Забытые

      Эмма стояла с Руби на побережье, чуть ёжась от порывов холодного осеннего, почти зимнего, ветра. Они молчали. Лукас решала какие-то проблемы с помощью сообщений в телефоне, а Свон вглядывалась в тёмный, но спокойный горизонт. Побережье — единственное место, где она могла сидеть часами, закрывшись от всего мира, и все это знали, поэтому редко тревожили её в этом месте.       Если Эмма ушла к воде, значит, так надо.       Всего несколько дней назад она вместе с Киллианом, Робином и Руби была наблюдателем процедуры, которая повлияла на неё не самым лучшим образом. Именно несколько дней назад было произведено отключение Грэга Мэндела от аппарата жизнеобеспечения. И хоть она привыкла видеть обездвиженные тела, лишённые жизни, при виде уже мёртвого тела Грэга её передёрнуло, но ни одна жилка не дёрнулась в сожалении и сочувствии о его смерти, наоборот, для такого человека, как он, убийцы, лишившего стольких людей жизни ради своей же забавы, он ушёл слишком быстро и спокойно, чем сам того не заслуживал.       Живя и зная, что он жив, пусть и в коме, Эмма не могла позволить себе расслабиться, не могла не подскакивать от каждого звонка из больницы и вскоре привыкла к такому образу жизни, а сейчас… Сейчас она прекрасно знала и осознавала, что это конец. Его конец. И теперь можно было расслабиться, вернуться к той жизни, которой жила до его появления, только вот получится ли.       Именно поэтому сегодня, когда подвернулся случай улизнуть из родительского дома и из-под пристального контроля матери, она, не раздумывая, направилась на побережье. Шум волн успокаивал, и, даже несмотря на порывы холодного ветра, Эмма чувствовала себя более чем комфортно. — Прости, это… — Руби смутилась, убирая телефон и выбирая правильные слова в своё оправдание, тем временем как Свон вопросительно посмотрела на неё и игриво вздёрнула бровь, видя смятение подруги, ведь ей уже давно было известно, что та так тщательно скрывала. Она издала смешок, не сдержавшись, и Лукас ошарашенно посмотрела на неё, в следующую секунду удар пришелся прямо Эмме в плечо. — Ты всё знаешь! — Т-с, — прошипела она, покачав рядом стоящую коляску, всей душой надеясь, что Грейсон спал крепко и этот возглас его не разбудил. Убедившись, что ребёнок и правда крепко спал, Эмма расплылась в более широкой улыбке, едва сдерживая смех, и игриво потёрла плечо, развернувшись к подруге. — Знаю что? Что ты уже почти месяц встречаешься с симпатичным мужчиной, который забирает тебя с соседней улицы отдела полиции на чёрном джипе? Нет, что ты, я ничего не знаю.       Она не выдержала и залилась смехом, видя растерянное и ошеломлённое лицо Руби, явно не понимавшей того, откуда столько информации знала подруга. — Эмма, это… — Лукас фыркнула, психанув. — Ты явно забываешь, что я коп, подруга, — подметила Эмма, успокоившись. — Да и запретного я ничего не сделала, да я даже не следила за вами. — А могла? — она упёрла руки в боки, стараясь показаться раздражённой. — Вообще-то да, — спокойно ответила та, пожав плечами. — Но, заметь, не стала. — И правильно, — фыркнула Руби. — Иначе я бы убила. — Хах, напугала, — рассмеялась та. — Ладно, рассказывай, кто он? — Думаю, это ты узнаешь сегодня, — она с опаской посмотрела на подругу, не зная, чего ожидать от неё. — В каком смысле? — Твоя мама не была против того, чтобы на сегодняшнем ужине присутствовало на одного человека больше, чем обычно, — Лукас свела брови к носу, виновато сканируя изменяющееся лицо Эммы. — Господи! — воскликнула та и тут же закрыла рот руками, затаив дыхание и смотря на коляску с опаской. — Господи, ты серьёзно пригласила его на сегодняшний ужин с моей семьёй?       Лукас нервно покивала головой. — Ты можешь сразу выходить за него замуж, если он останется жив после сегодняшнего вечера, поверь мне, — она осторожно заглянула в коляску, заметив движение. — Только, пожалуйста, Эмма, — Руби умоляюще посмотрела на неё, — зная тебя… Давай без напора. Он дорог мне. — Ты лучше скажи это моей маме, — усмехнулась та, бросив на неё взгляд. — Думаю, лучше направиться в сторону дома: Грейсон просыпается. А если проснётся здесь, поверь мне, нам мало не покажется. — Хах, поверю на слово, — заулыбалась Руби, не желая проверять услышанные слова. — Можно?       Она вытянула руки, сгорая от желания повезти коляску, на что Эмма лишь улыбнулась и сделала шаг назад, позволяя Руби встать впереди и схватиться за ручку. — Как тебе роль мамочки? — улыбаясь, спросила Лукас спустя недолгое время, бросив взгляд на Свон, которая шла рядом, обхватив себя руками, словно стараясь отчего-то скрыться. Или кого-то. — Прозвучит странно, но… — она горько усмехнулась и пожала плечами. — Мне нравится. Да, мы с Киллианом практически не спим, устаём от его плача, но… Это ребёнок, наш ребёнок, и ради его улыбки мы готовы перевернуть мир. Так что да, мне нравится. — И куда подевалась та Эмма, которую я знала? — изумилась Руби, изучая сияющее счастьем лицо подруги. — Осталась там же, где и Мэндел, — решительно выдохнула Свон, словно сделав определённые выводы для себя и подведя итоги. — И правильно, — Руби коснулась её плеча в знак поддержки, и та потёрла запястья. — Ты перестала бинтовать их! — Да, — она нежно улыбнулась, глянув на подругу, и приподняла рукава серого пальто. — Уже как недели две. — Но тогда ты всё же завязала их. — Тот день был исключением, — согласилась Эмма, кивнув головой.       А ведь Руби права: она и правда замотала шрамы утром того дня, когда нужно было ехать в больницу по душу виновника этих следов, оставивших отпечаток на всю жизнь и не только на руках, но и на дальнейшей жизни.       Она опустила глаза на чуть розоватые линии, выделявшиеся на коже, и аккуратно обвела указательным пальцем, словно принимая их. Раньше один мимолётный взгляд — и тот день, тот роковой вечер в заброшенном санатории тут же всплывал перед глазами; сейчас же всё стало иначе: она могла смотреть на них достаточно долгое время, изучать, блокируя незваные воспоминания и пряча их в самый дальний угол своей памяти.       Забыть такое было нельзя, но вполне возможно было спрятать. Заблокировать. — Сегодня узнала новости о деле моего отца, — выдохнула Руби. — Алиса передала. — Что там? — Свон вопросительно кивнула головой. — Слушание назначили на четверг, — по ней было видно, что эта новость ни в коем случае её не расстраивала и не пугала, наоборот, радовала, ведь знание того, что дело продолжалось, давало всё большие надежды на скорейшее завершение всего этого ужаса, в котором она жила на протяжении всей своей жизни, зная, что отец до сих пор находился на свободе. — Как думаешь, его посадят? — Сомневаюсь, — Свон покачала головой. — Скорее отправят на клиническое лечение. Он ведь явно не в себе. — А если нет? — Тогда посадят, — она взяла подругу под руку. — Не переживай, больше он никому не причинит зла. — Даже не верится как-то, — призналась Лукас. — Это пройдёт, — отмахнулась та, — обычное моё состояние.       Она уловила движение в коляске и посмотрела настолько аккуратно, насколько это было возможно, и тяжело вздохнула, поняв, что Грейсон проснулся.       Кажется, тихие минутки только что закончились. — Ой-ой, — произнесла Эмма, коснувшись руки Руби, показывая, что нужно остановиться. — Сейчас будет крик.       И как только она произнесла эти слова, из коляски раздался плач. Эмма аккуратно достала Грейсона и, поправляя шапочку, поудобнее перехватила на одну руку. — И у вас так всегда?! — изумилась Лукас. — Плач, когда только проснётся? Нет, это только на улице. Характер-то надо всем показать, правда? — она посмотрела на уже не плачущего, но по-прежнему хлюпающего ребёнка. — Весь в тебя, — усмехнулась Руби. — Заметь, моих генов здесь нет, — подметила она, напоминая, что биологически не являлась матерью этого ребёнка. — Ну, значит, с Джонсом вы не особо отличаетесь. — Эй! — она игриво толкнула её в плечо, сделав вид, что возмущена.       Они рассмеялись.       Продолжая разговаривать и местами просто молчать, они не заметили, как дошли до дома. Грейсон что-то лепетал по-своему, периодически заставляя девушек смеяться, пускал слюни прямо на свой голубой шарф, заставляя Эмму часто останавливаться и утирать их носовым платком с его подбородка.       Как только они показались на закрытой территории дома, кажется, вся мужская половина тут же оказалась на улице: Киллиан, улыбнувшись Эмме и поздоровавшись с Руби, забрал коляску, Джордж, скорчив смешную рожицу Грейсону, забрал его, позволяя Эмме облегчённо опустить руки, лишённые сил, вниз. — Кстати, Эмма, — спохватилась Руби, снимая своё бежевое пальто, — я привезла результаты последних анализов на наличие вируса. — Что там? — встревожилась Свон, нервно потерев руки.       Процедура сдачи анализа крови за последние месяцы стала для неё частью жизни, но, так или иначе, заставляла напрячься при получении результатов. Вот и сейчас она снова боялась вскрыть конверт и увидеть то, что видела последние месяцы, — наличие остаточных клеток вируса.       Как ни странно, но до сих пор в её семье никто не знал об этом, конечно, кроме Киллиана. Пару раз, когда симптомы всё же проявлялись, он порывался рассказать её родителям, но она запрещала, и чаще всего это заканчивалось небольшим скандалом, после которого должна была идти часть жаркого примирения, как обычно это бывает в сериалах или чересчур романтических книжках, но Эмма по-прежнему не подпускала его к себе.       Она заметила, как он изменился и как поменял отношение к ней, но в этом не было ничего плохо, по крайней мере, ей так казалось. Свон доверяла ему и знала, что Киллиан не бросит её в таком положении: он не из тех, кто ищет замену, если не получает желаемого. — Я не вскрывала конверт без твоего разрешения, — Лукас виновато посмотрела на неё, но, заметив смятение и испуг подруги, обхватила её плечи, тряхнув: — Эй, ты чего?! По симптомам-то как? — Кровотечения не было с конца того месяца, сильной головной боли тоже, — она пожала плечами. — Осталась только жажда и небольшая сонливость. — Ну вот видишь, не всё так плохо, — приободряюще произнесла Руби, вынув конверт из сумки. — Мы справимся с этой дрянью, слышишь? Справимся, что бы сейчас ни было в этом конверте, поняла меня?! — Поняла, — едва слышно ответила та, крепко обхватив себя руками. — Вскрывай, — Лукас протянула ей белый, наглухо запечатанный конверт. — А ты расшифруешь? — А как иначе мы поймём результаты? — вопросом на вопрос ответила Руби, усмехнувшись, и Эмма тяжело вздохнула.

***

      К назначенному времени потихоньку подтянулись почти все, за исключением Девида и его девушки, но отсутствие этих двоих было уже привычным, и никто не задавал вопросов о них, и никто не осуждал.       Женская половина присутствующих переносила из кухни в гостиную творения миссис Свон, перебрасываясь с мужчинами, которые так и норовили что-нибудь стащить со стола, шутками.       Раздавшийся звонок в дверь заставил остановиться и замолчать всех. — Мы ещё кого-то ждём? — непонимающе спросила Эмма, вытирая руки полотенцем. — Я не знаю, — пожала плечами Джоанна, — если только это Девид. — Я открою, — выдохнула Эмма, напрягшись. — Куда?! У нас ещё четыре тарелки, — воскликнула женщина.  — Вон пусть кто-нибудь из мужчин откроет, всё равно ничего не делают. — Эй! — Джордж и Киллиан возмущённо воскликнули в голос, протестуя услышанным словам. — Вы всего лишь развлекаете ребёнка, — закатила глаза Джоанна. — Так что идите, не заставляйте гостей ждать.       Мужчины тяжело вздохнули и побрели в прихожую всей гурьбой, Джоанна скрылась на кухне, а Эмма и Руби переглянулись, рассмеявшись. — Командирша, — прошептала Свон. — Девочки! — возглас заставил их вздрогнуть и снова рассмеяться.       Джордж, Лиам, Киллиан и Август — тот самый загадочный парень Руби, которого она так упорно скрывала, ну или, по крайней мере, думала, что скрывала — вышли в прихожую и в дверь снова позвонили. — Да идём-идём, — пробурчал Свон-старший и открыл дверь, тут же опешив. — Дейв… — Я тоже рад тебя видеть, отец, — рассмеялся тот, заключив мужчину в объятия, и обвёл всех взглядом, рассмеявшись: — Ух, как вас тут много! — Брат! — воскликнул Лиам, похлопав его по плечу и крепко пожав руку. — Мы же не виделись… почти полгода. И ты… — Кто там? — Эмма появилась в прихожей, но из-за широких мужских спин она не могла разглядеть прибывшего гостя.       Киллиан бросил на неё взгляд, расплывшись в улыбке, и отошёл назад, уже представляя её эмоции.       Она увидела Девида, легонько опирающегося на трость, и зажала рот рукой, выронив полотенце. Он стоял. Стоял сейчас перед ней, широко улыбаясь, и явно ожидая дальнейших её действий. — Боже, Дейв, — Эмма бросилась к нему в объятия, крепко обхватив шею руками и приподнявшись на носочки. Внутри всё перевернулось от переполнявших эмоций, а в глазах тут же появились слёзы. — Девид… — прошептала она, уткнувшись носом ему в шею, пряча скатывающуюся по щекам влагу.       Свон настолько привыкла видеть его в коляске, что сейчас, видя его на ногах, она просто не могла поверить, что это был не сон, а самая чистая реальность, что он и правда поднялся на ноги.       Он крепко прижал её к себе, обвив руками талию, и прикрыл глаза, улыбаясь. — Хэй, ты чего? — он провёл большими пальцами по её щекам, утирая слёзы, ровно так, как делал в детстве. — Господи, ты стоишь! — изумилась она, осмотрев его. — Я тебе скажу даже больше: я хожу, — он расплылся в ещё большей улыбке, видя восхищённый взгляд сестры. — Я слышала Девида? — в прихожей появилась Джоанна и точно так же выронила полотенце из рук, застыв на месте при виде его на ногах. — Матерь божья!       Все рассмеялись, и Эмма отпустила руки брата, позволяя матери занять её место, а сама подошла к Киллиану и положила голову ему на плечо, по-прежнему восхищаясь братом. — Ты ведь знал, что он приедет? — улыбаясь, спросила она, смотря прямо в глаза Джонсу. — Нет, с чего ты взяла… — попытался отрицать сказанное тот. — Киллиан. — Ну да, да, — он рассмеялся. — А как по-другому он бы узнал время, когда мы собираемся. — А мне сказать? — возмутилась она. — И лишить тебя сюрприза? — он отрицательно покачал головой, поджав губы. — Ни за что.       Она в шутку ударила его по плечу, и сидящий на руках Киллиана Грейсон залился смехом, заставляя молодых родителей заулыбаться.       Теперь же в доме было вдвойне веселее. Кэтрин охотно согласилась подменить Эмму на кухне, которая, в свою очередь, ушла, чтобы позаботиться о раскапризничавшемся Грейсоне, а у мужчин всё же получилось стащить со стола «неправильно» лежащие кусочки кушанья.       Август, кажется, совсем освоился в совершенно незнакомой обстановке и сейчас веселился со всеми вместе, что несказанно радовало Руби. Всё-таки после того, как миссис Свон закидала его вопросами, она уже несколько раз смутилась и начала сомневаться в том, что пригласить его сюда было хорошей идеей, но сейчас, видя его веселье, успокоилась и отбросила эти мысли.       Через несколько минут все разместились вокруг большого стола, бурно что-то обсуждая. Но как только напитки разного рода оказались в стаканах, все умолкли. — Полагаю, никто не будет против, если я произнесу пару слов? — подала голос Эмма, внимательно окинув взглядом всех присутствующих. — Вообще я никогда не умела произносить какие-то речи, эту и то старалась написать два дня, но… — она развела руками и послышались лёгкие смешки. — Да, не получилось. — Мы верим в тебя, Свэм, — улыбаясь, выкрикнул Лиам, заставив сестру расплыться в улыбке. — Знаете, я поняла, что жизнь — это совершенно непредсказуемая штука. Мы не знаем, что ждёт нас, например, завтра. Мы можем упасть и серьёзно повредить себе что-нибудь, — Эмма посмотрела на Девида, который одобрительно кивнул, внимательно слушая. — Можем оказаться просто не в то время не в том месте, и произойдёт что-нибудь страшное, а можем обречь себя на смерть обычной случайностью. И ведь всё. Всё, что нам так дорого, исчезнет, — она тяжело вздохнула, опустив глаза. — Я поняла это совсем недавно, хотя мама всегда говорила об этом. Каждый раз, когда мы оставались наедине, — Эмма горько усмехнулась, встретившись с глазами матери. — Стоя под дулом пистолета и… — «борясь с вирусом, который потихоньку уносит меня в могилу» хотелось было добавить ей, но она посчитала это лишним. Если уж хранить это в секрете, то пусть так и останется. — Нет, без «и», просто я осознала, насколько жизнь важна для меня. Конечно, не в сам момент, когда на меня был направлен пистолет, нет, — все тихонько рассмеялись, — а уже после. И поняла то, что… даже если ты болен, должен бросить все силы, чтобы вылечиться; если ты упал, обязан встать; а если оказался в плену, — Свон подняла обе руки, показывая свои шрамы, — должен сделать всё, чтобы выбраться. В любом случае, жизнь дана, чтобы бороться. Бороться ради родных, — она обвела взглядом всех присутствующих, чувствуя, как тряслись руки, и остановилась на матери. — Ради счастливой улыбки своей мамы, ради одобрительного и поддерживающего взгляда отца и, наконец, бороться ради себя.       Эмма подняла бокал вверх, и все присутствующие зааплодировали, подняв свои. — Это невероятно, — восхищённо произнес Девид, и помещение заполнилось звоном бокалов. — Но это не всё, — она растерянно посмотрела на Киллиана, крепко взяв его за руку, переплетя пальцы, словно ища поддержки, и он понимающе сжал её ладонь. — В тот день, когда я снова была готова рисковать собой, мой взгляд поймал обеспокоенные глаза Киллиана, который всё это время был рядом и наблюдал за всем происходящим. Тогда я впервые испугалась, — Свон сильнее сжала руку Киллиана. — После того, как всё закончилось и мы сидели в кабинете Руби, специально не включая свет, чтобы насладиться темнотой. Без страхов, кошмаров и паники. Просто обычной темнотой. Киллиан присел передо мной на колени и вручил это, — она разжала пальцы свободной руки, показывая на ладони кольцо. — Он надел мне его на палец с условием, что я дам ему знать, если мой ответ будет положительным, потому что тогда я ещё не была готова.       Вокруг все замерли, затаили дыхание в ожидании, и Свон почувствовала, как сердце забилось чаще, заставляя сильнее вцепиться в руку Джонса. — Господи, прости меня, Киллиан, за то, что я динамила тебя все эти месяцы, заставляя жить в неведении и ожидании, — она виновато рассмеялась, прикрыв рот рукой, и развернулась к нему, смотря прямо в глаза, — но я согласна. Да!       Груз упал с плеч, давая почувствовать лёгкость, и широкая улыбка растянулась на её лице, видя, как сияли глаза Киллиана. Окружающие взорвались криками и аплодисментами, оглушая и заставляя поморщиться. — Я знал, Свон, — радостно произнёс Киллиан, крепко зажав её в объятия, и она обхватила его шею руками, уткнувшись носом в его плечи и закрыв глаза.       Он приподнял её над землёй, продолжая улыбаться. — Прости ещё раз, — прошептала Эмма, отстранившись. — Поверь мне, ожидание того стоило, — улыбнулся Киллиан, смотря прямо в её глаза, утопая. — И когда мы увидим твой животик?! — выкрикнул Лиам, стараясь перекричать всех окружающих, и все затихли. — Эй! — возмущённо воскликнула та. — Вообще-то я не беременна. — Ну да, конечно, — недоверчиво фыркнул тот.       «Кажется, он всегда останется маленьким мальчиком». — Лиам! — Джоанна одёрнула его. — Отстань от своей сестры. Даже если она и беременна, она будет первой, кто подарит мне внуков.       Эмма рассмеялась и обернулась к Киллиану, сложив руки на его шее и попутно заметив то, как Девид хотел возмутиться, но не стал, шепнув Кэтрин: «Не сейчас». Она открыла рот, затаив дыхание и вопросительно уставилась на брата, который, в свою очередь, заметил её и понял, что эти слова не ушли от глазастой сестры. Он поднёс палец к губам, давая понять, что данный секрет не подлежал разглашению, и Эмма восхищённо встрепенулась, тихонько рассмеявшись. — Что… Что вы там обсуждаете? — непонимающе произнёс Джонс, повернув голову в сторону, в которую смотрела Свон. — Ничего, — выдохнула она, — потом узнаешь. — Уже секретничаешь? — он игриво поднял брови и обхватил Эмму за талию, невольно проведя кончиками пальцев по её пояснице. — Возможно, — хитро улыбнулась она, откинувшись чуть назад, но крепко прижавшись к его бёдрам. — И вот ты готов на всё это? Ну, к этому дурдому?       Вокруг по-прежнему стоял гул: Лиам настойчиво спорил с матерью, Руби что-то активно рассказывала Джорджу и Августу, а Девид и Кэтрин играли с сидевшим в детском стульчике Грейсоном. — Ради тебя?! — Джонс задумался. — На всё.       Эмма расплылась в улыбке. — Даже если я стану такой, как моя мама? — Не станешь, поверь мне, — он усмехнулся. — А если… — она не успела договорить.       Киллиан накрыл её губы своими, отказываясь дальше бороться с собой, и, кажется, Эмма не была против этого. Она подалась ему навстречу, углубляя поцелуй, и сильнее обхватила его шею.       Вокруг вдруг стало тихо. Все окружающие исчезли, как будто их и не было. Были лишь они двое, позволяя себе утонуть друг в друге. — Я… — Эмма резко отстранилась, задыхаясь, и окружающий шум оглушил, но не подала и виду, её внимание целиком и полностью было приковано к глазам Джонса. — Я видела сегодня результаты последних анализов. — И каков итог? — он вопросительно изогнул бровь, по-прежнему держа её в объятиях, и она игриво закусила губу. — Отрицательно, — прошептала Свон, ему на ухо. — Выходит… — ошарашенно начал Киллиан, сомневаясь, что мыслил правильно. — Выходит, этой гадости больше в тебе нет?       Эмма радостно покивала головой, по-прежнему кусая губы. — Господи, Свон… — он запечатлел на её губах лёгкий поцелуй и обхватил плечи. — Это же замечательно.       Она рассмеялась, коснувшись его чуть колючей щеки рукой. — Я попросила маму, чтобы Грейсон сегодня остался у них. — Хах, вот почему ты отказалась от шампанского, — подметил Киллиан, бросив взгляд на её стакан с соком. — Ну, кто-то же должен увезти нас сегодня домой, — она невзначай пожала плечами, игриво посмотрев на него. — Кто-то явно собирается не спать сегодня ночью, — прошипел он. — Да-а, — загадочно протянула Эмма, едва сдерживая смех. Почувствовав, как Джонс снова коснулся поясницы, она прикрыла глаза и перехватила его руку, серьёзно, но в то же время хитро, посмотрев в глаза и дёрнув бровью. — Опа, — Лиам перегнулся через весь стол и стащил с тарелки Эммы тарталетку с красной икрой, что не ускользнуло от её взгляда. — Эй! — возмущённо воскликнула Эмма, испепеляющее смотря на брата. — Верни тарталетку на место! — Не-а. — Лиам! — возмущённо крикнула она, но тот лишь посмеялся, заставляя её возмущённо дёрнуть: — Мам!       Все залились смехом. — Я припомню тебе это, братец! — грозно крикнула она, в то же время шутя, и перегнулась через весь стол, чтобы забрать с его тарелки небольшой кусок стейка. — Свэм! — Ха!       Все смеялись, наблюдая за ребячеством этих двоих, и именно в этот момент Эмма поняла, что ей очень не хватало этого. Не хватало обычного семейного счастья. И пусть завтра, скорее всего, появятся новые проблемы, сейчас она была как никогда счастлива.