In awe of

      Волшебно проведённый остаток вечера перерос в бурную ночь, а после — в благостное утро, преисполненное неги и блаженства. Просыпаться сегодня было особенно приятно. И хорошее только начиналось — Ева, разбудив тёмную сладким поцелуем, произнесла то, что Лилит давно уже хотела услышать.       — Ты ведь ещё не передумала навестить свою родню? — игриво сложила свою голову у неё на груди графиня. Ева и сама не могла понять, чем её так привлекает подобная поза. Возможностью с трепетом вслушиваться в ритмичный стук сердца Лилит? Ощущать жизнь, ключом бьющую из её молодого тела? Осознавать, что всё это принадлежит ей и только лишь ей? Она не сумела бы ответить наверняка.       — Кто знает, передумала ли бы я, если бы ехать пришлось одной, — лениво зевнула Ли, пытаясь прийти в себя. — Ты хочешь сказать, что сегодня мы поедем вместе?       — Ну, я определённо считаю, что сейчас наиболее подходящее для этого время, дорогая, — на обращении Дэдай сделала особый акцент, смягчив интонацию. — В ближайшие дни моё присутствие в замке или на полигонах вовсе не является обязательным. Люцифер план работы прекрасно представляет и без меня, и я уверена, что справится он великолепно. Должна же я хотя бы разок выступить достойной женой и поддержать своего любимого человека вместо забот о светлом и счастливом будущем?       — С тобой мне определённо не будет страшно, — призналась Лилит. — Ох… — она резким движением скинула с себя одеяло, выгнувшись дугой на ложе, разминая своё тело. С ракурса Евы поза была настоящим загляденьем. — В таком случае предлагаю не медлить, потому что дорога будет довольно дальней. Давай-ка собираться, — Лилит замерла на краю кровати, пытаясь замутнённым взглядом отыскать свой халат.       После всех необходимых для начала нового дня процедур, включая помывку, немного шалостей в купальнях, вкусный завтрак и немного «носик попудрить», девицы были относительно готовы. Одеваться Лилит решила удобно и не броско: простые холщовые штаны, рубашка, невысокие кожаные сапоги и просторный тканевый плащ поверх — несмотря на подоспевшую весну на улице было ещё достаточно прохладно. Графине ученица посоветовала одеться точно также, ибо дорога была неблизкой, и провести в седле несколько часов было как раз плюнуть. Финальным завершающим штрихом были мечи — их девушки, переглянувшись, поочерёдно приладили на пояс. О причинах подобной перестраховки говорить не приходилось, они были очевидными.       — Лютое безрассудство! — заявил им Штирн, заставший девушек близ конюшни.       — Не думаю, — выразила своё несогласие Ева, хотя на самом-то деле полностью разделяла его точку зрения.       — Госпожа Дэдай, я бы настоятельно советовал вам взять с собой в дорогу хотя бы нескольких…       — Штирн, — глубоко вздохнула она, — «Хотя бы несколькие» нам не нужны. Неужели правда нужно объяснять, что мне совершенно претит мысль о том, чтобы превращать прогулку в конвоирское шествие?       — Прекрасно понимаю. Но…       — Не переживай. Мы не на войну ведь собрались. Всего-то желаем посетить тихую деревенскую глубинку, только и всего, — мягко уверила его Ева, применив максимум обаяния, озвучив эту фразу чересчур уж нежным и успокаивающим голосом. — К тому же — я еду не одна. Меня будет защищать Лилит, прошу заметить, да и в моих собственных способностях вряд ли есть повод усомниться.       — Я не вправе запретить вам ехать, — вынужден был согласиться бритоголовый воин. — Но я вправе напомнить о том, что в сложившейся ситуации это необычайно опасно. Вы, верно, забываете о том, госпожа, что ещё совсем недавно на вас с Лилит было совершено покушение, которое…       — Которое было с оглушительным треском провалено, а подготовленные головорезы не сумели ни единой царапины нам на память оставить, — закончила за него графиня. — Мы уже не маленькие девочки, Штирн. Прошу, избавь меня от необходимости городить глупые и нелепые оправдания, которые отнюдь не к лицу особе моего положения и рода.       Штирн, конечно, не был в восторге, но возразить на подобное уже ничего не мог. Он не первый год знал свою хозяйку. И не хуже неё понимал, что если уж Ева решилась на то или иное безумство — отговорить её будет невозможно. Понимал, но попытаться всё равно обязан был, как сам считал.       Графиня прихватила из своих солидных алкогольных запасов бутылку самого отборного вина, какое только смогла найти в погребе замка.       — Ого, на вид очень солидная бутылка, — брови Ли на мгновение устремились вверх. — Хочешь произвести впечатление на мою родню? — она засмеялась, пытаясь уловить на лице бывшей ректорши оттенки смущения. Удалось. Ей отчего-то жутко нравилось смущать Еву. Нравилось её портить. Нравилось заставлять её испытывать всё то, чего у неё раньше в жизни никогда не было. Это доставляло Лилит несравненное моральное удовлетворение.       — Так или иначе, а не с пустыми же руками ехать, — пожала плечами та, постаравшись натянуть на себя донельзя равнодушную мину.       — Сейчас мы держим путь в Фаю, — принялась живо рассказывать Лилит, когда кони тронулись, миновав застенки и ныне оставляя за собой лишь облака пыли. — Там я недавно познакомилась с одним приятным молодым человеком, как раз тогда, когда разыскивала толкового артефактолога для создания колец. Его зовут Харвадус. И помочь он мне согласился не только с кольцами, но и с нашим небольшим путешествием. Он знает несколько удобных и надёжных точек выхода поблизости от Гариана, да и не заламывал для меня цену.       Проблема перемещения на дальние расстояния всегда оставалась проблемой, с которой приходилось считаться, особенно если живёшь не в каком-нибудь тихом и спокойном Анкатэле, а в довольно жестоких и неприветливых местах наподобие Варулского герцогства. Путешествия всегда сопровождались большим количеством потенциальных опасностей, и одной из возможностей их избежать являлись магические порталы. Не обязательно крупные и стационарные — таких было очень мало и в основном только в больших городах. Годились и такие порталы, которые создавались отдельно взятыми чародеями, специализирующимися на профиле навигации. Познать мастерство создания обыкновенного портала было не очень сложно, но и итог был скудным — не более нескольких километров в лучшем из случаев. Успехов достигали те, кто посвятил себя профилю целиком и полностью — такие могли перемещать на сотни километров, конечно, при одном лишь единственном условии, являвшимся обязательным для создания любого портала — маг обязан был чётко представлять себе конечную точку выхода. Таким образом, порталы создавались только в те места, в которых чародей уже побывал ранее и смог запомнить, следовательно, навигаторы немалое время проводили в разъездах и путешествиях, увеличивая количество потенциальных «точек выхода» — именно так и назывались места, в которые тот или иной маг мог творить порталы. Редкие индивиды обладали способностями делать это на расстояние вплоть до тысячи километров, но, как правило, их график был расписан на полгода вперёд, и находились они при дворе самого императора. Не трудно догадаться, каких баснословных денег стоили их услуги, но и услуги рядовых навигаторов оставались достаточно дорогостоящими для того, чтобы стать почти что недоступными для представителей низших или даже средних сословий.       Прогулка до города отняла в лучшем случае час, на дворе уже стоял обед, и как раз в это время хозяйка этих земель и её личная телохранительница миновали ворота под уважительные взгляды стражи, узнавшей их вне всяческих сомнений и почтительно расступившейся в стороны. Харвадуса Лилит разыскала ещё двадцатью минутами спустя, десять из которых она плутала по скверно знакомому ей кварталу, пытаясь вспомнить, где же находится его дом.       — Ох, Лилит. Я рад тебя видеть, — на стук в дверь отозвался приятный мужчина лет тридцати на вид, с короткой стрижкой и чуть отпущенной щетиной. Он встретил тёмную с улыбкой на лице, но мгновением позже взгляд его пал и на её спутницу, не узнать которую он тоже не мог, отчего тотчас же учтиво поклонился и молвил:       — Какая приятная неожиданность — встречать столь высокопоставленных гостей. Рад встрече, госпожа графиня, — в ответ на его поклон и Дэдай коротко кивнула, постаравшись сохранить баланс между вежливостью и совсем уж откровенным заискиванием.       — Полно, Харвадус, — тактично прервала его Лилит. — Сегодня мы здесь инкогнито, долгие приветствия и титулы ни к чему. Мы можем пройти внутрь?       — Разумеется, — тотчас же согласился маг. — Прошу, чувствуйте себя как дома.       Мгновением позже они уже находились в просторной гостиной комнате. Мужчина едва заметно прищурился, случайно отметив на ручке Евы до боли знакомое кольцо. Затем чуть скосил глазами в сторону и убедился, что Лилит носила точно такое же. Здесь всё было и без объяснений понятно, но виду, что он о чём-то догадался, хозяин дома не подал.       — Полагаю, Лилит, я обязан вашему визиту нашему недавнему разговору? — предположил Харвадус. — Тому самому, когда мы обсуждали телепорт до Гариана?       — Именно, — кивнула тёмная. — Скажи, а как хорошо ты знаешь его окрестности? Знаешь какие-нибудь близлежащие деревни? Ты, помнится, ранее говорил мне, что знаешь несколько. Нам нужно не в сам Гариан. Нам нужно в село Вишнёвое, что лежит от него примерно в полусотне вёрст на юг.       Это заставило чародея призадуматься и замолчать на битый десяток секунд, пока он кумекал над ответом. Лилит переглянулась с Евой, чуть заметно подмигнув ей. Та, ранее заметив заинтересованный взгляд, которым маг окинул их кольца, неодобрительно покачала головой, вынудив брюнетку усмехнуться.       — Я не припомню такого села, — наконец, выдал Харвадус, почесав подбородок. — Помню другие, если говорить про южную сторону. Деревня Елейная, Берёзовый посёлок, Кутово, Лафин, Конево, Верхний Промызг… — ударился в перечисления мужик, пока Лилит не перебила его.       — Верхний Промызг? Это случайно не рядом с Седой Шконкой?       — Да, именно! — обрадованно воскликнул тот. — Там рядом было местечко, носившее такое название. Но в саму Седую Шконку я перенести не смогу. Вот в Промызг — запросто. Я знаю одну полянку в пяти минутах езды от этой деревни. Полагаю, в вашем случае это наилучший вариант. Видимо, это село, Вишнёвое, находится ещё южнее от Промызга, а в тех местах я разбираюсь скверно и почти их не помню. Вы хотя бы сами там бывали? Не заблудитесь?       — Постараемся сориентироваться. В таком случае… — тёмная пыталась прикинуть, как далеко будет от Промызга до Вишнёвого. — Получается не более двух часов конного пути. Места там спокойные, и у нас вряд ли возникнут какие-то проблемы. Можем ли мы отправляться, Харвадус? Помимо нас двоих нужно будет также перенести и лошадей.       — Ох, никаких проблем, Лилит. Насколько я знаю, в последнее время из тех краёв и вправду не поступало никаких дурных вестей. Я могу отправить вас хоть сию же минуту, только портал лучше создавать на заднем дворе, подальше от любопытных глаз. Надеюсь, вы обдумали обратную дорогу? Расстояния немалые…       — А есть ещё какие-нибудь другие варианты кроме порталов? Артефакты? — предположила Лили.       — Можно и так, — нахмурившись, изрёк маг. — Знаете, я могу дать вам одну штуковину с привязкой на перемещение ко мне домой на расстоянии до пятисот километров. Этого хватит с головой. Разумеется, площадку я буду держать свободной, пока вы не вернётесь…       — Бесплатно?       Мужчина блеснул яркими светло-зелёными радужками глаз, что видоизменились под влиянием рун, скрыв свою улыбку за ладонями, сложенными в лодочку.       — Я бы попросил залога за эту вещь, но не в вашем случае. Для меня честь помочь доверенному лицу моей графини и ей самой. Разумеется, вам я выдам её без каких-либо проволочек, могу лишь попросить вернуть в целости и сохранности. Впрочем, я и просить у вас подобного постесняюсь, ибо знаю, что вы люди честные и справедливые, — Харвадус, если не кривить душой, льстил. Хотя это ничего не меняло. Скорее всего, он хотел лишь завоевать расположение Евы, коли ему выпала возможность повстречать её чуть ли не наедине.       — Спасибо на добром слове. В таком случае давайте к делу, — поторопила ренегатка.       — Чёрт, Лилит, ты бы хоть предупредила… — шепнула Ева, когда чародей скрылся в глубинах коридора. — Он явно догадался!       — Что, скверно вышло? — виновато потупила взор девушка, вынудив Дэдай приглушённо засмеяться.       — Не делай такой побитый вид. Да, вышло весьма неловко, хотя и не смертельно. Я с этим чародеем даже и не знакома толком. Он точно ничего никому не расскажет?       — Не должен.       — Смотри мне…       Маг выдал парочке небольшой амулет, проконсультировал о принципе работы, получил от Лилит тридцать серебряных монет за свою работу, после чего они все вместе расположились перед предполагаемым местом открытия портала, взяли за поводья своих коней и растворились за вспышкой эфемерных ярко-зелёных врат ещё минутой позже.

***

      Портал перенёс их, как и было обещано, на довольно обширную поляну, окружённую с одной стороны могучим вековечным хвойным лесом, а с другой высоким и крутым каменистым пригорком. Погода тут стояла ясная и солнечная, повсюду раздавались задорные трели птиц, всё располагало не иначе как к мирной и спокойной прогулке. Тракт был найден в сотне метров от места портала.       — Отлично! — радостно воскликнула Лилит, когда они вывели своих скакунов на дорогу и уселись верхом. — Была бы я рада провести тебе такой же экскурс, какой ты провела мне, когда я впервые оказалась в Фае, да не могу. Самой бы вспомнить дорогу, потому что в этих местах я точно не бывала уже лет пятнадцать…       — Не страшно, — задумчиво ответила графиня, потирая свободной рукой левый висок. — Кстати, Ли, я думаю, что магу следовало доплатить за возможность в любой момент вернуться в его дом. Это сопряжено с определёнными неудобствами, хотя… Если припомнить его взгляд, то он явно ждал оплаты, но уже лично от меня.       — Что ты имеешь в виду?       — То самое и имею. Что же, портал не впечатал нас в дерево, а это уже чего-то, да стоит. Как вернёмся — обсужу с ним парочку щекотливых моментов и, возможно, пристрою его где-нибудь при дворе на постоянном жаловании. Лишним не будет, особенно сейчас, потому что постоянно разъезжать по герцогству своим ходом несколько рискованно, а толковых навигаторов у меня в распоряжении осталось очень мало, и те сейчас отсутствуют, ибо одну половину для своих нужд утащил Люцифер и другую — мать с отцом.       Она замолчала и рывком взобралась в седло.       — Но не мне говорить о безопасности, верно, Лилит?       Скакали они неспешно, дабы успевать общаться в процессе, а заодно и окружающую их природу поразглядывать. Был в этих местах свой шарм. Такие спокойные и безмятежные, такие далёкие от суеты крупных городов, такие… Домашние. Для Лилит, конечно, которая всё своё детство и часть юности провела в деревнях, никогда не бывая в том же Гариане. От внимательного выражения лица Евы эмоции ученицы не укрылись.       — Теперь понимаешь мою несобранность, когда мы ездим по Фае? Вечно целая куча знакомого, родного, близкого сердцу… Голова как-то сама по себе забивается посторонними вещами.       — Точно… Даже не знаю, что я скажу матери с отцом… — растерянно произнесла Лилит, когда они миновали Верхний Промызг, представленный лишь десятком домиков в паре сотен метров от дороги, а местные жители не без любопытства смотрели вдаль, будто пытаясь кого-то высмотреть в силуэтах девушек. — Не знаю, как начну. А вдруг они меня не узнают? А вдруг… Ох… Хотела бы я надеяться на то, что они до сих пор живы. Но… — она пожала плечами, — Не выставят же они нас за дверь, в конец концов, не так ли?       — Не думаю, что они нас выгонят, Лили, не волнуйся. Я после столь долгой разлуки кинулась бы своей дочери на шею, если бы та вдруг внезапно появилась у меня на пороге со смущённым видом. Они же твои родители, верно?       — Ну так-то верно.       — А насчёт их возможной гибели — волноваться об этом раньше времени тоже не стоит, хотя бы потому, что это нецелесообразно. Ведь наверняка не узнаешь, пока не проверишь, — подбодрила её графиня, улыбнувшись. Ей нравилось то, что Лилит чувствовала себя тут как дома. Это было весьма заметно. Некий огонёк воспоминаний блуждал в её глазах.       — В деревнях наподобие этих, в самой глуши и жопе мира, встретить мага — очень редкая удача, — продолжила тёмная. — Их здесь вообще не бывает. Все сбиваются в столицу или в другие крупные города. Тут нечего ловить. Ни работы, ни условий… Помню, когда я была совсем маленькой, в Вишнёвое заезжал маг. Такой высокий и статный мужчина. За ним бегали все девки с деревни, чуть ли не умоляли забрать их с собой. Мы вообще относились к магам как… Хм… Как к людям выше нас на десяток ступеней. Как простолюдин относится к важному министру. Хотя это не совсем уместное сравнение. Мы не считали их богатыми и важными. Мы считали их очень сильными. Хотя сейчас, оборачиваясь на всё то, через что я прошла в прошлом, я понимаю, почему магов считали сильными. Потому что они, чёрт возьми, сильны, — Лилит расхохоталась, дав волю эмоциям. — А представляешь, как когда-то на тебя смотрела я? Соплячка смотрела на другую соплячку, которая умела в сотню раз больше и лучше. О, как я тобой восхищалась. И как завидовала твоим магическим талантам, мечтая однажды встать если не рядом, то хотя бы не так далеко. Кто бы мог подумать, что мечты сбудутся так буквально?       — Магия, — протянула Ева с такой интонацией, будто бы Лилит подняла тему, на которой графиня собаку съела. — Да, пожалуй, я представляю. Вполне возможно, что подобные взгляды не только лишь от тебя одной и ещё парочка факторов и стали причиной моего вынужденного паломничества в Анкатэль. Признание, знаешь ли, очень сильно развращает и делает даже из стойких духом и телом людей каких-то рыночных безумцев, — вздохнув, она на несколько секунд умолкла, но вскоре продолжила. — Ничего нового. На магов всегда смотрели иначе, разница лишь в том, что где-то их считали проклятыми отребьями, а где-то могучими предвестниками перемен. Суровые реалии бытия любого чародея. Хотя сейчас ситуация обострилась ещё сильнее. Уж не стану повторяться про вотчины Тения Моры, а здесь, в Альдоре, их влияние очень сильно возросло, породив очередной этаж классового неравенства. Если раньше знать стояла на порядок выше простолюдинов, то теперь влияние обычной знати сильно уступает влиянию знати с даром. Ох, Лилит, тяжёлая тема. Стоим на лезвии ножа, впрочем, как и всегда, — графиня покачала головой и вдруг встрепенулась, словно что-то вспомнив. — Говоришь, ты восхищалась и завидовала мне? Хотя бы по-белому?       — Без негатива. Ну, я же говорила… — отвела взгляд в сторону Лилит. — Ты мне ещё тогда понравилась. Правда, по молодости я была куда стеснительней, нежели сейчас, вот ничего и не сказала.       — О, так ты давно строила на меня планы? Какова разбойница… — из нутра Евы вырвался искренний и добродушный смех, который эхом прошёлся по пустым и безлюдным полям.       — Выходит, уже давненько. Только раньше это казалось куда более невозможным событием, чем сейчас. Интересно, если бы я по молодости проделала с тобой такой же трюк, что проделала относительно недавно, как бы ты отреагировала? — подкинула щекотливый вопрос дезертирша.       — Хм… Поцеловала бы меня, а потом заставила бы гнаться следом в поисках объяснений? Десять лет назад? — Ева ненадолго поджала губы, словно пытаясь воспроизвести подобный сценарий в своём прошлом. — Возможно, я бы попыталась списать это на помутнение твоего рассудка вследствие переутомляемости учёбой. Некоторые ученики настолько сильно загоняли себя в предэкзаменационные недели, что способны были выкинуть фокусы и похлеще этого. Но если отвечать серьёзно — мы ведь тогда толком и не были знакомы. Как бы ты сама отреагировала на поцелуй и признание совершенно незнакомого человека? Думаю, без рьяного энтузиазма. Мы ведь и правда друг дружку тогда не знали. Пересекались в силу проводимых мною лекций, но не более.       — Ну, и то верно… — согласилась Лилит, выслушав ответ с хитрой улыбкой на лице.       — А вообще, если ты спрашиваешь касаемо в целом моего выбора принять или отвергнуть тебя… Ты же понравилась мне сейчас. Наверное, десять лет назад ты бы мне тоже понравилась, если бы я получше тебя узнала — вкусы в людях у меня с тех пор кардинально не менялись. У меня в любом случае так никого за всё это время и не было. Ты что тогда стала бы первой, что сейчас ею стала.       — Выходит, мы потеряли целых десять лет.       — Это если совсем пессимистично. В конечном итоге мы вместе, мы молоды и полны сил, в наших руках миллионы возможностей и шансов, которые только и делают, что ждут своего момента. А эти десять лет… Они были нужны каждой из нас. Чтобы стать теми, кем мы в итоге смогли стать. И не забывай, что мы с тобой пропустили дурную раннюю молодость — пору самых частых и самых глупых ошибок, которые любят всё портить и переворачивать с ног на голову. Недолго бы я пробыла ректором АБМ, если бы в любую свободную минуту обжималась с тобой в коридорах. Хотя… Романтика в учебных заведениях всегда казалась мне чем-то таким притягивающим, чарующим и весьма милым.       Тракт вывел их в сторону следующей деревни — Седой Шконки. Та была на порядок крупнее Промызга, домов тут насчитывалось раза в два больше, а на площади, которую наблюдать довелось тоже со стороны, столпилось почти с три десятка человек. Это было несколько необычно.       — Хм… Интересно… — прокомментировала увиденное Лилит. — По виду вроде воины, вон у многих мечи за поясом или топоры, хотя и снаряжены бедновато. И чего их в таком количестве занесло в такую глушь?       — Несколько подозрительно. Может, это какой-то патруль из города? — предположила светлая.       — Вряд ли. Не похожи. Те хотя бы в паршивые доспехи, но наряжаются. И в одинаковые, а не разномастные.       — И то верно, — признала Дэдай. — Ну, может быть, это обыкновенные наёмники, которым поручили прибить очередную взбунтовавшуюся дикую зверушку… Вот уж не знаю, что за граф или барон заправляет этими местами, но на людях он продешевил. Предпочёл качеству количество.       Проверять свои догадки девушки не стали — дорога вела дальше, а путь был пройдён едва ли на треть. Лилит начинала потихоньку узнавать окружение, хотя порой догадки не совпадали с реальностью, и впереди показывалась вовсе не та картина, которую она ожидала увидеть. Где-то за давностью времени леса были срублены, где-то появились новые поля, которых раньше не было и в помине, а сами деревеньки несколько видоизменялись, хотя в целом оставались всё такими же, какими их когда-то запомнила юная девочка Лили.       — Дальше, если память не подводит, нам повстречается Дикая Сухарка… — вновь заговорила телохранительница.       — Дикая Сухарка? — улыбнулась Ева. — У местных есть чувство юмора, признаю. Хотя мне ли говорить о чувстве юмора, когда в Альдоре всего один крупный порт, и тот зовётся Мрачным…       — В Дикой Сухарке жила когда-то моя бабушка. О-о-о, помню, как ездила к ней гостить на выходные. Её звали Офелия, и она готовила такие вкусные яблочные пироги, что пальчики оближешь. Меня мама вечно ругала за то, что я ими объедалась. Бабушке было тогда лет под шестьдесят… — лицо Лилит исказилось муками математических подсчётов. — Если она жива до сих пор, то ей уж не меньше восьмидесяти будет. Хотя… Помню, как бабушка вечно жаловалась на сердце. Выдержало ли оно ещё двадцать лет?       — Кто знает, Лили? Моё вот детство, кстати, не было чересчур уж развязным и полным на приключения, но походы за грибами вместе с роднёй я помню до сих пор. А ещё помню, как зимой мне постоянно доставалось от братьев, которые в шутку дразнили меня и закидывали снежками. Было же время… Сейчас же все мы слишком заняты своими делами, а у кого-то уже есть и собственные семьи. Целый пласт жизни остался позади… — мечтательно вздохнула графиня.       К бабушке заезжать не стали. Отметили поблизости от деревни ещё одно собрание «бравых молодцев», проводивших их подозрительными взглядами. Теперь точно стало понятно, что никакие это не стражники. По виду скорее наёмники мелкого пошиба. Или хуже. Почему-то отлегло на душе, когда они отъехали достаточно далеко, не заметив за собой никакого преследования.       — Не нравится мне всё это, — честно выразила свои мысли Лилит. — Ну вот не нравится, и всё тут. Бандиты какие-то, ни дать ни взять.       — И мне не нравится, — серьёзно ответила Дэдай, пришпорив скакуна. — Впрочем, дальше игры в гляделки дело не зашло. Думаешь, правда бандиты?       — Да, и это меня совсем не удивило бы. На таком отдалении от городов бандитизм цветёт и пахнет. Когда-то, судя по рассказам моего отца, тут велись самые настоящие войны за территорию. Одни банды воевали против других за право доить те или иные земли. Они одновременно и крышу свою поставляли и спрашивали за эту же крышу оплаты. Оплата бывала разной. Когда домашний скот, когда просто мяса, когда выпивки… Когда девушек… — помрачнел тон Лилит. — В бездну такую «крышу», хуже всякой неволи. Но людям не у кого просить защиты. Так далеко взор властей не расстилается. Тут действуют свои правила и свои законы. Я совсем позабыла об этой стороне жизни за давностью лет и ненадобностью.       — Да не думаю, что во властях дело, — недовольно цокнула языком Ева. — Самим землевладельцам подобное на своих территориях допускать — сущее упущение, как финансовое, так и авторитарное. Оброк ведь нужно собирать, а когда людям платить нечем, то поневоле задумаешься — почему.       Спустя ещё двадцать минут им на пути повстречался разрушенный обоз, который виднелся ещё за километр, но непонятно было, что за телега, и почему стоит на месте. Коня или какой иной скотины, которая должна была бы быть запряжена, не было.       — Нужно посмотреть, — уверенно заявила брюнетка, жестом указав Еве на приближающееся препятствие.       — Нужно.       Грустный обоз смиренно лежал на земле и словно ждал своей участи. Такие вещи не принято бросать на дороге, тем более в подобных краях. Тут даже лишнюю доску никто не выкинет, пораскинув мозгами и приспособив её в качестве куска ограждения или новой полки. А уж тем более обоз — даже если он и был сломан, за ним наверняка в скором времени кто-нибудь должен был вернуться. Но реальность оказалась несколько иной.       В двух метрах от дороги, близ разрушенной и разграбленной телеги, чародейки наткнулись на раненого юнца лет двадцати, рубаха которого была пропитана кровью. Веснушки на впалых щеках, грустные карие глаза, оттопыренные уши, длинные засаленные волосы, немытые уж пару дней — вне сомнений обыкновенный деревенский парнишка. Он был ещё в сознании.       — Чтоб тебя… — гневно обронила Лилит, вмиг соскочив с лошади и устремившись к мальчику. — Как ты, дружище? Держишься? Сейчас мы тебя подлатаем…       Измождённое лицо бедолаги выразило какой-то намёк на благодарность, но сам парень ничего не ответил, лишь попытался, обронив с краешка губ несколько капель крови и захрипев. Лили осторожно освободила его от одежды по пояс, попросив Еву о помощи. Как выяснилось, он был ранен в живот, и ранение было достаточно серьёзным. Достаточно серьёзным для того, чтобы тёмная с её познаниями в целебных рунах предпочла даже не вмешиваться, чтобы не сделать только хуже.       — Плохо его дело, — тихо сказала Ева, внимательно оценив план «работы», — Рана очень неприятная. Простым заклинанием без предварительной обработки тут не обойтись. У меня есть одно подходящее, но…       — Но? — обернулась на неё ученица.       — Но оно массовое и воскрешает мёртвых. Я не знаю, сработает ли на ещё живых.       — Ну, мы могли бы… — осторожно предположила Лилит.       — О, Великая Хела, только не предлагай мне убить его, чтобы потом снова поднять! — категорично возразила графиня, не став дослушивать. — Давай попробуем так.       Парень, кажется, слабо вникал в суть разговоров и вряд ли вообще полностью мог понимать всё, что происходило вокруг. Он вновь попытался что-то произнести, но лишь закашлялся повторно.       — Лучше молчи… Сейчас мы тебя подлатаем… — Лилит положила ладонь ему на лоб, отметив то, что он был практически уже холодным.       Ева тотчас же принялась чертить в воздухе связку из пяти рун, основой для которых была базовая руна белой магии. Потратив на это всё это дело секунд десять, девушка под завязку наполнила готовое плетение энергией, и от её тела начал медленно расползаться почти что осязаемый белый купол, с каждой секундой захватывая всё больше и больше места, пока, наконец, не достиг диаметра десяти метров и не исчез, оставив после себя лишь белёсое мерцание и заметно обнажив красноватую ауру графини, пробудив жидкий огонь в её глазах.       Раны паренька в одно мгновение затянулись, и только кровавая рубаха, да бледное лицо говорили о том, что совсем недавно он был при смерти. Впрочем, на этом Ева не успокоилась и принялась рисовать в воздухе простую руну выносливости, дабы хоть как-то скрасить самочувствие пациента.       — Вот так… — напряжённо прошептала она, встревоженно посмотрев на Лилит.       Пара минут обхаживаний, и страдалец начал понемногу приходить в себя. Возвращался цвет лица, взгляд становился всё более осмысленным. Он был очень слаб из-за потери такого большого количества крови, но рана была вылечена, так что теперь дело было за реабилитацией с активным применением постельного режима.       — Спасибо… — только и сумел сказать он, когда вновь обрёл такую возможность. — Вы лучше бегите… Серая Марка… Они никого не щадят… И на меня напали… Просто так… Забрали кобылу и все продукты… Я ехал домой…       — Что за Серая Марка? Кто они? — вопрошала Лилит.       — Бандиты. Их много. Две сотни. Они уже не первую неделю обирают местные деревни. Я дурак… Не стоило ехать… Но нам было совсем нечего есть…       — Они уже добрались до Вишнёвого?       — Давно, — наморщил лоб парень, пытаясь подняться на ноги. Девушки удержали его от столь необдуманного шага.       — Ну нет, пострел. Мы сами отвезём тебя. Ты откуда? И что случилось с Вишнёвым?       — Я из Резино. Это рядом… С Вишнёвым… Ничего не случилось. Просто обычный чёс… Увели девок, забрали гроши, сожрали все продукты. Вы что, совсем не знаете, что тут творится? — удивился он, пусть удивление и выглядело не слишком натурально.       — Не знаем… Но скоро узнаем. Много их в Вишнёвом? Они же не двумя сотнями сразу путешествуют?       — Конечно нет. Приезжают человек по десять или пятнадцать. Этого достаточно, чтобы никто не посмел им и слова поперёк сказать. Дак никто и не говорит обычно… Просто отдают всё что есть.       — Чёрт! — выругалась в порыве чувств Лилит, переведя взгляд на Еву. В этом взгляде читалось очень многое. Опасение, страх, гнев, безысходность… Надежда. Она совсем не знала, что следует предпринять. Но и просто так ретироваться, ни в чём не разобравшись и ничего не узнав, она не желала.       — Бросать его мы не будем, это уж точно, — отрезала графиня. — Посадим его на мою лошадь и поедем в Вишнёвое, дабы убедиться, что там всё спокойно, — она кивнула в сторону разграбленного обоза и недобро прищурилась. К тому времени аура уже поубавила в яркости и вновь вернулась в стандартное состояние, практически незаметное для чужих глаз.       — Не ездите туда, — вновь заговорил парень. — Там сейчас опасно. Где угодно можно наткнуться на бандитов Марки. Конечно, не на всех сразу, но что вы сделаете даже десятку?       — Что-нибудь, да сделаем, — уверенно ответила ему Лилит. — Нам очень туда нужно… Как тебя зовут?       — Ефмий, — парень с недоверием ощупывал свой живот, словно до сих пор не мог поверить, что от раны не осталось и следа. — Как вы… Как вы меня вылечили?       — Не важно, как вылечили, — отмахнулась тёмная. — Можешь поблагодарить вот эту госпожу рядом со мной, если хочешь.       — Спасибо, — он поклонился и протянул Дэдай руку, потому что больше и не знал даже, как выразить свою благодарность. — И тебе спасибо, — Ефмий кивнул Лилит. — За то, что остановились. Вы маги, да? У обычных людей так глаза не сверкают. Так зачем вам в Вишнёвое?       — Маги. Родителей своих хочу навестить.       — Хм… И пары недель это не терпит? Нужно прямо сейчас?       — Но они же могут быть в опасности! — изумлённо воскликнула Лилит, которая явно не понимала такой интонации и неспешности.       — Вряд ли, — шмыгнул носом Ефмий. — Разбойники не трогают стариков, если те им не мешают. Не мешает никто обычно. Им и нужно не так много. Харчей и кровать тёплую. Они пограбят, а потом уедут. Вы бы могли вернуться когда уедут.       — Ну уж нет! Нельзя просто взять и… — девушка осеклась. — Уехать… Нельзя закрывать на это глаза, когда такое происходит с твоим родным домом!       Паренёк посверлил взглядом чародеек, затем опасливо оглянулся, пытаясь понять, есть ли кто на тракте в обозримой его протяжённости, и вздохнул, когда убедился, что всё чисто.       — Ладно. Ваша воля. Но по главной дороге нам нельзя. Можем нарваться на ещё один отряд Марки по пути, как я нарвался. Если только в обход… — он почесал щёку с редко пробивающейся из неё щетиной.       — А ты знаешь, как?       — Знаю. Но дорога плохая. Обоз там не проедет. Лошадь может проехать. Это через леса и болота. Бандитов там не бывает, хотя и путь получается длиннее раза в два. Там можно свернуть на Резино и подойти к деревне со стороны леса, практически незаметно. А если двигаться дальше, то как раз упрётесь в Вишнёвое. Но можно и заплутать, если что по невнимательности пропустить. Я объясню…       — Вот же, — произнесла Ева с некоторой досадой в голосе. — Ошибалась я насчёт тех наёмников…       Лилит с Евой усадили Ефмия на лошадь графини, затем, не став терять времени, миновали с четыре сотни метров и съехали с тракта на небольшую просёлочную тропинку, явно не пользовавшуюся большой популярностью, поскольку вся заросла и не была протоптана. Она уходила глубоко в лес и была крайне неудобна для скакунов, которые сильно сбавили в скорости.       — А к кому вы едете? — поинтересовался паренёк у Лили, заскучавший от длительного молчания, которое он лишь изредка разбавлял своим «тут правее», «тут левее» или «осторожнее, лужа глубокая». — Как зовут твоих родителей? Я часто бывал в Вишнёвом. Торговал там молоком, которое моя сестра доила с коровы. Раньше торговал… Корова издохла уже второй год как. Жалко…       — Маму зовут Айграта. А отца — Грессий. Они раньше жили в уединённом таком домике близ холма, а рядом была…       — Мельница, да? — перебил её Ефмий.       — Да! Точно! — обрадованно кивнула девушка. — Ты знаешь их?       — Мельница-то уже лет пять как стоит без дела, покосилась, едва не падает. Знаком я с твоей роднёй. Дочка у них красивая, я когда-то набивался к ней в кавалеры, да отказала…       — Погоди, погоди… — оборвала его Лилит. — Но ведь их дочка — я. Может, ты с кем-то путаешь?       — Ничего я не путаю, — уверенно продолжил он. — Дочку зовут Далилой. Хм… — парень внимательно вглядывался в лицо тёмной, пытаясь, как будто, что-то из него выцепить или узнать. — Ты на неё даже немного похожа. Не сильно, правда, но похожа. Ты что, не знала, что у тебя есть сестрёнка? Раз уж ты говоришь, что Айграта и Грессий действительно твои родители…       — Да, действительно мои. Я была совсем юной, когда уехала из этих краёв. Тогда я была единственным ребёнком в семье. И с тех пор… Я никогда не возвращалась. Не знала абсолютно ничего о них. Сестра… — Лилит устремила взор куда-то вверх, в сторону пробивающихся из под густой листвы лучей солнца и невольно улыбнулась. — Какая она? А много лет ей?       — Далиле уж никак не меньше шестнадцати будет. А может и все семнадцать. Она… Да хрен её знает. Весёлая такая, смешливая. Задница до приключений охочая. Мы как-то вместе с ней убежали в лес на целый день, и Грессий нас несколько часов там искал. Надавал мне подзатыльников, когда вернулись. Орал, чтобы я ни на шаг больше к Далиле не подходил. Но потом простил, снова разрешил нам иногда гулять вместе… Тут посредине держитесь, чтобы лошади не увязли.       — Вот же… Послушай, Ефмий… — Лилит снизила тон вполовину, но всё ещё говорила достаточно отчётливо. — Ты говорил, что… Что бандиты увели девок. Мою сестру тоже могли увести? И… Куда увести?       Их проводник молчал какое-то время, прежде чем ответил. Вероятно, он просто думал. Или не знал, как лучше сказать.       — Если твои родители успели хорошо её спрятать — Далила наверняка в безопасности. А если нет… Знаете, зачем бандитам девки?       — Догадываюсь… — процедила сквозь зубы ренегатка.       — Вот то-то и оно.       По лесам и болотам им пришлось плутать примерно часа два, прежде чем они добрались до вершины небольшого холма, усеянного рассадами высоких кустов, выбивающимися чуть вперёд из-за деревьев. Деревня Резино находилась внизу, представляя собой что-то среднее между размерами двух предыдущих посёлков. Однако домики тут были добротнее, с деревянными, а не соломенными как раньше крышами, и порой даже попадались халупы в два этажа, что было редкостью в этих местах.       Стрелки воображаемых часов перевалили за отметку пяти, но сумерки пока ещё не думали надвигаться — до их наступления у барышень в запасе была ещё пара часов. Если мыслить стратегически, как уже начала мыслить Лилит, то самая удобная пора для них — вечер. Или ночь. Тогда, когда заметить их станет намного сложнее.       Их позиция была очень удобной для наблюдения, чем и решила воспользоваться ученица Евы Дэдай, предложив передохнуть, подождать и осмотреться.       — Добро. Подождём немного, — согласилась графиня.       — Эх… — грустно вздыхала Лилит, усевшись на земле, прислонившись спиной к стволу дерева и периодически бросая въедливые взгляды в сторону деревни, пока ещё довольно спокойной. — Ефмий, ты что-то не рвёшься домой. Почему?       — Потому что опасно. Видите тех троих мужиков близ колодца? — ткнул пальцем вперёд парень. — Вот эти точно не здешние, да и оружие на поясах отсюда видать. Я думаю, что они кого-то ждут. Да и округу просматривают внимательно, дабы в курсе быть, кто и где. Вот как стемнеет или разъедутся они — тогда и я пойду.       Тёмная чувствовала себя неловко перед своей госпожой. Обещала ей тихую и мирную прогулку наедине, а вместо этого теперь вынудила её куковать по лесам и втянула в чужие разборки, тем более что никакой страховки у них обеих не было — никакого отряда за спиной, даже небольшого, никакого хитроумного плана, ничего…       — Прости… — неожиданно обратилась она к Еве, вновь нарушив длительное молчание. — Не этого я хотела. Не думала, что так выйдет. Я даже не знаю, что нам теперь делать, если всё и впрямь так плохо, как рассказывает этот мальчик. Это должен был быть медовый месяц, а не… Послушай, — она встала со своего места, подошла ближе и взяла свою возлюбленную за руку. — Тебе нельзя так рисковать. Я не прощу себе, если с тобой что-нибудь из-за меня случится. Но я не могу отступить, Ева! Ты же всё слышала. Я хочу помочь своей семье, но совсем не знаю, как!       Светлая же всё это время лишь вглядывалась вдаль, стараясь не высовываться, да и подумать ей было над чем. Сейчас внутри Евы сражалась импульсивная девочка и рассудительная женщина. Первая упрямо гнула свою линию, уверяя Дэдай в том, что её присутствие здесь необходимо, и что нужда влезать в разборки местных с бандитами не надуманная, а вполне себе оправданная и правильная. Вторая же побуждала как можно скорее увести из этого места и себя и Лилит, дабы лишний раз не подвергать опасности жизнь любимого человека. И побеждала пока что импульсивная девочка, и поделать с этим Ева ничего не могла. Она всем своим естеством презирала подобное насилие, но прекрасно понимала, что для его уничтожения и ей самой придётся поступить точно таким же образом. Слова своей протеже заставили её улыбнуться, обнажив клыки.       — Дорогая Лилит, я буду с тобой потому, что сама этого хочу. И я искренне сомневаюсь, что хоть что-то сумеет заставить меня изменить это решение. Не спорю — мы ввязываемся в достаточно опасную авантюру, но ты не хуже меня понимаешь, что мы не имеем права пройти мимо.       — Не имеем…       — Представь таракана, который пытается подобраться к твоему законному куску хлеба. Разве тебе не захочется его прихлопнуть? Захочется, конечно. Раньше я думала, что есть и другой способ избавиться от тараканов. Впрочем, работал он только на тех, кто тщательно под них мимикрировал…       Она осторожно высвободила свою руку из хвата Лилит и внимательно осмотрела своё кольцо.       — Ты хочешь помочь своей семье. Я хочу помочь тебе. Вместе, полагаю, мы хотим навести порядок в этих краях. Мы должны одержать победу, пусть и весьма кровавую. Это будет правильно. А если же мы не сумеем… — графиня грустно улыбнулась, — То мы явно не подходим на роль тех, кто толкает этот мир вперёд и сражается за всё хорошее, что здесь ещё осталось. Да и потом — вряд ли есть смысл уезжать. Если этим не займёмся мы — сюда придётся выслать отряд подготовленных бойцов численностью никак не меньше сотни, дабы бойню устроили уже они. У нас уж точно получится сделать это меньшими потерями и более аккуратно, так что…       — Спасибо, Ева, — после минуты молчания отчётливо произнесла тёмная чародейка.       — Было бы за что, Лили.       Спустя ещё полчаса, когда успело несколько стемнеть, обсуждение насущных вопросов закончилось, и на пригорке опять воцарилась полная тишина, нарушить которую решился Ефмий, приглушённо воскликнув:       — О, там! Смотрите! Едут…       К деревне быстро приближалось несколько всадников. Девятеро, если говорить точнее. Они рассекали пыльную дорогу тракта копытами своих верных коней, пока не поравнялись с Резино, не заехали вглубь и не спешились, поприветствовав уже ранее отмеченную троицу короткими рукопожатиями. До ушей наблюдателей доносились лишь короткие обрывки их разговоров, по которым сложить какую-то картину было нетрудно.       — Не видели?… Два часа искали по всему блядскому тракту!… Да я ебу?… Какие-то бабы на лошадях!… Да хуй там простые! Всяко не крестьянки!…       Затем обсуждение переросло в другое русло, на повышенных тонах больше никто не разговаривал, чаще смеялись и хлопали друг друга по плечу. Подозвали одного из местных, велели тащить пива, а сами расселись за большим столом со скамьями прямо на открытом воздухе. Погода позволяла.       — Баб ведите!… Да сам веди! В этой деревне нет красивых баб!… Я покажу тебе одну!       Трое увлечённых спором бандитов поднялись со своих мест и направились куда-то в сторону небольшого домишки, откуда спустя пару минут выволокли молодую светловолосую девушку, которая отчаянно сопротивлялась, но толку с того было немного. Ефмий, который доселе молчал, стиснув зубы, вдруг резко подскочил с места, сжав кулаки.       — О, нет!… Они нашли мою сестру! Садия!       — Да тише ты! — прошипела Лилит, одёрнув его за плечо, дабы парень пришёл в себя. — Не голоси. Сейчас что-нибудь придумаем.       — Они её в амбар потащили… Ублюдки! — не унимался он.       — Сказала же, замолкни! Иначе следом за ней потащат тебя!       Троица вместе с пленённой девушкой скрылась в большом двухэтажном амбаре, захлопнув за собой створки дверей. Компания за столом поредела — теперь там осталось всего восемь вояк, не очень-то готовых к бою, ибо были заняты трапезой и разговорами, и ещё один из бандитов отправился за сарай справить нужду.       — Нужно что-то делать! — обратилась Лилит к Еве, когда тянуть время и дальше не представлялось возможным.       — Нужно, — ответила та, — И ты прекрасно знаешь, что…       Ева принялась быстро расстёгивать свой пояс, секундой позже протянув его вместе с ножнами и своим клинком Лилит.       — А разве сейчас подходящее время? — поинтересовалась тёмная.       — Ага… — графиня сбросила с себя плащ, скинув его прямо на землю. Кажется, на этом она останавливаться не планировала. Помедлив, она сняла также и обручальное кольцо, бережно передав его Лилит. — Сейчас просто идеальное время. Возьми и обязательно верни.       — Ева…       — Давай без возражений. Сейчас это мне несколько помешает… — на лице Дэдай засияла странная улыбка. Её голос звучал несколько необычно, но был наполнен той же уверенностью, с которой она некогда отдавала приказы в Алых Водах.       Лилит приняла кольцо, надев его на безымянный палец второй руки. Вещи госпожи она также сложила в сторонке.       — Полагаю, ты понимаешь, что делаешь?       — Да. У меня уже есть план. Основная часть будет на тебе. И я попрошу тебя подождать пару минут, прежде чем вмешиваться. Я не хочу, чтобы кто-то спугнул мою… Добычу. Раньше времени. И забери отсюда Ефмия, мне нужна приватность, — отдав распоряжения, светлая скрылась в кустах.       — Пошли, — брюнетка решительно потянула парня в сторону, уведя метров на двадцать в сторону. Тот непонимающе покачал головой, но приказ выполнил.       — А что она…       — Неважно, — оборвала так и не прозвучавший вопрос Лилит.       Ева поспешно сбрасывала с себя одежду до тех пор, пока не осталась в одном лишь нижнем белье. Хмыкнув, она расстегнула бюстгальтер, а затем и трусики упали на землю, оставив её совершенно нагой. И она уж никак не хотела позволить увидеть себя в таком виде никому кроме тёмной. Из сорочки, что лежала на земле, Ева сделала импровизированный кляп, плотно скрутив ткань, словно хотела выжать из неё воду, а после посильнее закусив зубами. Она присела, встав затем на колени и уперев руки в землю. Пора было начинать.       Нежное бело-жёлтое сияние плавно начало окутывать её тело, замедленно проносясь по коже, словно разрядами маленьких молний. Дэдай покрывалась всё большим и большим количеством подобных молний, что подсвечивали каждую вену и практически полностью превращали её кожу в некоего рода пергамент, заставив его гореть подобно тусклому торшеру. А потом подступила самая неприятная часть.       Из «пергамента» начали обильно проступать волосы, за считанные мгновения наградив Еву плотной шерстью, а её собственная копна начала тускнеть, превращаясь из белоснежной в цвет ночного неба. Конечности также подверглись изменениям, как и остальные части тела. Процесс приносил немалое количество боли, сравнимой с тем, будто всё твоё нутро пылает жарким огнём, и не хватит на земле и всех запасов воды, чтобы потушить это пламя. Ева замычала сквозь кляп, закрыв глаза, из которых невольно заструились слёзы, и мычание продолжалось ровно до тех пор, пока не переросло в рычание. Всё было кончено — скрученная сорочка выпала уже не из человеческих зубов, а из хищной клыкастой пасти. Графиня обратилась в величественную чёрную пантеру, и из всех возможных сходств с прежним телом остались лишь глаза, горящие ярким янтарём.       Взяв небольшую передышку на то, чтобы немного прийти в себя и свыкнуться с ощущениями, Ева осторожно вышла из кустов, показавшись на глаза Лилит и Ефмию.       — Интересно было бы превратиться в такую же и сделать это по-звериному, — задумчиво топала ногой по земле Ли, сдерживая рвущийся наружу смешок.       Ева веселья не разделяла, отчего недобро покачала головой и плавно начала спускаться вниз с пригорка, делая это практически бесшумно и незаметно благодаря высокой траве.       — Это что, вторая… В зверя обернулась? — удивлённо прошептал Емфий, округлив глаза. — Оборотниха?       — Сам ты оборотниха, — криво улыбнувшись, прошептала Лилит, наблюдая за небольшим тёмным пятнышком, крадущимся по кустам. — Будь здесь и не встревай. Спрячься, пока всё не поутихнет.       — А ты что делать будешь?       Девушка прищурилась, отметив, как пантера миновала парочку сараев и обошла амбар сбоку.       — Воевать…       Звериное тело отличалось от человеческого — оно было сильнее, проворнее, выносливее. От прежней Евы совсем ничего не осталось. Чёрной пантера была по одной простой причине — таким был натуральный цвет волос графини до тех пор, пока его не изменили навсегда магические побочки, окрасив в белоснежный.       Она быстро и практически беззвучно приближалась к своей цели, перебирая подушечками своих лап прохладную и рыхлую землю, получая от этого несказанное удовольствие. Удовольствие, которое она старалась подавить.       Сумерки надёжно прятали её тёмный силуэт в своих объятьях, позволяя практически полностью сливаться с местностью. Да и потом — кто в этих краях вообще ждёт пантеру, когда те водятся далеко на югах, в жаркой Гарджии? Да и какой зверь рискнёт добровольно приблизиться к шумному скоплению людей, что во все стороны размахивают факелами и лампадами? Верно, никакой. Кроме Евы.       Она тенью запрыгнула в приоткрытое окно и приземлилась на деревянные дощечки первого этажа, заваленные мешками с зерном. Амбар внутри был достаточно просторным и, что самое главное, весьма скверно освещённым, что позволяло хищнику придерживаться ранее задуманной линии поведения. И если для людей тут было темновато, то глаза Евы видели всё в самых мельчайших деталях. Если бы она сейчас могла тяжело вздохнуть, то она вздохнула бы. Но вместо вздоха раздалось приглушённое урчание, утонувшее в отчётливо различимом звуке грубого мужского смеха и чьих-то тихих всхлипов. Она пошла на голоса, и чуть позже в её чуткие ноздри ударил запах алкоголя, усиливающийся с каждым шагом, а затем и человеческая вонь — сейчас она улавливалась как никогда остро.       На первом этаже вполне чётко ощущалось присутствие четырёх человек. На втором, на который вела пара узких лестниц, был всего один. Итого пять, считая вместе с Садией, как успел «представить» свою сестру Ефмий. Но пятый пах иначе — от него смердело страхом и бессилием. Похоже, это был скрывающийся деревенский, который лишь наблюдал за сценкой с высоты и не вмешивался в силу очевидных причин.       Фыркнув, Ева снова нырнула в тень, откуда более детально смогла разглядеть силуэты троих мужчин, склонившихся над хрупкой хнычущей девчушкой, на лице которой уже не было сухого места — всё было испещрено блестящими дорожками слёз. От одного лишь её вида графине стало не по себе.       — Да заебал ты уже с ней возиться! — возмутился один из мужиков.       — Ага, — тут же подхватил второй. — Быстрее давай. Я ещё хочу успеть брюхо набить, пока братва не сожрала всё без нас.       — Терпеть не могу, когда они, сука, рыдают и брыкаются… — оправдался третий в ответ на нападки остальных, после чего отвесил Садии пощёчину, заставив коротко вскрикнуть.       — Заткнись ты уже, сука! — он решительным движением рук разорвал на ней тонкое платьице под одобрительные возгласы остальных.       Дэдай находилась в исходной позиции, и лишь участившееся дыхание выдавало её нестерпимый гнев. Она была зла не только на бандитов Марки, она была зла и на Садию и на того, кто прятался сверху. Гневалась на всех, но смерти желала только троим.       Ева совершила стремительный прыжок вперёд, целясь своей пастью в незащищённую шею стоявшего к ней спиной мужчины, что был самым высоким среди присутствующих. Вполне возможно, именно поэтому она и выбрала его, посчитав самым опасным. Клыки без особых проблем пробили мягкую плоть, а во рту осел вкус крови. Жертва не успела даже крикнуть, издав тихий хрип, после чего под немалым весом пантеры рухнула на землю. Ева рывком головы утащила тело из освещённого пространства в полутень, где и довершила начатое, после чего с некоторым отвращением глянула на оставшихся ублюдков, которые к тому времени уже успели осознать всю плачевность своего положения.       — Валим, Годрик! — воскликнул второй, в панике кинувшись к створкам амбара.       — Стой, кретин! — бросил ему неудавшийся насильник.       Пантера же не медлила и накинулась на низкорослого крепыша, повалив того на землю, разорвав ему грудь своими когтями и вырвав кадык зубами.       Раздался сдавленный женский крик ужаса и отчаяния, источником которого, как нетрудно догадаться, являлась Садия. Сопровождался он лязгом железа — так обнажают мечи.       — Вот же… Вот же тварь! — запаниковал последний, схватив свободной рукой девушку и прижав к себе. Та пыталась сопротивляться, но толку это не возымело, благодаря чему мужик, пораскинув мозгами, оттолкнул её в сторону хищного животного. Выглядела Ева почти что театрально — с длинных клыков стекали густые струйки тёмной крови, и вся пасть была измазана ею же.       — На, бля! Её жри, паскуда! — в отчаянии слетело с уст Годрика.       Страх сковал движения Садии, заставив её беспомощно пасть на колени и считать мгновения до своей верной гибели, лицом к лицу с ужасным зверем, который не знал пощады и сожаления.       — Пожалуйста… — почти что простонала она.       Единственного горе-насильник не учёл. Пантера всего лишь выглядела как пантера, на деле же являясь совершенно иным существом. Разумным в куда более великой степени, чем он. Хитрым, расчётливым и очень озлобленным. Он даже не успел толком удивиться, когда Ева, полностью проигнорировав «подачку», совершила прыжок вовсе не в ту сторону, в которую ожидалось, а прямо на него самого. Мужик был сбит с ног, после чего графиня принялась полосовать его рожу когтями — собственного развлечения ради. Он громко орал и сопротивлялся до последнего, но «последнее» наступило куда быстрее, чем он сам мог ожидать.       Закончив, пантера обогнула Садию и предстала прямо перед ней, мотнув головой в сторону лестницы. Нужного эффекта это не возымело, поэтому Ева приблизилась плотнее и потёрлась о грудь девушки холкой, стараясь не испачкать разорванное платье кровью…       — Ты… Ты…       В такие моменты Ева жалела, что звериная пасть лишает возможности произносить человеческие слова.       Задумчиво поведя бровью, Лилит подобрала лежащий в траве клинок Евы, который показался ей удобнее и практичнее своего собственного, после чего, пригнувшись, начала спускаться, перебегая от одного куста к другому. Добравшись до одного из сараев, она затаилась, ожидая, пока рядом не появится придурок, что отошёл справить нужду и ныне возвращался обратно. Она встретила его из-за угла неожиданным и резким ударом меча, что беспрепятственно вонзился прямо в грудь разбойника, заставив того в ужасе застыть на месте и невнятно прохрипеть:       — Ох… Сука… — он попытался было потянуться за пояс, дабы достать своё собственное оружие, но Лилит ему не позволила: также резко она выдернула клинок из его тела и наотмашь рубанула по шее, заставив мужика навзничь повалиться на землю.       — Она самая. Приятно было познакомиться, урод… — холодно процедила Лилит, перехватив клинок в другую руку и приняв боевую стойку, в которой за несколько резких движений изобразила усиленное плетение. Пришла пора показаться остальной публике.       — Эй, уебаны!       Обернувшись на звук, отморозки, сидящие за столом, смогли увидеть лишь стремительно несущуюся на них девушку, которая даже бежала по-особому, по-хищному, пригнувшись и оттянув руки в стороны. Они не сразу сообразили, почему в тот миг, когда она приблизилась к ним на расстояние в десяток метров, она внезапно стала раза в три быстрее и стремительнее.       Ладони вновь зашлись в движении, витиеватыми движениями изобразив руну тьмы. Это не было её точным рисунком, этим жестом заменялось само начертание. Окончилось приготовление скрещёнными на плечах руками и громким инициирующим криком Лилит, после которого вокруг неё повисло облако непроглядного дыма, за которым скрылась целая полянка, грозившаяся в скором времени покрыться горой трупов. Дым был подобен той же дымке, которая в обычном состоянии ренегатки бесцельно скапливалась у неё под ногами, только сейчас его стало в сотню раз больше, и консистенция была гуще. Это сильно мешало всем, но не чародейке.       Взмах — оказавшись за спиной первого, Лилит без сожалений вонзила клинок ему в спину, пнув ногой вперёд. Второй — шея следующего оказалась пробита насквозь. Третий — очередная жертва с перерезанным горлом. Лилит била так, что шансов выжить практически никаких не оставалось. А она хорошо это умела. Четвёртый — ещё одна атака из ниоткуда, пронзившая живот коренастого толстяка, перейдя затем в пятую, наотмашь резанув его по глазам.       Туман начал рассеиваться, и прямо из него на Лилит понёсся широченный мускулистый бандит, сжимающий огромную двуручную секиру. Вместо попытки увернуться тёмная, резко сменив стойку, выставила руки вперёд, создав перед собой крепкий барьер, который должен был принять на себя удар. Принял, едва не раскрошившись от приложенной к нему силы. Топор отдал в руки напавшего вибрацией, часть лезвия откололась, а Ли, пригнувшись, обошла громилу со стороны, вонзив лезвие ему в бок. Выдернула и тут же вонзила снова, оттолкнув его от себя свободной рукой.       Уже шестеро павших. Их ряды стремительно редели. Оставшиеся видели бойню, ибо туман успел развеяться окончательно, отчего один из них начал удирать, а двое других наоборот — сближаться с ренегаткой.       Новая смена стойки — раскалённый магический шар полетел прямо в лицо одному из нападавших, а второй практически сумел попасть по Ли лезвием своего меча, но девушка в последний миг рванула вбок, заставив клинок неприятеля разрезать пустоту. Сама она, тем временем, оказалась у него за спиной, завершив начатое ещё одним ударом.       Из амбара выскочила разъярённая пантера, потратив долю секунды на то, чтобы замереть на месте и попытаться сориентироваться в происходящем.       — Догони! — громко крикнула Лилит, махнув рукой в сторону беглеца, что без оглядки бежал к стойлам с лошадьми, очевидно, намереваясь седлать коня и драть что есть мочи.       Нагнала пантера его достаточно быстро, ведь для простого человека уйти на равнинной местности от озлобленного хищника было почти что невозможной задачей. Последние вздохи бедолаги эхом разнеслись по округе, а его тёплая кровь вновь брызнула на морду зверя, заставив Еву недовольно оскалиться.       Её подопечной нужно было разобраться со всем остальным. Будучи ещё внутри действия руны замедления, она резво пробежалась через всё поле боя, добивая тех, кто оказывал признаки жизни. Не пощадила ни единой души, с криками вонзая свой меч в их глотки и повторяя процедуру до тех пор, пока не убедилась, что всё кончено. Они были вольны праздновать свою первую победу.       — Ефмий! — Лилит махнула рукой в сторону пригорка. — Сюда!       Парня дважды просить не потребовалось и уже через полминуты он, запыхавшийся, предстал пред ними внизу. Все жители, что в начале бойни попрятались по своим домам, до сих пор не вышли. И не удивительно. Они понятия не имели, с чем и с кем только что столкнулись.       — Иди разберись с Садией, — тёмная произнесла эти слова не без опасения, представив на короткий миг, что Дэдай не справилась, и Ефмий внутри наткнётся лишь на труп своей сестрёнки. Она на тот момент ещё не знала наверняка, но опасения были напрасными.       — А ты… — Лили, ухмыльнувшись, подошла к чёрной пантере, погладив её, словно кошку. — Хорошая девочка. Жаль, я не могу тебя поцеловать.       Если бы Ева могла полноценно проявлять свои эмоции, то сейчас наверняка закатила бы глаза, но вместо этого ей осталось лишь легонько боднуть свою ученицу в живот, намекнув на то, что пора бы уже заканчивать потешаться. Да и настроение было не очень-то игривым. Горы трупов прямо посреди села не наталкивали на позитивный лад.       Дождавшись, пока Ева вновь примет свой истинный облик и оденется, Лилит вернула ей кольцо, насладившись очередной возможностью самостоятельно надеть его на палец своей пассии. А потом вернула и клинок.       — Отличное оружие. Получше моего.       — Не стану спорить, — согласилась графиня, придирчиво осматривая свою одежду, на которой, несмотря на все усилия, остались следы чьей-то крови. — Эй, воды принесите! — обратилась она к жителям, что понемногу начали выползать из своих нор.       — Что будете делать теперь? — проводив Садию домой и убедившись в том, что с ней всё в порядке, Ефмий вновь предстал перед девушками, предварительно рассыпавшись в благодарностях, которые девицы приняли без особого энтузиазма.       — Не знаю, — пожала плечами Лилит, покосившись на десяток изувеченных тел. — Позови своих. Попроси их перетащить все трупы в сторону, чтобы не бросались в глаза с дороги. Побросайте эту падаль в яму и закопайте. Кто-нибудь тут может рассказать о Серой Марке чуть больше? В каких деревнях сейчас обитают и в каком количестве? Нам нужно знать, где они базируются и как перемещаются, чтобы не нарваться на слишком большую группу.       Выяснилось, что о многом известно местному охотнику — Крейгу. Лилит попросила Ефмия представить их для небольшого разговора и задала тот же вопрос.       — Больше всего их в Седой Шконке, в Конево и в Ширке. Седую Шконку вы по дороге уже проезжали, раз приехали с той же стороны, что и эти всадники, — живо рассказывал им тощий мужичок лет под пятьдесят с пробивающейся сединой. — Конево чуть дальше Шконки. Ширка — это в другую сторону. Там они обитают группами человек по тридцать, если не больше. Мелкими отрядами вроде этого путешествуют только по небольшим посёлкам, но в случае опасности или каких-нибудь непоняток бывает, что стягиваются в одно место и полтиной. Видел, как вы сражались, — он поморщился, покосившись в сторону бойни. — Достойно, конечно, но полтину разом одолеть не сумеете. Придётся вам думать, как их разделить.       — Получается, в Вишнёвом их сейчас около десятка? — подытожила Лилит.       — Ну всяко не больше дюжины. Сладить можно, — кивнул Крейг. — Если хотите, то я проведу вас лесной тропой дотуда. Только вот… — Крейг задумался. — Не серчайте, если кто из местных сдаст вас. Бандиты поутру приедут, надавят с вопросами — любой всё с потрохами выдаст, кто вы и что вы. В меру того, что они сами увидели.       Лилит отозвала Еву в сторону, дабы посовещаться.       — Если хотим успеть как можно больше, пока мы всё ещё инкогнито — надо ехать дальше. Когда для Марки вскроется, что они воюют с тёмной чародейкой и её ручной оборотнихой-пантерой, то десятками они ездить перестанут.       — Это верно.       — Но для начала я хочу отправиться в Вишнёвое, чтобы убедиться, что с родителями всё в порядке. Как думаешь, это разумно?       Лилит сейчас была готова поступить точно так, как скажет ей Ева. Аналитический склад ума главнокомандующего был в любой случае лучше, чем у бывшей разбойницы и дезертирши.       — О, дорогая Лилит, — ответила Ева, помедлив и избрав несколько необычный тон, словно играла роль в представлении на сцене пред широкой публикой, — Некогда живая часть внутри меня предложила бы забрать твою родню и скрыться отсюда поскорее. Или, быть может, бросить всё и отправиться в Гариан за подмогой. Или попробовать договориться с бандитами, вынудив их уйти, чёрт его знает, каким именно образом…       — Но?       — Но та часть, к сожалению, погибла на войне.       Ева пыталась смыть с лица и рук засохшую кровь. Получалось весьма дурно, а привкус железа во рту и вовсе начинал раздражать графиню.       — Сейчас же мне просто хочется уничтожить их всех. Я не хочу видеть «это» в нашей империи. Я в принципе не желаю видеть этого в нашем мире. За собой Марка не несёт ничего кроме разрушения, не подлежащего никакому контролю. Сколько времени пройдёт, прежде чем они вышлют сюда второй отряд? Я думаю, что не ранее, чем к утру, здесь будет ещё одна группа, которая наткнётся на следы расправы. Ничего опасного, если честно, и я не думаю, что у нас возникнут проблемы, если мы ударим по ним из засады.       — Ты предлагаешь перебить всю Марку? — хмыкнула Лилит.       — Всю мы всё равно не перебьём. Но проредим так сильно, что остатки сами разбегутся. Окружение сыграет нам на руку — тут повсюду леса. В лесах я сумею спрятать нас обеих так, что никто в жизни не найдёт, даже если бросят на поиски все свои жалкие две сотни сброда.       — Прятаться, бить, отступать, повторять, — упростила стратегию ученица.       Ева согласно кивнула.       — Управились бы за несколько дней.       Графиня упала спиной на мягкую траву и прикрыла глаза. Её голос приобрёл пару печальных ноток.       — А когда они впадут в глубокое отчаяние, то наверняка попытаются взять кого-нибудь в заложники. Может даже целую деревню. Не хотелось бы гибели невинных, пусть и не по нашей вине. Хотя мне скорее кажется, что они просто покинут эти места и впредь будут обходить стороной.       — Жизнь в таких условиях не сильно лучше гибели, — Лилит сама не заметила, откуда и почему в её голове зародилась подобная мысль.       — Не знаю. Может, они и заслуживают участи дойных коров, ведь ничего для своей свободы они и не делали.       — Ты о чём?       — Да о том. Что они делали, Лилит? Только прятались сами и пытались прятать девок, попутно жалуясь, как у них всё плохо. Помнишь, что Ефмий сказал? «Пограбят и уедут». Что-то вроде «подставим задницу разок, чай не станем петухами». Я презираю действия Марки, но и подобное смирение я презираю не меньше. Дилемма. Любое наше действие повлечёт за собой гибель простых людей, виновных лишь в своей беспомощности, а любое бездействие не изменит ситуации в целом, так что и в этом случае жертвы будут. Самый простой вариант — забрать твою родню и сделать ноги. Средней сложности — скинуть решение проблемы на местные власти; это долго, но рано или поздно бандитов повесят. Сложный — объявить войну самим, не рассчитывая на помощь извне. Что выбираешь? — она приподнялась и внимательно осмотрела сидящую рядом Лилит, изучая её, словно видела впервые и хотела запомнить во всех подробностях.       — Я не хочу медлить… — ответила тёмная, одновременно с тем не дав никакого ответа.       — Я тоже.       — Кто мы такие, чтобы объявлять войну двум сотням головорезов?       — Головорезов? — слабо улыбнулась Ева. — Слишком громко сказано. И ты не хуже меня понимаешь, что у нас много шансов на победу.       — Понимаю. Знаешь, вся эта ситуация со временем разрешилась бы сама собой, даже если бы нас сюда не занесло. Меня здесь не было больше пятнадцати лет. Думаешь, это первый случай? Думаешь, до Марки тут никто не беспределил?       — Очень в этом сомневаюсь. Местные и до нас как-то здесь существовали.       — А ты не боишься? — внезапно спросила Ли.       — Чего?       — Крови сотни человек на своих руках.       — Боюсь того, как это повлияет на меня. Но сражения не боюсь.       — Ладно… — наморщила лоб Лилит. — Я могла бы отправиться в Вишнёвое одна. Сделать это под прикрытием ночи проще простого. И я даже смогла бы вытащить своих оттуда каким-нибудь порталом, приведя их сюда. Коль скоро это наша первоочередная задача, стоящая превыше остальных — может, мы так и поступим?       — Звучит разумно, если ты будешь осторожна, — подумав, согласилась Ева. — Но что потом?       — А что будет потом — посмотрим. Приведи деревню в порядок, пока меня не будет. Прикажи им спрятать трупы. Зарыть их в землю, смыть кровь, убрать всё остальное. За меня не волнуйся, — она попыталась улыбнуться, взяв руку Дэдай в свою собственную. — Я справлюсь. А если что-то пойдёт не так — не забывай, что у нас есть способ практически мгновенного перемещения друг к другу. Я смогу уйти даже из полной задницы, хотя доводить до неё не планирую. Вернуться хочу как только, так сразу. До рассвета, в любом случае.       Ева внимательно слушала, словно делая воображаемые засечки в памяти.       — Пожалуй, мне правда лучше остаться. Не исключён сценарий, что какой-нибудь идиот решит выслужиться — сорваться и отправиться в соседнее село, чтобы обо всём предупредить Марку. Вот у нас тогда задача-то осложнится…       — И это тоже, — Лилит на мгновение прильнула к своей наставнице, поцеловав её в губы, но не пустив этот поцелуй в возможное продолжение. — Эй, не забывай, что когда-то ты доверила мне устранить весьма важную шишку, а я справилась без малейших нареканий…       — Я помню, Лилит. Но, всё же, просто так я тебя не отпущу, — вздохнув, прошептала графиня.       — В каком смысле?       — Ты устала от дороги и от сражения. На дворе вечер. Ты всю ночь планируешь не спать. Как, спрашивается? Давай я для тебя хотя бы несколько рун выносливости наколдую…       — О, Ева… — довольно расплылась тёмная. — Всегда на шаг впереди…       Распрощавшись с графиней, Лилит вновь посетила охотника Крейга, у которого досконально уточнила, как и куда ей ехать по лесной тропе в обход тракта. Тот объяснил, после чего в вопросах нужда отпала, и Лилит, наспех очистив свою одежду, оседлала коня и рванула в сторону родного посёлка.

***

      Крейг указал правильную дорогу. Вернее сказать, дорога там была одна, но нещадно петляла, а Лилит держала в памяти все его «у поваленной сосны держись левее, иначе заедешь в трясину» и так далее. Сложно было в такой темноте видеть тропу, ещё сложнее было замечать мелкие нюансы, пару раз конь едва не увяз, но брюнетке свезло — добралась без особых сложностей, не считая того, что один раз чуть было со скакуна не навернулась, когда он споткнулся.       Она вышла к Вишнёвому со стороны рощи, откуда ей открылся пробивающий своей ностальгией вид на некогда родные края. Всплывали в памяти ранее запомненные пейзажи, сопоставлялись с увиденными сейчас, а вывод напрашивался нехитрый — ничего не изменилось почти, разве что старые дряхлые дома стали ещё более дряхлыми, некоторые и вовсе сверкали дырявыми стенами и окнами, превратившись в заброшенные сараи. Поодаль, как и когда-то, торчала одинокая мельница, а возле неё располагался небольшой одноэтажный домишко с крышей из сена. Этот домишко стоял немного в стороне от посёлка, поэтому пересекать само Вишнёвое нужды не было — аккуратно обошла со стороны зияющего прорехами забора, предварительно оставив верного спутника в лесу. Не страшно. Он тут не пропадёт, местные найдут, а Лилит сейчас следовало беспокоиться совсем не о своём коне.       Она замерла на углу, отчаянно пытаясь вслушаться во тьму и уловить из неё хоть какие-то звуки. Тщетно. Лишь стрекотание кузнечиков и редкие порывы прохладного ветра. Лилит чувствовала себя уставшей, даже несмотря на магию Евы. Ей хотелось отдохнуть, но подобной возможности просто не было. Сначала перебросить родных в Резино. Потом… Потом как карты лягут. Девушка ещё не брала во внимание тот факт, что после долгой разлуки придётся очень долго объяснять, кто она, что здесь делает, и почему матери с отцом нужно бросить их единственный дом и отправляться следом за ней, купившись на рассказы о собственном уютном гнёздышке на территории графства. А ещё сестра. Лилит никак не могла выкинуть из головы рассказ Емфия о Далиле. Неужели у неё действительно есть сестра? А вдруг выяснится, что у неё тоже неплохой магический дар? Кажется, если им доведётся свидеться, то кое-чья жизнь определённо претерпит изменения.       Оставив забор, а вместе с ним и целую кипу хижин за спиной, Лилит неторопливо приблизилась к мельнице, периодически пригибаясь, замирая ненадолго в каких-нибудь кустах и отслеживая, не образовался ли за ней хвост и не заметил ли её кто. Но нет. В такой час сделать это было некому. Отсидевшись внутри мельницы с пару минут, прислушиваясь ныне лишь к биению своего собственного сердца, Лилит, крадучись, проследовала к дому, перешагнув через покосившуюся ограду, которая сейчас была в лучшем случае лишь пародией на нормальный забор. Когда-то она им и была. Когда-то тут вообще всё было иначе. Всё было живо. Сейчас всё словно умерло.       Затаив дыхание, она постучалась в дверь, не ожидая скорого ответа. Подождала минуту, повторила стук. Подождала ещё минуту, чувствуя, как нарастает пульс и сбивается дыхание. Снова постучала. Наконец, она услышала звуки по ту сторону и на всякий случай приготовилась к худшему из сценариев.       — Чё надобно? — отворил крепкий мужик лет пятидесяти с лишком на вид, хотя на самом деле он был старше. Должен был быть. В смутном силуэте и лице, испещрённом морщинами, Лилит узнала того, кого не видела уже давно.       — Грессий? — сама не зная зачем, уточнила блудная дочь.       — Он самый, — недовольно буркнул он. — Зерна нет. Выпивки тоже. И вообще, что за гости в такой час? Или вы от Марки?       — Нет, не от Марки. Я… — девушка запнулась. — Нельзя ли войти? Я одна. Никого больше нет.       — Что же вы за время такое выбираете для похода в гости… — обратился с укором в пустоту мужик. Но затем вздохнул, ещё раз окинул беглым взглядом фигуру визитёрши и махнул рукой, приглашая внутрь.       — Опасно в такой час шастать в одиночку, — проворчал отец, орудуя кочергой в камине и заставляя пропитанные влагой поленья лениво и нехотя разгораться. — Извиняйте, барышня. Я бы угостил харчами, да всё пожрали эти троглодиты. В лучшем случае могу предложить место на печи — обычно там моя дочь спала, да вот только сейчас… Хм… — он вздохнул. — Сейчас там свободно.       — Далила? Что с ней случилось? — нервно дёрнулась Лилит, словно её кольнули в ухо иглой.       — А, ты подруга её, — догадался Грессий. — То-то всех по именам кличешь.       — Мы не знакомы… Где она?       — Не знакомы, — крякнул хозяин дома, явственно ощущая, как теряет нить. — Тогда откуда… А, какая разница, — махнул он рукой. — Забрали её бандиты. Куда повезли — точно не знаю. Видел, что в сторону Ширки направлялись…       — И ты ничего не сделал? — возмущённо воскликнула Лилит, пристав со своего места из-за столом и поймав очередной удивлённый взгляд Грессия.       — А что я сделаю десятку бойцов с топорами наперевес? — возразил он. — Попросил егеря Молко съездить и посмотреть. Он мне… Должен был. Так он как уехал два дня назад — до сих пор нет вестей. Как бы он сам там не помер…       — Там твоя дочь, а тебя заботит… Как там его?!       — Молко, — зевнул Грессий. — Головой надо соображать и понимать, что если хочешь живым остаться, когда бандиты на пороге дома — пади ниц и молись на благой исход.       — Эти уроды… Трахают там сейчас твою дочь! А может быть её и в живых уже больше нет! — гневно прошипела Ли, сжав кулаки. — А тебе наплевать? Сидишь тут и плачешься? Тебе лишь бы ниц падать и молиться? И много дают тебе эти ебучие молитвы?!       — Так, барышня, — болезненно поморщился мужик, отложив кочергу в сторону и внимательно посмотрев на Лилит, лик которой освещался отблесками костра. — Не ори, а то жену разбудишь. У неё сон чуткий, а как проснётся — обратно уже не заснёт. Ты кто вообще такая, чтобы в мой дом заявляться и упрекать меня? Много ли ты других знаешь способов с бандитами дела иметь?       — Да уж поболе твоего!       — Не ори, сказал же. Что за заноза… Жуть как напоминаешь мне мою первую дочь. Такая же была оторва.       — А с первой что случилось? Тоже бандитам отдал? — на эмоциях ляпнула Лилит.       Грессий лишь тяжело вздохнул и подошёл к окну, повернувшись к ней спиной.       — Нет. Сама ушла. Маги её забрали. Вот такие же, как ты. Служить на благо Империи. Когда ещё маленькой была совсем. С тех пор никогда её больше не видел. Это ж… — он сделал паузу, оттарабанив пальцами по дереву подоконника неровную дробь. — Много лет уж прошло с тех пор. А ты в чужую душу не лезь. А лучше говори, чего тебе от меня надобно, что заявилась посреди ночи без приглашения.       — Мне надо знать, куда отвезли Далилу, — холодно молвила тёмная.       — Я уже сказал всё, что знал, — пожал плечами мужик. — Повезли в сторону Ширки. У меня своего коня нет, чтобы седлать и следом ехать. А если на тракте разбойники изловят — пиши завещание. Хоть пешком, хоть верхом…       Лилит не знала, что сказать. Возмущение внутри нарастало, и не думая никуда уходить. А ещё росла злоба. Тупая жгучая злоба. Она успела уже раз десять подумать о том, как лучше представиться своему отцу, чтобы он понял… Но сейчас чувствовала, что не хочет. Просто не хочет и всё. Ей не хотелось, чтобы он её узнал. Не хотелось, чтобы он понял.       — Ненавижу… — прошипела сквозь сжатые зубы Лилит. — О вас вытирают ноги, вами пользуются так, как хотят… Вы же… Боитесь и дыхнуть супротив… Даже тогда, когда речь заходит о самых важных в жизни вещах. О самых главных ценностях. А вы плевали! Плевали на них в угоду заботе о своей шкуре! Вот почему вас доят уже не первый десяток лет. Вот почему вас используют как рабов и тупорылый скот! Вот почему это никогда не изменится! Потому что вы и пальцем пошевелить не готовы для того, чтобы хотя бы самим себе помочь!       — Я же сказал, не ори!       — Да срала я на то, что ты сказал! — взорвалась она, блеснув в темноте ярко-фиолетовыми радужками глаз. — Срала я на то, кого я, блять, разбужу! Срала я на… На всё остальное я тоже срала!       — Да пожалуйста! Ввалилась ночью на хату девка размалёванная и учить будет, как жить нужно, а как не нужно! Хозяин тут — я! А ты — гость! Веди себя так, как подобает гостям! — рыкнул в ответ Грессий. — Или выметайся вон. Держать не буду.       — Выметусь, — неожиданно легко для себя согласилась Лилит. — О, я выметусь. Выметусь так, что никогда больше не увидишь. Но запомни… Отец… Запомни, что дерьмо из вашей жизни никуда не денется, покуда вы сами не изъявите желание прибраться в этом гадюшнике, который называется домом!       — Погоди… — нахмурился он. — Как ты сказала?       — Хуем об косяк! Так и сказала! Счастливо оставаться! — резко развернувшись, тёмная сделала несколько шагов, вышла наружу и от души вмазала тяжёлой дверью обратно, заставив её гулко хлопнуть, разнося эхо удара на сотни метров вокруг.       Поспешив скрыться в разрушенной мельнице, она остановилась и перевела дух. За ней никто не шёл. Отец не вышел наружу. Он остался дома. Теперь, наверное, и мама проснётся тоже. Только говорить с ними у Лилит никакого желания больше не было. Это были, скорее всего, уже совсем другие люди. Не те, которых она помнила. Слова Грессия болезненно ударили её в самую душу. А следом за ними вспомнились и слова её госпожи о том, что эти люди действительно совсем ничего не делали ради своей свободы. Не старались. Даже не попытались стараться. Они приняли свою судьбу. Ева была права…       Уверенными движениями Ли начертила руну пути, представив в качестве конечной точки своего скачка помещение амбара в Резино, который наверняка будет пустовать. Расстояния хватит. Теперь она точно знала, что следует делать…