Если я сдамся, он победит

— Что на этот раз, Гарри? Прекрати ходить из угла в угол. Это раздражает, — проговорила Джинни, рассматривая кабинет главы Управления мракоборцев только для того, чтобы унять волнение. — Тишина. Ничего не происходит. Ни загадочных исчезновений, ни странных убийств. Волшебникам не угрожает опасность. Хогвартс не стремятся превратить в руины. — Ничего подозрительного нет в том, что за прошедший месяц никто не покушался на целостность волшебного мира. Наши дети здоровы. Джинни в восторге от шестого курса. Джеймс в рядах мракоборцев под твоим наблюдением. Альбус прислал письмо совой. На рождественских каникулах соберется вся семья. Что может быть лучше этого? — И ты так легко поверила в эту блажь? — закричал он, с размаху залетая на стул. — А-а-а! — Гарри! — взвизгнула миссис Поттер, подбегая к упавшему вместе с ее мужем стулу. Она правда не хотела смеяться, но такой Гарри Поттер: со спутанными волосами, частично закрывшими его глаза, со сбитыми в сторону очками и покрасневшим от крика и смущения лицом, ее любимый мужчина, вызывал несдерживаемый девичий хохот. — Джинни, это не смешно, — не побоялся упрекнуть жену Гарри, в безуспешной попытке попробовав подняться с пола самостоятельно. — Я люблю тебя, — сказала она, опустившись на колени перед мужем, обхватив ладонями его лицо и поцеловав в обветренные губы. От удивления Гарри даже забыл закрыть глаза. Нет, он и раньше слышал признания в любви в исполнении Джинни. Однако всякий раз находил что-то необычное, поистине… волшебное в этом, недоумивая, за что же эта девушка смогла его полюбить. Миссис Поттер не так часто выражала свои чувства словами и не мечтала услышать ответных любовных обещаний из уст мужа, за что Гарри был ей безмерно благодарен. Хотя однажды мистер Поттер, глава Управления мракоборцев и…убийца… семнадцатилетний волшебник, одержавший победу над Волан-де-Мортом, набрался мужества открыть Джинни свою самую сокровенную тайну — он тоже любил ее. Это свершилось на их свадьбе. Он настолько обомлел от источающих свет ярко-карих глаз Джинни… Уже потом и захватило у него дух от изучения немного напуганной, смущенной, но до безобразия искренней улыбки на ее совершенном лице… Если бы верный друг и по совместительству шафер Рональд Биллиус Уизли ободряюще не похлопал жениха по спине и не прошептал на ухо: «Я рад, что она выбрала тебя, а не этого гада Дина», Гарри бы упал в обморок от нехватки кислорода. Но когда ее холодные пальчики прикоснулись к его руке… Стоп. Он так и не сказал ей тогда долгожданных три слова. Но это уж точно произошло после рождения Джеймса. Гарри не смел сомкнуть глаз, боясь потерять бдительность. Он был первым ребенком в семье Лили и Джеймса Поттеров. И они погибли. Его мальчик тоже являлся первенцем в их с Джинни совместной супружеской жизни. И история могла повториться. Только на этот раз, Гарри чувствовал — малыш умрет и вместе с ними. Отвратительные мысли терзали его душу. Услышав подозрительный шорох, он вскочил на ноги и кинулся к детской кроватке, направляя волшебную палочку в окно, но ничего опасного так и не увидев в полумраке улицы. «Только не Гарри, пожалуйста, не надо! " «Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня…» «Авада Кедавра!» — Папа рядом, — успокаивал Гарри проснувшегося Джеймса, всматриваясь в удивленные округлые черты детского личика. Джеймс, просыпаясь в своей кроватке или на руках матери, зачастую не кричал, что озадачивало многих волшебников, близко знавших чету Поттеров. Их с Джинни дети были удивительными. Впрочем как и все дети для своих родителей. — Папа будет оберегать тебя, Джеймс Сириус, до конца своих дней. И он будет беречь твою маму. Потому что… любит вас. Но Джинни не слышала Гарри, потому что крепко спала, положив руку на опустевшую половину кровати и посапывая в его подушку. — Ля фуфлю тебя, — первую часть предложение он промычал в губы Джинни, после чего, отстранившись от нее, закончил признание полностью. Вышло довольно глупо, поэтому мистер Поттер поспешил исправиться, решив повторить признание членораздельнее, когда его прервали: — Кому-то нужна помощь? — стоя в дверном проеме, заботливо осведомился Тед. — Гарри, я бы хотела поговорить о твоих отсче… — начала миссис Уизли, в изумлении уставившись на своих друзей (подчиненных!). — Бог мой, что здесь произошло? — Гермиона… — Министр, — поправила супруга Джинни, в рекордное время поднимаясь на ноги, — мистер Поттер, как глава Управления мракоборцев, попросил сотрудников «Ежедневного пророка» извещать его о всех подозрительных инцидентах, замеченных ими в процессе сбора информации в различных областях деятельности, в письменной форме. — Ты… И Вами, — прийдя в себя, спохватилась Гермиона, — были замечены подозрительные инциденты? — Нет, Министр, я принесла отсчет Бетти Брейтуэйт. Наконец-то Гарри, не без помощи Джинни, встал с пола, присоединяясь к разговору. — Отсчет не принес положительных результатов. — Мистер Поттер расстроился, — здесь Джинни приврала, потому что Гарри в тот момент испытывал лютую злость. — Это не объясняет того, почему вы оба оказались на полу, — приостановила их двойной рассказ миссис Уизли, направляя волшебную палочку на сломанное стул. — Репаро. — Стулья в Министерстве требуют ремонта, — вырвалась из Гарри глупость в духе Рона, однако он готов был поспорить, что, подходя к его столу и присаживаясь на стул, на котором еще до его фееричного падения сидела Джинни, Гермиона улыбнулась. — Нужное заклинание Вы только что услышали, мистер Поттер, — сказала она, взмахом руки приглашая Гарри занять свое рабочее место. — Миссис Поттер, Ваш рабочий день окончился тридцать минут назад. Министерство не доплачивает своим сотрудникам за то, что они добровольно работают в сверхурочные часы без ведома начальства. — Простите, Министр. С Вашего позволения я бы осталась в кабинете главы Управления мракоборцев, так как мы условились покинуть Министерство вместе, — настоятельно ввела в курс дела Гермиону Джинни, после одобрения со стороны Министра разместившись на небольшом диванчике в углу кабинета. — Мистер Люпин? — Уже ухожу, Министр. Меня бы здесь уже давным-давно не было, если бы не странные звуки, которые заставили меня вернуться. Просто решил, что Джинни… что миссис Поттер убила мужа. Покажется же такое, — сказал Тед, обворожительно улыбнувшись, и, закрывая за собой дверь, добавил: — Приятной вам ночи. — Гарри, не смей отдавать распоряжения сотрудникам Министерства, не известив об этом меня, — возмутилась Гермиона, выбираясь из-под маски хладнокровного Министра магии и ударяя его по руке. — Ай, прости, — воскликнул он, потирая руку. — Министр, по какому важному делу Вы ворвались в кабинет главы Управления мракоборцев? — Джинни, перестань. Я Министр магии, а не ученица Хогвартса. И будучи Министром магии я соответствующим образом веду диалоги со своими подчиненными. Чего нельзя сказать о вас двоих. — Это больше смахивает на дешевый спектакль, согласись, — примирительно сказала Джинни, приблизившись к Гарри со спины и погладив его напряженные плечи руками. — С возрастом я начинаю терять былую стойкость, — выдохнула разочарованно Гермиона, потерев кончиками пальцев свои глаза. — Вы вдвоем виноваты не меньше меня. Целовались, подумать только. Перед глазами сотрудников… — Сотрудника, — поправила ее Джинни. — Это небольшое упущение с нашей стороны. Извини, Гермиона. К тому же Тедди — член нашей семьи и ты сама сказала, что рабочее время закончилось тридцать минут назад. Значит, в Министерстве остались только мы втроем. Не берем в расчет охрану. — Гарри, знаю, ты не можешь поверить в то, что нам удалось в такие короткие сроки достичь спокойствия в волшебном мире. — Короткие? Больше двадцати лет ушло на это, — не согласилась Джинни. — Нет, что-то назревает. Я чувствую, что мы что-то упустили. Гермиона, после смерти Волан-де-Морта не прекратились убийства. Пожиратели смерти… — Их больше нет! — закричала она, ударив кулаком по столу. — Мне не нужен вышедший из ума глава Управления мракоборцев, Гарри. А именно это ты и делаешь — лишаешь себя рассудка. Джинни болезненно сжала плечи Гарри, не давая мужу встать со стула. Хотя она прекрасно понимала, что удержала его лишь по той причине, что Гарри не сопротивлялся. Кто-то должен был образуметь его. И никто не подошел бы на эту роль лучше Гермионы. Герри уважал свою подругу и прислушивался к ее мнению. Гермиона — последняя надежда Джинни. — Может, ты и права, — выдохнул он. — Мне не хватает вас с Роном. И наших приключений. — Дети — вот наше самое важное приключение, — произнесла она, накрыв сжатые в замок руки Гарри своими. — Разве мы не заслужили покоя? Пытаться заглянуть в глаза друга оказалось бесполезно, поэтому она только крепче стиснула его руки в своих перед тем, как вернула их на свои колени. Они с Роном пережили этот этап — приняли взрослую реальность такой, какая она есть: серой, однотипной, без покушений на их жизни день за днем, без надежды влезть в чужие проблемы, без тайн и без уничтожения врагов. Но и в этой реальности они были счастливы, потому что знали, где его искать — это счастье. — Рон ушел к Джорджу, потому что хотел быть ближе к прошлому. Он сам-то совсем недавно осознал, что нельзя жить прошлым. Просил прощения. Клялся, что будет больше времени уделять настоящему, детям. Мы с ним ужасные родители. И не говорите, что это не так. Иногда и мне в лицо нужно говорить правду. — Мы все ошибаемся. — В конце концов, умение вовремя понять, что совершаешь ошибку — это достояние гения, но вот отрицать ошибку уже совершенную — исконная привилегия дураков. — Альбус Дамблдор, — улыбнулся сквозь слезы Гарри Гермионе, процитировавшей их любимого директора Хогвартса, ощущая кожей щеки влажные от слез губы Джинни. Ведь она и не могла представить, сколько облегчения принесет каждому из них этот разговор. — Пора домой. — Бог мой, Джинни, ты права, — засобиралась Гермиона, в ужасе распахнув глаза. — Я обещала Розе прийти сегодня пораньше. Мы и так видимся только в Министерстве. Она приехала в родной дом впервые с того дня, как заявила, что собирается жить отдельно. Разве меня можно назвать после этого хорошей матерью? Все благополучно промолчали. — Быстрее же, — поторопила Поттеров Гермиона, стоя уже возле двери. — Открывайте, Министр, — рассмеялся Гарри, наблюдая за неудачами Гермионы. — Кто-то закрыл дверь? — Никто ее не закрывал. Просто нужно сильнее нада… — он перестал смеяться, обхватив дверную ручку и потянув дверь на себя без видимого успеха. — Алохомора, — Заперта. — Подождите, у меня, кажется, был ключ. — Кажется? — Был? — возмущенно спросила Гермиона, постучав в дверь. — Да, отойдите, — скомандовал Гарри, вставляя ключ в замочную скважину и… — Вот черт, — он отдернул руку, смотря, как струйка расплавившегося металла, еще секунду назад имевшая форму ключа, капает на деревянный пол, к счастью, не прожигая его. — Бомбардо, — применила заклинание Гермиона, но ничего за этим не последовало. — Бомбардо максима. Тишина. — Третья группа Запирающих заклинаний. — Не неси чушь, Гермиона, — рявкнул Гарри, осматривая замок. — Никто в здравом уме не наложит запирающее заклинание третьей группы на… — Откройте! — прокричала Джинни, не дослушав Гарри. — Кто-нибудь. Эрик. Манч, ты уснул опять? Голден. — Я не понимаю… — прислонилась к стене Гермиона. — Они нас не слышат? — обратилась Джинни к мужу, нахмуриваясь. — Ночь проведем в Министерстве. — Что? — Гарри, я не могу. Это мой последний шанс поговорить с дочерью. Я могу потерять ее. Гарри понимал, с каким трудом Гермионе давалось совмещение статусы матери и главы волшебного мира. Он отвернулся, чтобы позволить ей вытереть слезы. Это все, что он мог в данную минуту сделать для нее. — Рон не уснет без меня. В последнее время он словно намеренно душит меня своей опекой. Он не успокоится, пока не найдет меня. — Значит, Рон станет нашим спасителем, — как-то до странного бодро заверила Гермиону Джинни, обхватывая подругу за плечи и не позволяя ей сползти по стене на пол. — И Роза поймет тебя, потому что любит. Нет нужды в том, чтобы переживать так сильно. Я права, Гарри? — Рон придет, — задумчиво протянул он, буравя взглядом дверь. — У тебя в кабинете нет камина. О чем ты только думал, Гарри? Звук глухого удара проник в слуховые каналы мистера Поттера. Вслед за ним в помещении похолодало. Незначительно (на несколько градусов), чтобы не обратил внимание рядовой волшебник, но достаточно, чтобы насторожился профессиональный мракоборец. А Гарри как раз и был им. — Быстро и без вопросов. За мою спину, — к сожалению, неестественно спокойно проговорил он, направляя палочку в центр кабинета. — Гарри… — За спину. Джинни перестала припираться, выполняя его указания и прижимая Гермиону к двери. Он обещал себе поцеловать жену за ее покладистость, но уже после того, как они выберутся, желательно живыми и здоровыми, из его кабинета. Вновь по помещению разлетелся звук удара и приглушенного крика. Больше он не сомневался в том, кем являлся их обладатель. Всего три вопроса осталось в его голове: «Где?», «Когда?» и «Сколько?». С чем связаны его счастливые моменты в жизни? Точнее с кем? Джеймс. — Это мальчик, Гарри. У нас мальчик. Лили. — Па-а… а-па. — Милая, что ты… Она сказала. Это ее первое слово? Гарри, ты слышал? Джинни. — Джиневра Молли Уизли, берете ли вы Гарри Джеймса Поттера?.. — Да. Другого ответа вы от меня не получите, — заговорщически подмигнула она Гарри, с души которого долей секунды ранее слетел камень, размером с Хагрида. Рон и Гермиона. — У него хобот. Рон, хо-бо-т. — Больно. Черт. Гермиона. Дорогая. Любимая. — Что мне помешает убить тебя? — Гарри, — ответил Рон, прячась за спиной только что выбравшегося из камина друга. Альбус. — Ты еще будешь гордиться мной. Вот увидишь. — Я уже это вижу, — прошептал Гарри в закрытую дверь. Джеймс. Альбус. Лили. Джинни. Рон и Гермиона. Джеймс, Альбус, Лили, Джинни, Рон и Гермиона. Джеймс-Альбус-Лили-Джинни-Рон-и-Гермиона. — Экспекто патронум. Дементоры вылетели из старого, местами протертого портфеля, который они с Теди месяц назад прихватили с собой вместо Наземникуса. Флетчеру удалость скрыться от погони. Гарри обязательно отыщет и убьет этого мерзавца, если выживет. А он выживет, потому что в этом кабинете только ему под силу загнать монстров в… — Заклинание незримого расширения. — А как бы еще они по-твоему там поместились, Гермиона? — съязил Гарри, направляя серебристого оленя на двух… три… пять… семерых дементоров. Нужно вернуть их во тьму, пока он не исчерпал все силы. — Почему их не засасывает обратно? — Я не знаю, — всхлипнула Гермиона. Она плачет? — Думай, — давил на нее Гарри, впервые с нападения дементоров побледнев от страха. — Гермиона. — Гарри, я не знаю. Помогите нам, — била она кулаками в дверь. — Создавайте патронусов. Я не смогу сдерживать их в одиночку. «Я не смогу сдерживать их всю ночь», — этой правды он не сумел им сказать. У них еще оставалась надежда. Может, Рон в приступе гиперопеки кинется на поиски жены. Но достаточно ли времени прошло для того, чтобы Рон забеспокоился? Сможет ли Гарри продержаться столько времени, чтобы его хватило на их спасение? Он не думал о себе. Главное — Джинни и Гермиона должны выйти из этого кабинета. — Гарри, посмотри на портфель? Ты видишь? — Я несколько занят, Джинни, — от усилий вены проступили на его коже. Все чаще биение собственного сердца в ушах заглушало посторонние звуки. — Я тоже вижу. Магия оставила следы. Боже, да это же новая разработка Джорджа. Шкатулка… — Потом объяснишь, что это такое. — Кто-то трансфигурировал ее в портфель. Логика вернулась к Гермионе. Она стыдилась своей реакции, но спустя несколько минут все же обрадовалась хотя бы тому, что уже могла просчитывать следующие шаги. — Монета. У меня же есть монета, — хлопнула она себя по лбу, от пережитого стресса позабыв, в каком именно из карманов мантии. — Не пытайся их загнать в шкатулку, Гарри. Ничего не получится. — Эта Гермиона, расчетливая, непоколебимая перед ликом смерти, ненавидящая несправедливость в любом ее проявлении и озлобленная на Рона, нравилась им с Джинни куда больше. — Если Рон найдет нас, я точно закрою их чертов магазин. — Гарри. Держись, милый, — говорила ему Джинни, обхватив руками его торс, когда практически выбившийся из сил мракоборец покачнулся, подавляя болезненный стон. — Еще немного, — молила мужа она, смотря на потускневшую шерсть серебристого оленя и в последний раз за эту ночь встречаясь взглядом с печальными глазами своей лошади — патронус рассеялся в воздухе. — Рон, ты нам нужен. Рон… — ОД… — пробормотал Гарри, крепче сжимая в дрожащей от усталосте руке палочку. — ОД и Джинни… — Только не сдавайся, — прохрипела она в его ухо. — Рон… Рон… Рон. Рональд… — шептала монете Гермиона, сотрогаясь от холода, пробирающего вплоть до молекул кальция в костях. Этой ночью они умрут. Гермиона больше никогда не увидит Розу и не обнимет «своих любимых мальчиков». Она не прижмет к груди новорожденного малыша, потому что он умрет вместе с ней с минуты на минуту. Как только Гарри упадет без чувств, их души высосут. Последний в жизни поцелуй они разделят с одним из семерых дементоров. Сохатый больше не вызволит из беды. — Папа… Послышались шаги и крики в коридоре. Уже возле двери. Кто-то еще бежал к ним. — Откройте ее немедленно. Вы ведь охранники, Мерлинова борода. Это голос Рона. Она его слышит вновь. Или это подсознание играет с ее чувствами? Родной. Любимый. Видимо, это и есть жизнь после смерти — и если в ней есть хотя бы голос Рона, она готова умереть. — Рон, мы здесь, — кричит Джинни, прогибаясь под все тяжелеющим телом Гарри. — Гермиона? Гарри? Когда исчез Сохатый и она упала под тяжестью обмякшего тела мужа, холод и отчаяние заполнили до краев ее сердце, в котором, как она думала, любовь к родным и друзьям не оставила ни единого пустого уголка. Но она ошибалась. Гарри умрет. Она умрет. И Гермионе уже не спастись. Скоро настанет время и для ее детей. Тьма поглотит всех. — Экспекто патронум, — прошептала она, взмахнув волшебной палочкой, но никакие счастливые воспоминания уже не могли помочь ей в создании защиты против дементоров. — Экспекто патронум… Экспекто… Экспек…