***
Как только пара очутилась посреди гостиной дома демонов, немного дезориентированного Сэля чуть не сбил с ног расчувствовавшийся отец, кинувшийся с объятиями к своему чаду. За ним подошёл и Себастьян, с улыбкой приобнимая свою семью. — Ах, какая прекрасная картина! И я с вами! — Послышалось восклицание со стороны, и последовавший за ним полёт ярко-красной шевелюры сначала в одну сторону, а затем — в другую, после глухого удара о выставленный в её сторону локоть довольно улыбающегося Сиэля. Сэмуэль растянул губы в радостной улыбке — вот она, семья и любимые им люди. Ну, не совсем люди. Как и ожидалось, Сиэль почти сразу же стал заваливать сына тысячью вопросами о школе и волшебниках, горя нетерпением узнать все и сразу. — Пап, успокойся, — со смешинкой осадил отца Сэль. — Я все расскажу, только дайте мне сначала что-нибудь проглотить. Я так проголодался! Через некоторое время, когда с едой было покончено, за окном начали сгущаться ранние сумерки, а тела накрыла приятной тяжестью сладкая истома, все расселись возле камина, чтобы узнать подробности жизни юных волшебников из первых уст. Сэль приступил к рассказу, с некоторой саркастичностью отзываясь о великом Хогвартсе и его не менее «великом» директоре, с заинтересованностью — о бесконечных коридорах замка и его секретах, с долей любопытства и снисхождения — о профессорах и учениках, в то же время умело обходя слишком острые углы во всей этой истории. — …А недавно я наткнулся на щенка цербера, в запрещенном к посещению коридоре. Бедняга, его держат в такой ужасно маленькой комнатке, что он еле может встать на лапы, не уперевшись головами в потолок. Знаешь, папа, я дал ему имя — Гровер, и пообещал, что заберу его к нам в конце года. Ты не против? — Добавив в голос немного робости, спросил Сэль у графа. — Ну, раз уж в нашем доме и так разведен такой зверинец, — демон выразительно окинул взглядом примостившегося у его ног и разомлевшего от тепла Плуто, свернувшеюся на коленях у сына Алсу и вольготно лежащего на плече у супруга Марка. В этой живописной картине не хватало лишь Грега и Круэна, которые сейчас летали где-то в роще недалеко от особняка, охотясь на мелких птиц. — Думаю, маленький несколькометровый цербер будет здесь как нельзя к месту. — Да, Сиэль, конечно, Сиэль. Я совсем не против, Сиэль, — монотонным голосом, но достаточно громко, чтобы быть услышанным, произнес Себастьян. — Вы никого не забыли спросить, когда прописывали здесь свою новую зверушку? — Ну Се-еба… — Ну па-апа… — В один голос протянули отец с сыном, жалобными глазами смотря на мужчину. Через некоторое время не такое уж и ярое сопротивление было сломлено, а разрешение получено. — Но ты уверен, что тебе там место? — Со вздохом, уже более серьезно спросил Сиэль. — Щенок — это, конечно здорово, но только за одно это можно сместить тамошнего директора с его поста. Ты знаешь, я бы мог это с легкостью провернуть, — потрепал по голове сына демон. — Не стоит, пап. Не вмешивайся, пожалуйста. Это как… грандиозная шахматная партия — я хочу поставить шах и мат без подсказок со стороны и свергнуть белого короля с его трона самолично, — в зеленых глазах промелькнула несвойственная ребенку грусть. — Ведь самое страшное проклятие для нас — это банальная скука. Когда ты знаешь и умеешь чуть ли не все на свете, когда видел и испытал все возможное, что только может встретиться в человеческой жизни. Я ведь еще даже не стал демоном, а уже чувствую себя схоже — на уроках не узнаю почти ничего нового, и все, что мне остается — это люди и их заговоры. Так что пожалуйста, позвольте мне самому сыграть эту партию.***
Вернуться ученику в школу посреди каникул, вопреки убеждению многих, было не так уж и сложно. По крайней мере, для Сэля. Тихо и незаметно он с разрешения преподавателя зелий воспользовался камином, установленном в комнатах профессора. Обычным образом студенты возвращались все тем же Хогвартс-экспрессом, Сэль же ждать до конца каникул был не намерен. Кроме него в школе присутствовало несколько человек, которых можно было по пальцам пересчитать — в основном это были подростки и дети, семьи которых в это время были в отъезде. В замке все так же было холодно и промозгло, однако, в гостиных факультетов сформировались маленькие очаги тепла: камин не гас ни на минуту, а каменные стены буквально искрили от наложенных в несколько слоев термо-заклятий предприимчивыми учениками. На столе возле камина можно было обнаружить стаканы с дымящимся какао или кофе, распространяющими на всю гостиную сладкий аромат шоколада, кофейных зерен и корицы с ванилью. По вечерам из оставшихся студентов формировался круг, все рассаживались в темно-зеленые кресла и наслаждались спокойствием зимних дней, рассказывая друг другу небольшие истории из своей или не очень жизни. Про себя Сэль находил несколько странным, что чистокровные маги ведут себя так по-хаффлпаффски, но свои мысли держал при себе. Даже он не мог не поддаться всеобщему настроению теплых вечеров, да и наследникам древних родов было полезно на время забыть о жестком этикете и расслабиться в тишине, нарушаемой еле слышным потрескиванием дров. В такие моменты слизеринцев действительно можно было сравнить с клубком переплетенных между собою змей, спасающихся от колкой стужи в компании друг друга. Но, как бы прекрасны ни были эти вечера, наш герой иногда ускользал из уютной гостиной в холодные и темные коридоры замка. Целью его была все та же Тайная комната. Неожиданным и странным подарком на Рождество стал безымянный сверток, который полудемон обнаружил на своей кровати вместе с остальными презентами. Забравшись с ногами на кровать, тщательнейшим образом проверив сверток на всевозможные проклятия, порошки и заклинания, он вскрыл бумагу. На колени мальчику скользнула переливающаяся темная материя, легкая и гладкая. Осторожно подцепив ту пальцами, Сэль в изумлении приподнял обе брови: мантия-невидимка! И не какая-нибудь, что выдохлась бы после нескольких месяцев использования, а самая настоящая реликвия Певереллов, по легенде скрывающая одного из братьев от госпожи Смерти! Хотя подарок и был подозрительным, но оказался невероятно полезным для ночных прогулок. Догадаться об отправителе было не так уж и сложно, благодаря записке. Мантия не принадлежала ни одному из отцов Сэмуэля, да и не стали бы они отдавать ее какому-то смертному, а любителем причислять Михаэлиса-Фантомхайва к Поттерам являлся только один седовласый волшебник, проживающий в башне школы. А из этого вытекали довольно неудобные для директора вопросы. Что было бы, не притворяйся Сэль паинькой — увидел ли бы тогда он когда-нибудь наследство «отца»? Почему мантия оказалась у Дамблдора, не принадлежащего ни к роду Поттеров, ни к роду Певереллов? Почему его биологический родитель не оставил артефакт при себе в такие смутные времена — неужели был настолько идеалистом и глупцом? Сейчас, идя по коридору в мантии, Сэль в десятый раз прогонял в голове свои претензии к директору. Ткань удобно обволакивала тело, не мешая шагать, слегка, довольно приятно, холодя кожу, будто поддерживая своего нового хозяина, по-видимому, признав в нем Наследника трех братьев. Вот интересно было бы узнать о судьбе двух других артефактов великого рода… В какой-то момент Сэль, задумавшись, уперся в стенку. Нет, не в стенку, а в дверь. На вид она была тяжелой, деревянной и старой, как, впрочем, и большинство дверей в Хогвартсе. Брюнет пожал плечами и потянул на себя холодную металлическую ручку. Во всяком случае, интересно было проверить, что скрывается за той дверью. Подождав, пока Алсу проскользнет внутрь, Сэль притворил за собой дверь, оказавшись в одном из заброшенных кабинетов, коими в изобилии полнилась эта школа — вот честно, зачем делать столько помещений, чтобы потом в них оседала пыль, а гриффиндорцы трамбовались в своем общежитии, как селедки в банке?! Слева, в стене было несколько высоких окон, через которые проникал внутрь тихий лунный свет, еще более приглушенный грязными стеклами. В полосках этого белого света, словно пуховые снежинки, плясали частички пыли, не спеша оседать на пол. Который, кстати говоря, был не таким уж и пыльным, в отличие от углов помещения. Это означало, что кабинетом так или иначе в недавнем времени пользовались. Напротив окон стояло зеркало в тяжелой, мощной оправе, полуприкрытое серой тканью. Конечно, над Сэлем взяло верх любопытство. Медленно подойдя к гладкой стеклянной поверхности, брюнет резко сдернул с края зеркала ткань. Там отражался он — он и никто более, всего лишь он, Сэмуэль. Мальчик недоверчиво прищурил свои зеленые глаза. — Ну не может же быть так просто. В чем твой секрет, зеркальце? — Нараспев, себе под нос произнес Сэль, переводя взгляд на раму. Поверху была выгравирована надпись. В зеркальном отражении эта бессмыслица складывалась во вполне понятные слова, изъясняющие суть артефакта. Сэль хмыкнул. Ну да, конечно, цербера ему было мало, так еще в школе и в свободном доступе оказался мощнейший артефакт, сводящий слабовольных людей с ума. Заходи, гляди — не хочу! Что дальше? Профессором окажется ликянин*? Сам Волдеморт будет расхаживать по коридорам Хога с разрешения директора? Так, стоп. Он ведь и так уже расхаживает, вот только не своими ногами… Мнда. В свою гостиную Сэль возвращался в неизъяснимом настроении — понять его составляющие было довольно сложно: скептицизм, злорадство, беспокойство и из ниоткуда взявшиеся искорки истерического веселья, заставляющие губы подрагивать в натянутой улыбке. Если бы сейчас ученика в таком виде встретили расхаживающим по ночному пустынному коридору, от него бы немедленно шарахнулись в сторону и послали ему в догонку Ступефай, ну или что похуже. Вот честно, Сэль уже не знал, что ожидать от Дамблдора.