Забытые

      Она твёрдо шагала по длинному коридору, стуча каблуками, когда где-то в душе кипела злоба с отголосками разочарования, хотя решение подруги не особо должно её волновать. У каждого своя жизнь, свои ошибки, о которые каждый обжигается по-своему. Руби откинула волосы назад и без стука вошла в кабинет детектива Локсли, тут же бросив красную папку ему на стол. Мужчина подлетел и вопросительно поднял на неё глаза. — Прости за вопрос, но сегодня все такие дёрганные или это я какой-то слишком спокойный? — Лукас осеклась и поняла, что на какие-то секунды потеряла контроль над своими действиями. Она тяжело вздохнула, жалея. — Прости, нет, это я не в себе немного, — она снова тяжело вздохнула, опустившись в кресло. — Всё хорошо? — непонимающе спросил тот, беря в руки прилетевшую на стол папку. — Не совсем, — мотнула головой доктор Лукас, — но спасибо, что спросил.       Этими словами она дала ему понять, что не намерена рассказывать, что именно произошло, да и это были чисто разборки двух подруг, о которых другим знать было совершенно ни к чему. — Там конечные результаты всех исследований, которые я запрашивала при вскрытии, — уже спокойно пояснила она.       Руби взяла себя в руки, хорошенько закинув произошедшую стычку с Эммой куда подальше, дабы не навредить окружающим. Да, она переживала за неё, да, в какой-то мере даже боялась, потому что видела, в каком состоянии Свон была ночью, когда пришла к ней, и кто знает, чем всё закончится, если Джонс снова разобьёт её сердце. — Ты запрашивала ещё один анализ на наркотики? — удивился Робин. — Да, я посчитала нужным, что стоит проверить даже на те, которые трудно обнаружить в организме, то же касается и ядов, — пояснила она. — Но все оказались отрицательными… — К сожалению.       Робин тяжело вздохнул и продолжил изучать отчёт, потихоньку теряя надежду на то, что отыщет в нём хоть какую-то зацепку по этому делу, потому что практически все анализы на какие-либо токсины, яды и всё, что в этом роде, были отрицательными. — У нас ничего нет, — он отложил папку и прикрыл глаза. — Мы не можем сказать, что это самоубийство, потому что нет видимых повреждений, мы не можем сказать, что это передозировка, потому что в организме нет наркотиков, а только малое количество различных медикаментов, также мы не можем сказать, что она умерла своей смертью, потому что, чёрт возьми, она с ног до головы была здоровым человеком. Остается только убийство, которое мы не может ничем подтвердить! — психанул он. Было видно, что Локсли потерян и расстроен. — Всё, что нам известно, её имя. — Ты не до конца прочёл отчет, Робин, — Руби поднялась с кресла и подошла к столу детектива, открыв папку. — Исходя из всех тех данных, которые присутствуют в этом отчёте, можно сделать вывод о том, что на момент смерти она находилась в коме.       В комнате повисло гробовое молчание. Робин уставился на судмедэксперта во все глаза, внимательно анализируя её только что сказанные слова. — Это… Это как? — встрепенулся тот, непонимающе хлопая глазами. — Робин, — протянула Лукас, закатив глаза, — объясняю: Даниэлла впала в кому, либо это сделали нарочно… — То есть использовали как подопытную крыску, так понимаю? — Именно, — она чуть улыбнулась, — потом убийца попытался вывести её из этого состояния, но что-то пошло не так, и он только усугубил ситуацию, активно пытаясь её стабилизировать, но организм Даниэллы не выдержал такой нагрузки, а когда убийца понял, что она мертва, просто избавился от тела, увезя его в лес. Он явно не знал, что его найдут так далеко от города. — А это уже меняет дело, — одобряюще произнёс Робин, погрузившись в свои мысли, но вдруг резко поднял глаза на Лукас: — Зачем ему это? — но та лишь пожала плечами. — Я не люблю гадать, но предполагаю, что здесь начинает пахнуть связью со Звездочётом, или это я уже поехала крышей. — Тебе не одной так кажется, — настороженно проговорил он. — Этот сукин сын коснулся нас всех, но по большей части пострадала Эмма… — Робин замолчал, внимательно смотря в глаза Лукас. — Она уже читала отчёт? — Нет, она же уехала, — она покачала головой, сложив руки на груди. — И хорошо, потому что ей знать об этом пока не нужно, — он провёл рукой по волосам, нервно выдохнув. — Ты права, убийца точно связан с Мэнделом, потому что на моей практике не было ещё ни одного дела, где убийца вводил бы своих жертв в кому. — Это всего лишь предположение… — Это неважно, — отрезал он. — До того момента, пока Мэндел не попал в больницу в коматозном состоянии — лучше бы сдох, — у нас не было подобных дел, но стоило только СМИ пронюхать и распространить новость, что этот ублюдок в больнице, как вскоре обнаруживается тело Даниэллы, не кажется странным? — Ты прав, — кивнула она. — Нужно как-то обезопасить Эмму. — Пока она с Джонсом — опасность ей не грозит, ну, а над Мэнделом нужно усилить охрану, — чётко разъяснил он. — На данный момент это всё, что нам под силу. — Он навряд ли что-то сделает ей, если даже придёт в себя, — уточнила Руби. — Нам всем будет спокойнее, если там будет больше охраны, а ещё будет спокойнее, если он вообще не очнётся, — зло проговорил Робин, откинувшись на спинку стула.

***

      Звук работающего кондиционера и мотора был единственным, который разрушал гробовую тишину в машине. Мимо пролетали другие автомобили, то и дело обгоняя серебристый джип Эммы. Хоть Свон до ужаса и любила скорость, особенно на трассе, сейчас она не рискнула гнать так, чтобы стрелка спидометра переваливала за девяносто. Яркое солнце ослепляло настолько сильно, что без солнцезащитных очков здесь явно не обошлось, благо они всегда находились в бардачке для подобных случаев.       С того момента, как Джонс вернулся в Бостон, привезя с собой немало шокирующих новостей, Эмма впервые позволила себе расслабиться. И сейчас она комфортно чувствовала себя в чёрном кожаном водительском кресле, даже несмотря на то, что Киллиан сидел совсем рядом, она свободно держала руль в своих руках и лишь слегка сжимала его, когда видела, что очередной автомобиль шёл на обгон. Киллиан не смотрел на неё с того момента, как они отправились в путь, всё это время его взгляд был устремлён в окно, где мелькали деревья, периодически сменяясь обширными зелёными полями. На заднем сидении прямо за водительским креслом мирно спал Грейсон, тихонько сопя, и лишь изредка шмыгал носиком.       Спустя пару часов такой тишины Эмма начала чувствовать, что её снова начинало мутить, как это было в участке после допроса родителей Даниэллы Робинсон, её мозг начинал потихоньку отключаться, а глаза то и дело намеревались закрыться. Свон крепко-накрепко держала себя в руках, стараясь не выпасть из реальности, ведь если она потеряет над собой контроль, то никогда не простит себе этого. В машине едет самое ценное, что может быть в жизни, — ребёнок, и она должна доставить его в безопасное место в целости и сохранности. Эмма устало провела по лицу рукой, вздохнув, и подняла глаза, посмотрев на ребёнка, который крепко сжимал в своих ручках небольшого голубого зверька, эту же игрушку она видела в детском кресле в участке, когда успокаивала Грейсона в своих руках. Её губ коснулась улыбка, и она перевела взгляд на Киллиана, который опустил голову на свою руку, упиравшуюся в часть двери у самого окна. Его глаза были закрыты, грудь медленно вздымалась и опускалась, а на лице было полное умиротворение. Эмма вздохнула и расплылась в ещё большей улыбке от этой картины. Она немного убавила подачу прохладного воздуха в салон, провела рукой по волосам, вспомнив о сегодняшнем допросе, об убитых горем родителях, об истерике миссис Робинсон, и невольно подумала о том, какой была бы её жизнь, узнай Свон о случившемся. Нашла бы она в себе силы жить дальше? Какой была бы её жизнь? Что было бы дальше? На какие-то секунды она представила себя на месте миссис Робинсон, сердце сжалось в тиски, а на глазах выступили слёзы, одна из которых тут же скатилась по щеке. Свон тряхнула головой и смахнула влагу с лица, проведя тыльной стороной ладони. — Прости, Свон, — вдруг послышался шёпот, который заставил Эмму обернуться. Киллиан внимательно изучал её взглядом, по-прежнему не сменив своего положения. — Прости, что причинил столько боли.       Она не знала, что сказать в ответ на эти слова, но и не могла молчать, понимая, что так будет неправильно. — Все совершают ошибки, Киллиан, увы, от них никто не застрахован, — также шёпотом произнесла она, устремив взгляд вперёд.       В машине снова повисло молчание, и в этот момент обоим показалось, что вот он, конец. Конец их отношений. Теперь они больше не смогут разговаривать обо всём и ни о чём одновременно, потому что слишком отдалились друг от друга, боясь снова причинить друг другу боль. — Что произошло с матерью Грейсона? — спустя какое-то время спросила Эмма, мимолётно взглянув на Джонса, который в этот же момент глянул на неё и тяжело вздохнул. — Она разозлилась на меня, узнав, что я улетаю в Бостон, потому что она знала, что там живёшь ты, — начал он, выдавливая из себя слова, но умело стараясь скрыть это. — Мы разругались, и я уехал. С тех пор от неё не было никакого звонка, да и у меня не было желания звонить. Оказалось, что когда я уехал, она была беременна и знала это, но умолчала, решив, что сама вытянет этого ребёнка. Знаешь, я был бы совершенно не против помогать ей с ним, выплачивать алименты… — он вдруг замолчал. — Но, кажется, против была как раз она, — предположила Эмма. — Да, — кивнул Киллиан. — Она посчитала, что я не достоин знать, что этот ребёнок от меня, думала, что я не узнаю об этом и каждый будет жить своей жизнью: она будет жить своей, воспитывая сына, а я буду жить своей с той, ради которой, собственно, и покинул Нью-Йорк.       Свон заметно смутилась, понимая, о чём, а точнее, о ком он говорил. О ней. Именно ради неё он уехал в Бостон. Он хотел найти её. Хотел вернуть всё назад. — Но она не думала, что тянуть ребёнка одной так тяжело, и что рано или поздно я узнаю об этом. Ну и узнал. Тогда — в январе — мне позвонили и сообщили о том, что её арестовали за хранение наркотиков, которые позже нашли в её квартире. Я нужен был там, потому что хотел вытащить её, хотел найти ошибку, но найденный порошок лишил меня всех надежд на лучший исход всего этого. Тогда-то она и сказала мне, что беременна от меня, и попросила забрать его, когда он появится на свет, потому что к тому времени она уже будет отбывать срок. Понимаешь, если бы она сразу рассказала мне, ей бы не пришлось зарабатывать подобным образом. Я бы обеспечил их. — Эмма лишь кивнула в знак понимания, и Киллиан перевёл на неё взгляд, готовясь сказать следующие слова: — Он родился в апреле…       В ту же секунду Свон сменилась с лица, ведь теперь ей ясны почти все ответы на вопросы. Она сглотнула. — Тогда ты и перестал отвечать на мои звонки и сообщения. — Да, — с сожалением выдохнул Киллиан. — Я понимал, что такая новость выбьет тебя, да и говорить такое по телефону… Я просто не мог тебе лгать. Не мог, Эмма.       В его голосе было раскаяние, которое свидетельствовало о том, что он не лгал. Эмма, как остолбеневшая, смотрела в лобовое окно, прокручивая в голове только что услышанные слова Киллиана, постепенно понимая, как по-скотски поступила с ним, набросившись на него прямо на парковке перед полицейским департаментом, и ушла из его дома, так и не дав возможность объяснить всё как есть.       «Все мы, бабы, одинаковые», — промелькнуло у неё в голове.       Никто не знал, сколько они ехали в полной тишине. Малыш по-прежнему спал в своем детском кресле, Киллиан снова отвернулся к окну, но на этот раз он не видел того, что мелькало за окном. Его взгляд был пустым, а мыслями он был далеко от этого мира. Эмма была в подобном же состоянии, только жизнь научила её следить за внешним миром, параллельно думая о своём, что сейчас как никогда было на руку. — Прости меня, — наконец прошептала Эмма и бросила взгляд на Киллиана, который неуверенно посмотрел на неё, что заставила её тяжело вздохнуть и нервно перехватить руль. — Прости, что накинулась тогда, начала кричать, так и не дав объяснить тебе всю ситуацию, а должна была… — Тебя можно понять, Свон. От меня четыре месяца ни слуху, ни духу, а тут на тебе… Мне незачем на тебя злиться… — Но… — Если тебе будет легче, я скажу, что твои извинения приняты, — на его лице впервые за долгое время мелькнула искренняя улыбка. — Мы подъезжаем, — выдохнула она, когда вдалеке показался знакомый дом.       Свон свернула в нужном направлении, и мелкий щебень затрещал под колесами автомобиля. Она заглушила мотор и опустила руки на колени, чувствуя, как по ним разливалось тепло. Выходить из прохладного салона не хотелось, ведь на улице очевидно было невыносимо жарко, но она всё равно нехотя сняла очки, оставила их на передней панели автомобиля и открыла дверь. Горячий воздух тут же ворвался в салон, обдав всех пассажиров своим жаром.       Киллиан не позволил Эмме взять сумки с вещами, быстро выхватив их из багажника, и всё, что ей осталось, — взять ребёнка. В какой-то мере она боялась вообще прикасаться к нему, но в то же время это маленькое создание притягивало её, и приходилось бороться со всем этим, переступать через свои страхи и успокаивать себя тем, что всё будет хорошо. И всё это нужно было проделать всего за несколько секунд, за то время, пока она возвращалась от багажника, открывала пассажирскую дверь и отстёгивала ремень безопасности, освобождая детское кресло-переноску. Свон тяжело вздохнула, смотря на по-прежнему спящего младенца, и, собравшись с духом, аккуратно достала ребёнка на воздух. Грейсон чуть завошкался, но позже снова сладко заснул. — Порядок? — спросил Киллиан, закрывая багажник, и Эмма кивнула, поудобнее перехватив люльку.       Они слышали, как у входной двери небольшого двухэтажного дома началось какое-то движение, и Свон уже мысленно готовилась к появлению своей матери, которая снова прижмёт к себе так, словно хочет запихнуть в своё тело, и к презрительному взгляду отца на то, что она приехала сюда не одна. — Эмма! — послышался звонкий голос матери, которая стремительно шагала навстречу к своей дочери. — Родная моя, — она заключила её в крепкие объятия, и Эмма обняла её одной рукой. — А кто у нас там?       Свон посмотрела на Киллиана, словно спрашивая о том, можно ли сказать правду, на что тот одобрительно кивнул. — Это ребёнок Киллиана, мам, — выдохнула она. — Киллиана?! — удивилась та, непонимающе смотря то на дочь, то на Джонса, который стоял чуть в стороне. — Да, мам, сейчас нет времени рассказывать, потому что это история весьма длинная, поэтому мы расскажем её позже, а сейчас нам нужна твоя помощь… — Я надеюсь, вы не похитили его у родной матери? — с подозрением спросила Джоанна, смотря на Киллиана. — Нет, мам, — закатила глаза Эмма, — мать сама отказалась от него, а Киллиану нужно работать, чтобы содержать его, но на няню пока денег нет, и поэтому нам нужна твоя помощь, потому что я не знаю в мире лучшего человека по уходу за детьми, чем ты. — Я польщена, — заулыбалась миссис Свон, протягивая руки к люльке. — Можно, я понесу его? — Да, конечно. Он уже скоро должен проснуться, потому что спал всё это время, пока мы ехали. — Повезло вам, что он спал, потому что тебя постоянно выворачивало, как только мы отъедем от дома. С тобой редко когда можно было выехать куда-нибудь за пределы нашего дома, — протараторила Джоанна. — Мам! — одёрнула её Эмма, смутившись перед Киллианом, хотя, с другой стороны, стесняться было уже нечего: они слишком давно знакомы. — Сейчас речь идёт не обо мне. — Ой, подумаешь, — отмахнулась та. — Пойдёмте в дом. — В сумках кое-какие вещички на первое время: памперсы, детские смеси, игрушки и бутылочки, — перечислила Эмма, идя прямо за матерью. — В общем, всё, что необходимо. — Солнце мое, я воспитала троих детей, думаю, разберусь, что к чему, — засмеялась Джоанна, поднимаясь по ступенькам.       Зайдя в дом, Свон полной грудью вдохнула родной такой домашний запах свежей выпечки и аромат любимых цветов матери. — А где папа? — заглянув в гостиную, спросила Эмма. — Если твоего отца нет у телевизора, значит, пункт его назначения — холодильник, — посмеялась Джоанна. — Посмотри на кухне. — Я слышал свою девочку или это в моей голове? — с кухни послышался хриплый голос отца, а вскоре он и сам показался на пороге. — Ты не сказала ему?! — изумилась Свон. — Не-а, он был в огороде на тот момент, а потом я закрутилась, — мать виновато посмотрела на дочь, а после тут же удалилась на второй этаж, унося с собой ребёнка. — Эмма… — выдохнул отец и прижал её к себе, стараясь не запачкать румяным пирожком. — Я уже успел соскучиться по тебе. — Я тоже, пап, — Свон обняла его в ответ, прикрыв глаза.       Она принимала только объятия отца, потому что он делал это по-особенному, не как все. — Ты… — возмущённо протянул Джордж и выпустил дочь из объятий. Она испуганно посмотрела на отца, который решительно направлялся к Киллиану, по-прежнему стоящего в прихожей. Она не успела и понять, как отец занёс руку и тут же ударил Джонса по лицу. — Пап! — испугавшись, крикнула Эмма, тут же подхватив за локоть покачнувшегося Киллиана. — Она любит тебя, идиот, а ты играешь с ней, — прошипел он, нагнувшись к его лицу. — И если я хоть ещё раз увижу на её глазах слёзы по твоей милости, я клянусь, я лично убью тебя. — Вот чего мне ещё не хватало для полного счастья, так это арестовывать своего отца за убийство, — возмущённо произнесла Свон, встав чуть впереди, тем самым преграждая путь отцу. — Я предупредил тебя, — фыркнул тот и, распрямившись, направился в комнату, разминая руку.       Эмма проводила его взглядом и обернулась к Джонсу. Она понимала, что после того, как Киллиан причинил ей боль и родителям довелось это увидеть, они не особо доброжелательно его приняли, но она никак не могла предвидеть то, что отец применит силу. Свон аккуратно коснулась разбитого носа Киллиана, чувствую огромную вину. — Тебе нужен лёд, — произнесла она и тут же направилась на кухню. Киллиан прошел за ней.       Он сел на стул, немного запрокинув голову назад, чувствуя, как кровь медленно стекала вниз и вот-вот должна была начать капать на одежду. Эмма подлетела к нему с небольшим пакетиком льда и носовым платком. — О нет-нет, нельзя запрокидывать голову, хуже будет, — она присела на угол стола перед Киллианом и, коснувшись его головы, аккуратно приложила лёд на переносицу, утерев кровь с подбородка носовым платком.       Джонс поморщился от боли, когда холод коснулся пораженного участка, но в следующий момент тяжело вздохнул, посмотрев в обеспокоенные зелёные глаза Эммы, которая с серьёзным лицом утирала кровь. Внутри что-то перевернулось, и он словно заново влюбился в неё, в её глаза, в её губы, как мальчишка. — Прости за отца, знала бы, заставила сидеть в машине, — виновато произнесла она, посмотрев на него исподлобья. — Ничего, — выдохнул он, — это вполне заслуженно. Так что… — Я должна была догадаться… — Свон, — он коснулся её руки и сжал в своей ладони, — ты не виновата в этом. Перестань винить себя.       Его, казалось, совершенно обычное прикосновение, отдалось в её теле неким разрядом тока, намеревавшегося разрушить тут стену, которую она возвела за эти месяцы его отсутствия. — Как бы я хотел всё изменить, — выдохнул он, — перемотать время, словно это лента обычной кассеты, вернуться бы в тот день, когда вся наша совместная жизнь полетела ко всем чертям, когда ты покинула Нью-Йорк. Я до сих пор помню, как ты плакала, когда кричала на меня… — Не надо, Киллиан… — она опустила глаза вниз, нарочно пряча выступившие слёзы, ведь сама помнила этот день так, как будто он был всего лишь вчера. — Это был самый худший день в моей жизни, потому что именно тогда я потерял тебя, потерял свою Эмму. В последствии которую ты убила в себе и стала совершенно другой, но даже тогда я умудрился снова влюбиться в тебя. — Ты правда покинул Нью-Йорк, оставил там всё, что у тебя было и приехал в совершенно незнакомый Бостон ради того, чтобы найти меня? — неуверенно спросила Эмма, боясь поднять на него глаза, но всё же сделала это, и увидела на его лице ясную ухмылку. — Мне никто больше не нужен, кроме тебя, и я уже несколько раз убедился в этом.       На её лице появилась улыбка, глаза заблестели, а щёк коснулся едва заметный румянец. — Киллиан… — она нежно коснулась рукой его чуть колючей щеки, смотря прямо ему в глаза, как в следующую секунду раздался телефонный звонок её мобильника. Эмма мысленно чертыхнулась и тяжело вздохнула, закатив глаза, достала мобильник из заднего кармана брюк и посмотрела на экран. — Это из отдела, — выдохнула она. — Ответь, — кивнул Киллиан, перехватив пакет со льдом. — Детектив Свон, — серьёзно произнесла она, приложив телефон к уху. И в эту же секунду она сменилась с лица: — Хорошо, уже еду.       Она отключила телефон и, прокрутив его в руке, резко встала со стола и посмотрела на Киллиана, который получил ответ на свой вопрос, стоило ему взглянуть в её глаза, но Эмма всё равно произнесла это, тяжело вздохнув: — У нас ещё одна жертва… И снова в лесу.