Кузина

      — Коньяк?       — Да, пожалуй, — Снейп с удовольствием расположился в кресле, вытянув поближе к жарко пылающему в камине пламени замерзшие ноги.       — До обеда еще три часа, пожалуй пара сандвичей тебе не помешают, — Малфой вызвал домовика и, озадачив того закусками, открыл дверцу бара.       Нежно пропели тонкие хрустальные бокалы, когда Люциус небрежно, но уверенно разлил в них по паре глотков отлично выдержанного столетнего коньяка. Снейп качнул в ладони снифтер, согревая благородный напиток, и повёл своим выдающимся носом, наслаждаясь приятным ароматом дуба с шоколадно-кофейными нотками. А потом покосился на собеседника. Люциус явно нервничал. Нет, кто-либо посторонний ничего криминального в поведении Малфоя не увидел бы, но Северус замечал и чуть более плотно сжатые губы, и резковатость в жестах. А главное — приятель и себе плеснул коньяк, который обычно не жаловал, употребляя исключительно в компании важных партнёров, где нежно любимый шартрез показался бы вызывающим моветоном.       Шустрый домовик уже организовал закуски. Пара сандвичей, как и было заказано. На изящной фарфоровой тарелочке. А еще огромное сырное блюдо, ничуть не меньшее блюдо с мясной нарезкой, запечённый целиком гусь с апельсинами, жаркое с рисом в сливочном соусе, ваза с фруктами и ажурная плетёная корзиночка с орехами. Лёгкий перекус для двух скромных джентльменов.       Молчание затягивалось, но Снейп не торопил, наслаждаясь тонким вкусом коньяка.       — Я Драко наказал, — неожиданно сообщил Люциус. — Совсем от рук отбился мальчишка. Я ему приказал активировать порт-ключ домой, а он, видите ли, меня прикрывать остался, — с нескрываемой гордостью в голосе пожаловался он на непослушание наследника.       Снейп поощрительно угукал, таская с блюда приглянувшиеся кусочки сыра. А сиятельный лорд продолжал рассказывать, как испугался, когда увидел Драко в непосредственной близости от сражающихся Воландеморта и Дамблдора. Как пришел в ужас, когда от действий этой парочки начала вдруг рваться Завеса, и оттуда полезли странные твари. А потом стало не до эмоций, потому что один из посетителей Хогсмита начал ритуал по восстановлению этой самой Завесы. Он, Малфой, свои обязанности знает, поэтому сразу подхватил заклинания. И близнецы Кэрроу тоже сообразили, что делать.       — Кстати, знаешь, кто в ритуале ведущим был? — Малфой многозначительно поднял бровь, затягивая паузу, дабы добавить интриги в разговор. — Рандом Грейстоун!       — Серьёзно?! — неподдельно удивился Северус, припоминая самого знаменитого ритуалиста прошлого столетия, одного из столпов этого искусства. — Я думал, что он умер. Ему же, кажется, больше трёхсот лет?       — Триста шестьдесят два! Этот старый хрен еще нас с тобой переживёт. Он просто от дел отошел, когда Министерство запретило большую часть ритуалов. Ты представляешь, — Люциус горделиво приосанился, — он мне письмо прислал. Сказал, что ему понравилось работать со мной. И что он не против продолжить знакомство… — тут сиятельный лорд помрачнел. — Алекто рыдает. Грейстоун предложил близнецам ученичество. Вот только с мечеными он дело иметь отказывается. Так что поставил их перед выбором — или Кэрроу уговаривают Темного Лорда отпустить их, или сами находят способ избавиться от клейма.       — Да… — вздохнул Снейп, машинально потирая левое предплечье.       — Амикусу-то всё равно. А для Алекто это шанс. Внешностью она не вышла, денег у близнецов нет, умения у обоих из разряда тех, что сейчас под запретом. Даже детей после Азкабана родить вряд ли сможет. Во всяком случае здоровых.       Насадив на вилочку кусочек нежнейшей домашней ветчины, Малфой повествовал о том, как Амикус от большого ума попёрся к Тёмному Лорду отпрашиваться из Пожирателей. Охреневший от такого заявления, тот даже отвлёкся от наказания Беллатрикс, так неудачно подставившейся с акцией спасения. Кэрроу вполне закономерно огрёб несколько смачных Круциатусов. Вернувшись же за утешением к сестре, получил от неё добавку подушкой по голове и, не менее закономерно, обиделся. В общем, когда через полчаса Люциус, заглянул к ним, то обнаружил разгромленную, заваленную пухом и перьями спальню, где на одной кровати, обнявшись и уложив буйные головы на последнюю уцелевшую подушку, бессовестно дрыхли два уж-ж-жасных тёмных мага.       Эскапада Амикуса, кстати, спасла жизнь Беллатрикс Лестрейнж. Пока Лорд круциатил незадачливого просителя, Рудольфус с Рабастаном под шумок уволокли едва живую Беллу подальше от истерящего повелителя. Увы, предъявить поехавшему с катушек Воландеморту какие-либо претензии им не позволяла метка. Да и сил не было: всё-таки во время битвы в Хогсмите энергии у них позаимствовали немало — и Лорд, и Беллатрикс, всегда готовая разменять жизни родственников на благополучие любимого вождя. А живительная магия от Тиш досталась лишь участникам ритуала, Снейпу, Поттеру и Драко со товарищи.       Пребывая в растрёпанных чувствах, темный Лорд пытался выместить злость на всех, до кого дотянулся. Самые расторопные и сообразительные из Пожирателей даже носа в Малфой-мэнор не казали, ну, а неудачникам и тупицам щедро отсыпали, по словам Долохова, «luley». Антонин же, как обычно, решил свои проблемы самостоятельно: основательно разбавив Восстанавливающее зелье водкой, «заполировал» получившийся коктейль огневиски и ушел в нирвану в одной из дальних спален мэнора, благополучно избежав претензий повелителя.       Семейство же Малфоев пережило смутное время, имитируя кипучую деятельность. Нарцисса отбыла в гости к Гойлам, строго-настрого приказав домовым эльфам прятаться и не вылезать, пока их не позовёт лично она. Люциус, таская за собой Драко, усиленно мутил воду в Министерстве, Попечительском совете, Визенгамоте, Клубе любителей птиц, Кружке теоретиков темных исскусств — где угодно, лишь бы подальше от разбушевавшегося Воландеморта. Конечно же, не без пользы для себя. А наследник Малфой старательно ему помогал. Ещё бы — ведь по возвращению в мэнор ожидался серьёзный разбор его, наследника, поведения во время инцидента в Хогсмите. Очень серьёзный. Пятая точка Драко предчувствовала это особенно отчётливо.       Повествование про истерику Темного Лорда хорошо прошло под жаркое. Малфой рассказывал весьма артистично, даже смешно. Но наблюдательный Снейп отметил одну интересную деталь. Обычно во время разговоров о Воландеморте Люциус поглаживал запятнанное клеймом предплечье. Среди своих ледяной лорд позволял себе расслабиться и допускал такие компрометирующие жесты. Но вот сегодня наоборот, он неосознанно прятал левую руку, словно пытался скрыть что-то.       — А как там Хогвартс? — изящно промокнув салфеткой губы, небрежно поинтересовался Малфой.       — Стоит, — иронично поднял бровь Снейп, — как и несколько столетий до этого.       — Северус, — под укоризненным взглядом Люциуса гусиная ножка, которую как раз левитировал к себе на тарелку зельевар, зависла, будто в сомнениях.       — Ну хорошо, хорошо, — задумчиво нахмурившись, Снейп взглядом потянул к себе непослушное мясо. — В Хогвартсе сейчас бушует эпидемия всеобщего братания и переоценки ценностей. Гриффиндорцы вдруг обнаружили, что храбрость — отнюдь не прерогатива только их факультета. Слизерин понял, что пнутый в правильном направлении гриффиндорец становится весьма адекватным и компетентным бойцом, способным без пререканий подчиняться приказам. Райвенкловцы наконец оценили, что команда — это куда эффективнее, чем даже самый гениальный одиночка. Хаффлпафф поразил все три факультета наличием весьма неординарных мозгов и авантюрной жилки. Профессора МакГоннагалл все курсы, начиная с третьего и старше, приветствуют теперь исключительно воинским салютом. Минерва чопорно поджимает губы, но по глазам видно, что довольна. Про Дамблдора стараются вообще не упоминать, так как его поведение в субботу вызвало ряд неприятных вопросов, на которые сам директор пока что не отвечает.       — Хаффлпафф, говоришь… И райвенкловцы… — сам уже не зная зачем, Люциус продолжил борьбу за злосчастную ножку. — Это же вроде бы они изобрели этот… — он пощёлкал пальцами, припоминая сложное название. — Пургационный генератор…       — Тазик, Люц. Тазик! — зельевар вонзил вилку в несчастный окорочок, беспалочковым Секо отсёк кусочек и с победным видом отправил его в рот. — А покажи-ка мне руку, друг любезный, — чёрные глаза насмешливо прищурились. Да, Снейп прекрасно помнил, как действует прототип, видел, что приятель попал под воздействие второго творения сумрачного хаффлпаффского гения, и сделал выводы, легко сложив два и два.       — Умный ты слишком, — проворчал сиятельный лорд, перетягивая на свою тарелку отвоёванную гусиную ножку.       Минут десять ничего не было слышно, кроме лёгкого звяканья столовых приборов. Наконец, отложив вилку и нож, Малфой встал из-за стола и нервно прошёлся по комнате.       — Это проблема, Северус, — заявил он, подойдя к камину и напряженно уставившись в огонь, словно там можно было найти решение. — этот странный артефакт…       — Тазик-2, — прокомментировал Снейп.       — Да… Бредовое название для могущественного артефакта. Но речь не о том. Ты же понимаешь, что как только повелитель обнаружит отсутствие метки, он взбесится. Хорошо, что Драко в Хогвартсе, но мы с Нарси… — голос его дрогнул. — Он ведь может и не остановиться.       Снейп с бесстрастным видом пододвинул к себе корзинку с орешками. У него в кармане уже больше месяца лежал флакон с зельем на основе яда Нагайны и крови Поттера, которое он начал разрабатывать сразу после воскрешения Воландеморта. Если верить расчётам, оно должно было наполовину блокировать силу змеелицего ублюдка, лишая его тело стабильности. Увы, метка не позволяла причинять прямой вред Тёмному Лорду. И так во время работы над этим составом руку жгло неимоверно, постоянно наваливалась слабость и головная боль. Спасала только окклюменция. Северусу приходилось постоянно медитировать на идею, что зелье ему требуется лишь для того, чтобы создать антидот. Его, кстати, тоже пришлось сварить, иначе не избежать откатов. Ну и Тиш Поттер, щедро делившаяся силой, тоже немало помогла.       Декан Слизерина молча грыз орехи, припоминая историю создания этого адского варева. Гарри Поттер нацедил своей крови абсолютно добровольно, как только узнал цель эксперимента. Ещё и уточнял потом, не нужно ли ещё. Его кузина, кстати, тоже поучаствовала. Её кровь, как ни странно, придала получившейся смеси значительную стабильность, что было замечательно, поскольку перед этим Северус взорвал во время экспериментов четыре котла.       Чтобы получить инрегдиенты от Нагайны пришлось развернуть настоящую военную операцию. Ведь мало того, что змею не стоило убивать, дабы не встревожить раньше времени Воландеморта, так еще надо было исхитриться, чтобы полуразумная тварь ничего не запомнила. Пришлось варить для этого отдельное зелье и несколько раз испытывать его, рискуя жизнью. А память змеюке править с помощью легиллименции. То ещё развлечение — лазить в гадючьих мозгах. Но он справился. В конце концов, кто тут гениальный зельевар и менталист? На память об экспериментах декану Слизерина остались полтора литра крови Нагайны, фунт чешуи, два выдранных с корнем змеиных клыка, три пинты яда и милая привычка отдыхать, свернувшись клубочком в кресле у камина.       Вообще, зельевар планировал травануть Воландеморта по-тихому, а потом подставить его под какую-нибудь разборку. Жаль, что битва в Хогсмите случилась так неожиданно, возможно, одной проблемой было бы меньше. Ну или хотя бы зелье прошло бы проверку. А вот теперь из-за незадачливого Люциуса придётся что-то срочно придумывать и действовать второпях. Кстати, о Хогсмите…       — Люц, а ты выяснил причину, по которой наш предводитель кинулся воевать со студентами?       Малфой хлопнул себя ладонью по лбу и отправил эльфа разыскивать воскресный «Пророк». Сообразительный домовик, шустро метнувшись за вчерашней прессой, принёс каждому из магов по экземпляру. Через полчаса статья была прочитана и разобрана «по косточкам».       — Мастер! Сволочь, но мастер! — Малфой восхищенно смял газету.       Интервью действительно оказалось интересным. Вроде бы обычные Дамблдоровы пространные излияния, полные полунамёков и многозначительных недомолвок. Но вот впечатление от прочитанного оставалось вполне однозначное…       Тот-кого-нельзя-называть — сопляк и неумеха. Дамблдор — молодец и просто скромный Великий Волшебник, могучий настолько, что ему даже стыдно самому выходить против какого-то там самозванного Темного лорда, которого любой нюхлер покусает, курица затопчет и легко побьёт даже юный Гарри Поттер. А Гарри Поттер, со своей стороны, храбр безмерно, а потому плюёт на Того-кого. Вот прямо в данный момент в Хогсмите и плюет, в чём любой желающий может лично убедиться, посетив означенную деревню.       — Он же просто подставил мальчишку! — возмутился Снейп и грязно выругался, чувствуя, как внутри поднимается удушливая волна ярости. — Да что там, он всех студентов разом подставил, кто в Хогсмите гулял. Интересно, почему Дамблдор был так уверен, что справился бы с Лордом? Эх, кабы не защита Хогвартса! Я бы не прочь покопаться в этих хитровымудренных мозгах! — он хищно скрючил пальцы, словно уже сжимал в кулаке одну длинную седую бороду.       Где-то в предместьях Лондона, на минус третьем этаже огромного здания некоей Корпорации громко икнул Дамблдор.