In awe of

      Дорога была долгой. Вручённое Харвадусом ожерелье не желало работать из этих мест, поэтому пришлось держать путь на север и держать его довольно долго, практически целых двое суток, попутно рассматривая весьма пустынные пейзажи необработанных полей и оврагов, заросших сорняком, пока ветер нёс за собой весеннее тепло и напевал только ему одну известную мелодию под ритмичный стук конских копыт.       Изредка девушки делали привал, дабы перекусить остатками провизии и дать коням передохнуть. Это время затишья и благости троица использовала, как подобает — для трёпа. Лилит рассказывала Далиле массу интересных историй из своего богатого прошлого, заставляя сестру то и дело удивляться или недоверчиво качать головой, когда речь заходила о чём-то слишком уж небывалом. Ева большую часть историй уже слышала, но всё равно находились и такие, о которых и она была не в курсе.       Харвадус, тот самый маг-навигатор, встретил пропавших барышень с немалой долей удивления, отметив, что было две, а стало три, но никак комментировать ни долгое отсутствие, ни новую спутницу чародеек не стал.       — Как прошло путешествие? — невзначай поинтересовался он. — Не возникло ни никаких проблем в дороге?       — Прекрасная погода, чудесные люди и масса новых впечатлений, — ответила Лилит, вздохнув, наконец, с облегчением. Чего скрывать, она была несказанно рада возвращению. — И всё благодаря тебе, мой дорогой друг.       — Не стану лезть не в свои дела, — Харвадус со снисходительной миной выставил вперёд ладони. — Но я рад, что возвратились вы в целости и сохранности. Мой артефакт сработал так, как и должен был? А как сработал портал?       — К порталу претензий нет. А вот артефакт… Не совсем, — цокнула языком Ева.       — Мы несколько отдалились от точки прибытия, поэтому какое-то время не имели возможности вернуться — артефакт не покрывал столь большого расстояния. Но, полагаю, это не твоя вина. Мы и сами предполагали, что может не сработать, если отъехать так далеко, — встряла Лилит, наткнувшись на добродушную улыбку Евы.       — Да, это верно, — поджал губы маг. — В следующий раз я обязательно снабжу вас вещицей получше. Когда сделаю её. Святая Чета свидетели — я дал лучшее, что мог.       — Спасибо и на том, — кивнула тёмная, которой уже порядком надоел этот чрезмерно учтивый тип.       — Кстати, уважаемый Харвадус, — осторожно начала Дэдай, когда подоспела пора прощаться и уходить. — Так или иначе, а ваши услуги в качестве «навигатора» мы сочли весьма достойными. В связи с этим я хочу выдвинуть вам небольшое предложение.       — Предложение? — мужчина сложил руки за спиной и выровнялся. — Я весь внимание, госпожа графиня.       — В общем-то, ничего невероятного. Предложение заключается в том, что я хотела бы обеспечить вас местом при дворе. Само собой, — Ева почесала затылок, — За достойное месячное жалование и всевозможные удобства, вытекающие из проживания на территории моего родового замка. Чтобы не ставить в неловкое положение — цену вопроса могу озвучить сразу. Вы будете получать десять золотых в месяц. Примерно столько же получают рядовые навигаторы при императорском дворе, впрочем, там у них куда больше забот и работы. В моём же случае… Скажем так — подобного рода услуги мне понадобятся по большей части для личных нужд, но я хочу иметь возможность воспользоваться ими в любое удобное для меня время.       — Звучит заманчиво, — согласился тот. — Даже слишком. Тут кроется какой-то подвох?       — Ничуть. Тут разве что кроется небольшое условие — хранить полную конфиденциальность касаемо всего, что происходит в застенках моей резиденции, где вы и будете проживать, если дадите своё согласие. Помимо этого я ничего не попрошу. И раз уж так вышло, что вы обладаете и некоторыми навыками в сфере артефакторики — я могла бы щедро оплачивать подобную работу сверх оговорённой суммы, если она мне потребуется. На этом точно всё. Торопить с ответом не стану, но попрошу и не затягивать, — подытожила Ева, придав своему тону донельзя деловой оттенок.       — А если я, предположим, соглашусь? — снизил тон Харвадус, закрутив в руках деревянные чётки, которые достал из кармана мгновением ранее.       — Предположим? Или согласитесь? — прищурилась та.       — Соглашусь.       — Если ваш ответ и правда положительный — я хоть сегодня отправлю за вами своих доверенных людей, которые посвятят вас во всевозможные мелочи и нюансы, связанные с вашим переездом на новое место. Но если вам всё ещё нужно время подумать…       — Не нужно. Я принимаю ваше предложение, госпожа графиня.       Поскольку Еву что так, что эдак заждались в её родной фамильной крепости, Лилит предложила ей сперва посетить её собственный дом.       — Всего на часок, — прошептала она, приблизившись к Дэдай почти вплотную в одном из тёмных коридоров в жилище мага, пока тот был занят какой-то невинной беседой с любопытной Далилой. — Покажем девочке новый дом, посидим немного, поболтаем. А потом, — Лилит коварно прикусила губу. — Поедем к тебе в купальни. О, я так соскучилась по твоему телу! Сегодня я продемонстрирую тебе кое-что новенькое…       — Новенькое… — протянула Ева, несколько стыдливо улыбнувшись, оставив попытки сопротивляться подобному захвату. — Чёрт, Лилит, ну не здесь же!       Пожалуй, графиня была бы даже и рада ответить на эти попытки соблазнения более открыто и менее сдержанно, но её удерживало некоторое не до конца понятное чувство потери близкого человека, пусть смерть Лилит и оказалась обратимой. Это заставляло Еву прогонять через собственную голову целую кипу различных мыслей разной степени приятности. В числе их была и недавно учинённая бойня — её забыть не получалось, а вспоминалось каждый раз с ноткой отвращения.       Но отказать своей ученице она всё равно не смогла. Поэтому после того, как они, наконец, покинули пристанище Харвадуса, Лилит сотворила небольшой портал домой самостоятельно, поскольку это было не так уж и далеко от Фаи.       Обстановка в доме тёмной чародейки несколько изменилась с прошлого визита графини. Стала теплее, уютнее и, возможно, живее. Теперь этот домик не казался Еве необжитым или заброшенным. Даже наоборот, от каждого элемента декора так и несло жизнью.       — Хм… — Агудар переводил взгляд то на Лилит, то на Далилу, пытаясь сравнить. — Похожи.       — Ещё бы, — усмехнулась брюнетка. — Теперь эта прелесть будет жить здесь.       Далила явно покраснела, а Лилит с Агударом насмешливо переглянулись, отметив такую реакцию.       — Вот и хорошо, — согласился дикарь, вовсю уминая недавно приготовленный обед, которым предложил подкрепиться и своим гостям, благо готовил в таких объёмах, что отряд можно было накормить. А потом выбрасывал, когда скисало. Но готовил всё равно вкусно. — Я давно говорю — дом большой, а жить в нём некому. Слишком уж пустынно тут.       — Это верно, — вынуждена была признать Лилит. — Выделим Далиле свою комнату. Сама выберешь, какую, — она обратилась к сестре. — Только не самую первую на втором этаже — это моя.       Ничем примечательным знакомство не обернулось, лишь Агудар сумел немного удивиться тому, что получил у себя под боком миниатюрную копию настоящей Лилит, которую теперь волей или неволей был вынужден как-то опекать, хотя она явно была уже не в том возрасте, чтобы за ней требовался надзор.       — Ева, нам нужно решить, как утрясти вопрос с её обучением, — обратилась к ней ренегатка.       — Да, нужно, — согласно кивнула графиня. — Хотя спешки это и не требует. Ближайшая магическая академия находится в центре Варулского герцогства, и туда-то мы и можем пристроить твою сестру.       — А когда? — встряла в разговор Далила.       — А когда хочется?       — Ну, чем скорее, тем лучше…       Ева невольно усмехнулась, закинув ногу на ногу.       — Ну, раз так, — продолжила она, посерьёзнев, — То мы можем и не тянуть. Дар в тебе уже выявлен, не знаю, большой или маленький, но достаточной степени, чтобы начать его развивать. Обычно в подобные академии детей отдают лет с пятнадцати, так что ты будешь несколько старше остальных…       — Это не страшно.       — Ну раз не страшно — могу пообещать, что постараюсь решить этот вопрос в течение одной или двух недель. Уверена, что тебе в любом случае требуется небольшой отдых после… Случившегося. Он всем нам требуется, если честно, — покачала головой Ева, откинувшись на дубовую спинку стула и прикрыв глаза. — Чувствую себя, словно выжатый лимон, — пожаловалась она. — Я, наверное, отправлюсь в замок. А ты, Лилит, можешь пока остаться тут — уверена, что меня по приезду наверняка загрузят делами. Я буду ждать тебя позже, ближе к вечеру.       — Я могла бы…       — Не нужно, Лили. Я лучше оставлю вас наедине, вам наверняка будет, о чём пообщаться. А помочь мне с предстоящей рутиной, боюсь, не сможешь даже ты, — графиня поднялась со своего места и ленивыми движениями изобразила в воздухе руну пути, отдающую тусклым зелёным светом. — Буду ждать, жёнушка… — бросила напоследок Ева, улыбнувшись, перед тем как шагнуть вглубь портала, поглотившего её парой секунд спустя.       Лилит глубоко вздохнула и замолкла, обдумывая всё услышанное.       — Что-то не так? — спросила Далила.       — Нет. В течение нескольких дней уладим все формальности, я полагаю, после чего отправим тебя в академию.       — По-моему ты этому не очень обрадовалась… — осторожно предположила мелкая.       — Отчего же, — парировала Лилит. — Я рада тому, что моя сестра получит достойное обучение в достойном месте. Ты этого хотела? Или уже передумала?       — Не передумала, — уверенно заявила та.       — Вот и ладно.       — На тебе лица нет с самого момента прибытия домой. И что-то тебя гложет, — подметил Агудар, который доселе молчал и только лишь слушал.       Лилит в ответ лишь покачала головой.       — Не хочешь говорить — не клещами же из тебя слова тянуть. Может, выпьем тогда? За удачное путешествие?       — Было бы за что пить… Знаешь… — она поднялась из-за стола, — За последние два дня я успела отправить с четыре десятка душ в Последние Покои, разочароваться в собственных родителях, сдохнуть, воскреснуть и хапнуть по горло воспоминаний какого-то урода, которого высосала в мире астральном. Так что, милый, будь так добр — не нагнетай.       Агудар смолчал. Его никто ещё не успел ввести в курс дела и объяснить то, что произошло на самом деле.       — Можно я ему расскажу? — предложила Далила.       — Я не против. Просто ещё раз самой всё это вспоминать тошно.       Лилит покинула свой дом, попутно переодевшись в гардеробной в новые вещи и отправив старые отстирываться в корзину для белья. Конечно, эта корзина не была волшебной и сама бы всё не постирала — подразумевалось, что этим тоже займётся тёмная, но несколько позже, когда будет в нужном настрое.       Она оседлала коня и отправилась в небольшую прогулку по окрестностям, желая одновременно и время убить, и разобраться в своей же собственной голове.       А разбираться там было в чём.       Два с лишним часа нарезания кругов по полям и лесам не смогли исправить ситуацию, сделав только хуже. Оставалось надеяться на Дэдай и на приятно проведённый вечер вместе, потому что других вариантов хоть как-то выправить своё паршивое состояние не было — чувствовала себя Лилит всё хуже и хуже, но не в плане физическом, это было больше похоже на некое душевное истощение.

***

      Портал перенёс Еву прямиком в её комнату, которая, казалось, ничуть и не изменилась с момента её отъезда, несмотря на то, что почти четыре дня миновать уже успели. Графиня скинула с себя походную одежду и измождённо повалилась спиной на кровать, крепко сжав в руках ножны с клинком. Спустя несколько мгновений она обнажила его и откинула ножны прочь, оставшись наедине со сверкающим лезвием, запятнанным кровью с той самой адской ночи, плавно переросшей в утро.       — Ну да, логично… — прошептала себе под нос Ева. — Я его с тех пор и не доставала. А зря… Нужно привести меч в порядок. Оружие ведь не виновато в грехах хозяина, верно?       Неожиданно для себя самой графиня рассмеялась. Смешила ирония. Она презирала насилие, но ещё совсем недавно совершенно искренне получала удовольствие от кровавой жатвы. Что же теперь было правильным и верным?       Попытку отдохнуть с треском обломала Жанна, которая осторожно заглянула внутрь покоев, привлечённая звуком смеха. Сначала служанка лишь пристально вглядывалась в фигуру, так нагло занявшую кровать графини, но позже смогла узнать в Еве её саму, облегчённо выдохнув.       — Госпожа?       — Ага, — Дэдай рывком присела на ложе и отложила клинок в сторону. — Я недавно вернулась. Подготовь для меня одежду, вели приготовить ужин и разогреть купальни к вечеру.       — Слушаюсь… — поспешно согласилась Жанна, переменившись в лице, заместив напряжение умиротворением. — Что-нибудь ещё?       — Хм… А что случилось за время моего отсутствия?       — Люц вернулся, — она осеклась. — Господин Люцифер, я имею в виду.       — Уже неплохо. Это всё?       — На ваше имя пришло несколько писем. Их доставили в ваш кабинет в зимнем саду.       — У меня есть кабинет в зимнем саду? — нескрываемо удивилась Ева.       — Ну, видите ли, господин Люцифер распорядился…       — Ясно, — отмахнулась она. — Можешь идти, Жанна, не хочу больше тебя задерживать.       Усевшись пятнадцатью минутами позже за глубокий стул с высокой спинкой, расположившийся в просторной застеклённой зале с множеством растений и кустов, девушка принялась разгребать почту, отделяя и сортируя письма по печатям. Пара из них была с семейным гербом Дэдай, а отправителем оказался сам старший брат, решивший проявить заботу и проявивший обеспокоенность пропажей сестры. Но подобным содержанием было пропитано только первое письмо. Второе же оказалось некоей попыткой «сватовства» — Люцифер не постеснялся наглым образом предложить ей сразу несколько кандидатов в потенциальные мужья. Когда-то это вызывало удивление напополам со смехом, теперь же это вызывало куда более смешанные эмоции.       Следом за первыми графиня принялась вскрывать и остальные письма. Практически ничего, что стоило бы внимания — приглашения, предложения и прочий хлам, который Ева уже привыкла с надменным видом игнорировать. Впрочем, отчёт о начале оснащения Кроноса не мог не порадовать. Следом шёл небольшой доклад от исследователей трофейной тенийской техники — они заявляли, что сумели перекупить несколько зарубежных инженеров, пусть и не самых гениальных, а следом принялись с их помощью разбирать и анализировать механизмы, попутно записывая все «открытия». В остальном изменений не было.       Перед самым уходом Ева решилась вскрыть подозрительного вида посылку, стоящую у самого края столика. Хорошо упакованная и с приложенным письмом от заведующего филиалом местного рынка редких вещиц.       — О, кажется, моя ставка победила… — равнодушно отозвалась девушка о своём новом приобретении, являющим собой просторный полупрозрачный плащ. Его свойства не были тайной для новой обладательницы, но восторгаться или проверять прямо сейчас желания не было никакого.       Покинув зимний сад, графиня устремилась в купальни, где на полпути повстречала Лилит, которая к тому моменту уже успела вернуться с небольшой прогулки. Вместе они и завершили этот небольшой остаток пути, раздевшись и погрузившись в манящую воду.       — Сегодня перебирала доставленные письма… — отметила как бы меж делом Ева.       — И?       — И узнала, что вышел новый указ. На этот раз от самого императора. Браки между магами и не магами официально запретили.       — Вот как…       — Дворянство переполошилось. Влияние аристократов с даром сильно подскочило, а не маги получили неофициальный титул «лишённые» и принялись заводить себе наложниц-чародеек. Наложницы встречались даже из низших сословий. Сумасшедший дом.       Ева немного изменила позу и повернулась лицом и грудью, скрываемой водным паром, к Лилит, заглянув ей прямо в глаза.       — Меня это тоже стороной не обошло. Я давно вхожу в круг самых влиятельных магов Империи, а в свете недавних событий у меня появилось множество поклонников. Полагаю, что решающим фактом сыграл мой статус — я же всё ещё не вышла замуж… — графиня перевела взгляд на своё кольцо. — Официально.       — К чему ты клонишь? — нахмурилась тёмная.       — К тому, что рано или поздно мне придётся заключить политический брак. Это с каждым днём становится всё неизбежнее, да и Люцифер давно уже настаивает. Впрочем, я не могу винить его в этом стремлении, поскольку прекрасно понимаю, что это необходимо. Прости, — добавила Ева, отвернувшись. — Так уж вышло.       Лилит прикрыла глаза и молчала, а Ева не могла видеть, как под водой сжались её кулаки, а ногти оставляли на ладонях глубокие бороздки. Однако она не спешила ничего говорить, пока не убедилась в том, что Дэдай закончила сама.       — Понятно, — неожиданно легко ответила Лилит.       Она окликнула одну из служанок, велев принести бутылку вина. Не бокал, или не пару бокалов, а именно бутылку. Указание было исполнено с точностью так, как подобает. Чародейка приняла тару из рук молоденькой девицы, после чего прислонилась к горлышку и сделала несколько крупных глотков.       — А теперь начнём, — она нескрываемо улыбнулась, отставив вино в сторону. — Добавим официальности в связи с грядущим замужеством за знатным отпрыском голубых кровей. Нужно как-то прикрыть тылы и оправдать моё присутствие под боком? Наследница своего рода почему-то не может придумать повода отказаться от замужества. Видимо, её ведут туда под дулом пистолета. Или грозят лишить всех привилегий и полномочий, если она откажется. Или… О, нет! — Лилит нервно хохотнула, — Может, причина в том, что дядька Сиггейр велел всем магам активно размножаться, дабы приготовить ещё больше юных дарований на убой в грядущей войне? В ещё одной войне, которую он намеревается устроить в отместку тенийцам? А ты хочешь помочь нашему императору? Ведь ради благого дела стараемся!       Лилит на мгновение остепенилась, словно ей в голову пришла очень важная мысль. Она поднялась из воды и принялась вытираться, попутно глотнув ещё с несколько раз. Ева несколько раз с ошарашенным видом пыталась взять инициативу и ответить, но обрывала себя на полуслове, словно чувствуя, что следует помедлить.       — Теперь я понимаю, что ничего не изменилось. Что твои разговоры касаемо «свободы» были враньём. Что ты ничего не почерпнула из наших с тобой бесед. Пытаешься побороть лживую систему, мыслишь в рамках «ради светлого будущего», но сама же готова заключать лживые союзы и сама же готова с головой окунуться в дерьмо, которое так сильно презираешь. И ради какой цели?       — Послушай, Лилит…       — Нет, это ты сейчас будешь слушать, Ева. Сколько времени прошло, а ты ещё не поняла, что те, кто реально хочет изменить мир, действуют не политическими блядками, а ядом в бокале и пером под ребро? Ты ещё не поняла, что в нашем мире это — единственный верный способ? Ты не поняла этого даже тогда, когда попросила меня съездить и похитить Бранико? Ты ещё тогда должна была понять, что эти методы — то, как реально работает власть! Ты шла по верному пути. Но сбилась. Прискорбно. Вновь решила встать на путь нежелания взять свою судьбу в свои же руки. Ох, как я могла забыть, таких индивидов — половина АБМ! Талант, просранный хуй знает на что. О нет, не талант. Жизнь. Жизнь, просранная хуй знает на что!       Лилит методично натягивала на не до конца высохшее тело одежду, словно куда-то спешила. Её гневная тирада параллельно с тем и не думала смолкать.       — И теперь ты сидишь и говоришь мне «прости, так уж вышло». Как плевок в лицо. Вот уж спасибо. Если ты хотела меня унизить, то ты определённо выбрала самый лучший из вариантов. Поздравляю. А ещё, должна отметить, момент ты выбрала самый дерьмовый из всех возможных!       — Лилит…       — Молчать, Ева! — властно обрывала любые её попытки вмешаться Лилит. — Я не прощу тебя. Потому что это не «так вышло». Это ты так захотела. Прощать идиотское решение, которое противоречит всему тому, о чём мы говорили ранее, я не собираюсь. Уф… — она вздохнула, стиснув зубы. — Помылась только что, а ощущение такое, будто стала в десять раз грязнее. Прощай, Ева Дэдай. И не ходи за мной. Видеть тебя не желаю.       Последнюю часть монолога она произнесла так, что зрительного контакта с Евой у неё не было, и та не имела возможности даже эмоций на её лице прочитать. Зато по интонации можно было понять, что слова давались Лилит очень нелегко, но она изо всех сил старалась держаться, чтобы не сорваться. Сорваться тут можно было только на истерику. Сразу же по окончанию своей пылкой речи она резкими движениями сотворила портал, который унёс её наружу.       — Да что на тебя нашло?! — только и успела бросить вслед Ева. — Проклятье, Лилит…       Тяжело вздохнув, она откинулась назад и погрузилась в воду по самую голову, дабы побыть в некоторой изоляции от внешних раздражителей и услышать, возможно, глас своего собственного разума. Девушка не понимала, что стало искрой, породившей такое пламя внутри Лили. Или понимала, стараясь сделать вид, что не поняла.       Всё ещё находясь под водой, Ева почувствовала, как её лёгкие начинают тосковать по глотку свежего воздуха и, не в силах больше переносить эту тоску, вынырнула, поправив съехавшие на глаза волосы.       Покинув купальни, она вытерлась предоставленными полотенцами и переоделась в чистое бельё и одежду, после чего какое-то время посидела на деревянной скамье в комнате, служившей раздевалкой. Тщательно обдумав свои дальнейшие действия, Ева уверенно направилась в свою комнату, где её уже ожидала её новая мантия и старый-добрый клинок, всё ещё грязный от крови. Дэдай вернула оружие в ножны и закрепила их на своём поясе, после чего накинула мантию, натянула походные сапоги, взяла несколько золотых монет со стола и вышла прочь, оставив открытым окно.       Покинув своё убежище, графиня выбралась на просторный внутренний двор, служивший своеобразной площадкой, на которой проходила большая часть событий вроде разгрузки припасов для лавки местного алхимика, доставки еды и построения солдатни.       Странно, но на пути её встретил Штирн, который, судя по всему, развил какое-то шестое чувство, с помощью которого ему удавалось находить графиню даже в те моменты, когда она этого совсем не хотела. Сейчас было именно последнее.       — Собрались на вечернюю прогулку? — вежливо поинтересовался капитан, поклонившись. Его примеру последовали и солдаты, охраняющие ворота.       — Не совсем. Решила навестить подругу, — коротко ответила графиня, проигнорировав Штирна и направившись сразу в сторону конюшен.       — Ту самую, которая как ужаленная вылетела из замка, оседлала коня и с разъярённым видом ускакала прочь? — с хитрой улыбкой на лице остановил её тот.       — Хм… Так ты видел Лилит?       — Видел.       Графиня внимательным взглядом окинула старого вояку.       — Это хорошо. Кажется, я знаю, куда она могла направиться. Хотя это зависит от того, как сильно она на меня обиделась.       — Что-то не поделили?       — Да, — с лёгкой улыбкой ответила Ева, принявшись чертить в воздухе руну, — Мужа.       Довольная собственной шуткой графиня наполнила готовое плетение магической энергией и тотчас же исчезла в зелёном сиянии, оказавшись в паре десятков метров от входной двери в дом, который теперь являлся собственностью тёмной и её молчаливого друга. Далилы тоже, с недавних пор.       Осмотревшись, Ева выпрямилась, придав своей осанке царственный вид. В пару отточенных движений она оказалась перед тяжёлой дверью и легонько постучала в неё. Ответа не последовала ни прямо сейчас, ни через несколько секунд. Можно было бы предположить, что дома никого нет, но девушка отчётливо видела, что из занавешенных окон лучился свет. Постучав ещё громче и настойчивее, Ева вновь замерла, прислушиваясь к звукам по ту сторону преграды.       — Проклятье, — прошептала она. — Я же знаю, что там кто-то есть, чёрт вас дери! — сорвалась на крик графиня. — Откройте эту сраную дверь, пока я не снесла её с петель!       Подобные угрозы, которые в любом случае остались бы только угрозами, на удивление, подействовали. За дверью раздались тяжёлые шаги, а затем она отворилась, и перед Евой предстало настороженное лицо Агудара, источавшего явно уловимое алкогольное амбре. Впрочем, его насторожённость быстро сменилась на любопытство, когда тот узнал свою внезапную ночную гостью.       — А? Привет, — незамысловато выдал рыцарь.       — Лилит здесь?       — Не-а. А должна?       — Её здесь точно нет, Агудар?       — Точно нет, — подтвердил здоровяк, который в принципе никогда не врал, потому что не умел. — Я думал, она поехала к тебе.       Дэдай ожидала услышать совершенно другой ответ, отчего нахмурилась, застыв в мучительных раздумьях.       — Ладно, прости за вторжение. Спокойной ночи, — выдала она, развернувшись и зашагав в обратную сторону.       — Ну, спокойной…       Спиной она чувствовала на себе вопросительный взгляд дикаря, но потом дверь захлопнулась, и это чувство пропало.       «Наверняка забилась в какую-нибудь паршивую таверну… Или отправилась куда-нибудь на природу…» — размышляла Ева, размеренным шагом разгоняя пыль пустынной дороги, попутно пиная носком ботинка случайно подвернувшийся камешек. «Ох, Лилит, ну зачем? Так сильно усложнила мне задачу. Как мне найти тебя в своём же графстве, которое просто кишит обилием мест, где можно остановиться?»       Уже отчаявшись, Ева собиралась возвращаться домой, принявшись чертить руну, но отсвечивающий во тьме рисунок отчего-то навеял ей воспоминания о предложении Лилит.       — Ну конечно… Кольцо, — закатила глаза девушка. — И как я только забыла…

***

      Взгромоздившись на своего коня, тёмная изо всех сил ударила по хребту животного вожжами, пустив его в галоп. Останавливаться Лилит, очевидно, не собиралась.       Четверть часа спустя она была уже совершенно одна, забившись с тёмной угол самой захудалой из ночлежек, которую можно найти в округе, и лакающая самое отвратное пойло из всех. Разгневанную и зарёванную Лилит без лишних вопросов обслужил престарелый трактирщик, оставив затем в покое и ныне мирно посапывая на своём месте.       — Сука… Лучше бы так и сдохла два дня назад… — шипела себе под нос девушка, трясущимися руками поднося ко рту горлышко бутылки.       Некоторое время спустя полумрак помещения озарился яркой вспышкой портала, что, впрочем, ничуть не удивило Лилит, которая своего положения не сменила, став за время разлуки на порядок пьянее, чем была изначально.       Тяжело вздохнув, Ева села напротив девушки и положила свой подбородок на подставленную ладонь, не сводя янтарных глаз со своей жены.       — Ну вот я тебя и нашла, потерянная ты моя овечка. Заставила же ты меня побегать, честное слово… — начала графиня, легко улыбнувшись.       — Поздравляю, — буркнула в ответ Лилит, не отводя взгляда от деревянного стола. — Я же просила не ходить за мной. Плохо ты слушала. Или я выразилась недостаточно ёмко?       Трактирщик недовольно закряхтел в углу — его эта внезапная яркая вспышка, сопровождающаяся характерным звуком раскрытого портала, просто не могла не разбудить. Впрочем, когда он отметил лихим взглядом ещё одного мага, то предпочёл и вовсе сделать вид, что его тут нет, и что ничего необычного не произошло.       — Ну раз плохо слушала, то слушай дальше, — продолжила тёмная, не переставая смотреть всё в ту же точку. — Тебе, видно, нечего сказать мне, потому что в противном случае ты начала бы сразу. Тогда говорить буду я.       Лилит пригубила бутылку снова, поморщившись. Ощущение было такое, что ещё пара глотков и её вывернет наружу. На секунду даже захотелось добавить, чтобы уж точно вывернуло, чтобы наверняка. Прямо здесь и сейчас.       — Не буду повторять ранее сказанных слов. И забирать их назад не стану тоже. Лучше я дополню их кое-чем. Ты, Ева, либо слабо представляешь себе политику, что странно, либо специально выбираешь самые паскудные методы для достижения собственных целей. И не надо спорить — то, что ты сказала мне полчаса назад, наглядно подтвердило, что какой-то из этих двух вариантов правдив. Равнозначно с тем, что ты не разбираешься политике, ты не в состоянии разобраться ещё и в собственной же душе, сознательно принимая такие решения, которые впоследствии выйдут тебе боком. И мало того — тебя даже не заботит то, кого и как сильно из стана близких людей ты можешь задеть своими решениями и словами. Знаешь, Ева… — Лилит, наконец, перевела взор на графиню, не изменив опустошённо-уставшего выражения лица. — Я умею убивать. И я готова делать это за деньги. Хочешь, я продемонстрирую тебе, как действительно стоит менять ситуацию в собственной стране? За это я многого не попрошу. Мне понадобится… — она задумалась, выставив ладонь вперёд и начав загибать на ней пальцы, под неодобрительный прищур Евы, — Первое — финансирование. Весьма скромное, если хочешь знать. Где-то полсотни золота мне с головой. Второе — время. Думаю, мне хватит месяца или двух. Мне нужно всего лишь две вещи. Дай мне их, и через месяц или два я вернусь к тебе домой, принеся в руках голову императора Крэворда Сиггейра. Отрубленную. Человека с отрубленной головой невозможно воскресить. Дай мне ещё полсотни и ещё пару месяцев — я вырежу всю его кровную родню, оставив Империю без явного наследника на престол. Вот так, — она усмехнулась, — Свершится история. Я возложу на твои плечи заботу о том, как грамотно воспользоваться сложившейся ситуацией и беспорядками, чтобы прибрать трон к своим рукам. Думаю — справишься. Что скажешь? Если тебе кажется, что это сейчас была неудачная шутка — ты ошибаешься. Донельзя серьёзное предложение. А что потом делать с империей в своих руках — решай сама. Хочешь — громи Тения Мору и всю его паршивую империю. Хочешь — направь свои корабли в сторону Вольных и дай просраться Иворе. Хочешь — отправляйся на захват Гарджии, пока черножопые не успели объединиться с островитянами. Всё в твоих руках.       Лилит сделала паузу, наслаждаясь произведённым эффектом.       — Ведь именно так и выглядит борьба за светлое будущее. Без ширм, без прикрас — обыкновенная реальность. Ты явно об этом позабыла…       — Совсем уже тронулась, да? — перебила графиня, не вытерпев. — Решила, что раз уж однажды погибла, то можно попытать свою удачу и во второй раз? Более того, ты хоть себя слышала? Ты предлагаешь мне заплатить тебе за убийство, чёрт побери, действующего императора и всех его кровных родственников, — голос графини звучал максимально тихо, но все ещё был наполнен волнением и некоторой злобой.       — Да, предлагаю. А у тебя нет лишней полсотни золотом? — захохотала Лилит. — Ох, ну я ведь прошу деньги исключительно на расходы, которые будут сопровождать это не самое простое покушение. Лично для себя любимой я из них и медяка не возьму. Давай выпьем вместе, авось после нескольких глотков идея перестанет казаться бредовой, и мы вполне себе сумеем её воплотить.       Свою ранее спокойную позу Ева переменила на более нейтральную, закинув одну ногу на другу и откинувшись на спинку стула.       — Херово придумано, если честно. Худшего плана я бы и в пьяном угаре придумать не смогла. Сперва ты истеришь и убегаешь от меня, так и не дав высказать свою точку зрения… А потом я нахожу тебя в захудалой таверне, где ты уже успела нажраться до такого состояния, в котором планы по убийству действующего императора кажутся действительно хорошей альтернативой. Боги, да опомнись же ты! Просто взгляни на карту мира! Только войны за власть нам и не хватало! Если она начнётся, то империю разорвут на мелкие клочки, а всех несогласных отправят, в лучшем случае, на плаху. Всё, чего ты добьёшься с подобным планом по изменению мира — хаоса. Да и погибнешь, скорее всего, при попытке достичь своей задумки. Или можешь попасть в плен. А ведь не я одна владею рунами белой магии, способными воскрешать. После смерти тебя ждут пытки. И рано или поздно ты скажешь им, кто заказчик. И не пытайся это отрицать.       Графиня вновь покачала головой, словно бы пыталась прогнать из подсознания образ пыточной установки с Лилит внутри неё.       — И после всего того, что я сделала для твоей счастливой жизни, ты решила сама по своей воле оборвать её таким вот образом? Жестоко. Очень жестоко, — глаза светлой наполнились слезами, которые блестели в свете лампады.       Она всё ещё говорила достаточно тихо, чтобы никто кроме Лилит не смог её услышать, но голос становился всё более звонким и приобретал случайные нервные подёргивания.       — Уж прости, что решила рассказать тебе о своих переживаниях за несколько месяцев до того, как это произойдёт. А это произойдёт. Мне, наверное, стоит тебе напомнить, что я являюсь только официальным наследником, а не полноправной графиней, да и найденный посредством брака союзник сыграет ключевую свою роль в моих замыслах…       — Бред…       — Я выбрала не самый паскудный вариант. Паскудство — это глупая резня, которую ты предлагаешь мне учинить. Я прекрасно понимаю, что мне предстоит взять на себя ответственность за огромное количество смертей в будущем, но если я могу их избежать, то я буду их избегать. Смерти достойны только те, кто готов отдать её в борьбе. Именно это мировоззрение и отличает меня от тех ублюдков, которых я всем сердцем презираю. И, проклятье, Лилит! Ты говоришь точно так же, как и они! Ужасно…       — Так может пора пересмотреть свои собственные взгляды, а, Ева? Может, эти загадочные «они» были не так уж и не правы? — Лилит сцепила руки в замок, любуясь на собственные длинные когти.       — Ладно, — Ева повернула голову в сторону пустой стойки, за которой на еловых полках стояла выпивка не самого лучшего качества. — Я не хочу обсуждать эту тему сейчас. И на таких условиях, Лилит. Так что оставлю тебя наедине с этой бутылкой и…       — Ну уж нет!       Поднявшись из-за стола, графиня поспешила выйти прочь, не оборачиваясь. Лилит попыталась сказать ещё что-то, но было слишком поздно.       На заплетающихся ногах тёмная поспешила следом, поймав свою наставницу за плечо неподалёку от двери.       — Хватит бегать от разговоров! Завтра я могу протрезветь, но я не скажу тебе ничего нового! Будь так добра… — её тон сменился на противно-заискивающий, — Вернись.       — А есть смысл?       — Да, блять, есть.       — Замечательно.       Они зашли обратно. Лилит умела быть настойчивой, когда это было нужно. Девушка заказала ещё выпивки, на этот раз для Дэдай, но пить Ева не захотела. Вместо этого она с недоверием отставила бутылку в сторону и уселась уже за знакомый стол, приняв максимально удобную и расслабленную позу.       — Ненавижу… — процедила сквозь зубы Лилит. — Почему, Ева? Почему наша встреча ничему тебя не научила? Почему ты продолжаешь быть всё тем же звеном этой рабской цепи, почему тебя устраивает роль, на которой не ты диктуешь условия, а их диктуют тебе? Ваша политика — сплошная грязь. Она делает из людей уродов, она разжигает в них злобу, алчность, высокомерие, преклонение и лизоблюдство. Это… Омерзительно. И ты, вернувшись, продолжаешь уверять меня в том, что это необходимо. Не для этого я осталась с тобой! Не для этого объяснилась тебе во всём, что чувствовала! Не для того, чтобы увидеть, что все мои усилия пошли прахом! Ты не хочешь бороться. Ты хочешь смириться. Такими путями ты никогда не добьёшься того, что желаешь!       Лилит покрутила в руках бутылку водки, ненадолго представив, как же плохо ей будет утром. Но что поделать? Сейчас было не лучше.       — Зачем тебе вообще всё это? Зачем тебе этот титул? Зачем тебе это графство? Зачем тебе твоя академия? Ты не задумывалась? В чём вообще причина твоей преданности всему этому? Ты никогда не будешь свободна. Что бы ты ни делала, как бы ни старалась — с твоим подходом к делу ты никогда не будешь свободна, а всю жизнь будешь прикована к обстоятельствам, которые делают из человека раба. И ты глубоко ошибаешься, если мир скажет тебе «спасибо» за это. Я уже на примере Марки убедилась, чего стоит это «спасибо». А теперь ты хочешь вбить ещё один гвоздь в крышку своего гроба, а их там, поверь, уже достаточно. Я думала, что ты понимаешь это! Мы говорили об этом так много раз! Ты так много раз уверяла меня в том, что возьмёшь ситуацию в свои руки и сделаешь это жёстко, потому что никакие другие методы просто не сработают! А теперь… Ева, я не стану слушать это дерьмо. И не стану его терпеть. В таких вещах я не стану помогать! Их даже слышать отвратительно! Ты говоришь о своей судьбе так, словно ты связана верёвками, и тебя ведут на плаху. Ты уже приняла свою участь! Как же это… Вымораживает! — Лилит подхватила со стола бутылку и со всей дури запустила её в стену, заставив звонко рассыпаться на мелкие кусочки. — Мы оплатим! — громко затем крикнула она, вскинув руку.       Трактирщик лишь расстроенно покачал головой, но сидеть остался на том же месте. Лилит продолжала, воспользовавшись некоей заминкой со стороны своей госпожи.       — Я ненавижу политику всей душой. Я осталась с тобой, чтобы помогать тебе расчищать эту выгребную яму. Но я никогда не хотела становиться её частью! И ты говорила мне, что тоже не хочешь. И я верила тебе! Твои слова о том, что ты хочешь пролить как можно меньше крови — смешны! Ты хоть представляешь, сколько её прольётся в том случае, если твои планы увенчаются успехом? Нет, Ева, на секундочку, ты хоть малейшее представление имеешь? То, что мы учинили в Вишнёвом — капля в море! Тебе придётся убивать не десятками. Не тысячами. Тебе придётся убивать миллионами! И ты говоришь об этом так спокойно? Очнись! Миллионы смертей будут прямо или косвенно на твоей совести! Вот жертва, которую ты принесёшь. Миллионы мужчин, женщин, детей, стариков… Они такие же, как и мы с тобой. И они погибнут. Они все погибнут. Ради того, чтобы ты привела наш мир к светлому будущему. А будет ли оно после всего этого светлым? Разве эти смерти искоренят из него грехи? Пожалуйста, посмотри на то, что происходит в подконтрольных Крэворду землях. Посмотри на то, что произошло несколько дней назад! Ты всерьёз думаешь, что всё это исчезнет, когда нагрянет твоя победа? Это приумножится! Ева, а ты не думала о том, что тебе придётся стереть с лица земли вастанов? Просто истребить их как вид? А тебе придётся. Ещё одна часть платы за мир во всём мире. И ты прекрасно знаешь, что с ними ничего не получится решить миром! На фоне этих перспектив убийство императорского рода мне лично кажется песчинкой! Да и не отрицай тот факт, что рано или поздно тебе нужно будет их убрать. Они будут лишь мешаться и путаться под ногами! Прольются океаны крови! Какая разница, в борьбе эти люди и нелюди будут готовы пасть или нет? Они умрут, а ты устроишь геноцид! И после этого ты упрекаешь меня? А в чём, позволь спросить? В том, что я покусилась на жизнь ёбаного старпёра? А на какое количество жизней покусилась ты? На какое, Ева? Сколько людей ты убьёшь из числа тех, кто вовсе не поддерживает инквизицию, а просто волею судьбы уродился по другую сторону океана? А таких, верь или не верь мне, будут легионы. Их обяжут выйти против нас. У них не будет выбора. И у нас не будет! Я знаю, что этого невозможно достичь иначе. Тебе придётся утопить этот мир в крови. Тебе придётся стать тираном, подобным которому этот свет ещё не видал. Тебе придётся, потому что иначе ничего не получится!       — Лилит…       — Ради всего святого, Ева, дай мне закончить! Я опустила эпизод, в котором ты плюнула мне в рожу, осторожно намекнув на то, что вот это вот, — Ли засучила рукав и постучала пальцем по своему обручальном кольцу, нервно хмыкнув, — Значит для тебя чуть более чем ничего. Ох, спасибо. Другой возможности вытереть об меня ноги у тебя просто не было — ты использовала самую верную.       Лилит злобно шмыгнула носом, предоставив Еве время это обдумать и предоставив себе возможность слегка передохнуть от этой тирады. На мгновение она даже удивилась самой себе. Она нашла внутри на удивление точные и верные слова, чтобы выразить всё своё отношение к сложившейся ситуации. На что она рассчитывала? Тёмная и сама не знала. Наверное, на то, что до Евы дойдёт хотя бы смысл половины сказанных слов. И заставит ту крепко задуматься над тем, что она делает.       С каждым словом, что срывалось с уст тёмной и оседало глубоко в душе графини, Ева чувствовала себя всё хуже и хуже, но вовсе не оттого, что внезапно прозрела, а оттого, что эти слова говорила Лилит. В голове невольно возникал вопрос «Неужели это говорит та, с кем совсем недавно я делила свою постель? Неужели это мысли той, в ком я души не чаю?».       Порой девушке казалось, что её любовница перебрала алкоголя, но всё ещё ясная речь и стройное повествование заставляли графиню с недовольством откидывать эту идею, принимая жестокую реальность. Всё это отражалось на её лице в виде коротких сокращений отдельных лицевых мышц и почти добела сжатых губ. Слова бывшей разбойницы о вастанах и вовсе заставили светлую испытать некоторое оцепенение. Она и в мыслях не могла представить геноцид целого народа только ради того, чтобы заставить их умолкнуть.       Когда Лилит закончила, Ева, прилагая колоссальные усилия воли, заговорила весьма спокойным голосом. Лишь почти неуловимая для обычного слушателя дрожь намекала на ту бурю чувств, которая сейчас резвилась внутри её души.       — Я понятия не имею, на что ты подписала меня, но я прекрасно знаю, на что мне придётся пойти, дабы достигнуть своей цели. И истребление целого народа совсем никак не уживается с моим представлением идеального будущего. Лилит, да как вообще ты можешь предлагать такое? — в сердцах воскликнула она. — Я никогда, слышишь меня, никогда не пойду на подобное! Я готова забрать жизни тех, кто посмеет из-за своей глупости стоять у меня на пути, но чтобы беспричинно проливать кровь невинных? Никогда. Я готова пересмотреть список моих инструментов, в конце концов, мораль в наше время не стоит практически ничего, уже не дороже медной монеты, но геноцид с целью подавить возможные противостояния в будущем? Это не мои методы. Так низко погрязнуть во всём этом болоте я не собираюсь! Нечестивый ты Рух, я до сих пор поверить не могу, что это именно ты предложила мне совершить такие зверства! Да, я понимаю, что недавно мы прошли через определённые круги ада, но эти люди прекрасно знали, на что они шли. Они выбрали путь насилия, а значит, были готовы столкнуться с насилием в ответ. Но ты предлагаешь мне убивать и невинных детей, и их матерей, и отцов, которые хотели защитить свои семьи! Просто… Ужасно! — Ева сорвалась и последнее слово произнесла уже на повышенных тонах. — Я готова принять твоё недовольство моей помолвкой. Даже больше — я готова послать и брата, и отца, и всю семью, лишь бы ты никуда не пропала и чувствовала себя комфортно, ведь я люблю тебя, Лилит. Я могу выбрать другой путь, даже если он будет более тернист, чем политический брак, но я не приемлю отказа от своих амбиций, равно как и не приемлю нарушения собственных идеалов. Ты спросила у меня, зачем же мне все эти титулы, которые явно мне к лицу, зачем мне моё графство, в котором я воплощаю свои идеи и задумки уже долгое время, зачем мне моя академия, являющая собой эталон моего труда и труда немногих моих друзей? Подобные вопросы от тебя, а не от какого-то случайного завистника делают мне больно, но я дам ответ. Потому что я этого хотела. Я люблю свою академию, там я чувствую себя свободной. Я хочу давать людям те знания и умения, ради которых я так долго и упорно трудилась и закрывала глаза на тысячи лишённых фундамента насмешек. Но я ненавижу тех, кто пытается так или иначе насадить мне свою волю, превратить моё в своё. Я просто души не чаю в своём графстве. Посмотри, как здесь прекрасно! Да, мрачновато порою, но прекрасно. Разве ты не заметила этой силы, что скрывается в простых людях, живущих даже в самых отдалённых деревнях? Силы, которой не было у жителей Резино, Вишнёвого, да любой из тех деревень, в которых мы побывали? Здесь же царит практически полная идиллия. Люди живут с уважением к другим людям. Много таких мест ты знаешь? Но и тут появляются те, кто хочет присвоить эти богатства себе, не понимая, что в их лапах они превратятся в простую землю. Титул… А что такого в моем титуле, Лилит? Разве ты можешь заявить, что я его не заслуживаю? Не думаю. Тогда зачем спрашивать? Титул, который превозносит тебя над остальными, это то, что нужно заслужить. Я вполне его заслужила, пусть и получила по наследству. И мой отец заслужил, пусть и получил по наследству. И его отец… Все дворяне в начале своего пути были обычными людьми. Они выделялись из общей толпы лишь своими способностями и умением правильно их применять. Не думай, что я собираюсь становиться кровавым деспотом. На свете много достойных людей, с которыми всё ещё можно договориться.       Вздохнув, Ева замолчала. К ранее отодвинутой бутылке потянулась её рука, украшенная тернистыми узорами магических рун.       — Ты умеешь пристыдить и заставить почувствовать себя полным дерьмом за ранее сказанные слова, — произнесла, наконец, Лилит, отправив внутрь желудка ещё пару глотков. — Умеешь воздействовать на меня. Этого у тебя не отнять. Это сработало в тот раз, когда мы впервые встретились. И сработало потому, что ты была права, а я нет. Сейчас же я… Неправой себя не считаю. Я знаю, о чём ты думаешь и что пытаешься сказать мне своим взглядом. Думаешь — неужели даже она? Неужели та самая говорит мне всё это? Та самая, с которой я делилась своими сокровенными идеями и целями? Та самая, с которой я трахалась, в конце концов? Вот, о чём ты думаешь, позабыв при этом о том, что совсем недавно нанесла мне оскорбление куда похлеще. Тем более что я не желала тебя оскорблять. А если бы ты не желала оскорблять меня — я бы не услышала и жалкого подобия слов «прости, так уж вышло». Но давай ненадолго отвлечёмся, и ты просто выслушаешь меня, потому что этим оскорблением ты заставила меня кое о чём задуматься и кое что переосмыслить.       Лилит сделала небольшую паузу, убедившись в том, что Ева приготовилась слушать.       — Не считай меня кровавым деспотом, готовым тысячу глоток перерезать за просто так. Я презираю народ вастанов за его фанатичность и узколобость. Презираю, но признаю — не заслуживают они подобной участи. Ты не понимаешь главного. Каждый, кто когда-либо хотел заполучить в свои руки власть, как хочешь ты, не планировал становиться тираном. Не планировал править так, чтобы его специально за это возненавидели. Не планировал устраивать жестоких кровопролитных войн. Не планировал принимать и трети пласта тех решений, которые в итоге принял. Но ему пришлось. Пришлось, понимаешь? Каждый хотел построить свой собственный идеальный мир, но совершенно не подумал о том, что цена этого будет слишком высока. Каждый хотел обойтись малой жертвой, как и ты хочешь. Обошёлся ли хоть кто-то? Нет. Потому что им пришлось столкнуться с такими обстоятельствами, которые просто не оставили им выбора. Я понимаю — ты не хочешь. Да, это похвально. Но ты не понимаешь того, что тебе не избежать крови! Если уж ты решила встать на этот путь, то будь готова к тому, что всё то, о чём я говорила ранее, перестанет звучать для тебя безумством. Рано или поздно убийство и свержение того же императора перестанет казаться скверной идеей. Рано или поздно ты начнёшь искать исполнителей, потому как не захочешь ждать, пока он самостоятельно отбросит копыта. Это неизбежно, Ева! Ты хоть сотню раз можешь считать меня безумной, но попробуй хорошенько подумать! Каким иным образом ты придёшь к власти? Кто тебя туда пустит? Кто позволит принимать самостоятельные решения? Чёрта с два хоть кто-нибудь, пока император и его родня жива! Да, старый осёл может считать тебя хоть сотню раз талантливым полководцем, но в конечном счёте это никак не поможет тебе в том, чтобы занять его место! Всё, что тебе останется — быть пешкой в его руках. Пешкой, которую он двигает, как захочет. И мнения твоего на этот счёт никто не спросит. Потому что его не будут интересовать мнения. Его будет интересовать чёткое исполнение приказов. Договориться хочешь? О таком, Ева, не договариваются. Приказы, насколько тебе известно и самой, не обсуждаются. Потому я повторю вопрос. К чему тебе эта лояльность? Тебе рано или поздно придётся поступить против интересов императора. Думай наперёд.       Лилит достала из под скамьи спрятанный в ножнах клинок. Она и сама не знала, зачем принесла его сюда. Девушка вытащила лезвие на свет и любовалась прямыми линиями и аккуратными изгибами этого творения оружейного мастерства. Это её отвлекало и успокаивало.       — Я не предлагаю тебе убивать детей, матерей и отцов. Я лишь говорю о том, что война неизбежно заберёт их жизни. А причиной войны станешь ты. Перестань уже быть настолько наивной. Я повторяю прописные истины, которые тебе, как особе такого ранга, попросту нельзя не понимать. Ты готова забрать жизни тех, кто стоит за свои идеалы? Ну так иди и забирай. Они стоят за свои идеалы! — Лилит резко дёрнула рукой в сторону, направив клинок в сторону окна. — Дети матери и отцы! Ты не понимаешь? Они стоят за свои идеалы! Тебе придётся их за это убить, потому что ты считаешь эту причину достаточной для того, чтобы внутри своей души оправдать кровопролитие! Это твои же слова. Да, это замечательно, что люди в твоём замке преданы тебе не за деньги, а за идею. Но весь мир ты под эгидой своей идеи ни за что не соберёшь. Ты можешь переманить на свою сторону служанку, которой покажешь лучшую жизнь. Это будет несложно, потому что ранее она жила в рабстве, и имели её все подряд, кому не лень, во всех ракурсах и позах. Но собрать тех, кто с рождения имеет совершенно противоположную от твоей идеологию? Ни за что. Убить их — вот, что тебе придётся сделать. Потому что иначе они возьмут в руки оружие и пойдут убивать тебя. Потому что ты не купишь их ни деньгами, ни своими речами. Не договоришься. Точно так же, как и они не договорятся с тобой, даже если захотят. Это две разные стихии! — Лилит вернула меч обратно в ножны и положила их на стол. — Эти вещи невозможно объединить. Не знаю, в каком мире ты живёшь, Ева. Но в нашем, настоящем, не бывает того, чего ты хочешь добиться. Ты можешь выстроить светлое будущее, но оно не будет выглядеть столь радужно, как ты его себе рисуешь. Просто договориться со всеми? Смешно! История наша прекрасно знает, что люди не умеют договариваться! Ты разве не помнишь, как хотела договориться с Гарджией? Благими ли были твои помыслы? Вне всяческих сомнений! Но людям было плевать на договор, который был ключом к светлому будущему! Им было наплевать на твою идею. И они далеко не единственные, кому будет наплевать! Они умеют подчиняться лишь естественным инстинктам. Если бы они боялись тебя и боялись той мощи, которой обладает Альдорская империя, то они бы дали своё согласие. А что Ивора? Понравилось то, как он поступил с тобой? Понравилось осознать, что для таких как он значит честь и достоинство? Что он сделал? Думаешь, он спас тебя из благих побуждений? Он стократ нажился на тебе, использовав, как товар. А таких как Хатр — полмира, если не больше. Таких надо заставлять бояться. Так может мы и не будем терять время на ерунду? Может, начнём действовать радикально? Может, уже пора это понять, Ева? Понять и перестать смотреть на меня таким взглядом, словно я нанесла тебе оскорбление? Очнись, Ева! Выкинь из головы свои детские амбиции и взгляни на мир реально! Взгляни на то, что действительно происходит здесь!       Пусть Ева и слушала с терпеливым видом, но речь тёмной девушку совсем не вдохновляла, а совсем наоборот — вгоняла в глубокое уныние. Слова Лилит казались графине злыми, пусть и не лишёнными смысла в целом. Можно преследовать благие цели, но если идти жёстким путём, то даже финальная победа ничего не изменит — изменятся лишь люди у верхушки. Прекрасно осознавая это простое правило, беловласая отрицательно покачала головой и набрала в лёгкие воздуха, после чего заговорила, держа свои руки на столе плотно сцепленными в замок.       — Во-первых, я не пыталась тебя пристыдить. И почувствовать дерьмом тем более. Ты о чём вообще, Лилит? Ты хочешь сказать, что тогда я убедила тебя в своей неправоте лишь потому, что я была права, а ты — нет? Вздор ведь. Что тогда, что сейчас — мы обе были правы. Разница лишь в подходе и взгляде на вещи. Разница была в том, что я понимала, что я делаю и ради чего, а ты своих истинных мотивов не знала. Ну не знала ведь! Это бессмысленно отрицать, потому что ты и сама в этом признавалась. Я просто помогла тебе понять себя и поставила перед простым выбором — принять мою точку зрения или отклонить её. Я разве принуждала тебя делать хоть что-то из того, что ты делала, пока мы были вместе? Это был твой выбор. И ты делала это потому, что считала это правильным, а не потому, что тебе было стыдно. А я тогда всего лишь хотела помочь тебе, пусть и не могу признаться в том, что не думала о личной выгоде. Думала. Но тогда ведь ничего ещё не случилось! Во-вторых — почему я не должна считать тебя кровавым деспотом, если твои взгляды вовсе не отличаются от взглядов самого обычного кровавого деспота? Ты правда думаешь, что если сама себе вдолбишь в голову, что это необходимо, то тем самым изменишь реальность и оправдаешь свои действия, которые в иной ситуации считались бы преступными и бесчеловечными? Что за лишённый смысла логический конструкт? Следуя его логике, можно смело заявить, что убийство из-за нехватки еды — необходимость, и не может считаться преступлением. Грабёж при нехватке денег — необходимость, и не может считаться преступлением. Преступление — не преступление, если того требует ситуация? Да чёрта с два это правда. Это всего лишь красивая и очень удобная, а главное многофункциональная отмазка. И именно поэтому я отказываюсь от твоего предложения проливать кровь правящего рода. Но ты и без этого прекрасно знала, что я патриот своей империи, и что я ни под каким предлогом не пошла бы на подобный поступок. Кому знать, как не тебе, Лилит? Однако, — Ева разжала руки и скрестила их за спинкой стула, — Кое-что твои слова действительно заставили меня переосмыслить. Ты права в оценке людей, пусть и сделана она наспех и служит простым обобщением. Натуру живых и разумных существ поменять трудно, если не сказать невозможно, без их желания к подобным изменениям. С этим соглашусь.       — Неужели?       — Не перебивай, Лилит. Я же не перебивала. Что самое главное — мне и правда придётся погрязнуть в этом болоте. Ближе к финалу я вряд ли уже буду похожа на нынешнюю себя. Досадное противоречие — я хочу искоренить насилие, но делаю это при помощи насилия. Такая же логическая ошибка, как и оправдание твоим взглядам. Думаю, что если я продолжу следовать своим путём, то войны не миновать, даже если я всеми силами попытаюсь её предотвратить. Мне эта война счастья не принесёт, но… Значит ли это, что лучший мир в наше время попросту невозможен? Допустим, я захвачу власть и навяжу свои правила. Что тогда? Те, кому они придутся не по душе, не станут им следовать, а моего влияния на всех попросту не хватит, да и сторонником принуждения я никогда не была…       Ева схватилась за голову и прильнула к столу. Её глаза намокли, но дыхание всё ещё оставалось ровным.       — Лилит, я запуталась! И мне очень больно осознавать, что моя мечта просто недостижима. Всё, к чему я смогу прийти на пути к ней — тирания. И даже тогда, когда меня начнут называть тираном, моя мечта не воплотится в реальность. Мир совсем не изменится. Да и те средства, которые мне придётся использовать для достижения этой мечты, противоречат ей же. Замкнутый круг, получается?       — Значит, дошло? — хмыкнула Лилит, которая не без удовольствия наблюдала за моральными терзаниями Евы.       — Смотря, что именно дошло. Теперь я понимаю, что быть человеком, лишённым стремлений, не так уж и плохо, как я считала. Но что же делать таким, как я? Тем, кто хочет изменить мир, и тем, кому мир не позволяет изменить себя, ибо его текущее состояние стало константой благодаря целой куче факторов? Что мне делать в подобном раскладе?       — Признайся, ты ведь уже думала над тем, чтобы сдаться?       — Нет, Лилит, чёрт возьми, не думала! И не стану! — гордо вскинула голову графиня.       — Хорошо. Предположим, — Лилит поправила сползшие на глаза волосы, — Предположим, сдаваться ты не хочешь. Предположим, что мои методы тебе тоже не по душе. Что тогда? Твои действия приведут тебя лишь к стагнации. К чему ты вложила миллионный бюджет в разработку своих кораблей? К тому, чтобы просто иметь их под рукой «на всякий случай»? Да тот же император прекрасно понимает, какую силу они могут являть собой в случае войны. Нам не будет нужды сидеть в обороне, имея такой козырь в рукаве. И Крэворд, уж будь уверена, направит эти силы в уничтожение тенийцев, а твои доводы по факту будут иметь нулевой вес против его окончательно принятого решения. Поздравляю — под твоим чутким надзором и контролем было изобретено то, что способно в теории поставить этот мир на колени, уничтожив десятки, сотни тысяч людей. И поздравляю второй раз — у тебя нет и не будет полного контроля над своим же детищем ровно до тех пор, пока власть не окажется в твоих руках. Единственное, с чем я могу поздравить без сарказма — этот козырь действительно обезопасит наше положение. Но это шаткое стечение обстоятельств не будет держаться вечно. Война продолжится. Вопрос времени. Твоё изобретение будет использовано для того, чтобы сеять смерть, и с этим ты уже ничего не сможешь поделать. Знаешь, Ева, я честно думала, что ты это понимаешь.       — Я и понимала. Я лишь стремилась к наименее болезненному разрешению ситуации.       — Это нужно было делать до начала войны, а не тогда, когда она уже отгремела. Теперь нас и тенийцев не разделяет ничего, кроме лютой ненависти.       Ева мельком посмотрела в глаза своей ученице. Лицо графини немного покраснело, потеряв свою мраморную фактуру, а нанесённые утром тени превратились в разводы, смешавшиеся со слезами и растёкшиеся по скулам. Прошло ещё несколько минут, прежде чем она вытерла их рукавом своей хлопковой рубахи и ответила.       — И всё-таки, выход должен быть. Должно найтись решение. Я должна следовать своей мечте до самого конца, используя для этого средства, не конфликтующие с её сутью.       — Следовать мечте я тебе не запрещаю. Да и никто не сможет. Основная проблема заключается в том, что твоя мечта останется лишь мечтой и никогда не будет реализована, если ты не пересмотришь свои взгляды на то, что происходит вокруг. Взять Жевалье — ты не постеснялась наглым образом выпнуть его с совета, организовав похищение и избавившись от занозы в заднице. Этот метод конфликтовал с сутью твоей мечты? А если бы Бранико погиб — конфликтовал бы? Ты же приказала его пощадить только лишь потому, что его смерть оказалась бы проблемой лично для тебя. Не будь этого фактора — мы бы избавились от него, отрубив голову и сбросив в сточную канаву, поскольку именно этого он и заслуживал. Ты лишила этого человека права голоса и права высказать собственное мнение, что не вяжется с концепцией «договориться». Однако он не вставал против тебя открыто, он не подсылал головорезов в твой дом, он лично тебе совершенно ничего не сделал, за исключением того, что не разделял твоей точки зрения. А обязан был? Был ли обязан, Ева?       — Не был. Что ты хочешь сказать, Лилит?       — То, что ты и без моей «помощи» прекрасно уже смогла разобраться с тем, как нужно добиваться своего, а теперь же пытаешься доказать мне обратное. Ты врёшь и лицемеришь. Но хер с ним, что ты врёшь мне. Ты врёшь себе, в первую очередь. Мне ты гадишь иным способом. Мне, той, которая поклялась быть рядом в горести или печали, которая поклялась защищать и оберегать тебя ценой собственной жизни, которая поклялась любить до гроба… Ты с наглой мордой смеешь говорить мне о том, что готова на замужество. На что ты рассчитывала? На то, что я лишена самоуважения? Или рассудка? Это самое настоящее свинство. Свинство, за которое я не услышала даже банального «извини». Власти и мира во всём мире ты можешь добиваться любыми способами, хоть даже резнёй императорских отпрысков, если это покажется тебе необходимым, но преступать понятия человечности и морали по отношению к тем, кто стоит у тебя за спиной? К тем, кто души в тебе не чает? Вот так ты платишь за верность? Быстро же ты растеряешь и без того узкий круг союзников и друзей, если ты правда не в состоянии понять, как обидела меня.       — Я… Понимаю, — дрожащим голосом ответила Ева, когда Лилит дала ей такую возможность. — Но и ты… Пойми… Люцифер не первый год донимает меня своим дебильным сватовством. В конце концов, мне уже тридцать три. А не восемнадцать, не двадцать, не двадцать пять. До встречи с тобой… Если бы встречи с тобой не произошло — я наверняка была бы уже замужем. Или собиралась бы выйти, в скором времени.       — Но встреча произошла. Хочешь сказать, что это ничего не изменило?       — Это изменило всё. Просто вопрос встал ещё острее из-за недавнего официального принятия евгеники. Я так сильно не хотела этого и так долго пыталась смириться с предстоящим браком, что слишком поздно отдала себе отчёт в том, что в нынешней ситуации он уже в принципе невозможен. И не нужен. Я никогда не относилась к официальному браку как к понятию полюбовному, чтобы ты понимала. Скорее взаимовыгодному. Я воспринимала это как… Как некое соглашение. Как союз. Но не из чувств. В общем-то, в стане аристократии подобные фиктивные браки — очень частое явление.       — В них ещё иногда дети появляются, — напомнила Лилит. — Интересно, как это, трахаться с тем, кого не любишь? А как это — носить от него ребёнка? Ты верно с замиранием сердца ожидала своего часа на вынашивание наследника.       — Уж извини, Лилит, но я никогда не легла бы в одну постель с тем, кого не сумела бы полюбить всем сердцем. Я понимаю, что конкретно тебя обидело, но поверь — у меня и в мыслях не было предать твоё доверие. Я хочу быть с тобой также сильно, как хотела этого в самый первый день, когда мы объяснились. И мне не нужен никто другой, Ли, будь он хоть… Да хоть бы кем он ни был — я всё ещё выбираю тебя. И это не изменится. Всё же, я хочу попросить у тебя прощения, — добавила под конец Ева довольно поникшим и усталым голосом.       — За что? — Ли почувствовала себя на удивление спокойней и довольней, чем даже минуту ранее. Неужели это оно? Дело заключалось в банальной ревности? Ей нужно было всего лишь подтверждение искренности Евы? Подтверждение чистоты её чувств?       — Ты женилась не на интересах империи. Ты женилась на человеке. И в любви признавалась именно человеку. Кажется, я заставила тебя в этом усомниться. За это и прости. Ты всегда стояла для меня на порядок выше любых моих амбиций, пусть со стороны это и не всегда казалось очевидным. Если бы предо мной стоял выбор… Ты или моё графство, ты или моя месть, ты или мои планы на будущее — знай, что я бы пустила весь этот мир прахом, лишь бы только ты осталась рядом. Ты — главное. И без тебя всё остальное не будет иметь смысла. Никакая победа не заставит меня радоваться, если рядом нет тебя. Я не стану настаивать на чём-то, что может поссорить нас. Но знай также и то, Лилит, что мне всё ещё очень горько слышать о том, что даже ты, самый близкий мне человек, не веришь в меня, когда я говорю о том, чего хочу добиться, — Ева, с неохотой бросив взгляд в сторону бутылки, решила немного приобщиться к уже поддатой Лилит, сделав пару глотков. — Любовь это прекрасно, — продолжила она, — Любить тебя и быть любимой таким человеком как ты — прекрасно вдвойне, это окрыляет и даёт смысл жить и двигаться дальше, но я не могу быть сыта одной любовью. У меня есть желания, у меня есть цели, у меня есть стремления, и они, как мне лично кажется, вовсе не так плохи, чтобы не снискать твоей поддержки! А сможешь ли ты жить только лишь чувствами? Неужели сможешь? Жить только этим и только ради этого? Неужели два человека должны дарить свою любовь исключительно друг другу и не могут подарить её миру? Хотя бы чуть-чуть? Помочь ему, когда ему это действительно необходимо? Неужели им не следует объединиться и направить свою любовь в помощь тем, кто страдает? Да, для этого мне нужна твоя поддержка, Лилит. А у кого ещё мне её просить, как не у тебя?       Ева вопросительно уставилась на свою ученицу слегка затуманенным взглядом, в котором всё ещё читалось отчаяние и немая просьба. И Лилит могла понять её. И с этими доводами она уже никак не могла не согласиться.       — Я поддержу, но…       — Я знаю. Ты поддержишь. Но есть и такие вещи, которые тебя обижают, даже если с моей стороны вовсе нет никакого желания обидеть тебя. И я готова отказаться от них, если на будущее ты просто скажешь мне это прямо, честно, без истерик и бегства с поля боя. Я ведь понимаю и обычные слова. Я не стану делать того, чего ты не хочешь, но если тебя так сильно не устраивает мой путь — почему бы не предложить достойную альтернативу? Я совсем не горю желанием устраивать масштабных войн и становиться причиной тысяч смертей, как ты предлагаешь. И ты, когда ещё только встретила меня, впервые за много лет, была прекрасно осведомлена о моих методах и целях. Тогда ты, получается, просто не стала озвучивать своё настоящее мнение?       — Я сказала всё как есть. Я сказала, что я хочу помочь. Но время не стоит на месте. Вещи меняются. Обстоятельства меняются. Ну я же не знала тогда что снова влюблюсь! Этого варианта я даже и близко не предполагала! — бессильно всплеснула руками тёмная.       — И наша любовь стала причиной того, что тебе захотелось действовать грубо, прямолинейно и решительно, напрочь игнорируя тот факт, что бессмысленное насилие, которое нам предстоит проявить, изначально было противно нам обеим? — хмыкнула графиня.       — Оно и сейчас противно. Поверь, Ева, если бы мы с тобой не сблизились — я бы не стала высказываться против твоего замужества. Я бы сочла это неплохим вариантом укрепить твоё положение. Но всё уже случилось так, как случилось.       — В жопу это замужество. Оно отменяется навсегда, хотя оно так ни разу и не было назначено или даже спланировано. Даже кандидатов не было, Лилит, могу поклясться, чем захочешь. Проблема-то не в нём. Как нам действовать? Ты не веришь в то, что мирные методы сработают? Даже если их попытаюсь применить я, самая заядлая пацифистка из всех возможных? За что же мы тогда сражаемся?       — За лучшее будущее. Как и всегда, — Лилит прервалась, подбирая наиболее правильные слова. — Я бы хотела надеяться на то, что вещи пойдут согласно положительному сценарию. Но что если нет? Что ты будешь делать тогда? Ото всего откажешься? Или будешь продолжать, несмотря ни на что?       — Знаешь, в данный момент я, наверное, склонна думать, что такое понятие как «лучшее будущее» определённо потребует своих жертв. Всё, чего мне всегда хотелось — свести их к минимуму. И я буду стараться, даже если ты не веришь в то, что у меня получится.       — Я верю, — возразила ученица. — Просто я мыслю критически. Опасения имеют свойство сбываться, но не каждое опасение оправдано. Возможно, где-то я смотрю на вещи чересчур пессимистично. И ты всё ещё не ответила на вопрос.       — Продолжу ли я даже тогда? Я буду продолжать, пока мои действия будут казаться мне правильными. И я очень надеюсь на то, что ты будешь рядом. У меня есть союзники, есть единомышленники, но они и близко не смогут поддержать меня так, как сумеешь ты. Ты мне нужна, Лилит. Вот и всё. Всё очень просто. Будь со мной, прошу, и вместе мы превратим это место в то, о чём так страстно мечтаем.       — Я буду.       — Спасибо, — Ева едва заметно улыбнулась и протянула своей протеже руку. — Может, оставим уже этот разговор в прошлом и пойдём домой? Я невероятно устала. И ты тоже. Тёплая кровать ждёт. И, будь так добра, забудь о теме, которую я подняла в купальнях. Мы к ней больше никогда не вернёмся.       — Забуду, — кивнула Лилит, приняв ладонь Евы в свою собственную. — И пошли. Мне кажется, что сейчас самое время.       Дорога обратно к замку заняла какое-то время, но обе девушки, решившие двинуться лошадьми, а не банально переместиться порталом, прекрасно знали, на что подписывались. Пусть они и потратили полчаса на скачки по пустынным ночным дорогам, наполненным тишиной придорожного елового леса, но на подобное они пошли сознательно. Им было о чём поговорить. Но что важнее — им было о чём помолчать.       Перед вратами резиденции Дэдай их встретила охрана, поначалу настороженно, а после весьма удивлённо и даже несколько шокировано. Связано это было с тотальным наплевательством на безопасность, с которой в последнее время так сильно заморачивалась Ева. Штирна рядом не оказалось, так что никто не пытался начитывать морали и выражать всеобщую обеспокоенность за судьбу девушек, решивших прогуляться по своим владениям. А даже если бы и попытались, то светлая изобразила бы лёгкое, даже наигранное непонимание, пожала бы плечами и уверенно посмотрела бы на Лилит, сказав при этом, что она была там не одна.       В завершение нелёгкого дня девушки миновали массивные врата, ведущие в сердце крепости, а после зашли внутрь, проделав довольно долгий путь по запутанным коридорам до самой спальни. Там, немного помедлив и наградив друг дружку понимающими взглядами, они улеглись спать, минуя всяческие уже ставшие привычными любовные игрища и ласки. Лишь крепкие объятья, переплетение тел и тёплое дыхание остались прежними.