Возвращение Фокси

Вечерами Фокси обычно просыпалась так, чтобы успеть посмотреть на закат. Прозевавшись и как следует приведя себя в порядок после сна, она перебралась к западным окнам, через которые закат смотрелся ничуть не хуже восхода через восточные. Солнца, к сожалению, не было. За день на небе собрались тучи, и сейчас шёл типичный летний дождь — хорошо ещё, не гроза. «Досадно», — подумала она. После дождя ни о какой охоте не могло быть и речи, в такую погоду насекомые не летают. Тратить силы явно не стоило, и первой мыслью Фокси было проспать ещё несколько часов. Но затем у неё появилась более интересная идея. Если полететь к дереву Спасателей, то можно представить всё так, будто она попала под дождь во время охоты — и рассчитывать на приглашение поужинать. Более того, это вообще могло оказаться просто случайным совпадением, что дождь застал её поблизости от парка, и она не будет выглядеть назойливой или любопытной. Это выглядело бы абсолютно естественно. И представится отличная возможность укрепить дружбу с ними — особенно с Дейлом, — и возможно, вся эта проклятая история с её короткой криминальной карьерой совсем забудется. А это было главной причиной, которая удерживала её от более тесного общения… это, ну и ещё её чувства к Дейлу… Фокси прекрасно понимала, что если она начнёт над этим раздумывать, то в результате просто струсит и откажется от своей затеи. Поэтому она быстро выбралась наружу и полетела к парку, пытаясь занять мысли всякой ерундой, лишь бы не передумать. В ужасающе короткое время она оказалась у цели — над городским парком (все аллеи, конечно, пусты из-за дождя), и прямо под ней было большое дерево. В этот момент она почти решила отступить, но выругала себя за глупость и не сделала этого. «В конце-то концов! Вот я тут под дождём, и мне не очень-то легко держаться в воздухе на пустой желудок, так?» — объяснила она себе. — «Они это поймут и по крайней мере позволят мне остаться, пока дождь не кончится. Если мой визит им не понравится, я впредь всегда буду держаться подальше от этого места. И кстати, надо выяснить, что они обо мне думают. Наконец, я уже просто не могу вернуться: я потратила много сил, а в животе пусто!» Это было не совсем так, и она знала это — при необходимости она могла пролететь ещё и не столько, но по крайней мере, это будет хорошим извинением… если извинения потребуются. — И ничего такого в этом нет! — вслух сказала себе Фокси, опускаясь на большую ветку, отходящую от главного входа в дом Спасателей. С её ушами она прекрасно слышала, что происходит внутри. Там шла вялая беседа без особенной темы, как и следовало ожидать в такой медленный день, не обременённый никакими делами. Переглотнув, она постучалась в дверь (хотя её крылья были не очень-то приспособлены для этого), одновременно сказав «Привет?..» Дверь открыл Чип, на лице которого было явное недоумение («кто бы это мог быть в такую погоду?»). Но когда он увидел её, недоумение моментально сменилось загадочной озорной улыбкой. — Эй, Деееейл! — чуть ли не пропел он. — К тебе пришлииии!.. Фокси почувствовала страшное облегчение — что бы ни случилось дальше, её хотя бы не считали незваной гостьей. — А? — вопросил Дейл, высовываясь из комнаты, и увидев, кто к нему пришёл, негромко ойкнул. В этот момент Фокси уже не первый раз столкнулась со странным явлением. Пока она не встретила Уиннифред, а затем и Спасателей, у неё не было ни друзей, ни семьи — так что она никак не могла похвастаться богатым опытом по части общения. Тем более, у неё не было ни малейшего опыта по части любви. Но когда она впервые увидела Дейла (нет, не так — она сперва почувствовала его эхолокационный профиль и только потом увидела…), где-то у неё внутри, непонятно где, ожил глубоко спрятанный инстинкт, отчего она стала сама не своя. Для неё это оказалось бóльшим сюрпризом, чем для кого бы то ни было, но тем не менее это произошло. Вот и сейчас — она почувствовала легкую дрожь и все заранее приготовленные извинения с объяснениями моментально вылетели из головы. — Привет, Дейл! — выпалила она и помахала ему. — А… э… привет, Фокси. Чему обязаны? — О, ты знаешь… да ерунда, — ответила она игривым голосом. Тут она наконец заметила, что рядом с ними уже стоят и остальные… и, к счастью, они вроде бы все были рады видеть её. За печальным исключением Дейла. — Привет, Фокси! — воскликнула Гайка с искренней радостью. Во-первых, потому что Фокси не один раз спасла их жизни во время той заварушки с Уиннифред, и она действительно была ей очень рада. Во-вторых, этот визит мог прекрасно отвлечь Дейла от ухаживаний. Если бы теперь ещё и Тамми надумала прийти в гости к Чипу… — Привет, ребята. — Фокси ненадолго вернулась на землю, попутно вспомнив заготовленную речь, и начала: — Я надеюсь, что не помешала… но я летела и попала под дождь, а тут было ваше дерево, и… я, конечно, не хочу создавать никаких проблем, но… — Никаких проблем! — категорически заявил Чип (тоже весьма довольный тем, что Дейлу будет не до ухаживаний за Гайкой, и что в гости к ним пришла не Тамми). — Тебе здесь всегда рады. — Точно, — подтвердил Монти, дружески обнимая её. — Такая смелая девушка заслуживает почётного членства в нашей команде! Это заставило Фокси немного покраснеть. Она столько раз корила себя за свое «преступное прошлое», но не придавала особого значения тому, что дважды спасла их в беде — и ещё один раз персонально Дейла. Это действительно потребовало больше смелости, чем она думала что у неё есть… Кроме того, она приняла самое непосредственное участие в провале попытки Уиннифред получить настоящую волшебную силу. (Впрочем, это не считалось. Это был её долг, раз уж она участвовала в поисках компонентов заклинания.) Пожалуй, да — как бы у неё не обстояли дела с Дейлом, остальные Спасатели не имели никаких причин не доверять ей. Теперь она была для них своей. Вжик тоже был очень рад гостье и приветствовал её с большим энтузиазмом (кажется, он даже вышел из своей депрессии). Он подружился с Фокси во время того же приключения, и она действительно оценила это. В конце концов, он был насекомым, и такой шаг требовал от него большого мужества и доверия. Его отношение к ней было самым лучшим индикатором. Сам Вжик тоже прекрасно понимал всё это и всячески показывал свою дружбу и доверие. Это было действительно очень трогательно. — Привет, Вжик, приятель! — улыбнулась Фокси, когда он потёрся о её щеку. Она тут же позаботилась как следует запомнить его эхолокационный профиль, чтобы в будущем не могло случиться никаких неприятностей. Оказалось, что когда она постучалась в дверь, все сидели перед телевизором, и теперь стали возвращаться на свои места. — Присаживайся, дорогая, — предложил Монтери, похлопав по дивану рядом с собой. — Нет, подожди! Лучше садись вот сюда! — предложил Чип, вскакивая со своего места рядом с Дейлом. Это было как раз то, что нужно. Через секунду Фокси сидела, прижавшись к Дейлу, мило улыбаясь и обнимая его крылом за плечи. Наконец-то после долгой одинокой жизни у неё был кто-то, кого можно обнимать и выражать свои чувства прочими физическими способами! Однако Дейл придерживался какого-то особого мнения на этот счёт: хотя он ничего не имел против того, чтобы быть её другом, что-то его смущало. — Послушай, Фокси, может быть, ты попробуешь воздушную кукурузу? — спросила Гайка, вскакивая с дивана в тот же момент, как рядом с ней пристроился Чип. — Я сама оборудовала кухню, и всё работает без проблем… Фокси подумала, что её крыло сейчас вывихнется в плече — так быстро Дейл вскочил и присоединился к Гайке с Чипом (который тоже не замедлил вскочить). — Ей-богу, парни, — с некоторым раздражением заметила Гайка. — Я ведь только сказала, что… — Мы слышали, слышали, — откликнулся через плечо Монти, который один остался сидеть на месте. — В общем, — продолжила Гайка, — раз уж Фокси голодна, то стоит попробовать, подойдёт ли ей воздушная кукуруза. Это, конечно, не входит в её обычный рацион, поскольку она насекомоядна, но… — Она пожалела о своих словах в тот же момент, как они сорвались с губ, но ведь это было простое утверждение фактов без всяких намерений кого-то обидеть. Тем не менее, все (особенно Вжик и Фокси) замолчали и с мрачным видом уставились в пол. Чип уже не первый раз удивился, как Гайка с её умом и способностями в технике может быть такой потрясающе наивной в самых элементарных вещах. Гнетущую тишину нарушил Вжик, ещё раз подлетев к Фокси и погладив её по плечу. — Спасибо, приятель! — сказала она с искренней признательностью. — Чёрт. Извините, ребята, — сказала Гайка с таким раскаянием, что все тут же её и простили. — Я просто хотела сказать, что хотя Фокси обычно питается только… — Кхм! — вмешался Чип. Гайка поняла намёк и не стала продолжать. — Так ты попробуешь? — вернулась она к тому, с чего начала. — Э… пожалуй… — Её неуверенность была вызвана не предыдущей заминкой, просто она и в самом деле не знала. — Давай, Фокси, — встрял Дейл. Он очень сочувствовал ей из-за только что произошедшей неприятности, и при этом был очень рад, что на сей раз это была не его вина. — Я всегда что-нибудь ем, когда смотрю ночью телевизор. Это как-то принято. — Здóрово! — Фокси моментально оживилась, представив себе романтическую ночь перед телевизором наедине с Дейлом. — Тогда вместо ночной охоты я посижу с тобой! Только представь, Дейл, мы сможем вместе полюбоваться восходом! Это было несколько более серьёзно, чем предполагал Дейл. Он поёжился и затеребил воротник своей гавайки. — Точно! — поддержал Монтери. — Теперь тебе не будет скучно в одиночестве, пока остальные спят. Кроме Дейла, все были чрезвычайно довольны таким развитием событий. Гайка сходила на кухню и вернулась с двумя стаканами воды и большой чашей воздушной кукурузы — как раз подходящей величины для ночи, занятой просмотром плохо озвученных японских ужастиков пятидесятых годов. Обнаружив, что предложенная еда ей нравится, Фокси наконец обратила внимание и на экран. С её слухом она моментально заметила несоответствие между словами и движениями губ актёров. Это заинтересовало её гораздо больше, чем сам сюжет (хотя фильм был о гигантских бабочках и при других обстоятельствах вполне мог возбудить у неё аппетит). К тому же она вспомнила кое-что, о чём был как раз подходящий случай спросить. — Гайка, а что, люди всегда так разговаривают? — спросила она, подумав, что это может быть какая-то форма эхолокации. Фокси просто не имела представления о человеческих способностях в такого рода вещах. — Неа, — ответил вместо Гайки Дейл. — Это просто так выглядит, когда фильм переозвучен на другой язык. Если бы мы слушали его по-японски, мы бы ни слова не поняли. Это ещё больше напомнило ей о недавних вопросах, и Фокси тут же позабыла о фильме. — Мы ведь говорим по-английски? — снова обратилась она к Гайке. — Если так, то почему мы не можем разговаривать с людьми? Гайка никогда не задумывалась над этой загадкой — просто потому, что её интересы были связаны с техникой и являлись чисто прикладными. Однако вопрос был логичным и заинтересовал её, она тут же задумалась над возможным объяснением. — Ну, да, мы говорим по-английски. Но мне кажется, разговор с людьми — это более сложное дело, чем просто выбор общего языка. — Но ведь я могла разговаривать с Уиннифред. — Фокси вздрогнула и мысленно в очередной раз прокляла всю ту историю. — Ну, да, — вынуждена была согласиться Гайка, — но ведь она была ведьмой. — Ты имеешь в виду, — сказала Фокси с удивившей всех серьёзностью, — что только злые люди могут понимать нас и общаться с нами, а остальные нет? Это несправедливо! Никто не знал, что сказать на это, и Гайке осталось только недоуменно почесать в затылке. — Как по-твоему, — Фокси продолжала расспрашивать Гайку, как местного авторитета в теоретических вопросах, — если бы я выучила ещё какой-нибудь язык, я смогла бы на нём разговаривать с людьми? — Не думаю. Наверно, ты тогда смогла бы общаться только с теми животными, которые говорят на этом языке, но не с людьми. Вот как сейчас с нами по-английски. — А этому есть какое-нибудь объяснение? — Хмммм… — протянула Гайка, глубоко задумавшись. — Я бы начала с того, что люди и мы говорим если и на одном языке, то на разных частотах… К этому моменту вопрос заинтересовал уже всех, и все внимательно слушали её рассуждения. Все, кроме Дейла, который бросал на них недовольные взгляды, когда чья-нибудь реплика заглушала телевизор. — …понимаешь, язык — это только одно, скажем так, измерение. Есть ещё частота, или высота звука. Человеческий слух хуже, чем у животных, а из животных самый лучший слух как раз у летучих мышей. Ну, еще у дельфинов и китов, — уточнила Гайка. — Всё правильно, — согласилась Фокси. — Я сейчас говорю на такой частоте, что все вы меня слышите, хотя у моего голоса диапазон гораздо шире. Но я могу говорить так, чтобы люди слышали, а они всё равно ничего не поймут. Да и вы, наверно, тоже. Чип, Монти и Вжик уже настолько заинтересовались этой дискуссией, что каждый пытался найти ответ своими силами — но при этом они были только рады, что вслух отвечать приходится Гайке. Всё равно её рассуждения о связанных с наукой вещах оказывались самыми логичными. — Ну, — начала она, — значит, в звуке есть что-то ещё, кроме частоты. Назовём это «вертикальным» аспектом речи, а частота пусть будет «горизонтальным». Вот представь себе радиоприёмник, хотя сравнение и не идеальное. У него есть переключатель диапазонов — короткие волны, средние и так далее — и ещё ручка настройки частоты. Если настроиться на какую-нибудь станцию, а потом переключить диапазон, то при том же положении ручки там будет что-то другое, а может и вообще ничего. Я так считаю, что люди с их ограниченным — хотя для них и вполне подходящим — слухом могут воспринимать только один диапазон, а мы сразу несколько. Поэтому мы понимаем и их, и себя, а они только самих себя. Некоторое время все осмысливали это. Потом Монти протяжно присвистнул, что означало у него восхищение очередной сногсшибательной теорией дочери старого друга. Чип шагнул к Гайке и обнял её за плечи (благо Дейл не видел). — Ещё одна загадка века разрешена! — провозгласил он. — Теперь Нобелевская премия, о которой ты мечтала — только вопрос времени! Твоя теория поможет изменить общество к лучшему, или даже построить новую цивилизацию… как там это было в фильме про Билла и Теда… — Он выразительно посмотрел на Гайку, но она была так довольна собой, что не заметила. Как, кстати, и не отрывавшийся от экрана Дейл. — А ты знаешь какие-нибудь языки, кроме английского? — далее пожелала узнать Фокси. — Нет. Тут тебе лучше обратиться к Монтери. Он побывал по всему миру. — Если я скажу несколько слов, ты сможешь определить, на каком они языке? — тут же повернулась она к нему. — Ох, ну я не знаю, — скромно сказал тот. — Я-то на самом деле в языках не силён, кроме разве что пары туземных наречий, что усвоил, когда меня усыновило племя кенгуру… Но бывал много где, так что пару-другую фраз, пожалуй, и опознаю. — На самом деле он немного преуменьшал. — Давай, попробуем. Фокси прикрыла глаза и медленно, тщательно проговорила: «asdvadz… tohyootyoon… shnorestseh». Выражение лица Монти вмиг изменилось, когда он понял, что не сможет подтвердить Гайкины рекомендации. — Никогда не слышал такого наречия, — признался он. — А ты уверена, что правильно произнесла? — О да, — заверила Фокси. — Абсолютно точно. В чём я и разбираюсь, так это в звуках. Она действительно не хвасталась, это так и было на самом деле. — И где же ты это услышала? — поинтересовался Монти. — В той церкви, куда я переселилась. Там такая замечательная музыка, и приятный запах, и красивые одежды… — она знала, что они как-то называются, но не знала как, — и такие светильники, как огромные птичьи яйца… — Очко не в мою пользу, — разочарованно констатировал Монти, недовольный тем, что не смог ответить. — Наверно, одна из этих восточных религий. Могу точно сказать, что это не греческий и не латынь. Фокси, конечно, была разочарована, и от разочарования её любопытство ко всем этим вещам только усилилось. Её чувства так явно отразились на её лице, что Монтери поспешил добавить: — Да не беспокойся ты так. Ты же всегда можешь просто прочесть, что там написано над входом. Фокси удивленно мигнула. Она всегда входила и выходила через пролом в витраже, но… — Почему мне это никогда и в голову не приходило?! — вслух сказала она, хлопнув себя по лбу. Но эта проблема была решена, и её любопытство было отчасти удовлетворено. Однако способность читать по-английски заставила вспомнить ранее обсуждавшуюся тему: — Гайка, ты изобретатель. Ты можешь сделать какую-нибудь такую штуку, чтобы можно было говорить с людьми? Чип, Монти и Вжик так и подались вперёд в ожидании ответа. Гайкины технические таланты всегда привлекали их (а равно и Дейла, но этот последний не отрывался от телевизора, где шёл уже следующий фильм. В котором гигантский паук, призванный буддистским священником, атаковал не менее гигантского жука, насланного на Землю неизвестной враждебной планетой). — Ну, — сказала Гайка, — Может быть, такое устройство и возможно теоретически, но невозможно практически… как, скажем, путешествия во времени. И вдобавок это может быть не самой лучшей идеей. — Гайка, а ты знаешь, что такое детектор летучих мышей? Это такое устройство, которое люди придумали чтобы слышать наши сигналы. Ну, как они слушают пение птиц. И ещё они этим пользуются, чтобы искать места, где мы летаем по ночам. По-моему, это неплохо, мы не против, чтобы за нами наблюдали. Во всяком случае, я не против. И потом, люди привлекают комаров и мошек… Так ты смогла бы построить такое устройство? Теперь Гайка серьезно заинтересовалась. Она уже почти зачислила эту идею в разряд интересных теоретически, но неразрешимых проблем — однако рассказ Фокси о детекторах заставил её основательно задуматься. Возможно, она действительно могла сконструировать устройство для межвидового общения? До сих пор, похоже, никто над этим не задумывался, и она была бы первой — не человек, а мышь. Это вполне тянуло на Нобелевскую премию! Попробовать стоило. Задача не совсем обычная — Гайка всегда занималась механическими устройствами, а тут требовалось знание акустики и радиотехники. Не по её части, но попробовать… При всём при том Гайка не могла отделаться от чувства, что лучше бы оставить затею в покое, что общение между людьми и животными может быть довольно опасной идеей. Не говоря уже о результатах… Чип почти не преувеличивал, когда говорил о возможности построения новой цивилизации. Ей даже казалось, что создавать подобное устройство — это как-то неприлично. По сравнению с таким вмешательством в природу доктор Франкенштейн выглядел просто безобидным чудаком… Однако несмотря на всю свою практичность и здравомыслие, Гайка не смогла устоять — запретный плод был так близок… Она подумала, что не стоит особо обнадёживать Фокси: задача интересовала её чисто технически, а не в вопросах применения. Поняв, что в случае успеха можно будет просто спрятать результат подальше и никому не говорить о нём, Гайка решила взяться за работу. (Конечно, такой итог не очень-то вязался с мечтами о Нобелевской премии, но сейчас её голова была полна и другими, не менее противоречивыми мыслями.) — Фокси, — сказала она странным неуверенным голосом, обычно ей совершенно не свойственным, — как ты думаешь, ты могла бы достать мне один из таких детекторов? Я бы хотела изучить, как они работают. — Ты хочешь сказать, ты займёшься этим?! — моментально оживилась та. Но почти сразу же разочарованно сникла: — Но как я смогу тебе его достать? У меня его нет, я никого не знаю, у кого он есть, мне его никто не даст… я же не могу разговаривать с людьми. Если только они не злые, — добавила Фокси с нотками обиды на мировую несправедливость. — Ну тогда, — сказала Гайка, горячо надеясь, что нетерпение Фокси оказалось достаточно подавленным, — занесём это в список дел, которыми можно будет заняться позже, а сейчас не стоит забивать себе голову. — (Самой-то ей при этом просто не терпелось начать работу.) Разумеется, Фокси была разочарована. Однако Чип, Монтери и Вжик были в совершенном восторге от очередного проявления Гайкиной гениальности и открывающихся перспектив; всех возможных последствий такого открытия они просто не представляли. Для них это был лишь очередной триумф обожаемой Гаечки. Дейлу же не было никакого дела до их разговора: он так и прилип взглядом к экрану и не слышал ни единого слова (на экране весь Токио был охвачен паникой. Гигантский жук атаковал, разбрызгивая во все стороны едкую кислоту, и пострадавшие выглядели как жертвы шестой Казни Египетской.) — Эй, эти люди когда-нибудь признáют, что они начали первыми?.. — спросил он вслух, увлёкшись. Никто не обратил на него внимания. Монтери зевнул и потянулся: — Ну, я не знаю как вы, а я, пожалуй, пойду-ка посплю, — заявил он. Чип, Гайка и Вжик согласно кивнули. — Значит, мы идём спать, Фокси, — повернулась к ней Гайка, — а ты оставайся и смотри телевизор с Дейлом. Он от него до утра не оторвётся, а потом будет весь день ходить как лунатик и натыкаться на стены. Да, и не давай Дейлу одному слопать всю воздушную кукурузу. — Она помахала ладонью перед лицом Дейла. Тот никак не прореагировал. — Спокойной ночи, Дейл, — всё-таки сказала Гайка. На всякий случай. — Да, да, спокойной ночи… — пробормотал тот, не сводя глаз с экрана. Остальные пожали плечами и разошлись по своим комнатам. Фокси и Дейл устроились рядом на диване и стали смотреть телевизор, не забывая при этом о воздушной кукурузе. Особенно об этом не забывал Дейл, который мог жевать что-нибудь в практически любых обстоятельствах. Оставшись с ним наедине, Фокси почувствовала некоторое облегчение. Теперь ей не нужно было соревноваться с остальными (особенно с Гайкой) за его внимание. Дейл, со своей стороны, вдруг обнаружил, что перестал стесняться и смущаться из-за её присутствия. С ней действительно было довольно приятно. Особенно сейчас, когда она перестала к нему липнуть и просто смотрела кино. Остаток ночи они наблюдали, как на Токио последовательно нападают динозавры, драконы, птеродактили, инопланетяне и так далее. Отвечая на вопросы Фокси, Дейл чувствовал странное удовольствие: фильмы ужасов были одной из немногих областей, в которых он действительно разбирался. К сожалению, эти его познания обычно ценились не особенно высоко — скорее, даже наоборот. Фокси же слушала его объяснения с открытым ртом, и очень скоро Дейл почувствовал себя ужасно умным, что ему весьма понравилось. Потом фильмы ужасов кончились и пошли другие передачи; здесь уже Дейл мог ответить далеко не на все вопросы, но они всё равно продолжали смотреть. Они положительно наслаждались обществом друг друга и телевизора, и даже не заметили, как прошло время, и небо на востоке начало розоветь. Начиналось новое утро.