Кризис. Книга 1: Крещение огнём

— Ой как интересно! — восхищенно пропищала Одри и захлопала в ладоши, не замечая раздражённого выражения лица адвоката. — Значит, он ей говорит, возвращайся ко мне, а то плохо будет, а она? — А она: не вернусь, выхожу за другого, который во всех отношениях тебя круче, — отмахнулся Перси. — Ну что, пошли… Он не договорил. Именно в этот момент раздалось шипение открывающихся дверей. В зал вышли, вернее, выбежали, трое авроров, левитировавших что-то упакованное в черный блестящий мешок. В нос ударила жуткая смесь запахов дезинфекции, дыма и горелого мяса. Навстречу мракоборцам от камина спешили двое их коллег. По долетавшим обрывкам фраз становилось понятно, что некто зашёл в Хранилище незаконно и…что-то с ним произошло. — Какого хуя он туда полез? Инструктаж прогулял? — Чёртов исследователь!.. — Может он оставил…ну я не знаю, записку? — Кое-что поинтереснее. Видите, сколько чеков? И все выписаны кем вы думаете? Гарольдом Розье! — Вот его сейчас и трясите. А этого… Пишите «нарушение правил работы с особо опасными артефактами» и в судебку (1). Альгимантас вздрогнул. Гарольд Розье, член Британской, Французской и Бельгийской Магических коллегий адвокатов, защищал Корбана Яксли. Он же и добился, чтобы высокопоставленному Пожирателю за крупную взятку сменили меру пресечения с содержания под стражей на домашний арест. То, что в мешке для трупов не сам Пожиратель смерти, Скалаускасу стало понятно сразу. — Кодовое слово какое называть, Хемсуорт? — крикнул аврор уже готовый выйти в камин. — Адвокатское бюро Гарольда Розье, Косой переулок шесть, владение три. Интересно, как он это объяснит. — О, а вот и ещё один адвокат, — аврор наконец обратил внимание на Скалаускаса и его спутников. — День собирается быть щедрым на адвокатов! — Не дай бог, — пробурчал другой мракоборец. — Пожирательский папаша, собственной персоной, — протянул тот, которого назвали Хемсуортом. — Как раз вы можете нам помочь. Может заметите что-то знакомое? Приходил к вам в контору такой? Мракоборец дёрнул за молнию черного мешка, обнажая лицо трупа…вернее, лица как раз и не было. Взору открылось нечто почерневшее, обугленное и при этом странно блестящее, словно от воды. Кожа и плоть на щеке свисали лохмами, открывая зубы в застывшей жутко-сардонической ухмылке. — Ну «факиры» (2) все в общем похожи, — спокойно ответил Альгимантас. — Какой-то баран пожар устроил в спецхране? — Верно, спички детям не игрушка, — криво улыбнулся аврор и как-то непонятно-выразительно взглянул на Скалаускаса. Затем он отошёл в сторону, пропуская троицу к лифтам: — Давайте, идём, господа. Не будем мешать господину адвокату. Полыхнуло зелёное пламя камина и живописная группа исчезла. Вот как просто! Ну и какого хрена я полночи корячился с этим допуском и магической печатью, растерянно подумал Альгимантас. На его памяти мракоборцы впервые столь небрежно относились к посетителям режимного объекта, да ещё такого закрытого, как хранилища Отдела тайн. А тут только что не ковровую дорожку расстилают. Лифт устремился вниз и резко остановился. На табло загорелась надпись «П-1». Зашипели, разъезжаясь, створки. Хранилище меньше всего напоминало таковое. Слова для сравнения находились с трудом. Ни на архив ни на библиотеку, ни на коридор, зал или что-либо ещё, хотя бы отдалённо ассоциирующееся со словом «хранилище», это место не походило. Как будто выложенный гранитными плитами огромный стадион для квиддича, только без трибун. От лифтового отсека его отделяла небольшая арка. Абсолютная, звенящая пустота. Кажется, что от стен отдается эхом в ушах собственный пульс. — И что мы ищем? — подал голос Перси. — Сейчас, — отозвалась Одри, доставая свою палочку. — Каждый амулет даёт разный доступ, можно так сказать. Отец предчувствовал, что его убьют и передал мне свой Хранитель незадолго до гибели. Он очень берег меня и маму, брак с ней не оформил, хотя магический ритуал произвёл и магия Скримджеров меня признала. Я не значусь ни в одном его документе, но…как видите, на меня всё-таки вышли. В мозгу Альгимантаса забрезжила догадка. Пока не оформившаяся до конца, размытая… — Так, я начинаю, — Одри достала волшебную палочку и оттянула рукав платья, высвобождая браслет с подвеской. — Перси, малфоевский Хранитель у тебя? — Нет, в его персональной ячейке. У меня генеральная доверенность, но в Гринготтсе её отвергли. — Не страшно, министерский Хранитель откроет всё. А вы забирайте, что вам там нужно, и дело в шляпе. — Постой, — остановил её Скалаускас. — Как ты можешь проверить, что чары твоего амулета не взломаны? — Я не… Она не договорила. Все трое напряглись, услышав шум приехавшего лифта. Перси, стоявший дальше всех, дёрнул Альгимантаса и невесту к себе и сотворил чары сокрытия. Он успел вовремя. В арке возник невысокий силуэт в мантии невыразимца. Лицо незнакомца — или, кажется, незнакомки — скрывал капюшон, рука сжимала палочку. В воздухе повеяло едва уловимым цветочным ароматом. Невыразимец, стуча каблуками по отполированному граниту, прошёл в зал и взмахнул своей волшебной палочкой. Тотчас же в воздухе возникло множество символов, напоминающих гербы. Двадцать восемь из них были самыми крупными, но лишь половина из них горела разными цветами, остальные же были серого тусклого цвета, словно неживые. Мёртвыми выглядели и множество окружающих их гербов поменьше, в виде черепа и выползающей из него змеи. Но, судя по всему, волшебника, вернее волшебницу — теперь не оставалось сомнений, что в Хранилище вошла женщина — не интересовал ни один из них. Ведьма ещё раз взмахнула палочкой и, держа её вертикально вверх, едва слышно проговорила другое заклятие. В каменном мешке на несколько мгновений стало светло, как на пиру в Большом зале Хогвартса. Всё пространство перед колдующей превратилось в огромный разделенный напополам треугольник со вписанной в него окружностью. Точь-в-точь, как тот, который нарисовала разоблачённая Флёр. Секунду гигантская геометрическая композиция горела ярко, затем потускнела и погасла. Ведьма повторила заклятие. Получилось ещё хуже. Третья попытка не дала почти ничего. Женщина опустила палочку, тяжело дыша, так много сил отняло у неё колдовство. Несколько секунд незнакомка стояла в нерешительности, видимо, что-то обдумывая, затем резко развернулась и пошла обратно к лифту. Друзья услышали, как загудела кабина. — Гоменум ревелио, — проговорил Перси. Сомнений не осталось — незнакомка действительно исчезла. — Кто это был? — заговорила Одри, уже осознавая, что тянет время, лишь бы не приступать к тому, для чего она сюда пришла. Что-то незримое, какая-то остерегающая сила мешала ей активировать амулет. — Какая разница, — с нетерпением отозвался жених. — Ты видела фигурку льва с пером и чернильницей в лапах? Она светилась, значит крипта не взломана, твой амулет активен. Начинай! Одри вытянула руку с браслетом вперёд. Алая подвеска загорелась, освещая зал зловещим карминовым заревом. Воздух над артефактом начал принимать очертания сияющей фигуры льва. Показались уши, верхняя часть гривы, нос… Но Скалаускас не обратил ни малейшего внимания на цветную иллюзию. Его взгляд отвлёк появившийся из-под свода серебристый дикобраз. Быстро семеня коротенькими лапками, Патронус приблизился к троице и заговорил голосом Гарольда Розье: — Все подлинные Хранители в руках авроров. В подземелье наложено Сторожевое заклятие с Неугасимым пламенем. Если вы там — уходите! Между тем, силуэт льва почти полностью сформировался. Лапа, основание хвоста, кончик… Тишину прорвал одновременный возглас Перси и Альгимантаса: — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!!!