Возвращение Фокси

— Меня зовут Фокси. — Фокси? Это имя… кто дал вам его? Ваша мать? — Нет, я сама так себя назвала. Я не помню свою мать. То есть, я помню что-то мягкое и тёплое, к чему я цеплялась, но едва-едва… Я тогда была совсем ребёнком. — Так каким образом у вас появилось это имя? — Я помню полёт, и я не удержалась на этом тёплом и мягком, и упала. Было невысоко, и со мной ничего не случилось. Я оказалась на какой-то лужайке, это был день. Там стояла коляска с ребёнком… человеческим ребёнком, я имею в виду. Он меня увидел, засмеялся и потянулся ко мне. Его мать оторвалась от газеты, но она меня не заметила и сказала «О, какая красивая наперстянка!»[2] Я сначала думала, что это она обо мне и только потом узнала, что на самом деле это такое растение… Фокси рассказала всё это тихим и печальным голосом. У неё и так было не лучшее настроение, а тут приходилось говорить о самых печальных вещах в её жизни… Но, что странно, вместе с тем ей начинало казаться, что всё это ещё может кончиться достаточно благополучно. — Как вам удалось выжить? — продолжал расспросы мужчина. — Я сама не вполне уверена. Инстинкт, скорее всего. Мне самой пришлось учиться летать и охотиться. Иногда помогали другие летучие мыши, они делились со мной пищей… — В самом деле? — с лёгким недоверием переспросил мужчина. — Конечно. По-моему, это общепринято — помогать другим, когда им трудно. Но я ни с кем близко не сошлась, я всегда была сама по себе. Не знаю точно почему, это как-то само получилось… — Фокси негромко вздохнула и после паузы закончила: — А потом я встретила Уиннифред. Мужчина посмотрел на свою партнёршу. Она потянулась к соседнему столу, взяла с него папку и вытащила из неё лист бумаги. — Да, вот об этом здесь, — кивнула она, быстро перечитав написанное на листе. — Уиннифред Кэдуолдер… довольно странная женщина. Два года назад работала уборщицей ночной смены в публичной библиотеке… и не очень хорошо работала. Постепенно заметили, что вместо уборки она всё больше занимается чтением книг из секции по магии и оккультизму. Была уволена, при этом устроила большой скандал и пообещала со всеми рассчитаться. За неуплату была выселена из снимаемой квартиры и переселилась в заброшенную прачечную. С год назад стала пользоваться какой-то странной летательной машиной. Разгромила ежегодный полицейский пикник… похитила парик начальника полиции прямо у него с головы… Ничего особенно серьёзного, просто откровенное хулиганство. А вот это уже серьёзнее… ограбление экспозиции музея с применением насилия. Украден был только кусок камня, доставленного лунной космической экспедицией. Через два дня она была обнаружена в своём убежище… обнаружена по анонимной записке, подброшенной в полицейский участок. Её нашли в состоянии странного ступора. Дело было совершенно ясное, все улики налицо… в настоящее время находится в женской тюрьме штата. Хотя, на мой взгляд, ей больше подошла бы психиатрическая лечебница. Я так понимаю, зря она связалась с полицейским пикником и начальником полиции, без этого могла бы отделаться значительно легче. А так ей ещё долго сидеть… — Я должна была сидеть там вместе с ней, — мрачно сказала Фокси и прежде чем люди успели что-то возразить или спросить, поинтересовалась: — Откуда вы столько знаете про Уиннифред? Женщина в ответ просто показала ей папку и лист бумаги. — Один из загадочных случаев, раскрытых с анонимной помощью наших общих знакомых, — пожала она плечами. — Насколько мы понимаем, именно тогда вы с ними и встретились? — Да. — Но вы нам ничего не сказали о том, как встретились с Уиннифред, — напомнил мужчина. — Ну… — продолжила свой рассказ Фокси. — Однажды я устроилась спать в дупле дерева. А когда я проснулась вечером, то сразу увидела свернувшуюся змею, которая готовилась на меня напасть. Удав, кажется, но я точно не знаю, как этот вид называется. Я спросонья ещё ничего не соображала и всё что смогла, это закричать. В этот момент появилась человеческая рука, которая схватила удава и запихнула его в сумку, а потом она и меня забрала. Я очень испугалась, конечно. Это была рука Уиннифред. Она принесла нас в ту прачечную и посадила в клетки. В отдельные клетки, к счастью… — Фокси перевела дыхание. — Какое-то время мы у неё просто жили, а она нас кормила… там было много крыс и больших жуков. И она всё время варила какую-то гадость, там пахло просто отвратительно! В один вечер у неё это варево взорвалось… по крайней мере, мне так показалось. После этого взрыва я что-то сказала вслух, и Уиннифред меня поняла, мы с тех пор могли говорить! Мне тогда это показалось просто потрясающим — у меня, наконец, появился друг, с которым можно разговаривать, да ещё и человек! Знаете, люди меня всегда интересовали, с того самого дня, когда я увидела на лужайке ребёнка с матерью… Но потом-то я быстро поняла, что она за друг… Фокси снова передохнула, собралась с мыслями и продолжила: — Она нас выпустила из клеток… сказала, что теперь она ведьма и чтобы держать нас в повиновении, клетки ей больше не нужны. И она начала приказывать нам всякие вещи — сделать то, сделать это — и угрожать всякими наказаниями, если мы не подчинимся. Там у нее был старый телевизор и видеомагнитофон, она купила кассеты с какими-то фильмами про институты, где делают всякие опыты над животными, показала нам и пригрозила отдать нас в такой институт, если мы когда-нибудь вздумаем ей не подчиниться. Мы были страшно испуганы… и пока вы не сказали что вы из ФБР, я боялась, что вы из такого института… — Так это Уиннифред втянула вас в то, что вы считаете преступной деятельностью? — уточнил мужчина. — Ну, да, но это не только её вина. У меня, должно быть, с самого начала были дурные наклонности. Теперь я это хорошо вижу. — Я так не думаю, — заметил он, явно пытаясь её успокоить. — Но продолжайте, пожалуйста. — Ну, как я сказала, мы её очень боялись. Когда мы выполняли эти её приказы, мы с удавом… его звали Уильям… не то что подружились, но как-то поближе познакомились. Уиннифред нас хорошо кормила, так что я перестала его бояться. Но, правда, и не особенно доверяла. — Этот удав — она могла и с ним общаться? — Да, конечно. Если это можно назвать общением. — Фокси слегка поморщилась, вспомнив грубый и хриплый голос своей бывшей хозяйки. — Из ваших слов следует, что пресмыкающиеся также являются частью вашего общества? — Конечно, а что же в этом странного?.. Кстати, там был ещё и гигантский паук. — Паук? — по-настоящему удивилась женщина. — Но ведь они такие милые! — Да, но знаете, в каждом стаде бывает паршивая овца… — Что потом стало с этим удавом и пауком? — спросил мужчина. — Я не знаю. С тех пор я о них ничего не слышала и никогда с ними не встречалась. Когда Уиннифред поймали, наши пути разошлись. Я даже не знаю, были они по-настоящему злыми или просто боялись её… — Вернёмся к этой преступной деятельности. Что вы можете назвать конкретно — я имею в виду, из того, в чем участвовали сами? — Ну, мне трудно вспомнить… Я была просто глупой девчонкой, на которую все время орали. В основном всё делали Бад… это так мы иногда называли удава, и Лу — это тот паук. Я даже как преступница была совершенно безответственна, можете в это поверить? — Но ведь это же хорошо, — вставила женщина. — По мне, всё это звучит так, что ничего плохого вы не сделали. — Нет, сделала. Тот лунный камень… ограбление музея, помните? Я там была вместе с Уильямом и Лу и помогала им. — Но как я понял, вы в этом давно раскаялись и ничего подобного больше не делали, — снова попытался успокоить её мужчина. — Нет, сделала, как вы не понимаете?! Откуда, по-вашему, у меня эта вещь? — Фокси кивнула на Гайкино устройство. — Я его украла! У своих единственных настоящих друзей! Когда поймали Уиннифред, я думала, что никогда ничего плохого больше в жизни не сделаю, но вот сегодня взяла и украла его! Я же говорила, что это не я его собрала. Люди переглянулись, и мужчина шевельнул бровями. — Кажется, я представляю, кто мог его сделать… — негромко сказал он и снова обратился к Фокси: — Так мы вас… э… задержали сразу после того, как вы его украли? Это было возле сáмого дерева. — Нет, — сказала Фокси, совершенно запутавшись в собственных мыслях. — Я его несла обратно. — Ну в таком случае это не преступление. Скорее, ошибка, которую вы собирались исправить. И это не ваша вина, что вам не удалось, вам помешали мы. Ничего наказуемого здесь нет. — Но я действительно преступница! Может, я и не так много натворила, но уж о характере своём я знаю лучше вас, и я вам это говорю! Мир без меня был бы намного лучше. Меня следовало бы казнить. — В этом штате смертная казнь отменена, — напомнил мужчина. На лице у него так и читалось, что он уже смертельно устал успокаивать свою пленницу, и Фокси задумалась. Эти люди поставлены защищать закон, и если они упорно твердят, что она не преступница… может быть, так оно и есть?.. К тому же, ей действительно довелось сделать и несколько хороших дел. Это, наверно, тоже не следует сбрасывать со счетов. И всё же… и всё же Фокси продолжала цепляться за свои мысли. — Ну, тогда посадите меня в эту самую женскую тюрьму. — О вашей судьбе речь не идёт. Пока ещё рано. — Как рано? Мужчина проигнорировал вопрос и повернулся к партнёрше: — Твоя очередь. Та заменила кассету в диктофоне, и расспросы продолжились.