волновалась! Пойдём домой, перекусим чего-нибудь, а там и расскажешь, как твоя охота прошла.       — Паршиво прошла, — зевнул Агудар, вновь взвалив на спину свою ношу и неторопливо проследовав за девушкой. — Точнее, не паршиво. Просто скучно. Потратил время на ерунду и почти ничего не заработал.       — Но ведь награду обещали солидную, — возразила Лилит.       — Обещали одно — на деле вышло другое. Заплатили нам меньше, чем обещалось. И всех мы разыскать не сумели, половина удрала. Доставили тех, что есть. Пришлось делиться с остальными платой, которая и без того была скудна. Но не переживай. Кое на что мне её хватило, — загадочно улыбнулся йос-виа, с усилием переведя дух и сбросив древесину близ ворот.       «Кое-чем» оказалась огромная медвежья шкура, которую Агудар приладил над камином в качестве декора. Смотрелась несколько грубовато в сравнении с остальным интерьером, но придирчивым дизайнером Лили не слыла.       — Красиво! — она погладила голову давно уже мёртвого животного, которая была определённым образом пропитана маслами и лаком, чтобы не разлагаться и сохранять свой солидный вид.       — Красиво, — подтвердил рыцарь. — И мне понравилась. А ещё я съездил в город с утра и купил немного еды. Сейчас вот сготовлю и поедим.       Часом позже они отобедали вкусной мясной похлёбкой. Вообще, правильнее сказать отполдничали, потому что по времени это было что-то между обедом и ужином. Агудар откупорил бутылку водки, предложив выпить и Лилит, а она не отказалась махнуть пару стопок за компанию, тем более что сильно опьянеть с такой закуской у неё бы не вышло.       — И как там у вас? — с невозмутимой миной на лице поинтересовался мужик, который сегодня был раз в пять разговорчивее, нежели обычно.       — Ты о чём? — нахмурилась Ли, хотя о сути вопроса догадалась быстро.       — О тебе с Евой. Ты как от неё приходишь — вся сияешь. Слышал, как кто-то из парней в отряде говорил, что графиня теперь ни шагу не ступает без твоего сопровождения. Некоторые даже шутили, что вы, наверное, и спите тоже вместе.       — Хм… — щёки Лилит на мгновение стали пунцовыми. — Что, прям так и говорят, что спим?       Йос лишь расхохотался ответ.       — Не всерьёз, конечно, но шутки не берутся с пустого места. Меня спрашивают, но я говорю, что не знаю. Я же и правда не знаю.       — А ещё эти шутки не так уж и далеки от правды.       — Ну вот и славно, что у тебя всё получилось, — кивнул рыцарь. — Ты заслужила небольшой отдых. Или большой, тут как получится.       За время трапезы Лилит также успела рассказать Агудару и о недавнем нападении. Тот внимательно слушал, не перебивая, после чего какое-то время молчал.       — Херово. И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался он.       — То же, что и раньше. Только аккуратнее, — ответила тёмная. — Будь осторожен, милый. Они приходили за мной, но обо мне они узнали не без твоей помощи. Слишком часто ты светишься в округе. Постарайся придумать что-нибудь. Например, пусти слух, что я уехала. Если кто-то пытается следить за мной через тебя — это может возыметь толк. Тем более что в скором времени я и впрямь собиралась уехать.       — Придумать… — почесал свой котелок варвар, так, словно слово «придумать» или в принципе слово «думать» вызывало у него некий ступор. — Это можно, — наконец, произнёс он. — А куда ты собралась ехать?       — Навестить родню. Довольно далеко отсюда, так что за пару часов не обернёмся. Поедем вместе с Евой.       — Понятно… Лилит…       — Что?       — А какие у нас в целом планы? На ближайшее время, я имею ввиду. Мы надолго тут?       — Да, в общем-то… — протянула та. — Навсегда, если хочешь. Уезжать я никуда не планирую. Но вполне возможно, что просиживание задниц в комфорте иногда придётся разбавлять совместными поездками куда-нибудь, если того потребует Ева. Вдруг понадобится ещё кого-нибудь устранить или… Что-нибудь эдакое.       — Навсегда… — задумчиво повторил за ней Агудар. — Странно. Хотя не странно. Просто не могу привыкнуть. Такого дома у меня раньше не было, чтобы навсегда жить. Никак не возьму в толк, чем заниматься в свободное время. А свободного времени слишком много теперь. Раньше у нас столько не было.       — Это верно. Но взгляни на это с другой стороны — целое огромное графство. Заняться можно практически чем угодно, чем захочешь. В случае возможных проблем нас с тобой покроет Ева, хотя это и не значит, что нам следует их создавать. Просто на всякий случай. Можешь, если скучно, зайти в казармы во дворце, там тебя всегда рады видеть и наверняка подкинут ещё какую работёнку, чтобы было чем скоротать время. Забот у нас сейчас почти никаких не осталось, так что и работа нужна не оттого, что нет денег, а чтобы просто в форме себя держать и не слишком сильно расслабляться. Разве это плохо, когда стольких трудностей в нашей жизни нет больше?       — А вроде и не плохо, — вынужден был признать Агудар.       Ближе к вечеру полусонная от переизбытка новых впечатлений Ева заглянула в спальню, где повстречала свою ученицу, сходу подарив ей затяжной и очень горячий поцелуй, нивелировав таким образом весь скопившийся негатив. Недолго думая, они направились в единственное место, желание посетить которое было обоюдным и весьма сильным.       — Как прошёл разговор со Штирном? — поинтересовалась Лилит меж делом.       — Хорошо. Как видишь, стражи в замке уже стало больше как минимум на три десятка человек. Это не все. Завтра прибудут новые люди. И ещё, Лили… — графиня замешкалась. — Я попросила его организовать для тебя парочку личных защитников. Путаться под ногами и мешать тебе они не станут, — сразу же дополнила она, заметив недовольный взгляд дезертирши, — Просто будут следить в отдалении. Хорошие ребята. И тактичные. Я хочу быть уверенной в том, что с тобой ничего не случится.       — Весьма… Заботливо с твоей стороны, — улыбнулась ей Лилит.       — Я предполагала, что тебе эта новость может не сильно понравиться. Если захочешь, я, конечно, могу их отослать, но…       — Серьёзно, я тронута подобным решением, — честно заявила тёмная, дабы развеять все сомнения. — Хотя и не считаю, что они смогут защитить меня лучше, чем я защищу себя сама. Если тебе от этого будет спокойнее — я их потерплю.       — Отлично, — в порыве чувств Ева крепко обняла Лилит, прижавшись головой к её груди.       Горячий пар благоприятно влиял на их уставшие тела. А фигура обнажённой Лилит, которая теперь вызывала не только эстетическое удовольствие, но и страстное желание, полностью выбивала из головы Евы любые мысли. Она еле сдерживалась, дабы прямо сейчас не овладеть Лилит и не отдаться недавно открытым в себе животным инстинктам. Чтобы хоть как-нибудь отвлечь саму себя от подобной пытки, она решила завязать разговор.       — Появились какие-нибудь идеи касаемо нашего недавнего разговора, дорогая?       — Ты имеешь в виду моё безоблачное прошлое? — сдавленно произнесла Лилит, на мгновение испытав небывалое блаженство от погружения.       — Его.       — Не придумала ничего лучше, чем временно оставить эту идею в стороне. Тебя, как выяснилось, мой статус не напрягает, а мои попытки обелить собственную персону лишь привлекут к ней больше внимания, что для меня в данный момент довольно нежелательно.       Чародейка на несколько секунд занырнула под воду, закрыв глаза, после чего медленно подплыла к бортику, плавно подтянувшись наверх.       — Звучит разумно, — Ева сидела на краю небольшого бассейна, откинув голову назад и болтая ногами, едва касаясь ими глади, порой вызывая этими движениями порцию небольших брызг.       — К тому же, мне бы не хотелось обходиться для тебя в такую большую цену. Ты вообще знаешь, сколько всего на меня повесили? — Лилит продефилировала в сторону Евы, усевшись рядом.       — Не знаю. Но знаю, сколько за тебя могут заплатить в ближайшем крупном городе. Кстати, это редкое везение — узнать себе цену до того, как тебя убьют.       — А это непередаваемое чувство — увидеть свой же портрет на листовке с надписью «разыскивается»… — засмеялась Лилит.       Она с хитрым и игривым выражением лица вытянула миниатюрные ножки графини из воды, положив их себе на колени. Еве не пришлось долго гадать о её намерениях, когда тёмная несколько мгновений спустя нежно прикоснулась к её стопам, принявшись массировать их.       — Ох… Ты серьёзно? — неподдельно удивилась та. — Ты словно прочитала мои мысли…       Лилит определённо получала от процесса не меньше удовольствия, чем Дэдай, впервые дав волю своему потаённому желанию обслужить ноги своей госпожи.       — На мне официально висит около двух десятков убийств. То ли двадцать одно, то ли двадцать два, причём висит даже пяток тех, которых я не совершала и близко. Затем, — Лилит с усилием нажимала подушечками пальцев на белоснежную кожу Евы, увлекаясь процессом всё сильнее, — Порча имущества, точнее сожжение двенадцати жилых крестьянских домов и одного амбара с зерном. Вообще не пойму, с чего их там двенадцать, ибо я помню, что целенаправленно пыталась поджечь только три…       Лили начала забываться, перейдя на страстный шёпот, жестом уложив Еву спиной на мягкое полотенце и вплотную занявшись пальцами её ступней, обдавая их поначалу лишь своим жарким дыханием, а затем начав облизывать языком, плавно перемещаясь от одного пальчика к другому. Впрочем, своего тона она не меняла, будто ничего необычного и не происходило.       — А ещё кража… Угон нескольких породистых лошадок и полная зачистка закромов хозяина одной из таверн. Кажется, награбила на пяток золотых, если не больше…       — Лилит… — Ева в этот момент потеряла дар речи, осознав, что совершенно не слушает свою ученицу, а лишь с неким трепетом в груди наблюдает за её действиями.       — Но пойми меня правильно, Ева… — Лилит блаженно посасывала пальцы графини, нехотя переключаясь с одного на другой, словно не желая отрываться от подобного лакомства. — Это началось так внезапно, что в полной мере я осознала свои грехи лишь тогда, когда земля под моими ногами давно уже намокла от крови…       Тёмную невероятно заводил процесс. Но она сдерживалась, ибо знала, что всю свою страсть они выплеснут чуть позже, в покоях Дэдай. Она уже пару минут как безостановочно текла, но даже собиралась прекращать или же попробовать переключиться на саму себя. Нет. Сейчас время Евы. Её время настанет чуть позже.       — Твоя Лилит, если хочешь знать, была крайне дрянной и несносной девчонкой. Прекрасно понимаю желание десятков людей воочию наблюдать за моей казнью через… Хм… Через отрубание головы, например… Хотя это так быстро и гуманно! Некоторые определённо захотели бы меня помучить… — девушка, наконец, приостановила процесс, дразняще проведя своей ладонью от щиколоток и до основания бедра Евы, отметив увлажнившуюся с внутренней стороны кожу. Стало быть, не она одна завелась. Коварно оскалившись, самое чувствительное место Евы Лилит оставила без внимания, плавно сместившись чуть выше и обогнув его, пройдясь острыми когтями по мягкому животу и остановив свою пытку. — Также, как я мучаю тебя, — стальным голосом закончила она.       — Боги, Лилит… — простонала Ева, — Что же ты со мной такое делаешь? А я ведь знала, что в первый раз мне не показалось…       Она была смущена невероятным интересом, который распаляли в ней действия партнёрши. Ничего подобного прежде ей мало того, что не доводилось видеть, так и слышать не доводилось в том числе. Заводили не сколько действия Лилит, сколько усердие, которое читалось в каждом её движении. В какой-то момент Ева даже подумала о том, что всегда хотела бы видеть тёмную подле своих ног и всегда хотела бы дарить ей возможность удовлетворять эту не самую стандартную потребность. Эти мысли заставили её покраснеть и постараться прогнать их прочь, но выходило с переменным успехом.       Лилит же сейчас была где-то на пике душевного подъёма. Она испытывала необычайное счастье от того, что делала. Это было даже лучше, чем во время первого раза. Это было какое-то особое таинство, сближающее их намного сильнее, чем всё, что было ранее. И сближающее разительно другим способом.       — Тебе не нравится? — Лилит откинула со лба мешающуюся прядь волос, с наслаждением подтянув к себе чуть ближе ступню графини и вновь вернувшись к исполнению своих «святых» обязанностей.       — Нравится… — с невероятным стыдом произнесла графиня, прикусив губу.       — Тогда знай, что я хотела бы делать это каждый день, Ева… — брюнетке казалось, что эти слова произносила не она, а кто-то другой. Её альтернативная личность, сотканная из всевозможных пороков. Она не была вольна приказывать, что той следует произносить, а что нет. Но пока что альтер эго справлялось со своей задачей на отлично.       — Лилит… Однажды ты действительно пробудишь во мне дремлющего зверя. И тогда… Я клянусь… И тогда тебе несдобровать, моя милая…       — «Однажды» — звучит слишком далеко и туманно. Я бы предпочла «скоро». Сегодня. И в твоих покоях.       Лилит с небывалым усилием оторвалась от своего сладкого занятия и подарила Еве манящий и затяжной поцелуй, после чего помогла ей подняться и набросить на себя халат, стыдливо сжимая бёдра, чтобы не выдать степени своего истинного возбуждения. Но стоит заметить, что Дэдай сейчас была в том же положении…       Ничего удивительного, что Ева буквально набросилась на неё в спальне. Лилит была готова сделать ровным счётом то же самое, но держалась из своих шаловливых соображений помучить свою возлюбленную и довести её буквально до одной из граней безумства, полностью отложив всё самое важное и интересное на десерт, дабы потом оно пришло манной небесной и величайшим наслаждением из всех, которые только можно найти на свете. И у неё получилось. Страстные стоны Евы были самой честной и красноречивой похвалой и благодарностью за старания Лилит, которая потом и сама испытала схожие ощущения, с таким же дразнящим затягиванием, которое Ева позаимствовала у неё.       — Воровка, — закатила глаза разбойница, чувствуя, как реальность смешивается с грёзами, ощущение контроля над собственным телом пропадает, а её наставница медленно и не спеша покрывает пространство между пупком и пахом своими поцелуями. Сейчас только это имело значение. И то, что произойдёт чуть позже.       — Но ничего. У меня ещё осталась парочка тузов в рукаве. На тот самый случай, когда ты решишь, что ничего более тебя удивить и впечатлить не способно. Ты ещё узнаешь, насколько способной выросла твоя ученица…