Мы все носим маски, и приходит время, когда мы не можем снять их, не затронув собственной кожи.
Громкие басы музыки почти оглушали парня, наряду с глухими ударами по кожаной груше. Отточенные удары Мина, прекратились еще двадцать минут назад и сейчас делая заключительный удар — выпад ногой с разворота, парень хватается за грушу, тяжело дыша. Спиной по зеркальной стене сползает, жадно впиваясь губами в горлышко бутылки с водой. Сероволосый одним глазом заглядывая в телефон. 4 утра. По затылку пробегает неприятный импульс и Мин снова возвращается к своему занятию, но не успевает сделать и первый удар, как замечает незваного наблюдателя. Хосок выглядит совершенно иначе: выглаженную рубашку сменила белая oversize футболка, а брюки, кожаные штаны. Смоляные волосы растрёпаны, прядями в разные стороны торчат, скрывая надменный взгляд присущий Чону. Рассекреченный усмехается, опуская голову вниз. — Опять бессонница? — Типа того, — Юнги опускается на ринг, наблюдает, за тем, как Хосок закуривает, последний, в свою очередь, выглядел мягко говоря потрепанно, — Что тяжелая ночка? Чон щурить, приземляясь рядом с другом, руками глаза закрывает и вздыхает громко. Юнги уже ожидает напряженный разговор, но мужчина на удивление краток. — Блять, девушки в Корее такие требовательные в отличие от вьетнамок. — Мне б твои проблемы, Хо, — Юнги заново перебинтовывает руки, возвращаясь к груше. — Я вообще не понимаю как ты без ебли живёшь, — груша с грохотом покачнулась, привлекая внимание Чона, — Нет, конечно, лучше снимать напряжение — так, — сарказмом был пропитан не только его голос, но и он в целом. Мин глаза закатывает, влажная челка, прилипшая ко лбу, вызывает раздражение из-за чего последующие удары становятся остервенелыми. Хосок каждый раз, наблюдая за ранней тренировкой Юнги, не мог понять, откуда в этом парне столько мощи. Каждый его удар четкий и резкий, отточенный на подкорках головного мозга. Ну да, это же Мин Юнги. Лицо сероволосого, рухнувшего рядом с Хосок по прошествию часа, совершенно спокойное, Чон вообще никогда не видел друга таким умиротворенным, как после пятичасовой тренировки. Только тяжелое дышит выдавало в нём — глубоко уставшего человека. — Как работа? — из-за тяжелого дыхания, проговорить, столь короткую, фразу удается с трудом. — Как управляющий спрашиваешь или как друг? — Хосок усмехается, получая от Юнги ответ в виде поднятой руки с двумя пальцами, — За то время пока я отсутствовал Джихёк конкретно все просрал, но повезло, что с семейством Ким дела пока идут… Нормально. — Насколько нормально? — Ну, — тянет, обдумывая ответ, — Думаю в скором времени сможешь перевести товар. — Отлично, — Мин футболку снимает, закидывая на штангу. — Ты меня соблазнить пытаешься? — дразнит, — Не надо, соблазнюсь же. — Очень смешно, — саркастично фыркает, лицом утыкаясь в полотенце. А Хосок с сигаретой во рту, голову наверх поднимает, залипая на белый потолок, словно тот бескрайнее голубое небо. Его почему-то старые воспоминания не отпускают, царапая где-то под сердцем, что у него никогда не было. У Юнги татуировки исчезают, а волосы как смоль — черные и взгляд его больше не холодный, а дикий. За спиной, светлые волосы мелькают, сопровождаясь задорным смехом. Чона в реальность возвращает, слишком едкий запах сигарет для этих воспоминаний. На душе, лишь мутное чувство ностальгии.***
Ливень смывает с окон грязь, но не может, к сожалению, смыть присутствие этого человека в её квартире. Старший брат Ким. Тот без задней мысли Лалису обходит, грубо хватая сестру за руку. Манобан, пошевелиться не может, не то, чтобы последовать за ними вглубь квартиры, она перед открытой дверь стоит почти что не дыша. Мужчина, руку Джен сжимает, разворачивая и подталкивает от чего брюнетка улетает в стекло. — Намджун, что тебе нужно? — Ты в курсе, что я тебе не нянька? — мужчина скалиться, но знаменитые ямочки, на которые запала уже сотни девчонок не пропадают из виду. — Да?.. — Джен головой мотает в недоумении, — Ну мне как бы двадцать один. — Вот именно, Дженни, тебе двадцать один, ты уже взрослая девочка, — Ким замолкает, — Но только вот, какого хуя, я после возвращения из Вьетнама должен выслушивать от всех, что моя любименькая, младшая сестренка, блять, пропала? — голос мужчины хрипит, но с каждой секундой становиться выше. — Я что в этом виновата?! — не выдерживает, взмахивая руками. — А кто ещё? — мужчина бровь вскидывает, — В нашей семье все проблемы исключительно из-за тебя, — Ким знает, что эти слова заденут сестру, но он как упертый баран верит, что она уже привыкла. — Да, пошёл ты, — брюнетка руку в ударе поднимает, но Ким быстро перехватывает её, заламывая. — Милая, ты что-то слишком осмелела, — тонкие пальцы брата сильнее в запястье впились. Дженни, всем сердцем Намджуна в подобные моменты ненавидела, а таких было немало. А Намджун, все чаще, уставал учить сестру — уму да разуму. — Какого здесь происходит? — у Монобан уже складывается впечатление, что Дженни Ким каких-то уебков просто притягивает. Ким Намджун фыркает раздраженно, разжимая руку и театрально морщась, словно прикасаться к сестре ему было противно. Дженни шипит, замечая красные следы на запястье. — Через неделю будет прием, на котором будут присутствовать вся верхушка Сеула, — голос Кима изменился, он больше не раздраженный и не холодный, он словно устал находиться в обществе сестры, — Дженни, не позорь семью, снова, — уходя кидает свою излюбленную фразу, что для неё, как красная тряпка для быка. — Кто это? — в мгновение после хлопка, спросила блондинка. — Мой старший брат. — У вас такие… — Лиса запнулась, — Теплые отношение. — Просто охуеть какие, прям огонь, — сделав глоток какого-то яблочного алкогольного напитка ответила Джен, в ту же секунду залившись смехом вместе с Лисой, что тоже пригубила. Лиса девушку к себе прижать хочет. Потому что та, выглядит так, словно вокруг нее вот-вот снег пойдёт, а стакан в руке треснет, тонким слоем льда покрывшись. Дженни всегда было все равно, что её скажут на счёт родственников, но почему-то сейчас, впервые хочется время назад вернуть, дабы Манобан не дать дверь открыть. Они смеются, но в смехе их нет и толики радости, он больше на истерический смахивает. Психологическая замена, когда тебе настолько хуево, что уже не плачешь, а смеешь. И вот звоночек, что ты с ума сошёл и пора бы лечиться, но каждый, это игнорирует, пытаясь дальше жить. Блондинка словно в слоу-мо едкий дым выдыхает в потолок, а Дженни на протянутой руке лежит, как-то слишком глухо смеясь. Не искренни, а от градуса. А Манобан кажется, что здесь её место. На матрасе в центре огромной комнаты, не там на дороге, общаге или дома, а здесь, где Ким смеётся неискренне и хочется узнать, как это, когда та смеётся по-настоящему. — Ты пойдёшь? — Манобан чуть голову к Дженни поворачивает. — Придётся, — Джен дым выдыхает так же, как Лиса. Дженни Ким, никогда не курила до этого момента, но почему-то умеет. — Жаль, — Лиса губу прикусывает. — Что? — Да я о своём, — блондинка телефон поднимает, наблюдая за временем 03:20. Пора бы дом… А куда? У той нет дома, у нее только мотоцикл, да и она сама себе принадлежащая, но это далеко не факт, — Я могу остаться? Тишина гнетущая, убийственная, в какой-то степени блондинка даже не знает зачем это спросила, могла промолчать и просто тихо уехать куда-нибудь. Пускай даже туда, где цербер и пусть её снова в оковы закуют, но даже это было бы лучше, чем Дженнино молчание. — Да, — та ухмыляется, просто потому что если бы Лиса не спросила, она бы сама этот вопрос задала, а если бы та отказалась… Пришлось бы искать наручники. Ким снова кофе заваривает, потому что истории Лисы до жути интересные и слушать их хочется вечность.***
Дженни Ким вздыхает, поправляя подол чёрное облегающее платье, медленно спускаясь по лестнице. Все слишком пафосно: от мраморно пола до фальшивых улыбок. Ненавижу. Дженни официанту улыбается, аккуратно забирая бокал с шампанским. Единственный её спасители в этом месте. На таких мероприятиях Ким всегда находила самый темный угол, дабы оттуда наблюдать за людьми. И Чеён знала это, поэтому счастливая приближалась к брюнетке. Девушка отдышаться пытается и сказать что-то, но делая это одновременно, только воздухом давиться. — Дженни, твой отец продлил контракт по транспортировке, все думали его расторгнуто, но все же, представляешь… Дженни уже не слушает Чеён, она на отца смотрит. Тэхён слишком на него похож. А ещё Дженни отца слишком хорошо знает. Ничем хорошим это не закончится. Ким старший никогда ничего не делает просто так, а тем более в убыток себе. Он обожает деньги и власть, сильнее чем собственную семью. Но что-то не так, Ким в воздухе запах крови чувствует впересмешку с запахом жженой резины. И запах этот ей так знаком. Брюнетка замечает, что все внимание только двум, спускающимся по лестнице, мужчинам принадлежит. Они идут медленно, как в каком-то пафосном фильме в стиле «Великого Гэтсби». Впереди улыбчивый брюнет, а за его спиной и не только спиной скрывает крашенный, равнодушный друг. Улыбчивый, так его обозвала в своей голове Дженни, отцу руку жмёт, а Ким губу прокусывает, пересекаясь с глазами матери. Она знает этот пронизывающий взгляд. Брюнетка вымученно направляется в сторону семьи. — Если через пять минут не вернусь… — Дженни бокал Пак отдаёт, а та сразу понимая, что подруга хочет сказать, кивает. Худая рука женщины оказывается на плече дочери. Ким дергается, челюсть сжимая, когда мать в ответ сильнее сжимает плечо, ногтями уходя в кожу. Под ногами её разверзаются врата в бездну, но теплота родных рук, что руку матери скидывает, спасает. Узнав запах Тэхёна, та спиной к нему жмётся. — А это мои младшие дети: Тэхён и Дженни, — голос Кима старшего до жути хриплый и холодный. И этот человек продлил контракт в убыток себе? — Чон Хосок, — мужчина руку Тэ пожимает, а Дженнину, наклоняясь, целует. Он был похож на прекрасного принца, но во взгляде его была чертовщинка. Ким вместе с бровью поднимает голову, очарование этого парня на неё не работает, — Простите его грубость, — Чон отодвигается, представляя мужчину за спиной, — Мин Юнги, мой компаньон. Мужчина выглядел до жути уставшим. Галстук перекрывала ему воздух, он задыхался от этой показухи. Серые волосы зачесаны назад не стараниями визажистов, а рукой. Он губу странно покусывает, постоянно руку к галстуку тянет. Было в нем что-то нервозное, но все равно пугающее, словно тот в мгновение мог в дьявола превратиться. — Прошу простить, мне нужно отойти, — парень кланяется на все девяносто. Дженни по тёмному коридору идёт, как ей удалось из лап семьи выпутаться, она сама не знает. Идёт без цели и назначения в попытках найти место где можно спрятаться. Всё таки цель у неё была. Черная дверь с серебристыми буквами «WC», становится её крестом на карте сокровищ. Приоткрывая её, она замирает. Галстук Юнги где-то на полу валяется, а расстегнутая рубашка, открывает вид на татуировки. У Дженни в голове всплывают события полуторанедельной давности. А Мин изначально эту девушку узнал, её взгляд он не с чьим не спутает, только вот он не знал, что она дочь владельца «S.K Petroleum». Мин Юнги по жизни везучий, в обратном смысле. С серых волос вода стекает, а рука Дженни почему-то оказывается на его лбу. Юнги смотрит на нее остервенело, напряженно челюсть сдвигая. Брюнетка до невозможности близко и запах её с ума сводит, заставляя Мина только об одном думать. — Вам плохо? — и голос у нее такой же как тогда в его машине, надрывный, хрипящий и тихий. — Всё нормально, — Юнги её запястье перехватывает, нежно отталкивая. Мин в карманах рыщет, в поисках зажигалки, но сигарету ему поджигает Дженни. В голове Юнги что-то щелкает, вместе с этой грёбанной зажигалкой. Дженни не курит, и зажигалка эта Лисе принадлежит, просто та её забыла, а Ким, как можно скорее, хотела её вернуть. Юнги брови сводит, доставая сигарету из-за рта. — Значит, Дженни Ким? — Мин вздыхает, — А мне везет. — Забудьте, — брюнетка волосы за ухо заправляет, опуская руку на зажигалку, но в тот же момент её накрывает Мин. Запах сигарет бьет в нос, а спиной она ощущает его жар. — Кому принадлежит эта зажигалка? — голос ниже, опаснее. — Моей… Скрип двери заставляет Юнги голову поднять, встречаясь с холодным взглядом, так сильно похожим на Дженнин. Тэхён, с перекрещенными руками, на косяк двери опирается. Младшая губу прикусывает, в ту же секунду кулак с зажигалкой сжимая. Лучше ей как можно быстрее помещение покинуть. Брата с прохода отталкиваю, но тот её за запястье хватает, заставляя посмотреть в глаза. У Ким взгляд растерянный и волосы растрепанны, Тэ голову в бок наклоняет. — Тебя мать искала, — брюнетка руку выдергивает, оставляя парня наедине с сероволосым демоном. Тёхен опускает голову, ухмыляется полу и идёт к раковине. Горячая вода с рук невидимую грязь смывает. Юнги, за все то время, с места не сдвинулся, куда интереснее было наблюдать за семейной «перепалкой». — Ты мне отомстить решил? — Ким зубами сигарету берет и на Юнги смотрит с вызовом. — Не понимаю, о чем ты, — Мин делает тягу, зрительный контакт прерывая. — Имей в виду, тронешь Джен хоть пальцем… — глухой смех мужчины, шатена перебивает. — Прости, но она не в моей вкусе, — Юнги невидимую слезу утирает, — Так что не пытайся найти оправдание для твоего жалкого желание набить мне ебало, — Мин сигарету в раковине тушит, — Ты проиграл. Тэхён голову назад закидывает в потолок смотря. Дженни всегда его больным местом была. Дженни худые плечи обнимает, медленно по коридору бредя, взгляд этого парня у нее до сих пор в мозгу застрял. Юнги волосы назад зачесывает, спиной к стене прижимаясь. Он эту зажигалку из тысячи узнает. Именно он её Лисе два года назад подарил.Каждый в этом месте невидимыми нитями связан.