Кузина

      На ужин Поттер пришел мрачный. Вяло ковыряясь вилкой в пюре, он с неохотой отвечал на вопросы постоянно дёргающей его Гермионы. А той, как назло, не сиделось спокойно. Она зудела и зудела в ухо, требуя подтвердить её правоту.       — Ну скажи, Гарри, ведь мы же не можем так просто оставить ситуацию с ЗОТИ. Нам ведь надо практиковаться! Надо научиться по-настоящему защищать себя! Ну Гарри, ну скажи же…       Гарри нехотя кивал, в душе проклиная и настырность Грейнджер, и длинный язык Рона, и прославленную вспыльчивость гриффиндорцев, и собственное неумение держать себя в руках.       «Молчи, Поттер, молчи! Только не открывай рот! Просто молчи и всё!» — словно молитву повторял он про себя.       А за Гриффиндорским столом разгорались страсти. Рон и Симус Финниган орали друг на друга, а весь остальной факультет разделился на два лагеря. Только близнецы, как обычно, устроили тотализатор, принимая ставки от всех без разбора, да выпускники презрительно помалкивали, не спеша озвучивать свою позицию в споре.       Гарри прислушался.       — А я говорю, что не было никакого Того-Кого-Нельзя-Называть! — орал Симус, сжимая кулаки. — Мне так мать сказала! А она в «Ежедневном Пророке» прочитала. Там так и было написано, ясно? Что никто не возрождался! А Поттер просто псих! И внимания хочет! И Диггори из-за него погиб! Так тоже написали! И не надо ни с кем воевать! И защищаться!       Рон в ответ, брызгая слюной и надсаживаясь, орал, что Гарри сам всё видел, а Дамблдор всё подтвердил. А директор лучше знает, чем какой-то там «Пророк» вместе с лживой писакой Скиттер. А если Симусу завидно, то пусть он свои завидки засунет себе в… Тут Рон оглянулся на раскрывших рты первачков, столпившихся у него за спиной и вдруг покраснел, резко выдохнув весь воздух.       — Гарри, ну скажи ему, — жалобно протянул шестой Уизли, как-то разом растеряв пыл.       Зато Финниган, почувствовав слабину, полез нахрапом.       — Да, Поттер, скажи! Давай! Расскажи, почему погиб Диггори. Поклянись, что ты тут ни при чём! Ну? Клянись!       Гарри едва не застонал от отчаяния, глядя, что практически весь Хогвартс обратился в слух. Студенты, перестав жевать, выжидающе уставились на него. Поттер поёжился: по спине с топотом промаршировали мурашки размером, наверно, с акромантула.       — Чего шумим? — радостно поинтересовалась внезапно появившаяся Тиш, ловко втискиваясь между кузеном и Грейнджер. — Братик, не тормози, видишь, человек ждёт. Давай, поклянись ему, мол, я, Гарри Джеймс Поттер, торжественно клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стану защищать Симуса Финнигана и… Кого ещё? — она, прищурившись, обвела всех присутствующих взглядом.       Все присутствующие как-то резко утратили пыл и увлечённо застучали столовыми приборами, уделив максимум внимания ужину. А Финниган начал растерянно хватать ртом воздух.       — К-как?.. Как не будешь защищать? — выдавил, наконец, он.       — Ну тебе ж не надо, — обрадованно пояснил оживившийся Поттер. — Тебе же мама сказала, а ей «Пророк» напророчил.       — Да! — не менее радостно поддакнул Рон. — Вот нам надо, а тебе не надо.       — Вы это… Вы чего?.. — совершенно скис Финниган. — Я же не это…       Слизерин язвительно захихикал. Райвенкло задумался, а Хаффлпафф старательно поглощал ужин, делая вид, что его совершенно не интересует ничья защита.       — А теперь скажите мне, милые детки, — Тиш так похоже передразнила Амбридж, что все передёрнулись, — какой это болван едва не похерил мне всю работу по дрессировке министерских работников?       — Что? — Грейнджер только сейчас сообразила, что её совершенно бесцеремонно отодвинули от Поттера, и теперь пыталась решить, обидеться ей или нет. — Какую работу?       — Я спрашиваю, какой умник затеял с Амбридж абсолютно бесперспективный спор, подставив при этом моего кузена, а сам остался вроде как ни при чём?       Гермиона насупилась. Камешек явно был в её огород, ведь вопросы начала задавать она, а отработку назначили Поттеру.       — Но я же права! — отказалась сдаваться отличница. — Теории ЗОТИ совершенно недостаточно! Нам нужна практика! Гарри, скажи! И вообще, я знаю, что профессору Амбридж все задавали вопросы. На всех уроках. И ты тоже, — она обвиняюще ткнула пальцем в Тиш. — И никого не наказывали. Почему я-то виновата? Я тоже просто спросила! Гарри, ну скажи!       Золотой мальчик невнятно промямлил нечто невразумительное и попытался сползти под стол.       — Грейнджер, вот ты такая умная, что иногда просто дура, — устало вздохнула Тиш. — Ты бы хоть поинтересовалась, какие именно вопросы задают этому чуду в розовом. Вон, в Слизерине даже первачки сообразили, что можно выудить у Амбридж. Это же было классическое курощение. Банальнейшая человеческая психология.       — Куро… Что? — растерянно захлопала ресницами Гермиона. — Это из утреннего пророчества Трелони?       — Вот только не говори мне, Грейнджер, что совершенно не разбираешься в детской маггловской литературе, — вздохнула Поттеровская кузина, подёргав себя за колечко в ухе. — Ну? Астрид Линдгрен. Вспоминаешь? Карлсон…       — Который живёт на крыше, — прошептала Гермиона.       — Три способа дрессировки домомучительниц: курощение, низведение и…       — Дураковаляние, — отличница аж зажмурилась от осознания собственной глупости. Ну явно же магглорожденные всех факультетов узнали фразу из знаменитой детской книжки и не замедлили просветить всех желающих, как управляться с неприятным человеком.       — Всего-то и надо, что начать с того, что интересно этой конкретной даме. С того, в чём она ощущает собственное превосходство. Дай ей покрасоваться. И всё. Она твоя с потрохами, — вздохнула Тиш и вдруг необычайно оживилась, увидев входящую в Большой зал улыбающуюся преподавательницу ЗОТИ. — Профессор Амбридж! — восторженно заорала она, — Как здорово, что вы здесь! У меня вопрос!       Амбридж, вздрогнув всем телом, немедленно развернулась на сто восемьдесят градусов и исчезла в коридорах Хогвартса.       — Вот так, — веско сказала Тиш, выбираясь из-за стола. — А тебе, дорогой кузен, напоминаю, что у нас ещё отработка у профессора Снейпа.       Гриффиндорский стол сочувственно загудел, а Поттер поспешил за сестрой. Общения с однокурсниками ему на сегодня хватило по самое не хочу.       До подземелий Поттеры добрались быстро, но до класса зельеварения не дошли. Рядом с соседней дверью, ведущей, если Гарри не ошибался, в личные апартаменты декана Слизерина, что-то старательно колдовали Малфой и Паркинсон. Тиш, конечно же, немедленно заинтересовалась и за рукав подтащила к слизеринским старостам слабо сопротивлявшегося кузена.       — Что тут у вас? — поинтересовалась она.       Слизеринцы зашикали, отмахнулись и продолжили вязать узоры заклинания. Через минуту сквозь дверь стали слышны звуки.       — Бу-бу-бу-бу, — непонятно гудел узнаваемый баритон Снейпа.       — Как ты посмел!.. Директор!.. Пример ученикам!.. Вернуть!.. Северус, нет!.. — женские вопли были несколько более информативны.       Минуты через две дверь внезапно распахнулась и из апартаментов зельевара выскочила встрёпанная Минерва МакГоннагал. Гневно раздувая ноздри и раздраженно сдувая с лица выбившуюся из-под неизменной шляпы седую прядку, она огляделась. Увидев вытаращившихся на неё пятикурсников, декан Гриффиндора одним движением палочки привела себя в порядок.       — Что вы здесь делаете? — сурово спросила она.       — Мы на доклад к декану, — отрапортовал Малфой, вытягиваясь в струнку.       МакГоннагал сухо кивнула ему и перевела взгляд на Поттеров.       — А у меня отработка, — радостно проинформировал Гарри.       — А у меня надежда, — не менее радостно сообщила Тиш. — На светлое будущее, — уточнила она, увидев удивление в глазах профессора трансфигурации.       Минерва открыла было рот, собираясь отчитать девочку за неуместные высказывания, но тут заметила, как навострили уши оба слизеринских старосты и резко передумала. Ей хватило гуляющей с утра байки о том, что декан Гриффиндора потеряла совесть и теперь восполняет недостачу, заимствуя её у собственных студентов. А с нахальных змеек станется запустить ещё и сплетню о том, что она вдобавок лишает их и светлого будущего.       — Постарайтесь не задерживаться после отбоя, — чопорно кивнула МакГоннагал и величественно удалилась.       Переглянувшись, студенты фыркнули и постучались к Снейпу.       — Заходите, — в голосе декана явно слышалось удовлетворение и довольство.       Слизеринцы вошли первыми, за ними Тиш и Гарри. Зельевар демонстративно водрузил на каминную полку странно знакомую десертную вилочку. Лицо его было невозмутимо, но в чёрных глазах скакали бесенята.