Кузина

      Снейп вернулся в Хогвартс уже за полночь. Дамблдор сразу же зазвал его на чашку чая вприкуску с душевным разговором, но декану Слизерина удалось отговориться: устал, новостей нет, чаю напился у миссис Уизли. И вообще, уже первое сентября, вечером нагрянут студенты, а у него ещё куча дел не переделана, эльфы от рук отбились и лекарства для Больничного крыла не доварены. Тут зельевар, конечно, покривил душой. Человек он был обязательный и ответственный, а потому к приезду школяров всё давным-давно подготовил. Но вести с Альбусом пустые душеспасительные разговоры решительно не хотелось. А хотелось наоборот, остаться в одиночестве и слегка порефлексировать на тему собственных взаимоотношений с Поттером. С двумя Поттерами, если быть точным.       Профессор даже подошел к зеркалу и сообщил своему отражению, что он, Северус Снейп, никакой не слизеринец, а просто хорошо замаскировавшийся гриффиндурок с характерным для этого факультета отсутствием тормозов и длинным языком, ляпающим направо и налево разнообразные магические клятвы. Пнув в сердцах подвернувшийся под ноги пуфик, он хотел было уже употребить для успокоения нервов глоток-другой коньяку, но вовремя спохватился и отправился в лабораторию варить специализированное зелье для укрепления магических каналов. Как уже было сказано, Снейп — человек ответственный. Сказал, что поможет мелкому недолорду — значит поможет. И отвертеться от этой помощи Поттеру не удастся.       Провозившись с целебной микстурой почти до пяти утра, Снейп решил, что ложиться спать уже бессмысленно, поэтому, приговорив двойную порцию Бодрящего, начал обдумывать, какие книги лучше предложить для начала одному бестолковому… нет, двум бестолковым Поттерам, додумавшимся без подготовки сунуться к алтарю не самого простого рода.       В этот момент профессор вспомнил про «Азбуку юного наследника», которую использовал когда-то во время занятий с семилетним Драко. Эта замечательная книга — с яркими картинками, написанная легким языком — очень доступно и понятно рассказывала как раз об азах, которые необходимо знать каждому волшебнику. Конечно, сравнивать малолетнего крестника и пятнадцатилетнего Поттера несколько… хм… некорректно, но Драко всегда был умненьким, а сынок Джеймса никогда не отличался стремлением к учебе, так что картинки — это лучшее, что можно ему на данный момент предложить.       А вот его кузина потребует иного подхода. Снейп уже приметил, насколько хорошо эта девчонка умеет работать с литературой. Всезнайка и признанный «книжный червь» Гриффиндора мисс Грейнджер явно проигрывала ей в этом умении. Следовательно, понадобятся более серьёзные книги.       Профессор решил не мудрить и как раз перед завтраком совершить налёт на библиотеку Малфой-мэнора. Правда теперь там окопался Темный Лорд, штудируя старинные инкунабулы в поисках рецептов и ритуалов, способных помочь ему привести себя в порядок, но так рано он не встаёт, поэтому шанс нарваться на него крайне невелик.       Наверно, авантюризм безбашенной парочки Поттеров передаётся воздушно-капельным путём. Ничем иным профессор Снейп не мог объяснить забавную картинку, представшую перед его мысленным взором: они с Воландемортом толкаются и пихаются, пытаясь отнять друг у друга понравившуюся обоим книгу, а некий белобрысый аристократ прыгает вокруг них, уворачиваясь от проклятий, и просит не порвать, не залапать, а лучше и вовсе не дышать на бесценный раритет.       Как раз в этот момент упомянутый белобрысый аристократ сидел в упомянутой библиотеке и гипнотизировал взглядом другой бесценный раритет — фамильный думосбор. Он уже восемь раз пересмотрел сцену у Гринготтса и теперь анализировал информацию.       Девица на ступенях банка сразу зацепила чем-то его внимание. Что бы ни говорили о Малфоях, но интуиция у них развита почти до уровня Дара. Конечно, пока что это больше результат тренировки, нежели родовое умение, но еще одно-два поколения, и она войдет в этот разряд. Так вот, девчонка — судя по одежде обыкновенная магглорожденная — заставила эту самую интуицию завопить на манер баньши.       А потом Гринготтс едва не рухнул.       Смотреть на суетящихся переполошенных гоблинов было приятно. Настолько, что первые два просмотра в думосборе лорд Малфой позволил себе просто насладиться зрелищем. Однако он не мог не отметить, что действия заинтересовавшей его девицы и катастрофа в банке абсолютно точно взаимосвязаны. Несмотря на то, что в руках юной ведьмочки отсутствовала волшебная палочка, её достаточно красноречивый жест явно повлёк за собой последующие события.       Жест… Движение «на себя» означало, что на Гринготтс не было наложено заклятие. Наоборот, оттуда нечто изъяли. И это нечто — нематериальное. То есть не золото, как можно было бы ожидать, даже не кусок стены, хоть это и вызвало значительный перекос здания. А что можно изъять из магического строения так, что это едва не привело к полному его разрушению? Ну конечно, магию. Понятное дело, не всю, иначе на месте банка сейчас были бы только развалины. Пыль и камни вперемешку с золотом, книгами, артефактами и прочим барахлом, что многочисленные поколения волшебников хранили в гоблинских сейфах.       Люциус знал множество способов отъема магии, но все они требовали предварительной подготовки, соответствующих ритуалов и артефактов. Или физического контакта. Или заранее подготовленного магического канала для передачи энергии (лорд, поморщившись, потёр левую руку). А чтобы вот так — просто рассердившись, одним жестом, да без волшебной палочки… Да, к девчонке определённо необходимо присмотреться. Судя по возрасту, она вполне может учиться в Хогвартсе. Надо будет дать задание Драко поискать её. Конечно, она может быть и на домашнем обучении, хотя магглорожденная… Тогда, скорее уж личное ученичество. Но это не важно. Если Малфой решил добыть какую-либо информацию, то он её найдёт.       Лорд щёлкнул пальцами, вызывая домового эльфа, и потребовал принести бокал охлажденного шартреза. Конечно, ревнители этикета могли бы возмутиться: дижестив перед завтраком, какой моветон! Но Люциус Малфой всегда считал себя выше условностей. Он пригубил бодрящий напиток, наслаждаясь его пряным сладким вкусом, и вновь вернулся к размышлениям. Чем же примечательна эта девица? Ведь она привлекла внимание сиятельного лорда раньше, чем начала колдовать.       Движения. Точно! Подросткам в этом возрасте присуща некоторая неуклюжесть, эдакая ломкость. А ведьмочка двигалась необычайно плавно и… Хищно — вот верное определение. Малфой сделал ещё глоток ликёра, в задумчивости накручивая на палец белоснежную прядь волос. Вот оно! Её пластика была точно такой же, как у Нотта, Флинта, тех же Лестрейнджей, конечно, с поправкой на пол. Безумная Бель двигалась похоже. А все они — боевики. То есть те, кто с детства привык не только заклинаниями разбрасываться, но и подвергаться активным физическим нагрузкам. Девчонку натаскивали как боевого мага?       Да, именно это несоответствие возраста и повадок заставило лорда обратить внимание на мелкую грязнокровку. А грязнокровку ли? Не-е-ет… Либо она чистокровна, либо ученица кого-то из чистокровных.       Кроме того, девица была буквально увешана разнообразными побрякушками, в основном ручной работы. И судя по их количеству и виду, простыми украшениями они точно не являются. Но от малявки совсем не фонило магией, что для волшебника совершенно нехарактерно. А это значит, что хотя бы часть из украшений — это артефакты, скрывающие магическую силу. В каком случае это требуется? Либо её сила слишком мала (что вряд ли), либо слишком велика, либо чересчур специфична. Это интересно. Это привлекательно. Это просто обязано принадлежать Малфоям! И только Малфоям! А Тёмный Лорд? А собственно, причём тут Тёмный Лорд? То, о чём он не знает, его не побеспокоит.       Люциус на всякий случай вызвал домовика и уточнил, что сейчас делает его уважаемый гость. Убедившись, что Воландеморт изволит мирно почивать, он палочкой аккуратно вытащил из думосбора воспоминание и переместил его в специальный флакон, который упрятал в тайник под подоконником. Это местечко собственными руками, без применения какой-либо магии он сделал ещё в юности по совету Северуса Снейпа, о чём не пожалел ни разу. Тайничок благополучно пережил и многочисленные аврорские обыски, и любопытство Воландеморта, обожающего на досуге отыскивать и вскрывать захоронки своих подчинённых, демонстрируя, что ничто не скроется от его всевидящего ока. Полукровка-Северус, выросший в маггловском мире, оказался совершенно прав: волшебники, привыкшие во всём полагаться на магию, даже не предполагали, что если просто ручками отогнуть неприметный гвоздик, теми же ручками отодвинуть неприметную дощечку под подоконником, то там можно обнаружить достаточно вместительную нишу, выдолбленную лично Люциусом Малфоем и хранящую его, Люциуса Малфоя, самые секретные секретики. Об этом месте не знали даже Нарцисса и Драко.       Спрятав флакончик с воспоминанием и тщательно закрыв тайник, сиятельный лорд снова взял в руки бокал с шартрезом, опустился в кресло и, отпив очередной глоток, продолжил размышления.       «Итак, что мы имеем? Юный боевой маг большой и (или) необычной силы, способный одним движением, без подготовки и без применения волшебной палочки отнять магическую энергию у гоблинов, собаку съевших не столько на нападении, сколько именно на защите, в том числе и от подобных воздействий.       Конечно, никто не отменяет возможность применения Оборотного зелья, но интуиция почему-то продолжает настаивать, что всё не так просто. Даже если предположить, что это кто-то под Обороткой… Точно не мужчина. Нет, пластика всё-таки женская. А женщин-боевиков крайне мало. Иностранка? Хм… Стал бы за иностранкой выскакивать из разрушающегося Гринготтса растрёпанный гоблин? А он именно что выскочил с воплями: «Мисс! Мисс! Подождите!..» Правда, догнать не успел. Девица успела свернуть в закоулок между магазинчиками и, судя по тому, что гоблин в растерянности остановился, аппарировала прочь».       Малфой ухмыльнулся, отсалютовав бокалом неведомой — пока неведомой! — волшебнице, так замечательно поставившей в неловкое положение высокомерных зеленокожих нелюдей.       А в это время зеленокожие нелюди только-только закончили наводить порядок в своём банке. Поднятые по тревоге команды разрушителей проклятий, ритуалистов, специалистов по чарам, потомственных гоблинских шаманов, опытных каменщиков, плотников и обычных уборщиков, ругаясь и отплёвываясь от поднявшейся в воздух пыли, чинили потрескавшиеся стены, откапывали засыпанных золотом клерков и восстанавливали покорёженную магию Гринготтса.       Поверенный рода Поттер напивался.       Крюкохват осушал уже третий стакан мухоморовки, проклиная себя последними словами. Ему ещё предстояло дать отчёт директору банка о том, по какой причине представительница находящегося на его попечении рода Поттер вдруг произвела такую диверсию. Самое обидное — это полностью его вина. Именно он, Крюкохват, спровоцировал прежде благожелательно настроенную волшебницу на враждебные действия.       Гоблин в отчаянии постучал головой о бухгалтерские книги, приготовленные для лорда Поттера. Вот как он теперь будет восстанавливать отношения? Мальчишка наверняка откажется от его услуг, потребует сменить поверенного и будет в своём праве. Позор! Какой позор! Столько лет безупречной службы!..       Крюкохват в очередной раз проклял себя за то, что поддался жажде наживы и попытался провернуть дельце, которое гоблины обычно проделывали с самонадеянными юнцами, пытающимися претендовать на главенство в каких-нибудь пресекшихся родах. Золото таких родов мёртвым грузом лежит в закрывшихся сейфах, а это невыгодно банку. Деньги должны делать деньги, поэтому гоблины всегда поощряли стремление магглокровок (а попадаются на крючок обычно именно они, чистокровные-то знают, что не всё так просто) пройти проверку крови, тем более, что это платная процедура. И вот уже очередной наследничек, словно мотылёк на огонь, устремляется к заветному сейфу. И в этот момент гоблины достают из сейфа коробочку с перстеньком: «А не желаете ли примерить?»       В принципе, зеленокожие выжиги вполне могли бы предупреждать претендентов, достаточно ли у тех сил, чтобы принять кольцо Главы рода, но кто ж станет добровольно отказываться от такого замечательного источника доходов? О! Это самый настоящий бизнес! Как это просто: посодействовать легкомысленному волшебнику во вскрытии родового мэнора или дома, а потом скромно отойти в сторону и наблюдать, как бесится магия рода, бунтуя против наглых притязаний недостойного претендента. Затем можно посочувствовать потрёпанному неудачнику и предложить — конечно же за соответствующую плату — помощь в усмирении бушующей родовой магии. И не всегда гоблины требуют деньги. Это вполне могут оказаться интересные артефакты, редкие книги или забытые рецепты. Конечно же, юнцы ведутся. Блеск золотых галеонов застит им глаза, и они с лёгкостью расстаются с фамильными сокровищами, огребая откаты и проклятия. И куда они идут за помощью? Правильно, в Гринготтс. Идут и снова платят. Иногда, правда, не успевают и просто умирают, не в силах справиться с непомерной нагрузкой. Тогда кольцо Главы возвращается в банк, из сейфа вновь пресекшегося рода изымается сумма в оплату за запечатывание мэнора или дома, сам сейф так же запечатывается. Вот и всё. Род ждёт нового претендента. А к гоблинам какие претензии? Они в дела волшебников без просьбы с их стороны традиционно не вмешиваются.       Крюкохват налил четвёртый стакан мухоморовки.       Как? Ну как он мог так подставиться? Ведь видел же своими глазами, насколько силён мальчишка Поттер, тем более, когда с него поснимали ограничители. Понимал, что тот вполне способен стать Главой рода. Ведь мог же, дурень старый, не просто читать нотации и подсовывать документы. Но нет: гоблины не вмешиваются.       А кузина эта иномирная? Милая девочка с жуткой улыбкой и равнодушными глазами убийцы. Кто знает, что ей в голову взбредёт потребовать в качестве компенсации за ущерб? Директор Гринготтса запросто может отдариться его, Крюкохватовой, головой.       Поверенный застонал, обхватив руками эту, пока ещё принадлежащую ему, часть тела. Ну как он вообще решился на подобное? Денег захотелось? Или пошутить? Дошутился. И ведь мог ещё выкрутиться. Команда разрушителей проклятий, оставленная дежурить рядом с Поттер-мэнором, оперативно сообщила, что магия сначала буйствовала, а потом всё затихло, ворота поместья закрылись, а защита стала такой, словно Глава рода вполне здравствует, но пребывает в отъезде. Ну ведь мог же сообразить, что парень справился. Мог кинуться к нему, пасть в ноги, попросить прощения, отдариться, в конце концов. Всё мог, но промедлил. Надеялся, что успеет. Не успел.       Крюкохват потряс опустевшей бутылкой. Как ни заливай свой страх, но надо идти каяться директору банка, а потом искать достойный подарок лорду Поттеру и его улыбчивому чудовищу.       А чудовище страдало. Гоблинская магия, хапнутая в Гринготтсе, переваривалась плохо. У Тиш жутко болела голова, ломило, как при гриппе, всё тело. Её бил сильный озноб и ужасно тошнило. А ещё эта жуткая чесотка. Кожу хотелось буквально разодрать ногтями, особенно, почему-то, в районе копчика. Девочка даже похихикала. предположив, что это из-за того, что у гоблинов вполне мог быть в наличии хвост. А что? Не зря же эти зеленявки предпочитают долгополые сюртуки. Наверняка прячут что-нибудь эдакое.       Сразу после ухода профессора Снейпа Тиш залегла в ванну для облегчения страданий и отмокала там аж до семи утра. Кричер суетился вокруг, старательно заглаживая свою вину в несостоявшемся изнасиловании. Он всю ночь поддерживал комфортную температуру воды, подливал снимающие зуд зелья и подставлял тазик, когда Тиш начинало выворачивать. И всё время бухтел утешения «уважаемой гостье дома Блэк».       Но всё когда-то заканчивается. С рассветом закончились и эти мучения. Магия гоблинов благополучно усвоилась, переработалась и заполнила почти все накопители на трёх браслетах. Вымывшись под душем, Тиш вытерлась пушистым полотенцем, оставленным предупредительным домовиком и направилась в свою комнату. Условностями она не заморачивалась, поэтому об одежде даже и не вспомнила.       Гарри в этот момент подняли с постели настойчивые требования организма. Поднять-то подняли, но разбудить до конца оказались не в состоянии, поэтому ничего не соображающий парень пошёл в туалет как был — голышом. В дверях комнаты они столкнулись — Тиш в фенечках и Гарри в костюме Адама. Сообразив, в чём дело, девочка взяла кузена за плечи, аккуратно развернув его в сторону уборной. В этот момент из своей комнаты выплыла Джинни. Обнаружив обнимающуюся парочку голышей, она побагровела от возмущения и разинула рот. Воплю младшей из Уизли позавидовала бы даже баньши.       На визг Джинни выскочило всё рыжее семейство и растрёпанная Гермиона в симпатичной розовой пижамке с рюшечками, оборочками и милыми кроличьими профилями на пикантных местах.       Гарри не проснулся. Пока Джинни переводила дух, а остальные ошалело хлопали глазами, он в полной тишине прошлёпал до туалета, вызывающе сияя ямочками на загорелых ягодицах (наслаждаясь солнышком на диких пляжах, они с кузиной купальными костюмами особо не заморачивались, потому что поначалу просто забыли купить, а потом привыкли обходиться без них). Полюбовавшись, как Гарри аккуратно прикрыл за собой дверь, все прислушались к раздавшемуся следом характерному журчанию.       Джинни сумела, наконец, вдохнуть воздух и заорала на Тиш. Миссис Уизли решительно содрала с себя домашний халат, оставшись в ночной рубашке, сунула его в руки Артура и, властным жестом направив мужа к Гарри, тоже заорала на Тиш. Близнецы улюлюкали, свистели и орали просто так. Рон молча таращился на обнаженную девочку. Гермиона, покосившись на него, покраснела, как помидорка, и присоединилась к коллективу, заорав на Тиш. Мистер Уизли с халатом наперевес ломился в туалет.       Тиш, стоя в дверях своей комнаты, спокойно созерцала образовавшийся бедлам.       Дверь туалета не выдержала напора мистера Уизли и с треском рухнула вовнутрь, увлекая за собой незадачливого взломщика. Все снова замолкли, обнаружив, что там никого нет.       Услышав за спиной характерный хлопок, Тиш обернулась и увидела, что в её комнату переместился Кричер, держащий за руку так толком и не проснувшегося Гарри, который немедленно рухнул обратно на кровать, немного повошкался, уютно заматываясь в одеяло, и сладко засопел. А домовик кланялся и бормотал, что всегда готов услужить уважаемым гостям древнейшего и благороднейшего дома Блэк.       Не обращая внимания на вновь разгорающийся в коридоре скандал, Тиш закрыла за собой дверь и направилась к платяному шкафу, наказав Кричеру доставить сюда же школьный сундук кузена, удачно собранный загодя. Натянув любимые обрезанные до колена джинсы, белую рубаху и новенькие кроссовки, она с удобством устроилась в кресле. Пока Гарри спит, а остальные обитатели дома на Гриммо выясняют отношения, у неё как раз есть время, чтобы проштудировать учебник по чарам за третий курс.       Семейство Уизли скандалило долго и со вкусом. Полчаса они орали под дверью комнаты и даже пытались стучать, но верный Кричер лёгким щелчком пальцев установил замечательную заглушку. Часа через два домовик снова объявился рядом с Тиш, подобострастно доложил, что «предатели крови и грязнокровка собрали чемоданы и ждут у входа уважаемых гостей благороднейшего и древнейшего дома Блэк», и с поклоном протянул флакончик с Бодрящим зельем.       С трудом растолкав Гарри и споив ему Бодрящее, Тиш с помощью домовика одела кузена, покидала свои вещи в верный рюкзачок и велела Кричеру доставить школьный сундук ко входу в дом. Домовик подёргал себя за уши, помялся, а затем предложил переместить вещи уважаемых гостей сразу на вокзал. Обрадованная девочка уточнила, а может ли такой замечательный, такой умный домовый эльф доставить на вокзал так же и самих уважаемых гостей. Кричер растаял и заверил, что может.       Тиш уже собралась было командовать, но тут оказалось, что Гарри всё-таки проснулся. Строго наставив на домовика указательный палец он распорядился перемещать всех.       — И грязнокровку? — ахнул Кричер.       — И грязнокровку, — отрезал юный лорд.       Домовик встал по стойке смирно, ухватился лапками за руки ребят, и вот уже Тиш аж присела слегка, оглушенная шумом и гвалтом, царящим на вокзале Кинг-Кросс. Хлопок — и Кричер исчез. Ещё хлопок — и рядом материализовался сундук Гарри. Потом по очереди появились представители семейства Уизли и их вещи.       Явно утомлённый эльф откланялся было, но Поттер подозвал его к себе и погладил по голове, делясь магической энергией. Кричер явно взбодрился, а вот Гарри снова ужасно захотелось спать. Домовик исчез. Тиш взяла кузена за руку и сосредоточилась, собираясь передать ему силу, но тот остановил её, шепнув, чтобы она погодила до приезда в Хогсмит. Гарри пояснил, что не имеет ни малейшего желания объясняться сейчас с приятелями, а поэтому лучше поспит. Девочка пожала плечами, мол, хозяин — барин.       Уизли тем временем растерянно оглядывались.       — Это как? — растерянно произнесла Молли.       — Нас же ждут, — вторил ей не менее растерянный Артур, — там, рядом с домом… Что же делать? Аластор же должен нас охранять…       Миссис Уизли, наконец, взяла себя в руки и отправила мужа к дому на Гриммо объясняться с отставным аврором, а остальным скомандовала грузиться в поезд.       Большинство купе ещё были свободны, поэтому разместились быстро. Гарри немедленно улёгся на полку, укрылся мантией и уснул. Джинни, всё ещё разобиженная на утренний променад Поттеров, общаться ни с кем из них не желала, а поэтому отправилась искать кого-нибудь из однокашников. Рон гордо уведомил, что ему, как ответственному лицу, необходимо идти на совещание в купе старост, потёр рукавом приколотый на груди значок и удалился, гордо задрав конопатый нос. Гермиона, так и не простившая, что ей — умнице и отличнице — предпочли безалаберного рыжего лентяя и непонятно откуда взявшуюся подозрительную родственницу Гарри, демонстративно уткнулась носом в книгу.       Тиш молчанием не тяготилась ни капли. Она любовалась проплывающим за окном пейзажем, неторопливо поедая заботливо приготовленные Кричером сандвичи и румяное сладкое яблоко. Через полчаса безделье ей прискучило. Она потянулась и вышла из купе. Тут и там слышался смех, разговоры, мелькали вспышки заклинаний.       «Волшебство кругом», — подумала Тиш, решительно шагая по коридору навстречу приключениям.