Тёмно-серый джип «Мазда» припарковался напротив многоквартирного кирпичного дома на одной из тихих жилых улиц Бостона. Эмма вышла из машины и осмотрелась. Гробовая тишина царила вокруг.
— Зачем ты привёз меня сюда? — отчеканила она, закрыв дверь автомобиля.
— Я снял тут квартиру на некоторое время, — спокойно пояснил тот и нажал на кнопку сигнализации, после указал рукой на крыльцо. — Пройдём.
— Я не пойду к тебе, — фыркнула Свон, сложив руки на груди. — Мы хотели поговорить, — она осмотрелась. — Чем тебя это место не устраивает?
— Я не могу рассказать об этом, ты не поймёшь, а точнее, начнёшь перебивать, — он закатил глаза. — Будет проще, когда сама всё увидишь.
Она прожигающе смотрела на него исподлобья, но он стоял и совершенно спокойно ждал её решения. Киллиан знал, что любое лишнее слово — и она снова сорвётся, потому что она его ненавидела и это было видно по её глазам и сжатым в кулаки рукам. Ему казалось, что сейчас Эмма в любой момент могла броситься на него, словно хищник, и перегрызть глотку, хотя и знал, что в глубине души она не такая, а сейчас просто под воздействием эмоций, которые взяли вверх над её разумом. Но причина этого состояния была весьма оправдана и отрицать её не имело смысла.
Спустя несколько секунд, которые показались Эмме более длительными, она сделала шаг в сторону дома и, обойдя Джонса, почувствовала, как он пошёл следом за ней. Она услышала, как он облегчённо выдохнул, но, несмотря на это, по-прежнему продолжал нервно брякать ключами друг об друга. Между ними висело колоссально высокое напряжение, и оба с большой радостью избавились бы от него, вот только сейчас это сделать было практически невозможно. Для начала им нужно было всё разъяснить.
Они поднялись на второй этаж по небольшой каменной лестнице и остановились перед входной дверью. Эмма отошла в сторону, пропуская Киллиана вперёд. Он достал ключи, и её взгляд упал на его руки, которые тряслись, как будто его лихорадило. Она посмотрела на его лицо, излучающее совершенное спокойствие, и снова перевела взгляд на руки. Внутри появилось чувство жалости и вины за то, что накричала на него и толком не дала ничего сказать.
«Какая же я дура», — подумала она, на мгновение зажмурившись.
Спустя пару секунд Киллиан открыл входную дверь и пропустил Эмму вперёд, решительно зайдя прямо за ней. По всему коридору, который был достаточно узок, были расставлены мелкие сумки с торчащими вещами.
— Прости за этот бардак, — виновато произнёс Киллиан и указал рукой на гостиную: — Проходи.
Аккуратно обойдя беспорядок, Свон последовала за Джонсом, думая о том, какую же причину он придумал на этот раз. Может, это будет банальная потеря телефона или его кража? И сколько дней он уже находился в Бостоне, раз успел устроить такой беспорядок?
— Тебе лучше сесть, — хрипло произнёс он и опустился на бежевый кожаный диван.
— С чего вдруг? — фыркнула Эмма, тут же обвинив себя в таком поведении.
Она видела, как Джонс переживал, хоть и старался это не показывать, но она видела его насквозь, так же, как и он её. И так было всегда. Одного взгляда хватало для того, чтобы понять: что-то произошло.
Киллиан укоризненно посмотрел на неё, и Эмма, тяжело вздохнув, всё же опустилась на диван, прижавшись к подлокотнику настолько крепко, насколько это было возможно. Джонс встретился с ней взглядом и тут же отвёл свой в сторону. Внутри всё сжималось, и он не мог выдерживать её взгляда, в котором были и ожидание, и обида, но в то же время жалость. Он провёл ладошками по джинсам и тяжело вздохнул.
— Для чего всё это, Киллиан? — тишина тянулась слишком долго. Это давило и угнетало ещё больше, и в какой-то момент Эмма не выдержала.
— Шесть лет назад, когда мы разругались, я… — начал было он, бегая глазами по сторонам. — В общем, в тот период, когда мы не были вместе, у меня была другая девушка, точно так же, как у тебя был Хамберт…
— Ну допустим, — кивнула она, заёрзав.
— В этом году меня вызвали в Нью-Йорк, потому что у неё появились проблемы с законом, и мне пришлось уехать, — он нервно облизал губы, пододвинувшись чуть ближе к Эмме. Ей хотелось отодвинуться от него, но дальше уже было некуда. Киллиан упёрся локтями о свои колени и посмотрел на Свон снизу вверх. — Я не мог рассказать тебе об этом… Мне просто-напросто запретили.
— Но мы же все в одной сфере работы, — возмутилась Эмма, внимательно смотря в глаза Киллиана. — Да даже не то что сфере, мы работает в одной команде.
— Вот именно, — кивнул он, — поэтому ты должна знать правила о неразглашении.
— А твоя девушка там что, какая-то шишка, что им вдруг понадобился ты? Что вообще произошло в Нью-Йорке за эти месяцы? Ты так и не ответил, — она старалась говорить спокойно, но с эмоциями оказалось справиться труднее, чем она думала.
— Хах, нет, моя бывшая не была какой-то там шишкой, она… — в этот момент гробовую тишину почти пустой квартиры нарушил громкий детский плач, а за ним и быстрые шаги. Киллиан заметно напрягся и, посмотрев на дверь, встал. Через пару секунд в комнате появилась встревоженная светловолосая девушка с маленьким ребёнком на руках, который громко что-то требовал, активно размахивая маленькими ручками.
— Боже, прости, Киллиан, я… Я не смогла его успокоить. Я не знаю, что он хочет. Кормила я его совсем недавно, памперс чистый, но он всё равно плачет. Я развлекала его, сколько могла, но сейчас уже силы на исходе, — испуганно затараторила девушка. Её волосы были собраны в небрежный хвостик, а на плече бордовой футболки красовалось белое пятно от детской смеси.
— Ничего страшного, просто он потерял меня, такое с ним часто, — успокоил её Киллиан и протянул руки. — Дай мне его.
Эмма сидела на диване и не знала, что ей делать: остаться тут или уйти? Но вопросов было слишком много для того, что просто взять и уйти, но в тот же момент она чувствовала себя как не в своей тарелке, просто лишним звеном.
— Киллиан… — едва слышно произнесла Эмма, словно напомнив о своём присутствии, и медленно встала с дивана. Киллиан и незнакомка тут же обратили на неё внимание.
— Простите, это вы Эмма? — произнесла девушка, выдавив из себя улыбку.
— А мы знакомы? — ошарашенно спросила Свон, посмотрев на неё.
— Сомневаюсь, — выдохнула та. — Моё имя Кэрролл, я подруга Киллиана.
— То есть его бывшая девушка?
— Нет, — усмехнулась та, — я просто его друг.
Свон кивнула, улыбнувшись на мгновение, и снова перевела взгляд на Киллиана, который к тому моменту уже успокоил ребёнка и теперь медленно покачивал его на своих руках. Малыш внимательно рассматривал его, периодически радостно улыбаясь и размахивая ручками в разные стороны. Киллиан разговаривал с ним настолько тихо, что никто не слышал и звука. Эмма смотрела на них, находясь в полном недоумении, в то время как внутри что-то сильно зажало и не давало сделать глубокий вдох, словно лезвие ножа пронзило её сердце.
— Эмма… — Киллиан перевёл на неё обеспокоенный взгляд.
— Киллиан… — подхватила она, наклонив голову на бок.
Боковым зрением Эмма уловила то, что Кэрролл посмотрела сначала на неё, затем на Киллиана и отошла в сторону. Свон чувствовала, как напряжение в комнате росло с каждой секундой их молчания, но говорить первой желания у неё не было. Да, вопросов было очень много, да, очень много неразберихи, но самый главный вопрос сейчас был заострён именно на ребёнке, которого Киллиан держал на руках.
— Кэрролл… — обратился Джонс к девушке, которая тут же подорвалась с места и подошла к нему, чтобы забрать ребёнка. Сейчас слова были практически не нужны, хватало лишь взгляда, чтобы понять, что нужно делать.
Киллиан аккуратно передал ребёнка своей подруге, и та поспешила удалиться из комнаты. Он проводил её взглядом и завис в своих мыслях. Он знал, на какой именно вопрос Эмма сейчас ждала ответа, и от незнания её реакции на правду, его ладошки вмиг стали влажными от волнения.
— Я готов всё объяснить тебе… — выдавил из себя Джонс. — Ты заслуживаешь знать правду.
— Я вся во внимании, — серьёзно ответила Эмма, скрестив руки на груди.
— Этот ребёнок… Его имя Грейсон… — он уверенно смотрел в глаза Свон, видя, как эмоции в них менялись с каждым сказанным словом. Былая злоба ушла, и осталось только беспокойство. Ему хотелось закончить, просто обнять её, крепко прижать к себе. Ведь за эти полгода он очень соскучился по ней, но назад дороги, увы, уже не было. Оставалось только закончить, а дальше… Дальше уже была только неизвестность. Он глубоко вдохнул, набираясь смелости, и на выдохе закончил: — И он мой сын.
Внутри что-то оборвалось и камнем упало вниз, дыхание спёрло, словно кто-то оборвал все пути, по которому должен поступать кислород, в глазах появились слёзы, просившиеся наружу всей своей силой. Но Эмма не показала и виду, она зажала руки в кулаки, стараясь держаться из-за всех сил, в то время как внутри всё разрывало на части от боли. Правду всегда больно слышать, но а также она всегда любит бить по больному.
После долгого молчания Джонс сделал несколько шагов к ней навстречу. Смотря прямо в глаза, полные слёз, он произнёс:
— Я не хочу привязывать тебя к себе ребёнком и не хочу, чтобы ты испытывала ко мне жалость. Так что… — он прервался, чувствуя, что голос начинал дрожать, и, сглотнув, продолжил: — Так что я пойму, если ты сейчас уйдёшь и будешь ненавидеть меня. Ты имеешь полное право на это, а также заслуживаешь куда больше, чем всё это.
Её взгляд был пустым. Казалось, что она смотрела сквозь Джонса. По её щеке скатилась слеза, и Киллиан, не удержавшись, нежно стёр её, отчего Свон немного вздрогнула, придя в себя.
— Эмма… — шёпотом произнёс он и, нежно заправив золотистую прядь волос за ухо, снова коснулся её щеки.
— Киллиан… — прошептала она, смотря ему в глаза. Боль разрывала сердце на мелкие кусочки, а его прикосновения только усиливали это, и, не выдержав, Эмма сделала шаг назад. Смахнув влагу с глаз, она бросила разочарованный взгляд на Джонса и, обойдя его со стороны, молча направилась к выходу. Через пару секунд входная дверь хлопнула, а вместе с этим хлопком остановилось и сердце Киллиана.
Он как вкопанный стоял всё на том же месте, внимательно слушая тишину, воцарившуюся в почти пустой квартире. Киллиан понимал, что она поступила так, как посчитала нужным, и он был не вправе насильно держать её рядом с собой, но и отпускать её ему не хотелось. Всё, что между сейчас происходило, — только его вина, и уже кто-кто, а Эмма точно этого не заслуживала. Она должна быть счастлива, должна быть любима и должна совершенно забыть о слезах, а он только и делал то, что заставляло её раз за разом вытирать их.
— Ты рассказал ей, да? — в комнате появилась Кэрролл. Она медленно подошла к Киллиану и аккуратно коснулась его плеча.
— Я знал, что так будет, — едва слышно произнёс он, опустившись на диван. — Знал, что она уйдёт.
— Ей просто нужно время, чтобы переварить всё это.
— Да это-то понятно, — вздохнул Киллиан. — Просто… Она так смотрела на меня, что… В её глазах было предательство, понимаешь? — он резко развернулся к ней полубоком. — Она считает, что я предал её.
— Она остынет, и у тебя появится возможность объясниться, — подбадривающее произнесла Кэрролл, но в ответ Киллиан лишь кивнул головой и устремил свой взгляд в угол, полностью погрузившись в свои мысли.
***
Эмма быстрым шагом шла по улице, обхватив себя руками, словно желая скрыться от холода, который заставлял её тело дрожать. Хоть на улице и было тепло, она этого не чувствовала.
«Мой сын…», — эти слова эхом разносились в её голове, заставляя думать только об одном: у него есть сын. Его родной сын.
Погруженная в свои мысли и размышления, она не заметила, как дошла до здания департамента полиции, и только сирена мимо проезжавшей полицейской машины привела её в чувство. Эмма остановилась и уставилась на входные двери безэмоциональным взглядом. Желания возвращаться к работе сейчас не было, хотелось просто вернуться домой, закрыться на все замки от всего окружающего мира и остаться наедине с тишиной, хотелось побыть одной. Чтобы никто не видел слёз и не слышал крика. Но с другой стороны, её долгом было вернуться и продолжать поиски убийцы, пока он не совершил своё новое убийство и не лишил ещё одного человека самого главного — жизни.
Понимая, что она морально никакая, да и голова сейчас была забита совершенно другим, и любая попытка вернуться к работе окажется тщетной, Эмма достала ключи из заднего кармана, звякнув ими, и нажала на кнопку открытия машины.
Она обязательно найдёт убийцу, просто сегодня ей нужен был один свободный денёк, чтобы вернуться в своё прежнее состояние и преступить к расследованию.
***
На часах было около двух ночи, когда в дверь раздался звонок. Руби почувствовала, как сердце сначала остановилось, а потом заколотилось в бешеном ритме, но всё же медленно поднялась с кровати и, накинув поверх тонкой сорочки халат, прошла в прихожую. Нерешительно посмотрев в глазок, она облегчённо выдохнула. Открыв дверь, она осмотрела подругу с ног до головы и остановила свой взгляд на красных заплаканных глазах.
— Эмма… — с сочувствием произнесла она и сделала шаг в сторону, пропуская подругу в дом.
— Прости, разбудила, — виновато произнесла та.
— Ничего, я не спала, — отмахнулась та, сильнее закутавшись в халат.
— Просто я поняла, что-либо натворю что-нибудь, либо сойду с ума этой ночью, поэтому… — она перехватила две бутылки вина, которые держала подмышкой, и, бросив на них взгляд, продолжила: — Мне нужен собутыльник, и, думаю, ты мне в этом поможешь.
— Я сегодня ждала тебя на работе, думала, ты придёшь, — проговорила та, направляясь на кухню.
— Я поняла это по пятидесяти двум пропущенным от тебя, — усмехнулась Эмма, плюхнувшись на стул. — Просто… Поняла, что не смогу работать сегодня, — она замолчала, опустив взгляд на свои руки, но через некоторое время молчания спросила: — А ты чего не спишь? Ведь поздно уже.
— Не спится, — пожала плечами та, открывая бутылку вина.
— Кошмары? — Руби обратила свой взгляд в сторону Свон и неуверенно кивнула. — Трупы? Жертвы?
Лукас задумалась, понимая, что, с одной стороны, сейчас был не самый лучший момент рассказывать о своих кошмарах, но, с другой, она понимала, что, задавая подобные вопросы, Эмма пыталась отвлечься.
— Моё детство, — выдохнула она и начала разливать вино по бокалам, чувствуя выжидающий взгляд подруги. — Мне пришлось рано повзрослеть после того, как умерла моя мать. На тот момент мне было всего восемь, но я помню каждый прожитый день, хотя была бы рада забыть всё это.
— Расскажешь? — нерешительно спросила та.
— Думаю, это не лучшая история для того, чтобы рассказывать её сегодня, да и не лучший момент, исходя из того, по какой причине мы сидим в два ночи с несколькими бутылками вина на моей кухне, — ловко выкрутилась, понимая, что сейчас была совершенно не готова рассказывать о том, что произошло в её детстве и что так сильно изменило её жизнь. — Лучше ты давай рассказывай, что такого произошло у тебя сегодня.
Эмма поднесла бокал и сделала глоток вина, тут же почувствовав, как алкоголь немного обжёг горло и попал в кровь, разносясь по всему телу. Она прикрыла глаза, готовясь рассказать всё, что весь день глодало её и разрывало на части.
— Я сама ещё не во всём разобралась, просто расскажу всё как есть, — выдохнула она.
— Давай, — кивнула Руби, сделав глоток из своего бокала.
