Пепел

Этим утром уехала Луиза. Поспешно собрала вещи и приказала подать карету. Пришла в покои мужа, чтобы попрощаться. Она сказала, что теперь будет жить в Шенонсо и не вернётся в Лувр. Генрике не возражал. Он никогда её не любил. После всего случившегося они вдруг ощутили, что так и остались друг для друга абсолютно чужими людьми. Он король из дома Валуа с тяжёлой ношей своей сложной судьбы на плечах, да и с судьбами всех своих предков в добавок. А она тихая бесцветная девочка из глубин лесов Лотарингии. Их брак оказался ошибкой. Генрике искал спасения, но не нашёл. Луиза ждала счастья, но так и не получила его. – Простите, что принёс вам столько страданий, – проговорил Генрике, на самом деле, особенного сожаления не испытывая. – Не следует извиняться. Вы никогда мне ничего не обещали. Но ваша сестра... Она погубит вас. Вот пришло же ей в голову вновь заговорить об этом! Теперь Генрике ещё отчётливее осознавал, что Луиза для него – никто. А Марго – всё. – Не смейте говорить о ней, – твёрдо произнёс он. Королева замолкла. И это был их прощальный диалог. Луиза ясно поняла, что проиграла королеве Наваррской. Этого следовало ожидать с самого начала. Возможно, он и Маргариту не простит. Но её это уже не касается. Оставив целомудренный поцелуй на лбу Генрике, Луиза поспешно покинула его комнату и его жизнь. По крайней мере, она смогла спокойно принять своё поражение. Где-то в долине Луары её ждёт прекрасный но пустой замок Шенонсо, где ей предстоит провести остаток жизни. А Генрике остаётся в кипящем страстями Лувре жить дальше. *** При дворе ходило слишком много слухов и во дворце царило небывалое напряжение. Именно поэтому Генрике посоветовали как можно скорее устроить бал, ведь веселье разряжает обстановку. Большой зал Кариатид украсили свежими цветами и всем придворным разослали приглашения не предстоящее празднество. Это было 7 августа 1583. И, пожалуй, многим эта дата запомнилась надолго. Поскольку Луиза накануне покинула Париж, Генрике написал Марго записку с просьбой занять на балу место королевы подле него, поскольку этого требовал церемониал. И она, ничего не опасаясь, согласилась. Маргарита восприняла это как жест брата в свою сторону, будто этим он стремился показать, что верит ей и прощает её. Для праздника она одевалась с особой тщательностью. Её наряд, как всегда, сочетал в себе и дерзость, и элегантность. Бордовое платье из бархата с глубоким корсажем, расшитым золотыми нитями, и кружевным стоячим воротником смотрелось на ней феерически. Заходя в зал, ловя на себе восхищённые взгляды придворных, Марго и подумать не могла, что ждёт её на этом балу. *** – Генрике, сколько можно одеваться? – картинно вздохнул Шико, с тоской смотря на короля, который примерял уже третий колет, вертясь перед зеркалом. – Никак не могу решить, что лучше, – пробормотал он. – Ваше Величество, вы прекрасны в любом наряде! – горячо заверил его Келюс, который скакал рядом, тут и там одёргивая его наряд. Генрике эту льстивую реплику даже пропустил мимо ушей. – Д'Эпернон, подай мне серьги, те, что из золота с жемчугами, – обратился он к своему фавориту, который как раз стоял возле столика, где лежали украшения. Приказ был исполнен и вскоре в обоих ушах Валуа искрились серьги тончайшей работы. – Ладно, думаю, всё готово, – заключил король, оставаясь довольным своим образом. Шико уже готов был разразиться благодарственной речью в адрес небес, как вдруг его поток остроумия прервал паж, доложивший, что некий господин простит Его Величество о срочной аудиенции. – Это ещё кто?! – удивился Генрике. – Я барон де Витто, Ваше Величество, если вы помните меня, – раздался низкий голос и в комнату вошёл невысокий коренастый мужчина. Генрике показалось, что при виде этих тёмных глаз он лишится чувств. Разумеется, он помнит. Ведь это убийца Дю Га! – Вы в Париже?! – не удержался он от поражённого возгласа. Витто смотрел прямо, не пряча глаза, будто совсем ничего не боясь. – Да, я в Париже, – промолвил он. Генрике на секунду прикрыл глаза. У него было чувство, что он снова переживает тот кошмар, который случился тогда, когда убили Дю Га. – Какого чёрта вы здесь делаете?! – не сдержался он. Витто другого приёма и не ожидал. Но в тоже время он знал, что ему ничего не будет. Ведь тогда не было. У короля не было доказательств его вины, хотя всем было известно, кто прикончил Дю Га. Витто был лишь изгнан из Парижа. Генрике смотрел на него в этот момент и думал, почему же не казнил. Однако причины были слишком явные. Во-первых, устроив расправу, король не вызвал бы больше любви у своих подданных. Во-вторых, казнив человека из свиты Франсуа, показал бы тем самым, что герцог Анжуйский тоже имеет отношение к убийству, да ещё и вывел бы наружу их личные противоречия, а ведь они должны казаться целостной крепкой семьёй. В-третьих, Генрике не стал делать этого ради Марго. Ему было известно, что Дю Га с ней сделал. Он сам, конечно, сожалел о потерянном близком человеке, но это не умаляло его вины. В конце концов, Луи заслужил. По всем этим причинам убийца сейчас стоял перед Валуа совершенно живым и невредимым. – Вы понимаете, что я совершенно не горю желанием вас видеть? Одно моё движение – и вы в Бастилии. Как минимум. – Ваше Величество, при всём уважении, я не оказался в Бастилии пять лет назад. К чему теперь эти слова? Да и не меня вам следует винить. – Я знаю кого мне винить. Но это не ваше чёртово дело! – рявкнул Генрике. Миньоны переглянулись и очень мудро поняли, что им лучше удалиться. Шико, бросив последний взгляд на короля, тоже устремился вслед на ними на выход. Ведь здесь он совсем не причём. Это было до него. И он не имеет права лезть. Вообще всё что касалось Дю Га для него было под неким запретом. Когда-то это был ближайший человек для Генрике, но он остался в прошлом. А Шико его не знал. Шико живёт лишь в настоящем Генрике. Когда дверь за ними закрылась, Витто приблизился к королю и достаточно тихо произнёс: – Дело в том, Ваше Величество, что вы не совсем знаете, кого винить. Точнее, знаете только наполовину. – Что вы имеете ввиду? Сначала Генрике хотел выгнать его без промедлений, но слова преступника заставили его помедлить. – Собственно, об этом я и пришёл поговорить. Но начать мне стоит с честного признания: у меня нет ни гроша и я рискую потерять всё своё имущество. Лишь вы, Ваше Величество, могли бы оказать мне материальную поддержку, так сказать. А взамен я расскажу вам то, о чём вы и подумать не могли, я уверен. Генрике нахмурился и с сомнением посмотрел на него. *** Король сильно запаздывал. Бал начался уже полчаса назад, а его всё не было. Марго поджала губки и ещё раз недовольно огляделась. Он бросил её здесь одну! Ей уже надоело сидеть на помосте возле пустующего кресла короля. Ей хотелось, наконец-то, дождаться его, исполнить свой церемониальный долг и отправиться танцевать. Перед ней множество пар уже кружилось по залу под бодрую мелодию. Как всегда, в зале стоял аромат духов, всё обволакивала музыка, а от пёстрого разнообразия нарядов разбегались глаза. Она принялась обмахиваться веером, поскольку стало жарко. Свечи и дыхания сотен человек сделали воздух душным. – Ваше Величество, что-то случилось? – спросила Дюрас, стоящая за её креслом. – Хотелось бы мне и самой это узнать, – вздохнула Маргарита. Минуты сменяли друг друга, а её брат всё никак не соизволил появиться. И ни одного из его напомаженных дружков в зале не наблюдалось. Пока что. И тут Марго увидела Д'Эпернона. Ещё никогда она не была так рада увидеть самого противного из королевских любимцев. Она тотчас велела подвести его к ней. – Ваше Величество, – поклонился молодой человек, старательно демонстрируя развязность и явную неприязнь к ней. С миньонами её отношения отчего-то не сложились. – Господин Д'Эпернон, не изволите ли вы просветить меня: где Его Величество? – Никак не могу знать, мадам. И он тоже не знает! Она разочарованно вздохнула и принялась ещё яростнее обмахиваться веером. Наконец послышались звуки фанфар. В зал быстрым шагом заходил король. Придворные принялись расступаются и кланяться. Но даже со своего места Марго видела, что с ним происходит нечто странное. На нём будто лица не было. Он, казалось, не замечал ничего вокруг, направляясь прямиком к помосту. Мрачная решимость в его взгляде заставила его поёжиться. – Возлюбленный брат, – поднялась она ему навстречу, делая реверанс. – Возлюбленный? Мадам, зачем же такая откровенная ложь?! – вдруг громко воскликнул он, останавливаясь прямо перед ней. Эту реплику слышала добрая половина зала. Но ему будто было всё равно. Маргарита лишилась дара речи. Екатерина, сидящая неподалёку, вскочила со своего места, так резво, как совсем нечасто делают люди в её возрасте. – Сын мой, что произошло?! – спросила она, подходя к ним. Он не ответил. Он не сводил взгляда с сестры. – Марго, а ты, оказывается, бездушная тварь! – прошипел он. – Да что на тебя нашло?! – не выдержала королева Наваррская. Ей будто бы вылили на голову ведро холодной воды. Она была ошарашена и ничего не понимала. – Не на меня нашло. А всегда было в тебе, как выясняется. Генрике говорил громко. Будто специально, чтобы все слышали. Музыка умолкла. Придворные навострили слух. Нечасто интереснейшее представление королевского скандала дают на сцене, открытой публике. В гробовой тишине, повисшей в помещении, раздавались лишь их голоса. – Говори тише, ради всего святого! – шикнула Марго. – И не подумаю! Ты, конечно, хочешь, чтобы твой позор, как всегда, остался в тайне. Но хватит! Я прощал тебе всё, однако и моему терпению должен был прийти конец! – Не понимаю, в чём ты меня обвиняешь! – Не понимаешь?! Да едва ли найдётся грех, в котором тебя нельзя обвинить. Мне перечислить поимённо всех любовников, которые прошли через твою постель за всё время, что ты, к нашему позору, являешься сестрой короля Франции? Мне назвать огромные суммы, которые ты потратила на свои украшения, платья, предметы роскоши, фрейлин? Мне вспомнить, сколько боли ты принесла окружающим людям? – Замолчи! – вскричала она. – В тебе говорит ревность или жадность? Что это? И почему именно сейчас? Я ничего тебе не сделала! Маргарита видела в его глазах настоящую ярость, но никак не могла понять, за что он с ней так. Это способ мести? Он не простил её, а решил публично унизить? – Я не буду молчать, – покачал головой Генрике. – Ты использовала и других людей, и меня. В твоих устах лишь ложь. Я был слеп все эти годы, не видел змею подле себя! Ты проклятая предательница, которая всех нас погубит! – Генрике, возьми себя в руки! На нас все смотрят! Ты повредился рассудком? Екатерина же стояла в стороне и молчала. Она силилась понять происходящее, но у неё никак не получалось. Она была настолько в шоке, что и не подумала остановить сына. – Нет, я абсолютно здоров, – покачал головой Генрике. – Я лишь хочу, чтобы ты отсюда убралась, а я никогда тебя не видел. – Но почему! Что я сделала тебе лично? Король шагнул к ней, оказываясь совсем близко, опаляя её лицо своим дыханием: – Я мог прощать тебе, когда ты разбивала мне сердце раз за разом, – заговорил он совсем тихо, так, что слышала только она. – Я мог прощать тебе разврат и опозоривание дома Валуа. Но я никогда не смогу простить тебе то, что ты убила моего ребёнка и Дю Га. И тебя для меня больше нет. Марго пошатнулась. Её сердце забилось быстрее. Она посмотрела в глубину его чёрных глаз и увидела там бездну, которая теперь разделяла их. Она поняла. Он всё узнал. И это действительно нельзя простить. Она и сама себя не простит. Витто всё рассказал Генрике. О том, что там был не только Франсуа, но и Марго. Генрике помнил о том, что Дю Га некогда изнасиловал Марго. И, видимо, после этого она решилась на столь отчаянный шаг. Генрике не простил Луи его ужасного поступка, даже несмотря на то, что он искупил его жизнью. Но и Маргарите его смерти он не сможет простить. Дело в том, что вместе с этой страшной новостью в его сознании разрушился образ его любимой Марго не способной на убийство. Что если и гибель их с Луизой ребёнка – её рук дело? Он больше не может ей верить. Маргарита, ничего не говоря, медленно обошла его, в полной тишине спустилась с помоста и двинулась вперёд по проходу, который образовался там, где расступились придворные. Пока она шла к выходу, Генрике не оборачивался. У дверей она не секунду остановилась и бросила последний взгляд на его далёкую фигуру. А затем вышла в коридор, покидая бальную залу, оставляя там королеву Марго, которая не способна была предать или убить. И которую безумно любил Генрике.