Пепел

– Марго... – тихо звал бледный юноша, стоящий у окна. Она лишь молча смотрела, затаив дыхание. Ей было страшно. – Что же ты не отвечаешь? – грустно спросил он. Тяжёлые портьеры за ним трепетали от ветра. А из-за них пробивался голубоватый лунный свет. Она всё-таки узнала его. Это же Карл! Только совсем юный. И он звал её. Но как это возможно? Брат ведь давно умер. – Ну же, Марго, подойди, – вновь раздался его голос, в котором не слышалось ни единого признака каких-либо эмоций, лишь звонкая могильная пустота. – Нет, –наконец осмелилась ответить она. – Тебя здесь нет. Ты умер. – Верно. Но скоро тебя звать буду не только я. Ведь умирают все, кого ты любишь. Так и одной остаться недолго. Ты как смертельный яд, Марго. И даже становясь совсем другим человеком, ты не теряешь своего свойства. Всё равно всегда будешь приносить проклятия и гибель. – Нет! – выкрикнула Маргарита, ощущая, как сквозняк касается её кожи, которая медленно покрывается мурашками. – Это не так! Исчезни! Ты не мой брат, не тот, кого я любила! Карл умер, а ты лишь кошмар! Бледный призрак вдруг начал кашлять. Она видела, как изо рта его течёт кровь. И вновь в подробностях вспомнилась его страшная смерть. Тогда всё было в крови. И Лувр, после ночи святого Варфоломея, и труп Колиньи на Монфоконе, и постель Карла, на которой он метался в предсмертных судорогах. Не выдержав ужаса Маргарита закричала. И тут почувствовала, что кто-то совсем близко твердит её имя и трясёт за плечо. А потом проснулась. Это был всего лишь сон... А таинственный человек рядом – Генрике, который, услышав, как она кричит, поспешил её разбудить. – Боже, Марго, ты вся горишь! Кошмар, да? Ничего, успокойся. Всего лишь последствия лихорадки, – пробормотал он. Маргарита обнаружила, что находится в чужой постели, полностью одетая. В голову ей начали приходить картины того, что произошло до того, как она заснула. Только сейчас до неё дошло, что за окном уже стемнело. Должно быть, она проспала до ночи. – Сколько времени? – слабым голосом спросила она. – За полночь, – ответил он. – И я спала всё это время? – Да. – А ты? – Я был здесь. Сердце её всё ещё бешено стучало. Она не до конца отошла от безумно правдоподобного сновидения. Нужно успокоиться. – Если хочешь, я позову врача, – с беспокойством в голосе предложил он. – Нет, – отказалась Маргарита, чувствуя, как её снова клонит в сон. – Не нужно. Просто побудь со мной. – Хорошо. Тогда спи. Всё пройдёт. И кошмаров больше не будет, я рядом. Он вновь обнял её, а она, решив, что не будет ни о чём думать, уткнулась ему в грудь и закрыла глаза. Царство снов снова влекло её. *** – Папа! – маленькая Марго протянула к нему свои ручки. – Папа! – Что такое, детка? – мягко спросил он, вставая со своего кресла и подходя к ней, стоящей в дверном проёме его спальни. – Как ты сюда попала? Девочка в ночной рубашке поёжилась и подняла на него глаза, наполненные слезами. – Мне страшно... Я грозы боюсь... – пролепетала она. За окном действительно оглушающе взрывались раскаты грома, а молния сверкала, освещая всё рваными вспышками. – А где твои няни? – с доброй улыбкой спросил Генрих, присаживаясь перед дочерью на корточки. – Они заснули, а я убежала. – Что ж, тогда посиди со мной, – проговорил король, подхватывая дочь на руки и усаживаясь с ней в кресло. Маргарита поудобнее устроилась на коленях отца. Хорошо, что он большой и тёплый. С ним всегда уютно и надёжно. И гроза уже не кажется такой страшной. Подняв головку, маленькая принцесса случайно попала носом в густую бороду Генриха. – Ой, колючий! – ахнула она. Он лишь рассмеялся. И тут, раздались чьи-то шаги. В следующий миг они увидели, как в спальню вбегает мальчик. Заприметив отца и дочь в кресле, он испустил вдох облегчения. – Генрике? – засмеялся король. – Вы решили устроить у меня сборище посреди ночи? И ты что же, тоже боишься грозы? Принц смутился. Отец всегда любил его, но был достаточно строг. – Нет, – ответил он. – Я засиделся допоздна и, выглянув из своей комнаты, вдруг увидел, как Марго пробегает по коридору. Подумал, что с ней что-то случилось, и сразу бросился следом. А оказалось, что она здесь. Король спрятал улыбку. Как же удивительно, что его дети так дружны. И Генрике, хоть и ребёнок, заботится о маленькой сестрёнке прямо как взрослый ответственный человек. – Тогда иди сюда, посиди с нами, – великодушно предложил он. Принц взглянул на отца с сомнением, но тот доброжелательно улыбался, поэтому он подошёл и взобрался на соседнее кресло. Ноги его едва казались пола, потому что рост у него был ещё небольшим. – Я хочу сказку, – потребовала Маргарита. Генрих переглянулся с сыном. Когда очаровательное пятилетнее создание просит о чём-то – трудно отказать. Но талантов в рассказывании историй никто из них не имел. – Ладно, попробуем, – отважился начать король. – В далёкой стране жила-была... Принцесса. Да. Была она красива, умна и обожаема. Когда пришла ей пора выходить замуж, собрались все рыцари королевства, чтобы сражаться за её руку. Но принцесса случайно влюбилась в принца из другой страны, которая вела с ними войну. Придумав этот острый виток сюжета, король вдруг понял, что дальше его фантазия отказывает. Тогда он с надеждой взглянул на сына. Генрике не ожидал, что нужна будет помощь, но решил, что настоящий мужчина не должен трусить даже в самых трудных ситуациях. Тем более, что Марго уже нетерпеливо смотрела на них, ожидая продолжения. – Что же случилось дальше? – спросила она. – А слушай, – улыбнулся Генрике. – Принц этот был красив, богат, но никто из родных принцессы не желал, чтобы она вышла замуж за врага. Был у неё брат, который очень её любил. И он решил вызвать этого принца на поединок. И вот, на заре они собрались на границе двух королевств. Каждый из них вынул из ножен свой меч, после чего началась схватка. Клинки сверкали в воздухе и сталкивались со звоном, оглашавшим всю округу. И вот... Тут Генрике обнаружил, что Маргарита уснула на коленях отца. Должно быть, слушать про битву ей было скучно, и сон сморил девочку. Король насмешливо смотрел на сына. – Так и не расскажешь, чем всё закончилось? – шёпотом спросил он. – Я сам не знаю, – признался Генрике. – А мне кажется, что... Но договорить ему так и не удалось, потому что взрослая Марго в реальном мире начала просыпаться. Когда она открыла глаза, первой её мыслью было, что, к сожалению, ей так и не узнать, чем закончилась эта история. Конечно, это сон. Но что если и в нём есть доля истины? Затем Маргарита окончательно вышла из царства Морфея. Увидев Генрике, она, в общем-то, не удивилась. В её жизни было всё настолько запутанно и безумно, что ей уже ничто не казалось странным. И почему всё не может быть так просто и понятно, как в этом сне? Вспоминать вчерашнее не хотелось. Проще было лежать, не двигаясь, в тёплых и, как-никак знакомых объятиях. – И долго ты собираешься на меня смотреть? – спросил он. Она аж вздрогнула от неожиданности. – Ты не спишь?! – Чувствую твой взгляд. Ему казалось, что между ними есть какая-то особая связь, не то братско-сестринская, не то совсем другая. – Спасибо, что усыпил. Мне это вчера было нужно, – вздохнула она, всё же высвобождаясь из его рук и присаживаясь на широкой кровати. Солнце уже пробивалось сквозь щели задёрнутых портьер. Всё в спальне дышало утром. Прошла ночь, а вместе с ней и все страхи. – Больше не снились кошмары? – Нет. Как ни странно, сны были добрыми. Мне снился отец... И ты... Она вдруг захотела спросить у него, что ему сказал отец, чем закончилась сказка. Но потом осознала, что это был всего лишь её сон. Откуда ему знать? – Сколько же мы здесь? – спохватилась Маргарита. – А разве это важно? Нам некуда торопиться. Это было весьма печальной истиной. Даже торопиться было некуда. Нельзя было с ним не согласиться. Взгляд Маргариты упал на её платье. Как измято! А что на лице и на голове – придумать страшно. Но в этот момент, впервые за долгое время, она вдруг ощутила, что ей неважен внешний вид. – Ты в порядке? – осторожно спросил Генрике. – Да, всё прошло. Прости за вчерашнее... Я просто... Сорвалась. Сейчас она чувствовала себя нелепо. Вчерашний взрыв эмоций был чем-то слишком личным. А теперь его видели все. Её броня дала трещину. – Скажи мне честно, – неожиданно промолвила она, оборачиваясь к брату и смотря ему в глаза, – ты считаешь меня совсем дурным человеком? Король удивлённо взглянул на неё. Он не ожидал, что она когда-нибудь об этом задумается. – Нет. Совсем нет. Ты лишь пытаешься казаться той, кем не являешься на самом деле. – Я и не знаю, кто я, – вздохнула она. Маргариту удивляла его бесконечная вера в неё. И вдруг, впервые за долгое время, она почувствовала нечто тёплое, развивающееся в душе. Это было осознание того, что тебя кто-то любит, готов понимать, поддерживать. Точно так же как в детстве, когда она сидела на коленях отца. Неосознанно всю жизнь Марго искала защиты. Защиты и от внешнего мира, и от самой себя. И сейчас она поняла, что не одна. Между ней и Генрике всё сложно, но он не даст её в обиду. Ей захотелось сказать ему что-нибудь. Хотя бы поблагодарить. Но в голове так и не возникли подходящие слова. Тогда Марго наклонилась и молча оставила на его щеке поцелуй, в который вложила все свои чувства в этот момент. Король прикрыл глаза. Он не слишком хорошо понимал, что вызвало в ней такой неожиданный порыв. Но понимать и не нужно было. Сейчас между ними остались чистые эмоции. Он немного повернул голову и её губы коснулись уголка его. – Мы не должны, – прошептала Маргарита. – Не хочу, чтобы снова повторялось прошлое со всеми его страданиями. – Но страдания лучше, чем отсутствие всяких чувств, – ответил он. – Если это так, понимание, в конце концов, придёт к нам. А пока что... Понимаешь, мне нужен брат. Я абсолютно одинока. – Но у тебя уже есть один брат. Не так ли? – Франсуа есть, да. Но он не всё понимает. К тому же, сейчас он уедет в Анжер, сам мне об этом сказал. А ведь у меня здесь толком нет настоящих друзей, которые бы хорошо меня знали. Франсуа всегда был ей другом, но она не могла воспринимать его, как защитника, того, кто сильнее, кто может постоять за себя и за неё. Ему она могла доверить свои секреты, но не себя саму. – Если ты так хочешь, я постараюсь быть тебе братом, – Генрике взял её за руку. Её желание для него закон. Марго улыбнулась ему. Быть может, если она будет не одна, её страхи отступят. *** Когда Жак пришёл вечером в покои Маргариты, она сразу поняла, что произошло нечто необычное. И явно он в чём-то провинился. Весь его вид выражал вину и, кажется, боязнь того, как она на это отреагирует. – И что ты сделал? – без всяких вступлений спросила она, попутно сидя за столом и чертя что-то на бумаге. – То есть? – не понял он. – У тебя на лице всё написано. Рассказывай. Она уже полностью пришла в себя после вчерашнего и вернула свой насмешливо-саркастичный тон. Шанваллон вздохнул. Ничего от неё не утаишь! – Понимаешь, ты действительно удивительная. И я ни за что не хочу тебя потерять, – начал он. – Более того, я просто не выдержу, если теперь ты меня отвергнешь. Марго оторвала взгляд от бумаги, на которой, как можно было понять при ближайшем рассмотрении, рисовала, и недоумённо воззрилась на него. – Да что, чёрт возьми, случилось?! Ей не хотелось выслушивать пустую болтовню. – В общем, я женюсь, – выдохнул он. Маргарита аж выронила перо. Он любовник сестры короля Франции. И вдруг вздумал жениться?! Уж не болен ли бедняга? – Что? – только и смогла переспросить королева Наваррская. – Я клянусь тебе, что не люблю её! Но я весь в долгах, у меня ничего нет, а она богата. Причина только в этом! – Я ведь давала тебе деньги! Действительно, она давала, а он не стеснялся брать. Однако Жак очень уж любил вино и карты. О том, что он всё промотал, говорил его сконфуженный вид. Маргарите он вдруг показался безумно жалким. Дело не в том, что он будет женат. Это её никогда не останавливало. Проблема в том, что она искала у него поддержки и крепкого плеча, но он безмерно слаб. Так зачем он ей? Она не испытывала к нему чувств. А сейчас ещё и ощутила отвращение, поскольку он ничтожество. – Уходи, – промолвила она. – Марго, я клянусь тебе... – Не нужно клятв! Просто уходи. Это не из-за твоей женитьбы. Я так хочу. Мне сейчас полезнее быть одной. Увидев, что он, кажется, совсем в отчаянии, Маргарита ощутила то, что хуже презрения – жалость. – Не в тебе дело. Я и так хотела, чтобы всё кончилось. И ему не осталось ничего, кроме как уйти. А она не ощутила ни капли боли. Одной действительно будет куда проще. А поддержку она найдёт в другом месте. Когда дверь за Шанваллоном затворилась, Марго вновь взяла в руку перо. Под ним на бумаге вырисовывались очертания лица с отдалённо знакомыми чертами. Она пыталась вытащить их из своей памяти, возродить из далёкого детства, чтобы только взглянуть в родные глаза. Она всегда была папиной дочкой. И именно сейчас вспомнила об этом, поняла, как сильно ей его не хватало все эти годы. Закончив изображение отца, которое вышло у неё не слишком реалистичным, но вполне похожим, Маргарита принялась за следующую фигуру на лице. Франциска она помнила совсем плохо. Брат был болезненным, без особой необходимости не выходил из своих покоев, да и королём был лишь на словах. Но при виде маленькой Марго на его бледном измученном лице всегда возникала тёплая улыбка. Когда его хоронили, Маргарита возложила на могильную плиту букет нежных розовых цветов. Ей тогда сказали, что это совсем не подходит под смерть, а она желала, чтобы её брату приносили только цветы жизни. Затем на бумаге появился женский образ. Это была её сестра Елизавета. В детстве она всегда делилась с ней своими лентами и кружевами. Когда Елизавета уехала в Испанию, чтобы выйти замуж за Филиппа II, Маргарита очень тяжело переживала разлуку с ней. Ей очень не хватало старшей сестры. К тому же, Марго слышала об ужасах, которые рассказывали про испанского короля. Когда Елизавета умерла, она горько плакала и даже не могла прийти на её могилу и попрощаться. Чеьвёртым человеком на её рисунке стал Карл. Его она помнила хорошо. Но что о нём сказать? Самым ярким её воспоминанием о Карле стали последние дни его жизни, когда он привёл её с Анри в маленький домик в сердце Парижа, где и было его настоящее место, его настоящая семья. Карл отличался от всех Валуа тем, что, при всей своей печальной судьбе, хотя бы обрёл истинное счастье. Марго не знала, зачем она это делает. Но вдруг ощутила необходимость вспомнить о всех них. О тех, кого она любила. О тех, кто умер. Но теперь ей не казалось, что это страшное проклятие. Просто жестокая судьба. Появился паж, который сообщил, что герцог Анжуйский здесь. Когда он вошёл, королева Наваррская встретила его добродушной улыбкой. – Рада тебя видеть. – Я тебя тоже. Мне рассказывали о том, что произошло на той аудиенции. Ты в порядке? Франсуа явно беспокоился. – Да, всё хорошо. Я просто испугалась. Он подошёл к ней и заглянул за её плечо. – Похожи, – отметил принц. Она рассеянно кивнула. – Просто почувствовала, что хочу их вспомнить. А ты помнишь их? – Не всех, – вздохнул Анжу. – Отец со мной не слишком часто виделся. Да и я был слишком мал. Франциск никогда не проявлял ко мне интереса. Ты была милой и прелестной девчушкой, а я лишь мальчишкой-сорванцом. Во мне никто не видел потенциала. Елизавета... Ничего о ней не могу сказать. А с Карлом ты сама знаешь. Всё было сложно и не слишком благополучно. Сейчас я об этом сожалею. Но мы никогда не были близки. Честно говоря, из всей нашей семьи особую связь я чувствую только с тобой, – с этими словами он наклонился и поцеловал её в макушку. Марго ощущала тепло и спокойствие. Наконец-то. Она поднялась и крепко обняла Франсуа. – Собственно, я пришёл, чтобы ещё кое-что сказать, – промолвил он, немного отстраняясь. – К сожалению, мне нужно вновь уехать в Анжер. Там образовались дела, я нужен в своих землях. – Да, ты говорил, – с грустью кивнула Маргарита. – Когда ты уезжаешь? – В общем-то, завтра ранним утром. На лице Маргариты отразилось недоумение. – Так скоро? И ты ничего не говорил? – Прости. Я сам не знал. Но это ведь не навсегда. – А когда ты вернёшься? Франсуа пожал плечами. Он никогда не мог ничего точно прогнозировать. – Ладно, – промолвила Маргарита с печалью в голосе, – только возвращайся поскорее. Ты нужен не только в Анжере, но и мне здесь. – Хорошо, – улыбнулся Франсуа, – обещаю. Он приблизился и поцеловал её в щёку. Марго вдруг ощутила ничем не объяснимое беспокойство. Какие-то предчувствия терзали её изнутри. – Пиши мне, если задержишься. – Конечно. Но мне пора. Когда Франсуа отпускал её руку, которую до этого сжимал, у Маргариты вдруг застучало сердце. Да что же это? Пока он шёл к двери, ей хотелось броситься за ним. Но ведь это так глупо! – Франсуа! – окликнула его Марго. – Да? – обернулся он. – Может, ты всё-таки не поедешь? – Эй, ты чего? – рассмеялся принц. – Это совсем ненадолго. Ты и соскучиться не успеешь. Она вздохнула. Разумеется, её нелепые опасения беспочвенны. Всего лишь волнения последних дней выплёскиваются в пустые беспокойства. – До встречи, – сказала она. – До скорой встречи, – дополнил Франсуа. И скрылся. Марго вновь вернулась к столу, задумчиво взяв перо в руки. Действия её неожиданно стали какими-то автоматическими, будто ей управлял кто-то другой. Не отдавая себе отчёта в том, что делает, она начала рисовать пятого человека на бумаге, рядом с Карлом, среди них всех. И остановилась королева только тогда, когда в этих чертах с ужасом узнала Франсуа. "О Господи!" – вскрикнула она. – "Его здесь не должно быть! Нет-нет, только не это!" Маргарита вскочила, в панике комкая лист, подбегая к окну, судорожно распахивая его и выкидывая туда злополучной рисунок. Его подхватил порыв ветра и понёс в неизвестном направлении. "Нужно было сжечь! Что же я наделала?!" – с опозданием подумала Марго.