Кризис. Книга 1: Крещение огнём

- Ты видел вывеску? Из нашего окна видно. Кофейня и хостел «У Абраши» с бесплатными завтраками. Постояльцы сплошь работяги, всем на всех плевать. Спасибо Флёр, расщедрилась на отдельный номер, а не на койку в общей спальне с гастарбайтерами. Хотя вот там внимание было бы обеспечено. — И администратор не забеспокоился? — цокнул языком Альгимантас. — Делать ему больше нечего. Главное, что вперёд уплачено. Попила кофейку с будущей невесткой, называется, — Одри нервно усмехнулась и откинула со лба волосы. — Ладно, чего уж, сама виновата, не надо было соглашаться… Атриум Министерства магии был почти пуст. Основная масса клерков досматривала сны, время для посетителей тоже еще не пришло. Появление на работе в столь ранний час объяснялось не трудоголизмом, а неоконченными делами и зачастившими проверками. И тех, и других хватало — особенно в тени послевоенного хаоса, когда метившие в министры устроили показательные гонки, кто больше печется о законности и порядке. Альгимантасу за прошедшую ночь удалось заснуть на какие-то пару часов, зато он все продумал на случай, если троицей вдруг заинтересуется служба охраны или авроры. Даже сотворил специальное разрешение с печатью Министерства и подписью Скримджера. Выглядело правдоподобно. Допуск, выданный Толстоватым, вызвал бы массу вопросов, но многие, полученные от Скримджера, всё ещё оставались в силе. Многие не значило «все», но выбирать не приходилось. Альгимантасу нужна была дополнительная гарантия того, что его пропустят вместе с Одри в закрытую зону. Не в фойе Отдела тайн, конечно — туда мог спуститься почти любой сотрудник Министерства с допуском выше четверки. Все равно, ничего, кроме этих колдовских спецэффектов в виде сердца, мозга и прочих экспонатов прозекторской он там не увидит. Сунется куда не надо — получит сторожевое заклятие в виде мощнейшего воздействия на психику. Конечно, опытного и разумного мага видение сундука с мыслями вряд ли напугает, но кое-кто из горе-смельчаков после подобной попытки «взлома» серьезно трогался рассудком, вплоть до самоубийства. Хранилища Отдела тайн для широкой публики оставались закрытыми. Об этой зоне знали даже не все сотрудники Министерства, по обычному лифту туда было не попасть. Сложность заключалась в том, что уровень допуска периодически менялся, меры предосторожности то усиливались, то ослаблялись, да и сторожевые чары там действовали другие. Без формальностей в крипты пропускали лишь невыразимцев да авроров, и то не всех. Был ли облечен такой милостью Юозас Скалаускас, запоздало подумал Альгимантас, шагая рядом с Одри. Наверное, да. Безусловно да. С чего бы ему доверять сыну, вслух симпатизировавшему Пожирателям? Старик, отчаявшись добиться от выросшего чада покорности, впал в гнев. Разом потерявший и отчий дом, и щит родовой магии юноша поначалу не слишком расстроился. Альгимантаса отличали оптимистичный характер, любознательность, а трудности он воспринимал как приключения, которые, даже если случилось нечто ужасное, в итоге обязательно закончатся благополучно. Юношеская романтика быстро истаяла. Жизнь каждый день требовала принятия решения: «я иду дальше» или «я сдаюсь». Если бы Альгимантас сохранил веру в темные и светлые полосы в жизни, то решил бы, что поворот к худшему во многих приключениях уже произошел. Одиночество, несколько сорванных дел, казавшихся перспективными, скандальная репутация, скоротечный брак, звездочка счастья, которую ему дали подержать какое-то мгновение и тут же вырвали из рук — уже считается или это просто порядок вещей, из серии «всё как у всех»?.. Возможно — но жаловаться на судьбу, имея внушительный счет в Гринготтсе и решение суда о лишении бывшей жены родительских прав должно быть несравнимо приятнее, чем без всего этого. И всё же Альгимантаса не оставляло чувство, что он подходит к некому рубежу. Рубикону, если угодно. Вместе с четой Малфоев, вместе с Уизли, аврорами, да и всем Волшебным миром. Ладно, пофилософствовать он успеет. Сейчас надо думать о другом. Подделывать документы Скалаускас не любил и прибегал к этому способу исключительно в чрезвычайных случаях. Зато эту работу, как и любую другую, он выполнял на совесть — до сих пор ни у одного проверяющего не возникало подозрений. — Тебя не хватятся? — вслух спросил он у Одри. — Нет. Во-первых, официально я еще болею, а во-вторых, я наложила в моем кабинете заклятие видимости присутствия. Зашедший увидит пиджак на спинке, чашку кофе на рабочем столе, услышит отзвуки моего голоса из соседнего кабинета или коридора… Ведьма примолкла и почесала нос. Они пересекли Атриум и свернули в неприметный коридор с бело-зелеными стенами. Здесь располагались уборные и хозяйственные помещения. В дальнем углу виднелась дощатая дверь с табличкой «Только для сотрудников Министерства». За ней обнаружились еще пара обычных туалетных комнат для дам и джентльменов. Здесь, по сравнению с разившей мочевым камнем и хлоркой уборной для посетителей было даже уютно. На дверце с изображением мужского силуэта в остроконечной шляпе висел полуободранный листок: «Профилактические работы. Не входить». Ниже черным фломастером чья-то рука криво приписала: «кто любит бросать бумагу в унитаз, терпите до уровней 3, 5 и 7». За створкой обнаружился невероятно старый, хлипкий и оббитый унитаз с закрытой крышкой. И открыть ее, судя по виду, рискнул бы только опытный, хорошо умеющий плавать ассенизатор. — Нам…хочешь сказать, нам на это ногами вставать? — передернулся Скалаускас, с содроганием косясь на заляпанный фаянс. — Представляешь, что было бы с тобой, будь ты непосвященным, тем более маглом, — усмехнулась Одри и показала на небольшое чистое ведро в углу. — Нет, нам туда. На первый взгляд это было обычное эмалированное темно-зеленое ведро с голубой вставкой, но внимательный глаз заметил бы исходящее от него неяркое свечение. Посудина изредка вздрагивала, как будто по полу катили что-то тяжелое, и позвякивала. — Давай! — ведьма поставила правую ногу в ведро и знаком велела спутнику последовать её примеру. — Стой спокойно. И держи меня за руку, пожалуйста. На первый раз ощущения могут…не понравиться. — Одри Чазити Эртон и Альгимантас Аптепас Скалаускас, — отчетливо произнесла она и после короткой паузы добавила. — Мы не любим бросать бумагу в унитаз. Тут же воздух резко сжался, в ушах загудело, ноги затянул бешеный водоворот магии. Из легких, казалось, высосало весь воздух. Дышать стало совсем нечем, в голове заколыхалась студенистая муть и…вместо того, чтобы потерять сознание, Альгимантас с удивлением обнаружил, что они стоят на гранитном полу другого зала. Прямо перед ними высилась пустая администраторская стойка, далее белели створки лифтов. В дальнем углу неярко мерцали зеленоватым светом два камина. — Это аврорские. Мы ими тоже можем пользоваться, но лучше лишний раз не лезть, — прошелестела Одри, отвечая на невысказанный вопрос спутника. — Дежурного нет, — настороженно добавила она и внимательно осмотрелась. — Такое раньше бывало? Создавалось впечатление, что дежурный только что куда-то срочно ушел. Открытый журнал посещений перевернут обложкой вверх, рядом в брызгах чернил валяется дешевая пипеточная ручка. — Ни разу. Во всяком случае, при каждом моем посещении он тут сидел, — озадаченно пожала ведьма плечами. — И Перси задерживается. Не нравится мне это. — Мне бы тоже не понравилось, — мечтательно протянул знакомый голос позади них. Альгимантас и Одри разом обернулись.  — Какую драму с участием моего младшего братца и Гермионы я сейчас наблюдал, — продолжил Перси, а это был именно он, — не оторваться.