Пепел

Марго видела смерть. Она помнила, как Карл захлёбывался в собственной крови, заливая её белое платье. Она не боялась. Она больше не рыдала в отчаянии. Мучения Франсуа уже закончились, он упокоился, ему хорошо. Она просто скучала. Безумно скучала по нему. Так странно осознавать, что больше никогда... Но ей даже не дали толком поскорбеть. Вскоре она осознала, что у неё огромные проблемы. Сердце разрывалось от тоски по любимому брату, а разум уже нужно было занимать раздумьями о путях выхода из очень неприятного положения, в котором она теперь оказалась. Размышления даже несколько заглушили боль в душе. Дело было в том, что смерть Франсуа освободила место наследника престола. И встал вопрос, кто же будет королём после Генрике? Маргарита, разумеется, хотела, чтобы он прожил как можно дольше, но никто не вечен, особенно, в семействе Валуа. Возможные претенденты всем очевидны – это король Наваррский и герцог де Гиз. И, кажется, ей пора выбирать сторону. Даже не беря во внимание её личного отношения к обоим, стоит хотя бы выбрать партию. В этот момент, возможно, впервые в жизни Маргарита задумалась о политике. Что она сама считает верным? В конце концов, её голос в семействе Валуа тоже имеет вес, она не последний человек в стране. Может, тоже следует заняться сменой истории? Все эти мысли одолевали её, когда она с каждым днём замечала, как их отношения с Анри становятся всё хуже и хуже. Они теперь едва могли находиться вместе в одной комнате и не устроить безумный скандал. Но последней каплей стало то, что Марго довелось услышать, когда она проходила по коридору мимо покоев мужа. Минули те времена, когда юная принцесса Валуа не стала бы нарочно подслушивать, и она, услышав смех и разговоры, прислонила ухо к замочной скважине без всяких терзаний. Разумеется, голоса принадлежали Анри и Коризандре. – Иди ко мне, моя душечка! – игриво восклицал он. – Нет-нет! – громко хихикала она. – А я всё равно тебя достану! Дальше послышался визг, шуршание, а затем звуки поцелуев. Марго скривилась и хотела уже уйти, но следующая фраза короля остановила её: – Право же, я женюсь на тебе, любовь моя. – Но вы уже женаты, сир, – протянула графиня своим противным голосом, растягивая гласные. – Это не помеха. К тому же, полагаю, скоро её не будет. Дорогая, подумай сама, на что мне теперь потускневшая жемчужина Валуа, от которой нет никакого проку, когда есть такой алмаз, как ты? Маргарита от возмущения чуть не задохнулась. Это она-то потускневшая жемчужина?! Эта низкопошибная бабёнка – самая откровенная фальшивка! А она истинное сокровище из французской короны. Но беда не в том, как Анри её назвал. А в том, что он собирается сделать. Марго понимала: она больше не нужна ему, чтобы быть наследником, поскольку он ближайший претендент на корону. Он хочет упечь её в монастырь. Если с ней просто развестись - она может повторно выйти замуж и тогда её дети смогут стать наследниками престола вперёд Анри. А оставаться с ней в браке он тоже не хочет, потому что она не рожает ему детей, а также, вполне возможно, втайне Анри негодует, что она его так и не полюбила, ведь после первого её приезда из Парижа он действительно пытался наладить отношения между ними. Но теперь у них раздельные жизни, а он понятия не имеет, с кем и как она проводит время. Если она забеременеет от другого человека - Анри придётся признать ребёнка своим. И это будет ужасно. Он ведь понятия не имел о том, что она не может иметь детей. И если бы имел – сейчас у него была бы самая законная причину развестись и отправить её в монастырь. Однако эта угроза имеется и без того. Марго уже давно разочаровалась в нём, как в человеке и как в друге. Но всё равно отчего-то было больно. *** Коризандра захотела бал. Ведь их давно не было. А Анри был только за. Марго это безумно оскорбило. Недавно почил её брат, а они устраивают праздник. Вечером она с особой старательностью одевалась в чёрное траурное платье, ждала, пока корсет затянут, как можно туже, а на шее застегнут стоячий воротничок. Королева придёт туда только так, пускай все видят немой укор в её наряде. Когда она появилась в зале, все уставились на неё, будто она была призраком. Невольно у Маргариты возникла мысль, что так смотрят в приличном обществе либо на падшую женщину, либо на потерявшего власть монарха, либо на нечаянно попавшего туда нищего. Своим мрачным видом она портит им праздник. К супруге тотчас подошёл Анри. – Какое у тебя мрачное настроение, Марго, – пробормотал он, подставляя ей локоть и провожая к королевскому месту. – Под стать происходящему, – холодно ответила она. Анри недоумённо взглянул на неё. – Между прочим, у нас праздник, а не похороны. И тут она взвилась. А придворные, далеко не такие воспитанные, как в Париже, начали демонстративно прислушиваться. Однако ничего услышать им не удалось, поскольку у супругов хватило ума говорить совсем тихо. – Я недавно потеряла любимого брата, – прошипела Маргарита. Ты можешь хоть немного уважать мою скорбь? – Она не только твоя! – ответил Анри, усаживая её в кресло. – Франсуа был и моим другом тоже... – Только не надо лицемерить! Хотя бы во имя его памяти. Ты готов был предать его при любом удобном случае. И она отвернулась, показывая, что разговор окончен. Анри же отправился веселиться. На этом балу Марго не танцевала, старательно изображая холодное отрешение. Собственно, особо прикидываться ей не приходилось, потому что в голове снова начали возникать мысли о Франсуа. Она вспоминала, как в юности они веселились на пышных парижских балах, как кружились в танце все ночи напролёт. После бала, когда Маргарита уже сидела в своих покоях с распущенными волосами и в ночном пеньюаре, на пороге появился Анри. – Какого чёрта происходит? – спросил он без всяких предисловий. Она подняла на него глаза, в которых была выражена лишь грусть. – Это ты мне объясни. – Ты хочешь абсолютно разрушить наш брак?! – А ты считаешь, что это можно называть браком? – Ты ведёшь себя не так, как подобает моей жене. Она решила игнорировать его оскорбления. Но в сжатых кулачках побелели костяшки. Её гордость едва ли могла это выдержать. Анри, сделав несколько шагов, приблизился к ней. Она поднялась навстречу. – Что бы ты не делала – проиграешь, – прошипел он. На его лице сейчас не было ни капли весёлости и добродушия, которыми так и светился образ Анри в юности. Теперь он стал хитрым и подлым человеком, которого она не знала. Она посмотрела на него и вдруг поняла, что совсем не хочет для Франции такого короля. – Почему ты так настроен против меня? Что я тебе сделала? – Спрашиваешь! Марго, давай начистоту. Ты не сядешь в Наварре у окна с вышиванием и Евангелием. Я тебя знаю. Ты будешь бороться до последнего. И что-то мне подсказывает, что бороться ты будешь не на моей стороне. Ты, чёрт возьми, Валуа! А вы все коварные змеи. – Вот как! Ты имеешь что-то против королевской династии? – Твоему семейству осталось недолго править. Твой братец бездетный, вряд ли у него что-то выйдет. А Франсуа мёртв. Кто же остаётся? Я и Гиз. В сущности, тебе некуда бежать. Твоя семья выгнала тебя из Парижа, тебе там не будут рады, да и для них уже всё кончено. Но не побежишь же ты к бывшему любовнику! Ей-богу, это был бы слишком глупый поступок, даже для тебя. Поэтому, милочка, ты здесь в весьма безвыходном положении. И условия буду диктовать я. Маргарита сделала пару шагов назад, оказываясь возле туалетного столика. Король Наваррский всё приближался, яростно сверкая потемневшими глазами. Но она не боялась. Он наконец-то показал своё истинное лицо. И теперь ей не придётся мучаться выбором: ей точно не место подле такого человека. – И что ты хочешь? – холодно осведомилась она. – Есть два варианта. Либо ты сейчас же ложишься в постель и ждёшь меня, как верная жена, поскольку мне нужен наследник. После чего, родив сына, ты навсегда успокаиваешься и сидишь тихо, так, чтобы я о тебе даже не слышал. Либо ты подписываешь бумаги о разводе, мы отправляем прошение в Рим, и, после всех процедур, тебя ждёт прелестный тихий монастырь. Анри полагал, что она у него в западне. Он сделал ещё шаг, останавливаясь совсем близко и опаляя её лицо своим дыханием. Однако Маргарита в этот момент одной рукой чуть приоткрыла ящик стола и осторожно вытащила оттуда какой-то предмет. А через мгновение острый клинок небольшого стилета уже касался концом не защищённой бронёй груди короля Наваррского. – Не прикасайся ко мне, – по слогам выговорила она. Анри был поражён. Марго угрожает ему?! Этого он не ожидал! Однако он был мужчиной, а она всего лишь слабой женщиной. Это давало ему преимущества. Ловко король схватил её за хрупкое запястье, отвёл лезвие от себя, в мгновение ока вывернул ей руку, выхватил стилет и уже в следующий миг холодная сталь касалась шеи Марго. – Хищница выпустила зубки? – усмехнулся он ей на ухо. – Очень опрометчиво. Ты хоть понимаешь, что если завтра здесь найдут королеву Наваррскую с перерезанным горлом, никто ни за что не подумает на безутешного супруга. Она храбрилась, но сейчас ей стало действительно страшно. Ведь ему и впрямь ничего не будет. Интересно, а если её здесь сейчас прирежут, Генрике, узнав обо всём, станет за неё мстить? Или он её ненавидит? В сознании Анри же действительно проскользнуло желание убить её. Почему нет? Однако он одёрнул себя. Всё-таки они в цивилизованном обществе. – Стража! – крикнул он. Вскоре сбежались все стражники, которые были в округе. Король Наваррский заявил, что его супруга пыталась убить его и, кажется, повредилась рассудком, поэтому нужно стеречь её, не спуская с неё глаз. Сделав это, он поспешно удалился, оставляя Марго одну. А она чувствовала, что у неё остаётся совсем мало времени. И если уж она решила играть до конца и не сдаваться – придётся идти на отчаянные шаги. *** Маргарита не спала всю ночь, размышляя над совсем недавно пришедшей ей в голову идеей. И на утро она укрепилась в мысли, что это единственный возможный выход. Во время утреннего туалета, стражники, разумеется, не могли присутствовать в спальне королевы. Этим она и воспользовалась. На протяжении всего её пребывания в Наварре ей прислуживала очень милая и скромная девушка по имени Марион. Именно она сейчас рассчёсывала волосы госпожи, когда остальные фрейлины копошились в сторонке. – Марион! – тихо позвала Марго. Девушка наклонилась, чтобы лучше её слышать. – Ты предана мне? – спросила королева. – Конечно, Ваше Величество, – тоже шёпотом ответила служанка, поняв, что ей хотят доверить какую-то тайну. – Прекрасно, потому что ты моя последняя надежда. Ты готова сделать то, о чём я тебя попрошу? В зеркале Маргарита видела открытое и честное лицо Марион. Разумеется, будь положение не таким отчаянным, она не стала бы доверять свою судьбу какой-то девчонке. Однако выбора не было. – Для вас всё что угодно, Ваше Величество, – с готовностью ответила та. Марго поспешно достала из шкатулки алмазную брошь, а затем показала её служанке. – В награду получишь это. Глаза девушки поражённо расширились. Эта вещица стоит столько, сколько ей не заработать за всю жизнь! Увидев её восторг, королева зашептала, постоянно оглядываясь, чтобы их никто не подслушивал: – Слушай внимательно: после завтрака я напишу письмо и отдам его тебе. Приложу к нему мешочек с деньгами. Ты выберешься из дворца в город и найдёшь надёжного человека. Есть у тебя такой? – Мой жених очень надёжный юноша. – Вот и прекрасно! Отдашь ему письмо и деньги. На них он купит лошадь, а остаток возьмёт себе в качестве награды. Поверь, там очень много. Он должен будет как можно скорее скакать в то место, которое указано на конверте. Пускай меняет лошадей, как можно чаще, лишь бы добраться предельно быстро. Это должно занять у него не больше двух недель. Знаю, срок мал, но у нас практически нет времени. Если у тебя попытаются перехватить письмо, уничтожь его. Всё поняла? – Да, Ваше Величество. – Приди ко мне после завтрака. После этого Марион, как ни в чём не бывало продолжила заниматься её причёской, а Марго облегчённо вздохнула. А после завтрака, действительно, уселась писать письмо. Никто понятия не имел, чем она занимается и, кажется, их это не интересовало. Про себя Маргарита усмехались: какие же дураки! В Париже, увидев, что человек, посаженный под стражу, что-то пишет, обязательно бы что-нибудь заподозрили. Но это же Наварра! Подумала осторожно заглянуть через плечо королевы Наваррской, проходя мимо, лишь та самая фрейлина, которую приставил к жене Анри, однако она, увидев, что Маргарита пишет что-то на латыни, лишь недоумённо пожала плечами. Латыни она не знала. Да и никто здесь её не знал. И, рассудив, что королева, должно быть, с горя решила писать стихи или мемуары, девушка удалилась по своим делам. А Маргарита всё писала и писала, зная, что сделанный ею выбор не может быть неправильным. Смерть Франсуа дала ей силу. Она взяла в руки свою жизнь. Хватит судьбе насмехаться над ней!