Карма слов

Дино наскоро приняла холодный душ. Оботрясь полотенцем, она обернула им грудь и тело, правда, полотенце почти не прикрывало «линию риска». Но кому какое дело? Они в квартире вдвоём с Кёей, обе девушки и… Чего там Кёя не видела? Великая волокитчица. Так Дино прозвал её наставник, Реборн, разбавляя это дурами, дурындами, криворукой, жопоручкой, бабой-косяком и другими обидными прозвищами. Она ничего не могла с этим поделать. Она действительно любила всё косячить да дотягивать до последнего, а эти почти шестнадцать минут сдвинули все сроки. Косметика лежала на полке у зеркала. Зная свою криворукость и проблемы с расчётом времени, Дино в темпе принялась наводить марафет. Немного теней, подкрасить ресницы тушью, румяна на скулы, чуть-чуть пудры на нос — и она была готова. Помаду нанесет перед самым выходом. Дино открыла дверь и осторожно высунула нос наружу. Пахло блинчиками и зелёным кофе. Через гостиную Дино видела Кёю, стоящую у плиты. Идеально ровная спина и минимум движений. И воронье гнездо на голове — волосы Кёи торчали в разные стороны, как солома. Похоже, кому-то было некогда даже причесаться. И всё ради того, чтобы приготовить завтрак. Внутри разливалось тепло. Кёя стала очень дорога. Но не так, как коска — семья Каваллоне. Это было чувство иного рода. Такое же глубокое, но совсем другое. Любовь. И Дино это по-своему пугало. Она не знала, виноваты тут соулы или просто вместе встретились два одиночества. И эти чувства пугали её. Дино всегда думала, что ей нельзя кого-то любить больше семьи, она не позволяла себе лишнего, а в итоге… В итоге, она пошла против совета своего наставника. Дино без оглядки влюбилась в Кёю. Противоестественные даже среди соулов отношения. Две женщины, и одной из них только-только стукнет восемнадцать. Просто немыслимо. До сих пор не верилось. Она вышла из ванной и выключила свет. Скрипя резиновыми шлёпанцами по паркету, Дино оказалась на кухне. На столе были подготовлены тарелки и столовые приборы. В кружках остывал чай и зелёный кофе; из кружки Дино шёл пар. Неповторимый аромат имбиря и персика витал вокруг и щекотал ноздри. Дино взяла в руки кружку и с удовольствием отпила зелёного кофе. Утро было немыслимо без этого напитка. Как любой итальянец, она не могла жить без кофе: с него начиналось утро, им же заканчивался день. Кофемашина исправно работала день изо дня, помогая разнообразить варианты. Кёя вместе со сковородой подошла к Дино и выложила ей на тарелку шоколадные блины, которые она ела уже дня три. Футболка опять съехала набок, оголяя белое плечико. — Спасибо, — поблагодарила Дино, беря в руки нож и вилку. Но тут она заметила отсутствие самого главного: — А где… — только начала она, как Кёя, одарив её убийственным взглядом, бросила в раковину сковороду и полезла в один из верхних ящиков. Дино полюбила эту хрупкую с виду девушку, но эта любовь могла выйти им боком. Она решила судьбу Кёю — им никогда не быть только подругами или учителем и ученицей, они — любовницы. Но как быть с тем, что Дино в скором времени придётся покинуть Японию и вновь заняться своими делами напрямую, а не так, как она вела их последние года три? Встретить своего соула, свою вторую половинку, — истинное счастье, но это счастье больше отравляло. Дино была взрослым человеком и прекрасно понимала: соулы соулами, но свою жизнь так просто никто не захочет разрушать. Порой люди не могут съехаться просто из-за разных городов, а тут шла речь о другой стране. Япония и Италия — это очень далеко. Нырнуть в другую культуру, менталитет, язык и сотни всяких «и»? Когда придёт время — Дино планировала расстаться. Пока они наслаждаются своим счастьем, но совсем-совсем скоро всё изменится. Дино уедет, выйдет замуж и… Кёя потянулась на носочках, доставая с полки банки с жидким шоколадом и клубничным джемом. Трусиков на ней не было. На бёдрах, там, между ягодиц и кое-где на хвосте светлела засохшая смазка, выглядящая сейчас как тонкая корочка инея на стекле. Дино с шумом приложилась к кружке с зелёным кофе, будто в ней не кофе, а что-то с большим процентом спирта. По всей видимости, ни о чём не догадываясь, Кёя закрыла ящик и поставила перед Дино банки и села за стол, лениво пожёвывая тост. Девушка была очень вялой и даже немного заспанной. Стало немного больно где-то внутри. Защемило. — Ты, кстати, почти проиграла, — отрезая от блинчика кусочек и макая его в шоколад, как можно более невозмутимо и игриво, сказала Дино. Серые глаза обдали её холодом. Взгляд остекленел. Повеяло аурой убийства. — Да? — Не менее ледяной голос остужал температуру на кухне. — Так что, формально, у нас ничья. — Да ты что. Ушки воинственно стояли на голове. Взглядом Кёя уже успела сотню раз мелко нашинковать Дино на сашими. — Так что сделай сегодня два высоких хвостика. — Напомни мне, — Кёя повернулась в сторону окна, — почему я тебя до сих пор не забила до смерти? Дино расплылась в счастливой улыбке. — Потому что ты меня очень сильно любишь? Кёя тяжко вздохнула, с какой-то затаённой тоской пожёвывая тост. — Будут тебе хвостики. Высокие. Но вечером тебе не жить. — Да-да-да, — отмахнулась Дино, пропихивая себе в рот последний кусочек блинчика, после чего залпом допила кофе. Вскочив со стула, она нагнулась через стол, клюнула губами в нос Кёю и сорвалась с места, устремляясь в сторону гардеробной. Уже боковым зрением Дино видела, как её соул ребром ладони вытирает шоколад с кончика носа и провожает её убийственным взглядом. Наскоро одевшись и причесавшись в коридоре, Дино щёлкнула колпачком своей любимой матовой помады и двумя точными движениями подвела сначала верхнюю, а затем нижнюю губу. Кёя стояла, привалившись к углу плечом, и, зевая, прикрывала рот ладошкой, соблюдая приличия. — До встречи в школе! — махнув ей рукой, Дино хлопнула дверью. В лифте она встретилась с одной из соседок сверху. В их доме все друг друга знали благодаря собраниям жильцов, проходящих каждую субботу. — Каваллоне-сенсей, вам вниз? — спросила её женщина. Дино усмехнулась, поглядывая на горящую цифру «один». — Это как получится.

***

Дино с нескрываемой иронией смотрела на Такеши Ямамото и плевать она хотела, что он там школьная звезда и красавчик. — Один мой знакомый американец сказал, — заговорила Дино, поглядывая на парнишку исподлобья, — что люди, которые используют pavement вместо sidewalk, должны быть за решеткой. — Сенсей! — улыбаясь, но довольно отчаянно взмолился Такеши. — Да что же вы за человек такой! Ну, с кем не бывает?! Скрестив на своей пышной груди руки, Дино присела на край учительского стола, благо, ей позволял это и рост, и его высота. Всё находилось в рамках приличия. Да и были на ней сегодня юбка-брюки. — Ты всю жизнь так будешь оправдывать себя? — играя своими светлыми бровями, улыбнулась Дино. — Но можно хоть сегодня? — сложив перед собой ладони точно в молитве, подмигнул ей Такеши. Дино указала указкой на экран телевизора, где на стоп-кадре застыла сцена из фильма с английскими субтитрами. — Ты собрался ехать играть в свой бейсбол в Америку! Америку, дурака ты кусок! Где тебя будут неправильно понимать из-за твоего корявого, мало того, что произношения, так ты ещё слова не те говоришь! — Сенсе-е-ей!.. — уже чуть не плакал Такеши. Класс покатывался со смеху. Кто-то давился хохотом, кто-то рыдал. Кёя сидела на своей излюбленной парте, но даже у неё уже уголки губ дрожали, а лицо предательски покраснело от натуги. Два коротких хвостика на затылке чуть покачивались. Похоже, Кёю потрясывало от сдерживаемого смеха. — «This gas station is full of trash», — процитировала Дино реплику героя. — Как ты это переведёшь? — А можно я просто отвечу как главный герой? «Stop f***ing doing this». — Я тебе сейчас за похабщину шею сверну! — Блеснула стёклами очков Дино. — Одно дело на экране творится, а другое дело учителю такое говорить. Ты уже совсем ополоумел, ага. — Да не знаю я! — отчаянно выдал Такеши, почесывая шею. Дино нетерпеливо постучала ногтем по столу. Даже её чаша терпения была не бесконечной. — Кто переведёт вместо этого идиота? — вздохнула она, снимая очки. Устало помассировав переносицу, Дино вновь водрузила очки на нос. Среди штиля чуть приподнялась рука Кёи. Дино подумала, что эта малышка — единственный просвет в царстве тупости этого класса. — Опять Кёя? — вслух возмутилась она. Кёя пожала плечами и встала со своего места. Такеши сел. — «Эта бензоколонка полна мусора»? Американский вариант слова «мусор» — trash, а британский, насколько я помню, — garbage. — Поправлю, — натянуто улыбнулась Дино. — Garbage — тоже американский. Кёя ни капли не смутилась и продолжила: — В британском петрол стейшен, gas — сокращенное от gasoline, а gasoline не является газом (gas — природный газ), потому что это жидкость. Garbage — это тоже американский, британский — rubbish и litter. — В Америке не говорят двумя словами, а одним — gasoline. И они вообще станцию не употребляют, чтобы сократить всё быстрее, но дословный перевод верный. Просто они мало само сочетание gas station употребляют. Но в целом прекрасно. — Дино устало похлопала в ладоши. Они её доконали. Хотелось принять на грудь бутылочку кьянти. Может, даже две. Чтобы наверняка. Раздался спасительный звонок с урока. — Всем спасибо, все свободны. На следующем уроке разберем конец фильма и напишем контрольную, — огласила приговор Дино, собирая в стопку книги и вытаскивая из разъёма телевизора флешку. Ученики заныли, но Дино была неумолима. Когда Кёя проходила мимо неё, то незаметно дёрнула её за брючину, одаривая мимолётной улыбкой, и скрылась за пределами класса, идя на другой урок. Это немного приободрило Дино. Иногда Кёя действовала на неё как кофе. И тут Дино вспомнила, что ей сегодня придётся тяжко, и она невольно дотронулась до порозовевших щёк ладонями, надеясь их немного остудить. И ведь сама же предложила. Никто за язык не тянул. Но Кёя с утра была такой милой. Как тут сдержишься? Пустой класс был единственным свидетелем озорного блеска в карих глазах и покрасневших щёк, ушей и шеи. Чуть успокоившись, Дино только собиралась выдвигаться в учительскую, но телефон в кармане отдался лёгкой вибрацией. Она с удивлением выудила его наружу. На экране значился неопределённый номер. Озорной блеск сменился на остекленевший взгляд, вмиг заостривший черты лица Дино. Она приняла вызов и прислонила телефон к уху. — Si? — отозвалась она в трубку. Это нейтральное «да» давно застряло на подкорке. — Ciao, sono io, — ответил ей Реборн. Привет, это я. Дино горько улыбнулась. Просто так наставник никогда не звонил. Было только три возможных варианта: что-то случилось, она накосячила, и… пора. — Novità? — спросила Дино. Что нового? Динамик разразился смехом. Бархатистый, ласкающий слух мужской голос, обычно сводящий женщин с ума. Шикарный баритон. Как же она давно не слышала, как Реборн смеётся. Обычно она говорила только с Ромарио. Дино просто отвыкла от этого голоса. — Можно без официоза, моя глупая ученица, — смешинки так и чувствовались по ту сторону линии. — Мы не говорили с тобой всего-то полгода. Не будь такой жестокой. Я ещё не почтенный старец, чтобы со мной так разговаривали. Дино вспомнила высокую, статную фигуру Реборна в его излюбленных чёрных костюмах, колючий взгляд из-под шляпы-федоры, дорогие запонки и завитки бакенбард. Выглядел наставник на двадцать пять — тридцать лет, но на деле ему давно перевалило за пятьдесят. — Года говорят об обратном, — не согласилась Дино. — Кто-то давно не получал? — Кто-то давно не навещал меня. — Вот значит как мы заговорили? — иронично отозвался Реборн. Дино тут же вспомнила, от кого переняла свои подколки и иронию. — Мы встретимся даже раньше, чем ты думаешь. Она насторожилась. — А какой повод? — Слышал, ты «подружилась» с одной своей ученицей? И она заходит к тебе домой? Бедный ребёнок, у неё тяжёлая ситуация в семье. Паника подступила, отозвавшись вмиг сжавшимся желудком. Реборн уже обо всём знал. Но как? О них не знали даже в школе. И Кёя никому не говорила. Только немного похвасталась подругам, но имени и пола не раскрывала. — Что ещё ты знаешь? — нахмурившись, спросила Дино. — Вот именно за этим я и еду. Чтобы узнать. Ты можешь, кстати говоря, начать оправдываться. Я весь во внимании. — Не в чем оправдываться, — внутренне закипая, ответила ему Дино. — Я всё прекрасно понимаю и смогу прекратить в нужный момент. — Дино, — Реборн отчего-то заговорил мягко. Дино сглотнула. — Да? — Всё серьёзно? Иногда проницательность Реборна пугала. И настораживала. — Она мой соулмейт, — призналась Дино. — И ты ни в чём не уверена? Наверняка даже не говорила с ней? О себе, семье? — Не говорила. — Она подтвердила его слова. Реборн с шумом выдохнул. Тяжко-тяжко. По-стариковски. — Я приеду через пять дней и помогу тебе разобраться. Ты настолько иногда бесхарактерна и ненадёжна, если это не касается семьи, что у меня опускаются руки. — Спасибо, Реборн! — Губы расплылись в улыбке. — Но, сперва, мне нужно будет увидеть её. Поговорить. И потом я решу. — Хорошо, — глупо улыбаясь, согласилась Дино. Реборн отключился, не прощаясь. Поджав губы, улыбаясь, как последняя дура, Дино прижала телефон к груди.