***
В детстве Рей очень любила сказку про русалочку, несмотря на её печальный конец и грустную судьбу несчастной влюблённой. Русалочка отдала голос, стоически шла по ножам и в конце концов превратилась в морскую пену, отказавшись пронзить ножом сердце своего принца. Русалочка была сильной. А вот Рей совсем слабая. — Уходи, Бен, — говорит она потолку, после того, как Соло делает последний глубокий толчок. Позвонки болят от твёрдости пола, мышцы затекли, но ничто не сравнится с тем, как приподнявшийся на локтях Бен смотрит на неё. Его лицо непроницаемо. Томительные несколько секунд кажутся вечностью, но вот, наконец, он отворачивается и выходит из неё, придерживая презерватив пальцами. Руки Рей, обхватившие было его предплечья, тянутся за ним, когда Бен поднимается, в почти умоляющем жесте. У Рей хватило сил лишь на то, чтобы сдвинуть колени; пока он молча одевался, Рей смотрела в потолок, мечтая, чтобы тот треснул и погрёб её под своими обломками навечно. Комната кажется сейчас такой большой. Бен Соло ничего не сказал ей на прощание, и Рей лежала тихо-тихо, как мышь, чтобы не издать больше никаких звуков и не дать ему повода вернуться. Но в этот раз он бы не вернулся. Русалочка вонзила нож в сердце принца, чтобы иметь нормальную жизнь. Полуобнажённая и дрожащая, Рей свернулась в комок на полу. Всё в порядке, она ведь уже справлялась раньше, ведь так? И своих прошлых ошибок она не повторит. Дрожь пробилась сквозь лекарственные оковы, руки снова тряслись, и Рей крепче стиснула коленки пальцами, пытаясь её унять. Хорошо, что Бен ушёл и не видел её такой. Рассказать ему?... Нет, даже речи быть не может. Пусть лучше он считает, что она просто решила с ним переспать, не более. Он обещал помочь, да, но чем он ей поможет? Скорее она утянет его за собой на дно, вымажет грязью и заставит померкнуть свет внутри. Рей не знала, сколько так пролежала, но когда она поднялась и поковыляла на затёкших ногах в ванную, за окнами было уже совсем темно. Дождь так и не пошёл, но гром по-прежнему грохотал где-то высоко в ночном небе. — Пока ты со мной, всё будет хорошо, Рей. Ничто не навредит тебе, пока я рядом. Прежде чем включить воду, Рей приняла ещё одну таблетку, чтобы эти слова Бена Соло прекратили звучать негромким эхом вокруг. Та прилипла к стенке глотки, и пришлось запить её водой из-под крана. Рей не была уверена, что это поможет, но стоило хотя бы попытаться.***
По весь день бесцельно шатался по городу, занимаясь какой-то ерундой, бессмысленно переходя с улицы на улицы и сражаясь с роящимися в голове мыслями, только бы не возвращаться домой. Там он был слишком близко к Рей, она будоражила его любопытство, и это вряд ли было здорово и прилично. Вот почему тогда этот Соло так вызывающе с ним разговаривал. Он приревновал, По неожиданно попал в самую точку, он посчитал, что между ним и Рей что-то есть, и ему это пришлось совершенно не по вкусу. Потому что между ними-то ничего нет, но вот между Соло и Рей… В итоге По обнаружил себя поздно вечером перед телевизором, вполглаза смотрящим очередной боевик с космическими баталиями. По большей части он просто пялился в потолок, наблюдая, как крутится огромный вентилятор, и как раскачивается от воздушных потоков тонкий шнурок включения. Он не удержался от соблазна заглянуть в окно соседки, но у неё дома было темно и тихо. Он пробовал даже позвонить Фазме, но та не желала менять гнев на милость и снова не ответила на вызов. Как так вышло, что он поссорился сразу с двумя женщинами, к которым что-то чувствовал? Отношениям с Фазмой настал конец, тут всё было ясно, и это следовало просто принять. Рей… Рей тоже можно было оставить в покое, она была несвободна. Можно было бы сперва спросить, подумал с горечью По, перед тем, как строить воздушные замки. Она лишь проявляла радушие и была вежлива с тобой, а ты уже нафантазировал вашу безоблачную совместную жизнь. Нужно было дописать книгу и забыть о Рей. Пусть он не выяснил до конца, что с ней произошло, он ведь всегда может включить фантазию. Он изменит задумку главной героини, чтобы избавиться от последних крупиц сходства с Рей, придумает свою концовку, ведь у него всегда хорошо получалось сочинять, и ничего непосильного тут нет. Может быть, позже он всё же сможет извиниться перед ней, и они будут здороваться при встрече и поддерживать обычные беседы о погоде и последних новостях. Апатия, правда, этими доводами не изгонялась. Кажется, он немного задремал, потому что когда дверной звонок разразился требовательной трелью, По сначала даже не понял, что произошло. Широко зевнув и выключив телевизор, он направился к двери, отметив, что так и не переоделся после изматывающей прогулки из серой уличной толстовки в привычную домашнюю майку. Он почти поверил, что мысли материальны. Стоило ему думать о Рей в течении длительного промежутка времени, как она возникла на его пороге, из плоти и крови, опирающаяся на дверной косяк и с бутылкой дорогого виски в руке. — Не поздно я? — лукаво улыбнулась она оторопевшему По. Глаза Рей были обведены жирной чёрной линией. — Подумала, может тебе так же скучно, как и мне? Пить в одиночестве — верный путь к алкоголизму, а вдвоём — это вроде как вечеринка, да? — Что… что-то случилось? — нашёл в себе слова По. Рей приподняла бровь. На ней было узкое чёрное платье, кожаная куртка и тяжёлые грубые ботинки. — Разве, чтобы проведать соседа, нужна обязательно причина или беда? Так ты впустишь меня, По? — Конечно, — он, всё ещё ничего не соображая, пропустил её в квартиру и закрыл дверь. Рей, покачивая бёдрами и болтая бутылкой виски в воздухе, осмотрелась — она ещё ни разу к нему в гости не приходила, и как-то так вышло, что это По постоянно зависал у неё, помогая по дому и делая мелкий ремонт. — У тебя тут миленько, — протянула Рей, обернувшись к незнающему куда деть руки По. - Очень уютно. А где стаканы? — Стаканы? — Ну да, стаканы, — она потрясла бутылкой в воздухе, — не из горлышка же мы будем пить. Это ведь не вино, декаданс развести мы не сможем. Пока По вспоминал, что такое стаканы и где они могут находиться, Рей разулась, небрежно бросив ботинки к двери, поставила виски на журнальный столик, который По смог более-менее успешно реанимировать, и, неслышно переступая ногами по ковру, прошлась по комнате, остановившись возле проигрывателя. — Что ты слушаешь? — она нажала кнопку воспроизведения, и комнату наполнили тяжёлые звенящие звуки мандолины. — Это ван Виссем, — почему-то смутился По, держа в руках два стеклянных стакана. Рей искоса на него посмотрела. — И… у меня нет льда. — Не парься. Мне нравится музыка, — сказала она. — Очень мелодично и печально. — Я думал, ты слушаешь несколько другое, — По отвинтил крышку и плеснул напиток на донышки. — То есть, я не говорю, что у тебя плохой вкус, я просто… Какой он идиот. — Я поняла, По, — Рей забрала у него свой стакан. - Я разное слушаю. Сейчас это вполне подходит. — Я… я хотел извиниться, Рей, — выпалил По, вертя в руках склянку с напитком. Медово-коричневый виски перекатывался на дне. — Я не хотел тебя расстраивать тогда и просто… Я растерялся. Не хочу, чтобы ты думала плохо обо мне. Она слушала, чуть наклонив голову вбок и смотря куда-то в одну точку, и По даже сначала показалось, что она его не слушает. Но когда он прекратил говорить, Рей встрепенулась и вновь усмехнулась. — Ничего, По. Проехали, — она протянула руку, стукнув свой стакан об его. Стекло клацнуло. — Мы друг друга просто не поняли. Давай выпьем за взаимопонимание? Не дожидаясь его ответа, она поднесла стакан к губам и сделала хороший глоток. — Вкусный, — фыркнула она, сморщив нос, — но не стоит своих денег. Или всё же да? Я не понимаю в этом ровным счётом ничего. Рей держалась как-то странно, будто бы сейчас расплачется или рассмеётся, но зрачки у неё, насколько мог судить По, были вполне обычного размера. Он пригубил виски, наблюдая, как Рей слегка покачивается в такт тоскливым звукам из проигрывателя. — Да, виски вполне приличный, - кивнул По. - А ты… ты отмечаешь что-то? Почему ты пришла ко мне? Я не против, конечно, просто хочу знать. Вот сейчас он сболтнёт очередную глупость и опять всё испортит. Скрывая досаду, По отпил ещё и сел на скрипнувший под ним диван, отчаянно избегая смотреть Рей в лицо; тонкие ноги были затянуты в чёрный капрон, и, когда Рей повернулась, чтобы сделать музыку чуть громче, По увидел чёрную тканевую стрелку, змейкой бегущую вверх. — Мне так нравится… — она шагнула ближе к По. — Музыка просто чудесна… Скрип дивана — Рей уселась на другой конец дивана, не слишком близко к По. — Я копила деньги на одну вещь, — она вытянула ноги вперёд и пошевелила пальцами, — но больше она мне не нужна, так что, чтобы накопления не оказались напрасными, я сегодня пробежалась по магазинам. Купила себе это чудесное платье. Тебе нравится, По? — Оно тебе идёт, — кивнул По. Рей довольно улыбнулась и провела рукой по животу, разглаживая ткань. Красный лак на коротких ногтях довольно сильно облупился. — Потратила всё, просто в мгновение, — ещё глоток виски. — Даже смешно, как много ты работаешь, чтобы собрать нужную сумму, а потом щёлк! — она звонко щёлкнула пальцами. Она откинула голову на спинку дивана и повернула лицо к По. — Я подумала, что тебе может быть одиноко сегодня, — просто сказала она. — Вот и пришла. Ты не против моей компании? — Я всегда рад тебя видеть, Рей, — честно ответил По. — Это хорошо. Я подумала, что была чересчур вспыльчива. Но, пойми, я не ожидала, что услышу это имя от тебя. И не в этот момент, нет. Это был совсем не подходящий момент. Хотя вся наша жизнь — один сплошной неподходящий момент. По не знал, что ему ответить, поэтому отпил из своего стакана, запотевшего в его пальцах. Неожиданно-доверительно разговаривающая с ним Рей вытащила невесть из каких тайников его личности неловкость, чего с ним уже давно не бывало. Обычно трудности вызывали лишь первые шаги, но ведь он уже приглашал Рей в кино, дальше всё должно быть проще. — Почему ты один сегодня вечером? — спросила Рей. — Где твоя блондинка? — Ты о Фазме? — По посмотрел в свой стакан. — Мы расстались вроде как. Давно уже. — Оу, ну вот, — Рей помахала рукой в воздухе, — я просто сама деликатность. То есть ты свободен? — Ну… да? — не очень уверенно сказал По. Рей хихикнула. — Это вопрос или утверждение, По? — Я свободен, — твёрже сказал он, — просто ещё к этому не привык. Мы долго были вместе, и нужно как-то принять, что теперь мы не пара. Это сложно, понимаешь? — Не-а, — Рей подняла ногу, вновь пошевелив пальцами, — у меня не было нормальных долгосрочных отношений. — А как же профессор Соло? — сорвалось с языка у По. Рей отвернулась, уставившись на вентилятор. — Так ты в курсе? Нет, мы не… встречаемся, если ты об этом. Никакой духовной близости и никаких обязательств. — Мне показалось, что он думал иначе, — осторожно сказал По, ответом ему была лишь кривая усмешка. — Нет, правда. Рей, он ревновал. — У нас была интрижка, но это в прошлом с недавнего времени, — твёрдо сказала Рей. — Так что я вроде тоже свободна. — О, это… это хорошо? — И снова, это вопрос или утверждение? — Вопрос, на этот раз. — Хорошо, — вновь усмешка. — Это очень хорошо, По. Очень. Она замолчала, не отрываясь от созерцания потолка. От нечего делать По тоже закинул голову на спинку, следя за бесконечным бегом лопастей. — Я пишу книгу, Рей, — через пару минут молчания признался По. — Я думаю, ты должна знать об этом. — Почему? — спросила Рей без особого интереса. Её стакан опустел, но она не просила его наполнить и сама не тянулась к бутылке. — Я сделал тебя прототипом своей героини, — сказал По, и ровное дыхание Рей на мгновение сбилось. — Думаю, сначала я должен был спросить, не против ли ты, но уже поздно. Я долго не мог заставить себя писать, а потом встретил тебя, и оно как-то само по себе началось, работать стало легко. — Не думаю, что обо мне нужно писать книгу, — тихо сказала Рей. — Книги пишут про хороших людей. Они своим примером должны учить светлому и доброму, я точно не такая. — Я не согласен, — возразил ей По. Когда они не смотрели друг на друга, неловкость немного отступала, и разговаривать было попроще. — Ты хороший человек, Рей. — С чего ты взял? — она закрыла глаза. — Я тебе только неприятности доставляю, как и многим другим. — Финн тепло о тебе отзывался, а он разбирается в людях. И я чувствую, что это так. — Может, я изо всех сил хочу казаться такой? А на самом деле я самый мерзкий и ничтожный человек в мире? — Я не верю в это, — покачал головой По. Нить выключателя покачивалась в воздухе, будто бы танцуя. — Как ты можешь быть ничтожной и тем более мерзкой? Рей не ответила. Она приоткрыла глаза, лениво следя за вентилятором. — Виски и правда неплох, — добавил зачем-то По. Он тоже опустошил свой стакан, поэтому нагнулся и поставил его на столик, вернувшись затем в прежнее положение. Рей не последовала его примеру, сжимая стеклянное донышко руками. — Мы с тобою похожи. Оба немного идеалисты. И вроде бы оба свободны. Я нравлюсь тебе, По? — она по-прежнему не смотрела на него. По грустно улыбнулся — в её голосе не было никакого участия или интереса. Рей будто бы спросила, который сейчас час. — Нравишься, — не лукавя, подтвердил он. — С момента нашей встречи. Признание далось ему просто — может, виски немного расслабил, а может, гипнотизирующее вращение вентилятора ввело в некий транс. Он не видел Рей боковым зрением, но мог даже отсюда почувствовать запах цветочных духов, точно такой, как в ту ночь у неё дома. — Хочешь заняться сексом? И опять — никаких эмоций. “Сколько времени, По? Где здесь ближайший супермаркет?” — Почему бы и нет, — ответил По потолку. Он повернул голову к Рей, и она сделала то же самое. И вновь По подумал, что она сейчас громко, от всей души, рассмеётся.