Фобос и Деймос

      Сначала Норт и Хлоя честно отвезли Коннора в новую резиденцию Иерихона (покинутую в спешке военную часть, из которой солдаты вывезли всё, что могли, а что не могли, то уничтожили прямо на месте; копоть, проломленные стены, выбитые окна и осыпавшаяся штукатурка — идеальная резиденция, можно было чувствовать себя как дома, именно), но там выяснилось, что нужных биокомпонентов ни у кого не было и быть не могло. С того Иерихона всего не спасли, а таких вот недобитых разной степени покоцанности было полгорода.       Поэтому пришлось-таки ехать любоваться выражением, что называется, морды лица. Это выражение поначалу пытавшегося показаться более культурным лейтенанта Андерсона понравилось Хлое больше всего. Норт тоже, хотя она его и раньше откуда-то знала.       А на морде лица было, чем любоваться. Особенно если учесть, что когда Хлоя с порога позвала Камски, он не менее громким, но уж точно менее приличным воплем через весь дом описал, как и чем он очень занят. Это не прибавило Норт и Хлое добродушия, так как пришлось тащить тушу Коннора через весь дом и злостно вывалить на стол в кабинете Камски, но зато выражение морды стоило всех этих трудов. Хлоя даже сфотографировала украдкой — на память и на компромат. Вот как опозорит она его когда-нибудь…       Ах, мечты, мечты…       Дальше Элайджа любоваться собою им не дал, утащил Коннора с собой в лабораторию и их туда не пустил. Но им ведь уже и не надо было. За идею продолжить свидание в доме Камски высказались единогласно.       Знали же, их придурок от Коннора не отойдёт до тех пор, пока не только не починит, но и не расковыряет всю его программу в целях найти нужные участки кода. Ну, и не сотрёт ему память, разумеется.       Потом Норт всё-таки вспомнила, что неплохо бы отзвониться Маркусу о том, что у них всё получилось. Его ведь не было в Иерихоне, когда они туда заходили.       Нашли? — спросил он без приветствия.       Беспокоился, видимо.       Нашли, — с усмешкой ответила Норт.       Он цел?       Не очень.       Но функционирует?       Маркус вообще волновался куда больше, чем все остальные вместе взятые. Просто нечасто давал окружающим это понять.       Да.       И где он тогда? И ты вместе с ним?       У Камски.       Э… что вы там делаете? — кажется, Маркус удивился.       Тебе честно или не очень?       Валяющаяся рядом, подключившаяся и безнаказанно подслушивающая весь разговор Хлоя с размаху треснула её по ягодице. Норт сразу же вскинулась, поймала очень злобный взгляд и тихо улеглась обратно. Но на спину всё же перевернулась. Андроиды, конечно, не чувствуют боли в людском её понимании… Но всё остальное вот очень даже.       И какое счастье, что при этом способе связи посторонние звуки совсем не слышны!       В смысле?       Да нет, я пошутила, — поспешила откреститься Норт под ещё более злобным взглядом. Чтобы ещё чем-нибудь по чему-нибудь получить. — Сидим тут, ждём. Он его чинит. В Иерихоне просто нужных компонентов не оказалось, и мы с Хлоей к нему поехали.       Маркус успокоился.       И долго вам?       Не знаю. Чинит. Мы ждём.       Хорошо. А… этой Хлое можно доверять? Она же ведь осталась с Камски?       Хлоя прыснула.       Норт сдержалась.       Она никогда раньше не говорила Маркусу о Хлое. Во-первых, на всякий случай не хотела вообще разговаривать с ним на подобные темы после того неожиданного поцелуя (хоть он потом и объяснял ей часа три, что не имел в виду ничего такого, просто просчитал реакцию общественности и президента на каждое из возможных действий, вычленил наибольшую вероятность спасения и поступил соответствующе), во-вторых, просто не считала себя обязанной перед ним отчитываться.       Видимо, не зря.       Даже больше, чем ты думаешь.       Ты уверенна?       Господи… — закатила глаз Норт (и реально, и виртуально), — ну с чего ты такой нервный?..       Хлоя заржала в голос.       — Господи, знаешь ли, сейчас в лаборатории, да-да, в пятидесяти метрах. И он не нервный, он тупой.       Ответом ей послужил очень удивлённый взгляд. Впрочем, Норт ещё пришлось подождать, пока она проржётся.       — Кхм, локальный мем, — пояснила она. Тут же получила лёгонький подзатыльник и со смехом свалилась с кровати в попытке увернуться.       Я не нервный, я ответственный, — со смешком сказал Маркус. — И проявляю необходимого уровня бдительность.       Прости, но ты тут, кажется, один такой.       К сожалению, трудно поспорить.       На том и порешили.       Потом ещё Хлоя вдруг вспомнила, что совсем забыла отзвониться лейтенанту Андерсону, сообщить, что Коннора нашли. Норт тоже заинтересовалась, подползла поближе, но он почти не ругался (ну, насколько это для него было возможно), от счастья, видимо, поблагодарил и просил позвонить, когда Коннор будет починен, чтобы он за ним заехал. Ну совсем как родной отец, честное слово. Только попросил ещё проследить, чтобы «эта срань мразотная» не пыталась проводить никаких «недонаучных расковыриваний» ради своих весьма сомнительных личных интересов. Пришлось и это пообещать. В конце концов, Хлоя же знала, что никаких особых изменений Камски вносить не собирался.       …Или собирался?       Впрочем, серьёзных — абсолютно точно нет, так что вряд ли это было очень важно. Когда Камски бережно (куда бережнее, чем до этого!) принёс Коннора к выходу, обе девушки уже стояли там, одетые и невозмутимые — подключённая ко всем системам умного дома Хлоя могла знать почти всё (кроме того, что происходило в кабинете и лаборатории), так что даже успела позвонить лейтенанту Андерсону.       — Он сам включится через полчаса. Отвезёте? — спросил Камски.       По лицу его нельзя было понять, что он там себе думает и чувствует.       — Андерсон отвезёт, — отозвалась Хлоя. — Приедет скоро.       — Он звонил?       — Ну разумеется.       — А… а вы куда?       — На свидание! — нагло сообщила она, зная, что он всё равно не поверит.       А что? Свиданий много не бывает.