Пепел

Лето прошло медленно, знойно, достаточно скучно. Разумеется, при дворе, как всегда, веселились, но развлечения стали однообразными, смех – наигранным, вино – кислым, а ленивые мысли – совсем гнилыми. Страна замерла в каком-то напряжённом ожидании. Уже долгое время висела угроза возможности новой вспышки религиозных конфликтов, но ничего не происходило. Иногда в Лувре появлялись иностранные гости, но ведь все люди одинаковые, это уже не у кого не вызывало ажиотажа, поэтому приёмы происходили достаточно вяло. Всё это выматывало больше, чем самая активная деятельность и решение жизненно важных вопросов. К концу августа практически всем членам семейства Валуа хотелось сойти с ума, лишь бы больше не мучаться от тяжёлых дум и бездействия. Королева-мать покинула Лувр, уехав со своими людьми в одну из загородных резиденций. Генрике продолжал устраивать ленивые развлечения для двора, не получая от них ни малейшего удовольствия. Единственное, что всё ещё вызывало у него улыбку – это общение с Гастоном и Шарлем, которые были совсем ещё юны, беззаботны и радовались лету с жарой. Луизу редко кто видел. Пару раз она выбиралась в паломничества к монастырям в окрестностях Парижа. Никто ей не мешал это делать. Вообще, про королеву Франции уже все забыли, ведь она больше не играла никакой роли, став лишь бледным призраком в памяти людей. Маргарита же места себе не находила. Скука дошла до предела, начала мучать и душить. С наступлением осени легче не стало. Конечно, каменные улицы города перестали нагреваться, спала удушающая жара, но в остальном всё оставалось по-прежнему. Вернулась королева-мать. Но она была уже не столь молода и полна сил, чтобы при её появлении вскипала активная деятельность. Так французский двор жил до ноября. И вот, наконец, пришли новости о том, что от герцога Анжуйского, который всё это время ограничивался лишь не слишком информативными письмами, едет в Париж посланник, который расскажет всё о нынешнем положении в Нидерландах. Генрике при этой новости словно ожил, а вслед за ним и весь двор. Снова замаячила на горизонте надежда Франции. Посланник явился лишь в ноябре. Как выяснилось, это был один из приближённых принца и отправленная с ним не слишком большая свита. Приём должен был состояться в полдень в большом зале. Генрике, собираясь туда, был взволнован. Он не знал, что ему предстоит услышать. Здесь может быть любой исход. – Не стоит беспокоиться, – хмыкнул Шико, еле поспевая за королём, который стремительно шёл по направлению к большому залу. – Всё либо хорошо, либо плохо. К тому же, от тебя тут ничего не зависит. – Предлагаешь мне быть абсолютно спокойным, когда решается судьба моего престола? Ты глуп, Шико, – фыркнул Генрике. – Бросьте, Ваше Величество. Что бы там ни было, это ещё не конец. Франции для благополучия не нужны какие-то Нидерланды, – постарался ободрить своего господина Келюс, который шёл по другую руку. – Я уже не знаю, что нужно Франции, – пессимистично пробормотал Генрике. Но вот они достигли заветных дверей. Король вдохнул поглубже. Сейчас ему обо всём расскажут. *** Марго лениво обмахивплась веером, зная, что со стороны её откровенная скука кажется очаровательной томностью, поэтому она не испытывала дискомфорта, разве что приходилось подавлять зевки. Взгляд её скользил по рядам придворных, которые собрались в зале. Интересно, что такого может рассказать этот посланник? С чего вдруг все переполошились? Сама она, не слишком разбираясь в политике, с уверенностью могла заявить, что в Нидерландах сложно, приходится бороться с испанцами и пока что неизвестно, каким окажется исход для попыток её брата взять власть. Это ведь так очевидно! Но нет, подавай людям хлеба и зрелищ! Им ведь просто нужно развлечение. И вот оно, прекрасное политическое представление, которое, возможно, принесёт кому-то острые ощущения. Краем глаза королева Наваррская заметила, что пришёл Генрике со своей свитой. Все уже в сборе. Не хватает основного лица предстоящего спектакля. Лицо это не замедлило явиться. Под звук фанфар в распахнутые двери вошла средних размеров группа людей, молодой человек во главе которой, очевидно, и был посланником. Маргарита пригляделась к нему. Он был на вид, пожалуй, моложе неё, статный, достаточно красивый, белокожий, русоволосый, с открытой мальчишеской улыбкой. Но ничего такого из ряда вон выходящего. Причём, в глазах его совершенно не светился интеллект, а все мысли, кажется, были заняты тем, как изящнее расточать улыбки смотрящим на него придворным дамам. Оставалось только гадать, почему именно его герцог Анжуйский назначил своим посланником. – Посмотрите, как этот находившийся юнец наслаждается своим звёздным часом, – хмыкнула Марго, обращаясь к стоящей рядом Дюрас. – Мой нелюбимый тип мужчин, – тихо рассмеялась в ответ фрейлина. – Хлопать глазками умеют, а как только нужно думать или что-то делать – хватаются за подол. Прямо как мой муж, с которым мы разъехались именно по этим причинам! Подойдя к королю, посланник поклонился и начал свою речь. В конце концов, Марго не смогла сдержать усмешки. Всё оказалось в точности так, как она и предполагала. Даже формулировал фразы он точно так же, как до этого она в своём сознании. Ещё посланник передал от герцога просьбу прислать ему небольшое подкрепление. *** "Позвольте вам отрекомендовать этого молодого человека: Жак де Арле, сеньор де Шанваллон", – официальным тоном произнёс Генрике, подводя к ней посла, уже после основной части приёма. Марго натянула доброжелательную улыбку и протянула руку воистину царственным жестом. Целуя ей руку, молодой человек неожиданно слегка прикусил нежную кожу, бросая призывный взгляд на Маргариту. Та чуть не задохнулась от удивления. Вот как значит! И где только Франсуа нашёл этого до нелепости смешного мальчишку? – Вы давно служите у моего брата? – как бы невзначай осведомилась она. – Мы давние друзья, Ваше Величество, – ответил он, продолжая смотреть на неё так же. Это не был привычный взгляд восхищения. Это будто бы был вызов. Королева Наваррская лишь неопределённо хмыкнула, продолжая с ещё большим остервенением обмахиваться веером. Ей такой наглец совершенно неинтересен. Его же, кажется, совершенно не расстроило то, что такая высокопоставленная и, к тому же, обворожительная дама вовсе не впечатлилась его персоной. У него попросту был вид человека, которого в этой жизни вовсе ничто не беспокоит. Маргарита могла бы и дальше задирать нос, вот только одним из немногих людей, которые были важны для неё, по-прежнему оставался любимый брат. И она хотела узнать что-нибудь о нём. – Постойте же! – бросила она вдогонку Шанваллону, уже собиравшемуся избавить её от своего общества. Тот едва подавила усмешку. Вот и вся гордость легендарной королевы Наваррской. – Да, Ваше Величество? Вам что-то ещё угодно? – нарочито вежливо поинтересовался он. Она скривилась от его елейного тона. – Я лишь хотела узнать, как чувствует себя герцог Анжуйский? Он не падает духом? – Вы же знаете его. Он никогда не бывает невесел. Благо, наш герцог умеет относиться ко всему с лёгкостью, – ответил молодой человек. И улыбнулся. А ямочки на его щеках напомнили Марго о таких же ямочках на щеках Франсуа. Действительно, уж он-то никогда не унывает. Здесь не о чем беспокоиться. *** – И всё же тебе следовало бы заметить, что в данный момент именно Франсуа рискует жизнью ради укрепления твоей власти, – обронила Марго, проходя мимо Генрике, который беседовал с одним из своих советников уже после приёма, когда все разошлись по большому залу, как всегда, обсуждая либо политические новости, либо последние сплетни. Маргариту возмущала та небрежность, с которой король выслушал новости о своём брате, и та неохота, с которой он всё же согласился дать ему подкрепление. Генрике недовольно оглянулся на неё. – Это вообще не твоё дело, главный политик нашего двора! – язвительно заметил он. Ему не понравилось, что она в это полезла. Раньше Марго была совершенно безразлична к политике, сейчас же активно интересовалась всем происходящим и, будучи всего лишь глупой женщиной, ещё и не удерживалась от советов. И ему совершенно не хотелось признавать, что некоторые из них были очень даже дельными. Да и не только этим было вызвано его раздражение. Она опять поспешила на защиту Франсуа! Старые обиды никак не проходили, Генрике до сих пор терзала обида, что это Анжу её любимый брат, а не он. Неважно что брат. Главное, что любимый. – Ты субъективно мыслишь! – не успокоилась она. – Тебе просто не нравится Франсуа. Возможно, ты хочешь, чтобы его там убили? – Не устраивай, пожалуйста, истерик на людях. И не говори глупойстей, – он уже вовсе позабыл о своём собеседнике, который деликатно отошёл в сторону. – Если ты забыла, он и мой брат тоже. И от него сейчас во многом зависит наша судьба. Так что я делаю всё возможное. – Ах вот оно что! Значит, дело всё таки не в том, что он твой брат, а в том, что от него зависит! Она повысила голос, и на них уже начали оборачиваться. – Да что ты, в конце концов, от меня хочешь?! – не выдержал Генрике. – Тебе просто захотелось с кем-то поспорить? Её претензии были непоследовательны и необоснованны. – Ты так говоришь со мной только потому что я женщина?! К своим советникам ты прислушиваешься, а ко мне нет! Это нечестно! И где же её постоянная выдержка? Сейчас он видел перед собой ту самую Марго, которая много лет назад не умела справляться со своими эмоциями. И, как бы не было это парадоксально, несмотря на то, что её нападки раздражали до дрожи в коленях, в этот момент любовь к ней становилась ещё сильнее. Он, как умирающий от жажды, жадно принимал в себя энергию её эмоций. И чувствовал, как становится всё живее. В разгаре спора они не замечали ни косых взглядов со стороны придворных, ни того, как смотрела на них королева-мать с другого конца зала, где до этого она беседовала с послом Франсуа. Екатерина глядела на своих детей, которые что-то друг другу доказывали, скрестив взгляды, эмоционально жестикулируя руками, и едва ли что-то могла понять. Генрике и Марго, кажется, сейчас были в несколько напряжённых отношениях, но, как ни странно, сестра будто бы возродила в бледном призраке короля того человека, которым он был раньше. Он ожил. Нарушилось его спокойное безразличное равновесие, в потускневших глазах начали яркими вспышками взрываться разнообразные чувства. И, что бы там между ними не происходило, таким Медичи сын нравился гораздо больше. Именно на этого человека она когда-то смотрела и думала, что он может взять Францию в руки и стать для неё хорошим королём. Сейчас она видела, как одна из многочисленных надежд вновь распускается невидимым цветком в воздухе. А что если эта окажется той самой, которая не рухнет, как предыдущие? *** Любой выпуск энергии влечёт за собой опустошение. Особенно, когда энергия выплёскивается впервые за долгое время. И после непонятно из-за чего возникшего спора с Генрике, к Марго вновь вернулась лень, равнодушие и апатия. Она сама толком не могла объяснить, с чего вдруг в ней возникло столько агрессии. В мире было совсем не много людей, которые могли заставить её вот так вот не владеть собой. Точнее говоря, всего двое. И их она могла чётко назвать: Генрике и ещё один человек из прошлого. Рядом с ними Маргарита чувствовала, что не может в одиночку бороться со своими слабостями. И это пугало её. Подойдя к окну в одной из пустынных галерей, она вперила взгляд в причудливый узор витража. Королева Наваррская не меняла положения долго. Просто стояла и ни о чём не думала. Её захватило оцепенение. Потом она всё же очнулась и подумала, что нужно чем-то заняться. Однако к своему ужасу осознала, что делать ей абсолютно нечего. Да и видеть никого не хочется. Но разве можно в Лувре уединиться? Сзади послышались чьи-то шаги. Маргарита, обладавшая неплохой реакцией, приобретённой за годы нахождения при дворе, обернулась. С другой стороны галереи шёл Шанваллон. И направлялся он, кажется, с ней. – Ваше Величество, – кивнул он, поравнявшись с Марго. – А, это вы, – небрежно бросила она. Этого болвана ей точно не хотелось видеть. Весь приём он подмигивал ей и всем остальным дамам в зале, глупо улыбался, нелепо шутил, в общем, демонстрировал полнейшее отсутствие ума. – Вы, должно быть, решили, что я полнейший дурак? – с озорной улыбкой спросил он, будто прочитав её мысли. – Вам следовало бы становиться не послом моего брата, а помощником нашего придворного шута Шико, – сморщила носик она, старательно демонстрируя, что его общество совсем её не прельщает. – Не ищите новую должность? Если что, я могу вас представить. – Не стоит, – продолжал улыбаться Шанваллон. – С Шико мы уже познакомились. Он отличный малый, надо сказать. Но я всё же останусь при монсеньоре. Ведь каждой венценосной особе нужен свой шут. Эта самоирония её позабавила. А ещё она вдруг поймала себя на мысли, что абсолютно расслабленный Шанваллон, опирающийся о подоконник рядом с ней, каким бы нелепым не казался, всё же не вызывает у неё отторжения. – Послушайте, – вдруг воскликнул он, – я ведь слышал, что в луврских конюшнях появился прекрасный арабский скакун, подаренный турецким шейхом пару месяцев назад! Маргарита задумалась. Она не особенно интересовалась лошадями, но богатый подарок с востока – это может быть достаточно интересно. – Кажется, что-то такое припоминаю... Припомнила она не коня. А послов, которые приезжали с подарками. Один из них, помнится, участвовал в одном из закрытых празднеств, так сказать, которые проходили в королевских покоях после бала. Это было как раз после маскарада в Шенонсо. И посол был очень хорош. – Не могу ли я попросить вас показать мне этот чудесный дар? – вырвал её из раздумий вопрос Шанваллона. Маргарита воззрилась на него с недоумением. Кажется, он даже смутился. – Просите меня сводить вас в конюшню? – вдруг громко рассмеялась она. – В жизни нечего нелепее не слышала! Не зря я говорила, что вы комедиант похлеще Шико! Да вы, верно, спутали меня с кем-то. Его просьба была бы возмутительной, если бы не являлась настолько смешной. Где подобное видано: королева Наваррская, сестра короля Франции водит какого-то глупого мальчишку по конюшням! – Попытка не удалась, – оправился Шанваллон, вновь демонстрируя свою широкую белозубую улыбку. – Значит, придумаю ещё что-нибудь и добьюсь вашего расположения. Поверьте, у меня богатая фантазия. С этими словами он стремительно поцеловал ей руку, даже не спрашивая позволения, и пошёл прочь, что-то насвистывая себе под нос. Маргарита же задыхалась и от возмущения, и от душащего её хохота. Ситуация была до забавного абсурдной! – Советую вам добиваться расположения одной из фрейлин королевы Луизы! Им настолько скучно и грустно, что они согласятся даже на общество шута типа вас! – крикнула она ему вдогонку. Он же, обернувшись, засмеялся и крикнул в ответ: – Я никогда не довольствуюсь малым, мне всегда нужно самое лучшее! И скрылся за дверью. А Марго лишь фыркнула и тотчас о нём позабыла. Не будет же она забивать свою хорошенькую головку таким болваном! *** Вечером следуюшего дня Маргарита ужинала в своих покоях в полном одиночестве. Её подруги не могли составить ей компанию, поскольку Бетюн заболела, а Дюрас час назад узнала, что её муж приедет завтра в Париж и поехала в свой особняк, чтобы привести там всё в более-менее приличный вид, поскольку обстановка там явно носила следы весёлой жизни хозяйки. После ужина королева Наваррская решила немного прогуляться, поскольку ей совсем не хотелось спать. Выйдя в коридор, она, недолго думая, направилась к лестнице, спустилась по ней и, миновав несколько коридоров, вышла в большую галерею с высокими потолками, огромными окнами и прекрасными росписями на стенах, которые в темноте освещали только факелы. Поначалу, двигаясь по помещению, она наслаждалась царящим здесь покоем и величием. Однако на середине галереи Маргарита заметила человеческую фигуру, что-то внимательно изучавшие у стены. Ей стало не по себе, ведь не очень-то приятно находиться с незнакомцем в пустом пространстве. Она хотела незаметно уйти, но человек уже обернулся. И, надо сказать, она испытала облегчение, увидев, что это всего-навсего Шанваллон. – Давно я вас не видела, сеньор шут, – усмехнулась она. – А вы скучали по мне со вчерашнего дня? – ухмыльнулся он. – Вы обольщаетесь. –Кстати, сегодня племянник Его Величества любезно показал мне того жеребца. И, признаться честно, я в восторге. – Племянник? Ах да, Гастон, добрая душа. Ну что ж, выходит, вы добились желаемого. Молодой человек, смотря на неё с улыбкой, покачал головой. – Не совсем. – Скажите лучше, что вы здесь делаете. Ей действительно было интересно. И от этого он ещё больше оживился. – Здесь прекрасные фрески. Я срисовываю некоторые фрагменты. Только сейчас Марго заметила у него в руках пачку листов. – Вы художник? – изумилась она. Кто бы мог подумать, что он что-то умеет! – Обычный дилетант, – отмахнулся он. – Дайте взглянуть. Маргарита вырвала у него из рук несколько листов и поднесла их к полоске света от факела, висящего на стене, устремляя внимательный взгляд на рисунок. Нельзя сказать, чтобы выполнен он был гениально. Но и не бросалось в глаза полнейшее отсутствие умения художника. – Не так уж и дурно, – заключила она, возвращая ему зарисовки. – Я польщён, – рассмеялся он. – А вы, кстати, не рисуете? – Нет-нет. Я вообще ничего не делаю. Разве вы не слышали, что говорят обо мне? Сижу, плету интриги, меняю кавалеров, – саркастично изрекла она. Шанваллон взглянул на неё с какой-то жалостью. – Вам здесь скучно, – заявил он. Не велико открытие. Это было видно с первого взгляда. – Как вы верно угадали! Но, увы, мне везде скучно, – вздохнула она, проводя пальчиком по изображению купидона на стене. – Разделить с вами скуку? – вдруг предложил он без тени улыбки. Она удивилась таким переменам. Кажется, сейчас он говорил серьёзно, стоял совсем близко и испытующе смотрел на неё. Ещё один безумец! Быть может, в другое время она бы и согласилась. Он был достаточно дерзок, хорош собой, да ещё и являлся другом Франсуа. Но сейчас ей вообще не хотелось пересекаться с людьми, тем более, вступать с ними в отношения. – А вы сами этого хотите? – без особого интереса спросила она. – Я говорю с самой красивой женщиной во Франции. Какой ожидаемый ответ! Это заставило поморщиться. Кажется, этот молодой человек ещё и пошлый, как три сотни ему подобных, которые ежедневно её окружают. – И всё-таки? – Пожалуй, нет. Приятно удивил! Значит, не всё ещё потеряно. Такой неожиданный ответ даже заставил её взглянуть на него и наткнуться на лукавый насмешливый взгляд. – Пока что, – добавил Шанваллон. – Я бы хотел, но не так. Поэтому, надеюсь, что вы меня дождётесь. Я уезжаю завтра, а вернусь уже с вашим братом. Поверьте, у нас много общего. И я смогу излечить вас от скуки. Она ни капли не поверила в его обещание. Оно звучало нелепо, будто бы взятое из глупого любовного романа. Да и Шанваллон сам был весьма глуп, судя по всему. Зато с ним можно было болтать и не особенно напрягаться. Марго взглянула на него и неожиданно улыбнулась. А что если и впрямь с ним будет не так скучно? Каждой венценосной особе нужен свой шут. Он сам сказал. А Маргарита де Валуа до предела венценосна. – Смотрите не заблудитесь по дороге в Нидерланды, – ехидно промолвила она. – Будь я Нострадамусом*, предсказала бы, что вы и выхода из Лувра не найдёте. – Спасибо, что верите в меня, моя прекрасная мадам с острым язычком, – рассмеялся он и быстро поцеловал её в щёку, после чего поспешно скрылся во тьме ночного Лувра. – Наглец! – воскликнула она, но его уже и след простыл. ---------------------------------- *Знаменитый астролог Екатерины Медичи