Teach me how to love

      Я заметил, как Александр ринулся занять место напротив Дрипетиды, но появившаяся из ниоткуда Роксана сделала это первой, и профессору ничего не оставалось, кроме как вежливо отодвинуть для своей невесты стул и усесться напротив меня. Невеста. Как же дико это звучало. — Гефестион, я слышала, ты тоже из Афин? — Вдруг спросила Роксана где-то через двадцать минут бестолкового лепета с Дрипетидой и Александром, пока я кисло ковырялся в своем салате, не решаясь ни взгляда поднять, ни звука выдать. Поведение Александра резко изменилось. Как только мы сели за стол он вовсю принялся наслаждаться вечером, развлекал девчонок так искусно, со свойственным ему спокойствием и холодом, но, тем не менее, с ним было парадоксально интересно и весело. Он вел себя так, словно меня тут не было! Я же в то время, угрюмый и молчаливый, пресекал все попытки Дрипетиды вовлечь меня в разговор. — Да, — смущенный таким резким вниманием, ответил я, боязно взглянув в черные глаза Роксаны, которая, казалось, читала меня, как открытую книгу. — Мы с Дрипетидой буквально выросли вместе. — Это забавно. Правда, милый? — Улыбнулась Роксана, кладя локоть на плечо Александра. — Безусловно, — просто кивнул мужчина, поднося ко рту вилку с насаженными на нее оливкой и квадратным кусочком сыра фета. Александр вел себя так непринужденно, так легко, словно это было самое уютное для него место. И я разозлился на самого себя: почему это я чувствую себя неловко, а он нет? Почему я не могу расслабиться, а не он? Ведь это мне сегодня Александр испортил настроение, а я пришел сюда, чтобы отлично провести время и отдохнуть со своей девушкой. Так почему я не могу нормально этого сделать, когда Александр чувствует себя замечательно? Почему я не могу наплевать на одну единственную гниду и просто хорошенько развлечься? Почему это присутствие Александра должно стать преградой? И я оживился, решая поддерживать беседу, слушать музыку, есть и пить — словом, отдыхать так, будто профессора тут нет. Ведь он же так делает. — А мы с Александром познакомились на балете, — рассмеялась Роксана, взмахнув длинными черными волосами и проведя изящными пальцами по скуле жениха. — Это был первый раз в моей жизни, когда я вообще выбралась в такое место. Пошла культурно обогащаться, а нашла себе в итоге вот такого вот милашку. — Так ты не голландка? — Не скрывая удивления, переспросил я, игнорируя всю информацию о профессоре и эти мерзкие сладкие слова. — Да нет, ты что, — смеялась Роксана, отпивая из трубочки свое мохито. Алкоголь ее раскрепощал, видимо. — Я из Кавказа. А тут работаю администратором в той же гостинице, что и Дрипетида. Уже года три где-то. — Это круто, — отметил я, — вообще не слышу акцента. — Спасибо, Гефестион, — расплылась в улыбке Роксана, — вот Александр мне никогда такого не скажет. А ведь сам не здешний. Александр бросил на Роксану убийственный взгляд, а я пораженно открыл рот, узнав, что он тоже, как и я, из другой страны. И в один миг все мои негласные обвинения в том, что мужчина никогда не поймет моих чувств рухнули, как карточный домик. Понимает. Тогда почему он такой?! — Роксана себе льстит, — не сводя глаз с девушки и пародируя ее голос, произнес мужчина. — То, что она — не голландка услышит любой, кто даже голландского не знает. Я улыбнулся, скромно опустив взгляд вниз. — Как же я тебя ненавижу, — закатила глаза Роксана, обращаясь к нам, — никогда не заводите отношения с профессорами. — И с кавказкими женщинами, — шутливо добавил Александр, получив за то лёгкий толчок в плечо от Роксаны. — Так ты — профессор? — Улыбнулась Дрипетида. — Может быть, нам с тобой на «вы» нужно? Меня накрыло волной дикого страха оттого, что сейчас все раскроется. Я не хотел, чтобы о наших с Александром отношениях кто-либо знал, тем более Роксана и Дрипетида, и тем более сейчас, когда, наврав им с три короба, я развлекался, сидя за одним столом со своим профессором. Сглотнув, я бросил взгляд на Александра, который, в свою очередь, тоже напрягся, секунду-две ища нужный ответ. Но Роксана восторженно ответила за него: — Александр один из самых известных учёных мира… — Ой, не напрягай людей, Роксана, — весело прервал ее Александр. — Не обращайте внимания, ребят. Я нормальный, ясно? Дрипетида рассмеялась. Александр решил, что его статус может заставить нас чувствовать себя неловко в его компании. Скорее всего он подумал только о Дрипетиде. На мое мнение ему было если не плевать, то он точно бы захотел ещё больше унизить меня любым способом. Поэтому, да. Ради простой девчонки Дрипетиды. Чтобы ее не смущать. — Гефестион там учится, — отметила Дрипетида, когда Роксана все же назвала университет, где работал Александр. — Да вы что! — Удивилась Роксана, уставившись на меня и чуть не смахнув тарелку со стола. — А на кого? — На культуролога. — Пожал плечами я, замечая, как впервые за долгое время разноцветные, как два самоцвета, глаза вновь в меня впечатались. — Интересный выбор, — удивилась Роксана, — а почему именно культурология? Я хмыкнул, улыбнувшись. Это всем всегда казалось странным. — Ну, у нас есть галерея, это вроде как семейный бизнес. У нас все с этой сферой связаны. И я бы тоже был, но теперь вряд ли. — Сам не зная, зачем я так разоткровенничался, но Александр внезапно прервал все эти разговоры, едва рот Роксаны открылся, чтобы спросить «почему?» — Так, ребятки, — выдохнув, отозвался Александр, вставая из-за стола. — Я иду за пивом. Кому что взять? — Возьми мне глинтвейна, — сказала Роксана, а я подумал, что на утро кому-то будет весело с таким миксом. — Мне колы, — скромно отозвалась Дрипетида, и Александр, кивнув, перевел взгляд на меня: — Мне ничего, — неохотно ответил я, глядя в эти разноцветные глаза так твердо, как только мог. Мне хотелось отвернуться, но я снова этого делать не стал, желая показать, что Александр для меня — никто. — Пойдешь со мной? Я вскинул брови. Он не заказ, оказывается, хотел сделать и уж тем более не желал слышать, чего бы я выпил. Ему было нужно что-то сказать мне. Я молча стоял рядом с Александром у барной стойки, пока тот перечислял все напитки бармену, вводящему заказ в компьютер. Но когда молодой юноша в белой рубашке и сережке в левой мочке отвернулся, разливая все заказанное по бокалам, Александр обратился ко мне: — Прошу, не говорите никому, что мы вместе здесь отдыхали. — Очень тихо попросил Александр, и я едва расслышал его из-за гремящей вовсю музыки. Его глаза никогда так умоляюще на меня не смотрели: мне казалось, что ещё секунда — и он упадет передо мной на колени. Но я разозлился. Почему я должен идти на уступки? Почему должен исполнять его просьбы, когда он сам безжалостно вытрепал мне сегодня нервы без капли понимания?! — Это ещё с чего вдруг? — Издав короткий смешок, обозленно спросил я. — Потому что я преподаю в Вашем университете. Где учитесь Вы. Это не очень правильно, — словно ребенку терпеливо ответил Александр. К чему это неуместное «Вы» опять? — Уже не учусь, — сложив на груди руки, отметил я и вскинул брови, заметив, как Александр непонимающе свёл свои. — Что? Забыли? Вы же пообещали, что я останусь без зачёта. А нет зачета-нет диплома. Не знали, как это работает? Вы же всемирно известный профессор. Александр, сжав зубы, промолчал, по-прежнему не сводя с меня сурового взгляда, но я внезапно заметил легкий румянец на его обычно бледных щеках. Я загнал Александра Великого в краску? Это заставило меня победно ухмыльнуться. — Вы этого заслуживаете. — Сухо повторил Александр свои дневные слова. Я уставился на него, словно впервые видел. В груди что-то больно укололо. Надо же, а мне ещё во время посиделок за столом показалось, что этот человек на самом деле нормальный, ведь он вел себя так открыто и так обычно, как все люди! Я даже было задался вопросом, зачем ему эта маска тысячелетнего сухаря, когда он на работе, но я ошибся. Или маска была как раз-таки за столом с Роксаной и Дрипетидой, или он просто с самого начала за что-то меня возненавидел. Разочаровано вздохнув, я кивнул, забирая колу для Дрипетиды. — Тогда не вижу причины держать это в тайне. Едва я развернулся, чтобы вернуться к столику, Александр больно схватил меня за запястье, разворачивая к себе. — Хорошо, — прошипел Александр, осмотревшись взглядом по сторонам так, будто бы прямо сейчас он продавал мне наркотики. — Я поставлю Вам зачёт. Только не трепитесь об этом. — Вот, когда я лично увижу пятерку — тогда трепаться не буду, — усмехнулся я, наблюдая за тем, как меняется лицо Александра. Мое молчание почему-то было для него очень важным, хотя я ничего зазорного в том, что мы компанией посидели в кафе не видел. Какая разница для такой популярной личности? Но раз уж разница есть, то почему бы не сыграть на этом и не поставить «всемирно известному учёному» свои условия, когда есть такой шанс? Я, казалось, услышал скрип его зубов даже сквозь музыку — так сильно разозлился Александр. Но как же красив он был в гневе… Какими же яркими казались его разноцветные глаза. Как они горели! Каким же величественным, словно царь, вдохновляющий своих воинов на поле битвы, выглядел он! Как же сильно мне захотелось разгладить ту складочку меж нахмуренными светлыми бровями нежным прикосновением… И коснуться невесомым поцелуем ещё больше побелевших в гневе щек, чтобы потом лениво опуститься губами к подбородку и расслабить его, успокоить такого всегда прекрасного Александра, чье чистое золото в густых локонах так привлекательно переливалось на свету ослепительных ламп. Я пришел в себя только, когда бармен звонко стукнул тарелками позади нас. Я перевел на него сконфуженный взгляд и понял, что ему вообще наплевать — он говорил с официанткой. А я испуганно выдернул руку, боясь, что каждый в этом зале прочёл мои дикие мысли. С ума сойти, много ли в мире красивых людей! Так что же, думать теперь о каждом из них?! Я поспешил к столику, где Роксана и Дрипетида снова обсуждали свои дамские темы. Александр вскоре тоже вернулся и продолжил общение, как ни в чем не бывало. Я поступил так же и вскоре забыл, о чем на минуточку задумался у барной стойки. Из всего разговора я мало что узнал о Александре и Роксане, но как для первого раза вполне себе неплохо. В основном все сводилось к смуглой брюнетке, и я запомнил, что у нее есть два брата, что отец работает логистом, что она ненавидит работу по дому и боится пауков и даже то, что до Александра у нее не было мужчин. На тот момент Роксана знатно опьянела. Не знаю, любил ли ее Александр, но, если у них все двигалось к свадьбе, значит, должен был любить. Но по взгляду этого я не заметил. В общем-то по глазам Александра всегда мало что заметно. От него безума родители Роксаны (ещё бы). Я один только не понимал, что она в нем нашла? За что была рядом? У меня дома, пока Дрипетида мылась, я зачем-то прогуглил «Александра Македонини», тут же попадая на статью в Википедии. Однако. Не соврали. Если я до того и был скептически настроен, то после Википедии сомнений не осталось. Александр действительно был очень популярен в своих кругах. Сотни наград, сертификатов, премий, сотрудничество с самыми престижными университетами и компаниями с мировым именем, связи с самыми известными людьми, интервью и статьи в топовых журналах… Я прозрел, пока все это читал. И все это за 11 лет? Тридцатилетний, родом из Македонии, оказывается, Александр, никогда этим не хвалился. Да, холодный, бесчувственный, непробиваемый, но корону на голове он не носил. Если бы не Роксана, то я и не знал бы об этом. Да уж, повезло ей с женихом-то. Я не прогадал: первоклассный мужчина. А сама Роксана ведь работает простым администратором в гостинице. Почему Александру не нужна женщина его уровня? Он готов жениться на простой девушке? Я такое, честно говоря, видел только в фильмах. И мультиках. «Золушка» там, к примеру. Но с другой стороны, почему бы и нет? Да, мужик молодец, многого достиг, построил блестящую карьеру, но ведь он обычный человек. Дерьмовый внутри, волшебный снаружи, но пищать от него, как это делает Роксана и все те люди, знающие Александра, о которых я прочитал и успел посмотреть несколько видео, я не собирался. Факт оставался фактом. Я ненавидел Александра и это было взаимно. Кем бы он ни был. Когда Дрипетида вышла и улеглась в кровать, я хотел рассказать ей, что жених Роксаны и был той самой гнидой, отказавшей мне в зачёте, но вовремя закрыл рот. Александр просил не говорить, и конечно я бы не стал. Хотя бы потому, что это и в моих интересах. Но пусть он не знает о моей порядочности, пусть пребывает в напряжении, а я посмотрю, как Александр исполнит свое обещание.