Кузина

      Северус Снейп ни капли не боялся. Его не бил мандраж, не бегали по спине мурашки, не дрожали коленки. Напротив, зельеваром овладел какой-то совершенно бесшабашный, холодный, злой азарт. Сегодняшний ужин должен был закончиться смертью. Или погибнут Малфои, а вместе с ними и он (бросать приятеля на произвол судьбы Северус не собирался), или в небытие должен был отправиться Воландеморт.       То, что Темный Лорд не простит Люциусу отсутствие метки, было понятно без дополнительных пояснений. Снейп, как сумел, подготовился к предстоящей драке. Самостоятельно отравить змеемордого он бы не смог — метка такое отслеживала на раз и карала жуткой болью. Поэтому флакончик с тем самым именным ядом оказался просто «забыт» на видном месте. Согласно теоретическим расчетам, попав на кожу Воландеморта, зелье, на разработку и варку которого пришлось убить уйму времени, должно было временно оборвать рабскую связь и значительно замедлить ненормально быструю реакцию змеемордого. А дальше — всё решит бой.       Люц не подвёл: когда Северус оглянулся, выходя из кабинета, яда на столе уже не было.       Малфой тоже подготовился к сражению. Нарцисса спешно отбыла во Францию, Драко выпнут в Хогвартс, даже домовые эльфы сидели по чуланчикам, получив строгий приказ не высовываться без приказа хозяина. Подавать ужин отрядили парочку самых шустрых и расторопных, способных вывернуться из-под любой Авады и вовремя «сделать ноги». Сиятельный лорд терпеть не мог терять собственное имущество.       Ну и о себе Люциус тоже тщательно позаботился. Палочка в трости, палочка в рукаве, палочка в кобуре на голени. Защитные амулеты, атакующие амулеты, рассеивающие внимание артефакты. Портключи в Лютный, во Францию, в Ирландию, в Испанию… Снейп покосился на приятеля: позвякивающий при ходьбе Малфой живо напомнил ему одну увешанную бусиками ученицу. Люц и его пытался «осчастливить», благо закрома белобрысого семейства ломились от обилия полезных вещиц. Но Северус отказался — у него уже был лично подобранный комплект, а что-то новенькое могло «не вписаться» в ансамбль и начать конфликтовать.       Итак, ужин. Ну, ужин как ужин — не лучше и не хуже того, что был вчера или неделю назад. Беллатрикс, как обычно, восторженно внимала речам сидевшего во главе стола Тёмного Лорда. Что-то там о личном величии, власти над миром и зверском убийстве Поттера. Тоже ничего нового. Но Белле было абсолютно неважно, что тот говорит, она млела от одного только шипящего голоса повелителя. Её муж и деверь сидели напротив с постными лицами, вяло ковыряясь в салате. Яксли переговаривался с Макнейром. Близнецы Кэрроу методично напивались под руководством Долохова. На дальнем конце стола пытались чинно обсуждать квиддич, но почему-то постоянно съезжали на сравнительный анализ задниц второй охотницы «Холихедских Гарпий» и новенькой полузащитницы «Уимбурнских ос». Змея Лорда дремала, обмотавшись вокруг ножек кресла своего хозяина.       Материализовавшийся рядом с Малфоем домовый эльф зашептал что-то хозяину на ухо. Извинившись, тот подчеркнуто неторопливо промокнул салфеткой губы и вышел из-за стола.       — Люциус-с-с-с, — догнал его на выходе из столовой голос Воландеморта, — у нас гости? Пригласи.       — Мой лорд, я не думаю, что Вам будет интересно…       — Вот и не думай, — безносое лицо искривилось в гротескной пародии на улыбку, — это иногда болезненно и вредно для здоровья. Нам интерес-с-сно, — будто в подтверждение его слов Нагайна приподняла голову и плотоядно уставилась на Малфоя из-под мантии повелителя.       «Кому это нам?» — мысленно плюнул ядом Снейп. — «Нам — Темному Лорду и его змеюке? Или нам — Его Величеству Воландеморту первому?»       Выйдя за дверь столовой, Малфой аппарировал в каминный зал. А что? Приличия соблюдены, не из-за стола же он исчез. А шагать через полдома — собственного, заметьте, дома — дураков нет.       Участники ужина молчали, заинтересованно переглядываясь. Новый гость означал, что Лорд, возможно, переключит своё внимание на него, а следовательно они имеют хороший шанс удалиться без поощрения Круциатусом.       Северус Снейп отлично умел «держать лицо» в любой ситуации. Только это позволило ему сохранить невозмутимость, когда через пять минут в столовую вернулся Малфой в сопровождении сияющей, как солнышко, Тиш Поттер. Та, ни капли не смутившись под устремленными на нее взглядами, приветствовала собравшихся гвардейским салютом и широкой улыбкой.       — Позвольте представить вам мисс Поттер, — от злости голос Люциуса был еще более тягучим, чем обычно. Ведь он же специально инструктировал Драко, чтобы тот дал понять этой идиотке: не откликаться на приглашение ни в коем случае!       Он протянул руку, аккуратно взял ее за плечо (зельевар готов был поклясться, что больше всего приятелю хотелось ухватить несносную девчонку за шкирку) и лично усадил на свободное место. Оказавшаяся точно напротив Беллатрикс презрительно фыркнула, демонстративно сморщив нос.       — Будьте здоровы. — учтиво откликнулась Тиш.       Белла не удостоила ее ответом, зверски полосуя ножом нежнейший бифштекс у себя на тарелке. — Мисс-с-с Поттер, — Воландеморт вальяжно откинулся на спинку кресла, — очень, очень интересно… А ведь говорили, что небезызвестный Мальчик-Который-Выжил остался последним представителем рода.       — Ой, ну вы же знаете, что слухи не стоит воспринимать буквально, — живо поддержала беседу Тиш. — Последний или, там, предпоследний… Согласитесь, это не так уж и важно. Люди вообще склонны к преувеличениям. Вот например, Вас опасаются называть по имени…       Снейпу не было нужды вслушиваться в неторопливый разговор Темного Лорда и хулиганки Тиш. Та плела словесные кружева, занимаясь, по ставшей уже привычной среди преподавателей Хогвартса классификации, откровенным «дураковалянием». А вот остальные Пожиратели тихо офигевали, когда неугомонная девица умудрялась сопоставить тексты известнейшего темномагического гримуара «Кровавое наставление» с речами Аристотеля, маггловскими трудами по квантовой физике и старинными ирландскими легендами.       Воландеморт, что удивительно, повелся на наивные глазки собеседницы, в разговор втянулся, пытался что-то объяснять. Но Северус-то замечал, как постепенно, почти незаметно Тиш наращивает темп. Вот речь уже идет о рунах, плавно переходя на ритуалистику. Вопросы сыплются всё чаще. «Дураковаляние» уверенно переходит в самое настоящее «низведение».       А какие ритуалы уважаемый лорд предпочитает в это время года? Совсем никакие? Даже Благодарение магии? Даже для подпитки родового алтаря? Как нет алтаря? А вы точно лорд? А кто вам об этом сказал?       — Круцио! — первой сорвалась Беллатрикс.       — Эксп… — вякнула Тиш, мгновенно скатываясь под стол.       Сдавленные вскрики, ругань.       Дробный деревянный перестук.       Тишина.       — Вот вы резкая, мадам, — с чувством сообщила Тиш, выбираясь из-под стола, — внезапная такая, как понос! Ой…       — Я бы сказал: тут все три «Ой», — поправил её невозмутимый Снейп.       Правильно произнесенное заклинание — это, конечно важно, но куда большее значение в магии имеет намерение и вложенная сила. Не далее, как сегодня перед обедом, оба Поттера три часа кряду отрабатывали столь любимый Гарри Экспеллиармус. Наверно поэтому девочка среагировала вполне однозначно. Ну, а уж дурной силищи у нее было — хоть отбавляй. И била она, как обычно, по площадям.       В результате все — все! — волшебные палочки покинули своих владельцев и воткнулись в спинку стула, который несколько минут назад занимала Тиш. Злосчастный предмет мебели теперь напоминал взбесившегося дикобраза.       — Акцио, — щелкнул пальцами пришедший в себя Темный Лорд.       Но палочки сидели крепко, поэтому к нему поволоклась вся новоиспеченная инсталляция, отчаянно скрежеща ножками по паркету.       Лорд прошипел что-то непечатное на парселтанге, и стул вдруг осыпался трухой, оставив волшебные палочки сиротливо лежать на кучке мусора.       — Авада Кедавра, — равнодушно сообщил Воландеморт, заполучив обратно свой магический концентратор.       Тиш оказалась достаточно шустрой, чтобы увернуться от зеленого луча, зато под него попала Белла, которая как раз в этот момент с визгом кинулась на раздражающую девчонку, намереваясь совершенно по-маггловски вцепиться той в волосы. Визг прервался на ультразвуке. Рудольфус Лестрейндж только оскалился, глядя на нелепую смерть жены, а его сюзерен вдруг расхохотался и запрыгнул на стол, швыряя в Тиш одно заклинание за другим. Он словно забавлялся, наблюдая, как девочка ловко уворачивается от летящих в нее проклятий.       Наконец очнувшись, Пожиратели мгновенно разобрали волшебные палочки, но вмешиваться не торопились, обоснованно предполагая, что Лорд сам пожелает расправиться с представительницей ненавистного ему рода.       Малфой брезгливо сморщился, когда мимо его носа прошелестел обляпанный какой-то дрянью подол воландемортовой мантии. Вошедший в раж Темный Лорд прошагал к центру длинного обеденного стола, безжалостно пиная тарелки и блюда старинного фамильного сервиза. По белоснежной скатерти. Грязными ногами.       Люциус вытащил из кармана пузырек с ядом и недрогнувшей рукой швырнул его прямо в лысый затылок, покрытый редкими чешуйками, мерзко напоминающими перхоть. Снейп, увидев, что приятель не сообразил сковырнуть крышечку, послал вслед тщательно дозированную Бомбарду, распылив флакон вместе с содержимым так, что яд вперемешку со стеклянным крошевом попал прямо в лицо обернувшегося к ним Лорда. Злобно завизжав, тот швырнул в Малфоя какое-то убийственное заклятие, но в этот момент Рудольфус, схватив хозяина мэнора за пышное жабо, притянул его к себе, выведя из-под удара.       — Люц, твои эльфы совсем от рук отбились, — заявил он вдруг.       — Ч-чего? — просипел полузадушенный сиятельный павлин, заподозрив, что старинный приятель рехнулся, не выдержав зрелища смерти супруги.       — Люстра, говорю, у тебя грязная, — захохотал Руди. — Смотри! — и он полоснул Секо прямо по цепи, удерживающей под потолком шикарную пятиярусную хрустальную люстру, которая с печальным перезвоном рухнула вниз, надевшись прямо на прыгающего под ней Воландеморта.       Снейп послал Сектумсемпру в Гиббона, попытавшегося достать Тиш. Алекто Кэрроу твердой рукой затолкала под стол Амикуса и сама нырнула следом. Яксли, свирепо матерясь, отмахивался от Гойла. Мальсибер схватился с Руквудом, хотя их потасовка явно носила совершенно личный характер. Всё смешалось. Эйвери демонстративно самоустранился и, прикрывшись щитами, неторопливо смаковал коньяк, любуясь бедламом. Долохов глушил всех подряд, до кого дотягивался, аккуратно складывая бессознательных противников под фикусом: Крэбб, Трэверс, Роули, Петтигрю.       Ушибленный люстрой Воландеморт героически боролся с опутавшей его конструкцией, оскальзываясь на осыпавшихся с нее хрустальных висюлинках и злобно матерясь на парселтанге. Увы, любовно сваренный Снейпом яд обрубил все связи между лордом и его клеймеными рабами, а без возможности тянуть силы у носителей Метки, змеемордый весьма ослабел, и поэтому пропустил выстрел Тиш. Девушка абсолютно спокойно добыла из своего рюкзачка испытанный в схватке с дементорами пистолет и спустила курок, попав прямо в лоб Темному лорду. Резко развернувшись, еще трижды выстрелила в Нагайну, наконец отмотавшуюся от кресла и кинувшуюся на неё. Заполучив в пасть все три пули прямо в полёте, змеюка, рухнув на пол, только пару раз судорожно свилась в кольца и обмякла, издохнув окончательно. В этот момент закончилось действие яда, и всё еще цепляющийся за жизнь Воландеморт резко потянул силу из своих рабов, не желая уходить за Грань в одиночестве. Зашипел сквозь зубы Снейп, тоненько вскрикнула Алекто, выматерился Долохов, упал на колени Рабастан Лестрейндж.       И тут торжествующе сверкнула знаменитая секира Макнейра, когда тот с хеканьем опустил её прямо на шею Лорда. Лысая голова, словно диковинный мяч, откатилась по столу прямо к Снейпу. Ужас Подземелий Хогвартса завороженно смотрел, как гаснет злобный огонь в тускнеющих алых глазах Ужаса Всея Магической Британии. Малфой понимающе поглядел на Уолдена, припомнив, что он тоже имел неосторожность попасть под луч Тазика во вчерашнем сражении с тварями. Остальные Пожиратели прекратили драку, уставившись на Макнейра. А тот, прижав к груди секиру, обляпанную грязно-зеленой жижей, заменявшей Воландеморту кровь, проникновенно сказал:       — Он так мучился, бедняга, так мучился! Ну сил ведь никаких не было смотреть!