Душистый американо, сладко дымился, перемешиваясь с запахом только что приготовленной выпечки. Недавно проснувшиеся жители, спокойно отдыхали в уютном кафе, наслаждаясь своим первым выходным. Но шатен, сидящий за угловым столом, не разделял их наслаждение, лишь недовольно печатал какое-то сообщение. Его бровь временами раздраженно дергалась, не предвещая ничего хорошего для предмета раздражения.
На мгновение пекарня утратила свою дурманящую тишину от громкого удара входной двери об стену, но тут же вернулась в привычное состояние. В проеме стоял запыхавшийся молодой человек с взъерошенными рыжими волосами. По его внешнему виду можно было подумать, что парня держали взаперти год, а может и больше.
Присев напротив шатена, рыжий устало вздохнул, кивнув официантке, что знала предпочтение постоянного посетителя. Тэхён выглядел все таким же недовольным, челюсть раздраженно сводил, наблюдая за каждым вдохом друга.
— Почему так долго? — Ким фыркает, демонстративно отводя голову в сторону.
— Я, между прочим, сплю в час дня, в субботу, — в тон другу ответил рыжий, добродушно улыбнувшись официантке с чашечкой свежее заваренного кофе, — Тоже мне ранняя пташка, — Чимин скорчил недовольную мордашку, — Ты вообще вчера должен был быть на вечеринки, приёме или как там…
— Я был, — слишком резко ответил Ким, странно дёрнувшись, — Ничего интересного, не зря не пошёл…
— Ясно… — Рыжий глоток делает, непроизвольно морщась и язык вытаскивая, — Горячо… — замирает на минуту смотря на Тэ, тот выглядел задумчиво, словно в воспоминания погрузившийся, — Что-то случилось?
— Нет, не совсем, — шатен на друга внимание полностью переводит, — Я просто... удивлен, — немой вопрос в глазах друга Кима поморщиться от неудовольствия заставил, — Да отец… он кое-что странное сделал.
— И что же?
— Вернул компаньона в огромный убыток себе, — задумчиво протянуто Тэ, снова отдав все своё внимание людям за стеклом.
— Что? — Пак брови удивлено вскинул, — Это, блять, это несовместимые вещи, — рыжий на спинку дивана откидывается, затихая, — Мистер Ким, ведь никогда…
— Поэтому я и обеспокоен, просто Чеён, она ведь…
— Пак Чеён? — Тэхён кивает, — та светловолосая легкомысленная девчонка? Та, что еще Дженни в свое время терпела? — шатен недовольно глаза закатывает, — Твоя сестра невыносима.
Всего на секунду в нос друзей, знакомый с детства, клубничный запах бьет. А взгляд Кима с равнодушного, превратился в удивлённый. Чимин на друга непонятливо уставился по началу, даже не поняв в чем дело, но оказавшаяся напротив него миловидная
легкомысленная девчонка, все вопросы развеяла.
Как говориться, вспомни солнце вот и лучик.
— Привет, Тэ, — Пак улыбается лучезарно, словно они не виделись много лет, — и… как…
— Чимин, — рыжий скалиться, отворачиваясь.
Пак Чимин, почему-то в прошлое вернулся. В то время, когда Ким Дженни его не раздражала, а нравилась, иногда. Но все равно в воспоминания одна и та же сцена крутиться, когда он о Дженни думает. Сцена, когда на пороге дома, своего лучшего друга, он плачущую девочку встречает с копной мягких длинных волос. Сцену, в которой он возненавидел пятнадцатилетнюю Дженни. Чимина как током бьет от воспоминаний, он дергается неосознанно, внимание привлекая.
— Чим, все хорошо? — шатен выглядел обеспокоенным, но все равно не таким побитым, как в секунду стал его друг.
— Все в порядке, я просто вспомнил кое-что, неприятно, — Пак в свои рыжие волосы руки запускает, глубоко вздыхая, — Как дела, Чеён?
— Все прекрасно, — Пак счастливее всех сейчас выглядела, — отца не уволили…
Тэхён рыжему прямо в глаза смотрит, пытаясь понять, что за резкая смена настроение у другу, но он, как и всегда, ничего там не находит, кроме гаснущих искр прошлого. Так всегда было, Тэхён просто не способен разгадать своего друга.
— Ты с Дженни больше же не общаешься? — Чимин молчать Пак не даёт.
— Почему? Общаюсь, правда, она теперь какая-то другая, — задумчиво отвечает Розэ в мгновение мрачнея.
— Другая? — Тэ о попытках друга понять сразу же забывает. Имя, Дженни, для него, как красная тряпка для быка.
— Ну, спокойная слишком, даже равнодушная, — Чеён задумчиво палец к губам поднесла, — взять даже ситуацию с её мамой…
— Какой ситуации? — у шатена бровь в недоумение дернулась.
— Вчера, я не знаю почему, но миссис Ким, Дженни ударила…
У Тэ в глазах потемнело, он куртку с вешалки хватает вылетая из кафе мгновенно. Оставляя своего друга наедине с его проблемой детства. Убегая, потому что кто-то посмел тронуть его Джен и плевать что эта его собственная мать. Он и её на куски порвёт.
Запах растворимого кофе, смешавшись с запахом сирени, дешевой горечью отдавал. Блондинка, убрав длинные волосы в пучок, кофе помешивала в сонном ступоре. Из её памяти словно не может выветриться осколки вчерашней ночи.
***
Сумеречный воздух, снова, Лисеными сигаретами отравлен, а та лишь по саду бродит, дабы до конца насладиться временным пребыванием на территории отеля. Лиса далеко не из бедных, но на таких мероприятиях она только с Тэхёном пару раз была. Так забавно, как такая как она… может вообще рядом с ним находиться. Лиса всегда об этом думает, даже не понимая почему так принижает себя.
— Лалиса Манобан, что ты здесь забыла? — в глазах мужчины, что схватил её за руку, черти пляшут, а блондинка в куст пытается вдавиться, дабы исчезнуть.
— Сложно объяснить… — Лиса смеётся растеряно, пытаясь хоть в одной веточки выход из ситуации найти.
— А ты постарайся, — тот её руку сильнее сдавливает, клыками сверкая.
— Мне больно, Хо, — морщиться блондинка, пытаясь руку вырвать и тот её в мгновение отпускает, её слова его очнуться заставляют.
Чон на блондинку как-то слишком мягко смотрит, словно он её не видел давно и скучал. А Лалиса чувствует себя предательницей. Причём одновременно с обеих сторон. Брюнет, преданный до жути и блондинку искренне, как сестру любит, а та сбежала и слова ни сказав. Лиса и семью предала, и друзей, и такого мягкого взгляда от Чона не заслуживает.
— Уходи, быстрее, пока никто не увидел, — Хосок звучит убедительно и где-то внутри эхом отдаёт.
— Но… — блондинка губу прикусывает.
— Немедленно, — рычит Чон её слегка отталкивая, — Это больше не твоя жизнь, цени свой выбор.
Для Лисы это как приговор звучит. Как приговор, что она всю жизнь хотела услышать, но теперь он почему-то и правда страшным кажется, и протестовать её уже по-настоящему хочется. Манобан никогда бы не поверила, что от таких слов у нее где-то под горлом что-то болеть будет, но если бы тогда Лиса знала… Возможно все по-другому бы было.
Блондинка остывший кофе выпивает, противно морщась и доставая языки из-за рта. За последнее время многое в её жизни поменялось. Дженни с её предложением жить у неё, как ураган Лисену жизнь с ног на голову перевернуло. Вообще сама по себе Дженни её жизнь в край поменяла. И теперь почему-то её стало волновать, где она. По правде говоря, Лисе покоя не давал факт того, что, та, кто могла её жизнь изменить всегда рядом была. Лиса не могла поверить, что найдёт друга в лице сестры
бывшего парня Тэхёна. Весь её пазл сложился ещё когда она первый раз здесь оказалась, не может девушка, проживающая в такой квартире; с таким звучным именем простой смертной оказаться.
Манобан ещё вчерашняя встреча, как никогда волновала, ведь ничего в её жизни до конца не может быть идеально. Хотя она и была рада встретить старого друга и их разговор не предвещал ничего плохого, но на душе почему-то кошки мерзко скреблись, заставляя морщиться внутренним ощущениям.
Лалиса вздохнуть пытается, но горечь дешёвого кофе на грудь давит. Блондинка на балконе курит, всё по прежнему Ким пытаясь дозвониться. Город ей теперь, с другой стороны, переставляется, со светлой, что мирно принимает отравление, что девушка ему суит, никотином. Гудки на голову неприятно давят, заставляя ёжиться не только от прохладного ветра, но и от подозрений.
Отправляя одинокий, как и она сама, окурок в воздух Лиса уже готовиться открыть тяжелую меж этажную дверь, как в маленьком окошке замечает знакомый силуэт. Блондинка почти уверенна, что сейчас напротив двери Ким стоит её старший брат.
***
Помимо шума проезжающий машин, сквозь открытое окно, гробовую тишину между парочкой рушил и звук аппарата для приготовления кофе. Дженни, нервно край футболки теребила на барном стуле пытаясь усесться. Брюнетка, светлый затылок взглядом прожигала, что почему-то, до сих пор не удосужился футболку надеть и в одних джинсах кофе готовил. Он иногда лопатку почёсывал и вздыхал глухо, на Ким внимание совершенно не обращая. А та рукой уже почти хлопковую футболку на ниточки распустила хотя и выглядела абсолютно невозмутимо.
Мин сигарету поджигает под пристальным взглядом Дженни Ким, поясницей в подоконник упираясь. Мина Дженни совершенное не волнует и поэтому он спокойно ей в глаза смотрит, вынуждая ту хоть что-то сделать. Брюнетка со стула спрыгивает, рукой стараясь его джинсы придерживать и выглядит это все до жути забавно: когда та с кружкой кофе в одной руке и джинсами в другой к нему идёт. Мин глаза закатывает и с сигаретой уходит куда-то.
Дженни невозмутимо в окно смотрит, глоток делая и только потом чувствует холодные руки на спине, что футболку поднимают. Дженни от неожиданности выпрямляется в грудь парня вырезаясь. Брюнетка его спокойное дыхание над ухом слышит, сейчас она готова в обморок упасть. Юнги пепел одним пальцем скидывает, приказывая девчонки развернутся, и та подчиняется, давая тому пряжку ремня застегнуть. Девушка сейчас пятилетней себя ощущает.
Он с Дженни разговаривать совершенно не хочет и рад, что та молчит, но с каждой секундой его уверенность в том, что это будет вечно угасает.
— Что я здесь делала? — Дженни звучит как-то хрипло и разочаровано.
— Спала, — Сероволосый в воздух дым выдыхает.
Она забавляла его глупыми вопросами.
— Почему я без одежды? — Она больше в окно не смотрит, а прямо ему в глаза, дабы тот от ответа не ушёл.
Юнги ухмыляется, выкидывая сигарету.
Дженни уже вторую бутылку вина допивает, двигаясь в такт музыки, играющей теперь с колонок машины. Черной Ferrari. Ей всё вокруг кажется до жути правильным и одновременно омерзительным. Дженни никого не замечает, но почему-то мать настойчиво перед глазами сияет. И в этом вся загвоздка омерзительная, что даже градусом её из головы не выкинешь. Ким окно открывается почти что, полностью высовываясь, но кто-то настойчиво за платье хватается, дабы она не выскользнула. Дорогое платье словно кожу Ким обжигает, мерзкие отметины голубой крови оставляя.
Юнги в душе не знал, как это случилось и почему. Просто Дженни Ким, стоящая на крыше босиком с одной бутылкой вина, дико одинокой показалась, такой брошенной, как он в детстве. А ещё в тот момент девушка плакала, но смотрела на него все равно холодно, сползая на холодный кафель балкона. И тому по идее все равно должно быть, ему бы своими делами заниматься, но всё не по плану идёт.
Дженни платье снимает, выкидывая в окно, лепеча что-то пьяно на тему: «Ненавижу эти элитные шмотки». Парень руки на руле стискивает, стараясь всеми силами на брюнетку не смотреть, потому что тело у неё шикарное и чёрное кружевное белье на ней как влитое сидит, а он блять не железный и не бесчувственные. Мин на светофоре останавливается, голову отворачивая, почти что шепотом просит девушку до заднего сидения дотянуться и одеться. Дженни фыркает что-то пьяно, но просьбу выполняет. И что-то не так: Ким почему-то спокойно стало. Запах мужчины на неё как морфий действует, заставляя лишь грустно в окно смотреть.
Полной тишиной была награждена квартира за рассказ хозяина. Брюнетка в окно смотрит губу прикусывая. Тихое «блять» выдает, оставляя надолго в этих стенах. Юнги усмехнулся по-доброму, сделав глоток из своей кружки. У Дженни рой мыслей в голове, её неловко до жути, и она жмется непроизвольно. Сейчас она готова кому угодно душу, тело продать, дабы не знать, что она натворила.
— Тебя подвезти? — спустя некоторое время молчание, спросил Мин.
Дженни все так же молчит, со стыда язык проглотила, наверно. Но на самом деле, она молчит, потому что впервые за всю жизнь её так спокойно здесь. Даже зная, что она натворила её почему-то спокойно так…
— Я могу остаться, еще на чуток? — голос тихий и почти невесомы, раздавленные от страха.
— Что? — Юнги не понимает, что его больше удивляет её вопрос или, то, что он в принципе не против.
— Извините, — Дженни с места срывается к двери входной, — Я уже ухожу, вещи по почте пришлю, спасибо.
Дженни, как можно быстрее Юнги огибает, но тормозит механически, потому что что-то мешает. Например, рука Мина на её запястье. Ким впервые в жизни таких людей встречала, что держат сильно, но с нежностью такой, что ты почти не ощущаешь на коже. Мин знать не знает зачем он это сделал, но почему-то, этот ребёнок его улыбаться заставляет и отпускать её босиком, в его шмотках до дома он совершенно не хочет.
— Успокойся, — Юнги вздыхает тихо, — Можешь остаться…
Мин руку девушки отпускает, длинные волосы лохматя. Дженни не удивлена, она в немом шоке прибывает, но не потому что он её остаться разрешил, а потому что улыбка его была слишком душевная и добрая, словно не он тот самый человек, что только своей аурой прогнуться заставляет и не его тело покрыто росписью татуировок, что на самом деле не о чем хорошем не говорит.
Дженни Ким, ты попалась. Тебя ждет только холод, детка.
