Teach me how to love

      Нельзя было сказать, что с того разговора в моей голове все разложилось по полочкам. Наоборот, я еще больше запутался. С одной стороны вроде как и было понятно, что Александра таким отвратительным сделало общество: все эти переезды, непростные отношения с окружающими, но с другой стороны мне казалось, что из всего рассказанного профессором Македонини и половины не наберется. А, может, все это и вовсе ложью было. Или я просто себе накрутил и рано сделал выводы. Я не знал. Этого было недостаточно, ведь мы поговорили один раз, всего лишь один короткий раз, и мне нужно было больше. Я хотел еще разговоров. Я ждал этого момента, я мечтал о нем везде: на занятиях, дома у профессора, на прогулке, за ужином — особенно за ужином, когда мы оба пребывали дома, сидели по своим комнатам. Я всячески пытался подвести Александра к беседе со мной, как в прошлый раз, предлагал сам со мной посидеть на кухне, что стоило мне колоссальных усилий и смелости, но он, как обычно, меня игнорировал. Я осторожно пытался завязать разговор в коридоре, на пересдачах — где угодно, но профессор словно и не видел моих убогих, но все же попыток. Вообще следующие дни от предыдущих, к сожалению, ничем не отличались. Александр словно забыл о той нашей ночной посиделке и в своей обычной манере продолжал хамить, оскорблять, грузить работой, в общем вести себя, как дерьмо. Холодное дерьмо, раз уж на то пошло, ведь маска глубочайшего равнодушия слезать с его лица и не думала. Все как всегда в общем. Ежедневно оскорбленный я закинул попытки как-то наладить с профессором отношения и начал, наконец, интенсивные поиски работы. Ведь кушать хотелось все сильнее и сильнее, а жить за бесплатно у Александра совесть не позволяла. Да и ежедневные потребности росли, ведь мне буквально не за что было и бритву купить. Поэтому я рассылал свое резюме просто куда угодно — начиная от продавца, заканчивая каким-нибудь заведующим склада, я даже не читал вакансии. Откликались в основном на первое. Кассир, продавец в супермаркет, продуктовый, магазин одежды и книжный. И в итоге я выбрал книжный. *** — Блин, Гефестион, ты как девушка из Джерси*. — Воскликнул Клит, когда мы в очередной раз попивали чай на кухне, пока Александр дочитывал последнюю лекцию в университете. Прошло пару недель, Клит бывал в гостях у брата почти каждый день, и почти каждый день я часами с ним болтал. Даже позволил себе несколько раз заварить чай, пока хозяин дома не видел. И так я сблизился с Клитом. Действительно сблизился. Я чувствовал себя с ним уютно и легко. Будто бы он был и моим братом тоже. Ну, тем самым братом, с которым пинаешь в детстве мяч и от которого никогда нет секретов. — Вообще-то она вроде как в видеопрокате работала, — буркнул я. — Да какая разница? — Продолжал возмущаться Клит. — Книги — это не твое, Гефестион. — Ты хочешь сказать, что я тупой? — Поперхнулся я. Или от смеха, или от удивления, или от всего вместе. — Я имел в виду, что ты не можешь продавать книги. Блин, ты же меня понял. — Закатил глаза Клит. — Ну, извини, — развел руками я. — Директором нефтяной компании не взяли. Хотя я подавал резюме. Да и ты-то тут причем? Это я устраиваюсь туда на работу. Так что это только мое дело куда и кем. Клит вздохнул, мотнув головой, тем самым убирая с лица черные спутавшиеся пряди. — Не могу я тебя представить продавцом книг. Не могу и все. Сказал бы ты раньше, я бы позвонил другу. У него свой отель, и ты мог бы попробовать туда пойти администратором. Я залился краской. Работать в отеле безусловно было бы лучше намного, чем сидеть за прилавком в книжном магазине на краю города в окружении пыльных старых книг. Но мне казалось, что это уже слишком. Мне нечем было отплатить взамен на такую помощь со стороны Клита. Я бы все равно отказался. — Спасибо большое, — тихо произнес я, радуясь тому, что стоял к Клиту спиной, нереально долго вымывая после чая и без того уже чистую чашку. — Но меня в общем-то все устраивает. Вряд ли много людей туда будут заходить, да и книги я люблю. Буду читать на работе. Разве не прекрасно? Но Клит только издал саркастический смешок. ***       С Неархом после того случая в столовой мы так и не разговаривали, но были вынуждены постоянно находиться вместе. Кассандр метался как меж двух огней. Я видел, как ему было неудобно и неловко со мной и Неархом. Он не знал как и с кем начать разговор, поэтому мы все трое стали меньше разговаривать и соответственно никуда вместе не ходили. Напряжение в нашей компании ощущалось ежесекундно, и некомфортно мне теперь было везде: в доме, потому что там невыносимый Александр и в универе, потому что там меня встречали друзья, которые отныне были мне совсем не в радость. Я стал постепенно отдаляться от Кассандра и Неарха. Приходил в аудиторию последним и садился как можно дальше от них, с кем-нибудь другим. На перерывах уходил в университетский сад или околачивался где-нибудь еще, куда Кассандр и Неарх даже не заглядывали. Да и с Дрипетидой мы общаться стали реже. Она пропадала на своей этой, дурацкой работе, и времени для меня у нее совершенно не оставалось. Иногда меня накрывала дикая злость из-за этого, но потом я сам себя успокаивал, ведь меня совсем скоро ждала та же участь. Днем занятия, а вечером работа. И я с нетерпением ждал этого времени, чтобы, наконец, никого уже не видеть, побыть в одиночестве и разобраться в себе. Наладить, так сказать, гармонию внутри. Во время очередного часового «окна» между лекциями я сидел на полу в темном и почти безлюдном, тихом коридоре — как раз в том, где находился кабинет Александра. Я иногда приходил сюда посидеть и побыть в тишине, обычно я смотрел фильмы или читал книги, или доделывал домашнее задание. Поначалу я обходил это место десятой дорогой из-за Александра, но сейчас было уже настолько все равно, что я спокойно приходил сюда, а порою даже наглел и садился под его дверь, ведь Александр так редко выходил из своей коморки. Почти никогда. Может быть, раз или два на моей памяти и то — в туалет дальше по коридору. Но даже в таких случаях Александр делал вид, будто бы меня в коридоре и вовсе не было. Я скачал себе «Герцогиню» с Кирой Найтли и только засунул в уши наушники, чтобы посмотреть фильм, как на зло дверь подсобки Александра резко распахнулась, и оттуда вылетел профессор, больно ударив меня своей дверью. Я громко ойкнул, с шумом обронив телефон на пол. — Гефестион! — с неприкрытым удивлением ахнул Александр, показавшись из-за двери. И ради этой гаммы эмоций на его прекрасном лице я бы согласился, чтобы мне еще раз дали дверью. — Здравствуйте, — прохрипел я, потирая ушибленную ногу. — Ушиблись? Простите, я не знал, что вы здесь. Моя привычка…всегда так двери открываю…- начал оправдываться Александр, а я, поднявшись, не мог поверить, что слышу подобный тон от ледышки профессора. — Да все нормально, это я сажусь под дверьми всегда, — выдохнул я, поднимая телефон с наушниками и закидывая рюкзак на плечо. — Я пойду, извините. Хорошего дня. Мотнув головою, откидывая тем самым волосы с лица, я направился прочь. Но Александр вдруг меня окликнул. — Господин Гефестион, — спокойно произнес мужчина, неторопливо подходя ко мне ближе. Я сглотнул, вновь улавливая средиземноморские ароматы. — Вообще-то я хотел с вами поговорить кое о чем. Я напрягся, молча глядя в два разноцветных драгоценных камня. И внутри закралось опасение, лишь бы не о квартирной плате, не о чем-то таком, что связано с деньгами. Я не сказал еще Александру о своей работе и говорить не планировал какое-то время. — Меня пригласили на открытие художественной галереи через неделю, у меня два лишних приглашения, которые я хочу отдать вам, — вдруг выдал Александр, заставляя меня облегченно выдохнуть и одновременно с тем оторопеть. — Почему мне? — Ошарашенно спросил я, смело добавив: — почему не своим друзьям, Роксане? — Гефестион, — я уловил нотки раздражения в голосе мужчины, — если вы думаете, что я настолько тупой, что отдаю приглашения вам, не подумав о других людях, то вы глубоко ошибаетесь. Или вы забираете, или мне придется их выкинуть. Александр, мой прекрасный Александр, и даже этот чудесный миг, когда он показался мне на секунду приятным человеком, умудрился испортить. Все может с легкостью испортить. Подарок, приглашение, приятные вещи, которые вместо радости уже совсем не радость принесли. — Берите, — мягче, словно прочитав мои мысли, добавил профессор, — пойдете со своей девушкой или отдайте друзьям. Как пожелаете. С этими словами Александр вытянул из заднего кармана своих узких черных штанов две сложенные вдвое черно-белых бумажки, на которых большим готическим шрифтом красовалось название галереи «Art Deco», а также курсивом дата, место открытия и что-то вроде «приходитедобропожаловатьмывамрады». — Спасибо, — тупо разглядывая приглашения, а вернее пытаясь понять цель поступка и внезапную доброту Александра, пробубнил я. Профессор, еще немного потоптавшись на месте, будто бы еще что-то хотел сказать, вдруг обошел меня и пошел прочь вниз по лестнице, оставляя меня стоять с полнейшим хаосом в голове.