Золото

Забавный факт номер один: Драко до ужаса боится всего грязного, а особенно — червяков. Как я это узнал? Что ж, самое первое воспоминание, оставшееся в моей головенке, было как раз об этом. Жаркое начало июня, нам около трех лет. Нарцисса, молодая, с книжкой в руках, в легкой длинной юбке, сидит у веранды, поглядывая на нас время от времени. И мы, мелкие, мало что еще понимающие, сидим посреди сада. Справа — цветы Нарциссы, на которые страшно было даже поглядывать (эта женщина бредит ими, серьезно), слева — обыкновенная грязь. Думаю, брезгливость передается по наследству, а не воспитывается, потому что, по словам Нарциссы, Люциус боится паучков. Так вот, моя детская голова, полная «а что, почему, как, где, когда, зачем», решила, что взять ползущую грязную штуку из лужи будет замечательной идеей. Червяк совсем не возражал — извивался в моей ладошке, пытаясь то ли выпасть, то ли зацепиться за мой палец, и марал мне ладонь. Я долго за ним наблюдал: червяки, оказывается, шустрые, и ты оглянуться не успеешь, как он уже падает на твои шорты и пытается скрыться в кустах. Но трёхлетка, очевидно, оказался быстрее. Маленький Драко совсем в моем увлечении был не заинтересован: он то крутил свою игрушку, то подкидывал, то подолгу рассматривал, даже один раз пытался утопить её в фонтане. Мой червяк — Уильям, так я его назвал, и не говорите, что не по-королевски, — был таким интересным, что я решил познакомить его с Драко, ведь двое друзей лучше одного, так? — Длако, — позвал его я. — Что? — не отрываясь от своей ужасно интересной игрушки, ответил он. — Смотли, — моя глупая голова решила подсунуть руку с червяком Драко под нос. В этот момент произошло многое: Драко оторвался от своей игрушки, но, увидев червяка прямо перед носом, тут же завизжал и со всего размаху ударил меня по руке. Не думаю, что Драко Уильяму тоже не понравился, но хотя бы надеюсь, что он благополучно не умер по дороге. На этот девчачий визг, полный ужаса и потрясения, будто на нас напал маньяк в темной подворотне, вскочила Нарцисса, откинув книгу на скамейку. Я ошеломленно пялился то на вот-вот готового заплакать Драко, то на место, куда предположительно упал Уильям, и пытался понять, смогу ли я отыскать его в кустах колючих роз. Драко вскочил на ноги и бросился к ничего не понимающей Нарциссе, залезая ей под юбку и утыкаясь предположительно в колено. — Драко, что случилось? — приподнимая юбку и наклоняясь, спросила женщина у истерички. — У Г-Гарри… штука! — раздался всхлип. — Штука? Какая? — Грязная и п-противная! Если бы маленький я только умел закатывать глаза, я бы только этим и занимался. — Гарри? — посмотрела на меня Нарцисса, чуть улыбаясь. — Это был Уильям, — гордо сказал я, выпрямившись и слегка поглядывая в кусты с розами. — А Уильям у нас?.. — Челвяк, — так же гордо произнес я. Драко, видимо, ожидал, что меня начнут ругать, но хрен тебе, Малфой, Нарцисса по-доброму рассмеялась, потрепав меня по голове. — Ну вот копия Лили, честное слово, — всё ещё улыбаясь, сказала она. На тот момент никакую Лили я не знал, ведь про родителей мне рассказали только через восемь лет после этого случая, но я как-то и не интересовался. После Уильяма мы с Драко заключили договор (очень по-взрослому), который заключался вот в чем: 1. Я не должен приводить/показывать «всякие грязные непонятные штуки». 2. Тогда Драко не будет их выкидывать. Хоть и договор всё ещё в силе, я не думаю, что он честный, но черт с ним, с этим Малфоем.