***
Колыбель Ньютона, раздражая щелкала на весь кабинет. По барабанным перепонкам отплясывая с неистовой силой. Не выдержав и получаса, мужчина злостно документы откинул, ловко поймав этот чертов железный шарик. Отпустив его, брюнет поморщился от резкого звука, словно не ожидал что тот снова начнет биться о другие. В его голове сейчас был полный бардак, смешанный с непониманием. Хосок бровью ведёт, наблюдая за тем, как над ним Юнги возвышается — страшной тенью демона. Сейчас в голове каждого полный бардак творился, но это не мешало Чону ощущать ту пугающую ауру, исходящую от мужчины напротив. Опустив документы и встретившись со взглядом цербера, ему показалось, что тот пришел по его душу из-за чего слюна, во рту главы клана, стала неприятно вязкая. — Сора. — Что, Сора? — Ты в курсе, что она с Нам Хеком, — опустившись в кресло спросил мужчина. — С кем, блять? Она с башкой совсем не дружит?! — вскочил Чон. — Доброе утро, Хосок, — Мин глаз с него не спускает, наблюдает, каждую эмоцию ловит, — Ты понимаешь, что будет если это раскроется? — Джульетта, неадекватная, — шипит Чон, потирая переносицу, — Это же блядская война кланов, — брюнет словно только сейчас полностью ситуацию понимает, — Твою ж мать… Мужчина раздражённый взгляд на стекло уводит, стараясь его как можно сильнее равнодушнее сделать. Эта колыбель Ньютона теперь обоим по мозгам стучит, словно эти шарики ни друг об друга бьются, а об кору головного мозга. И каждый звонкий удар отсчёт до войны ведёт. — От твоей сестры и правда куча проблем. — Она не моя сестра, — поджигает сигарету, — она бастард или как любит говорить моя мать — Чунъин. — Да, я помню, как она предлагала её так назвать, — фыркает Мин, — В любом случае, она также имеет право на «трон» клана, при чем самое омерзительное, что твой собственный отец дал ей это право, — Хосок болезненно морщится, — Реши как-нибудь эту проблему, я не хочу после работать с Сорой. Правда, отец Хосока, на смертном одре завещал, что его незаконнорождённая дочь от проститутки имеет полное право на наследие. В итоге это вызвало крупный скандал с оскорблениями, обвинениями его в безумия и нарушение древнейших законов. Женщины не должны править кланом. А в последствие, Хосока назначали главой клана еще в шестнадцать, не дождавшись совершеннолетия. Ещё одно нарушение законов. Но слова бывшего главы он не мог опровергнуть или отменить. Благо, самой Соре это наследие не нужно было. Но если теперь Хек узнает, что проститутка — дочь Чон Миюна и к тому же наследница, Хосоку придется либо подвинуться, либо пойти войной. Если еще учесть, что они главенствующий клан, то точно будет второй вариант. И в этой войне, Чон Сора, либо станет женой нового главы, либо лишиться головы. — Нет, я, конечно, помню, что клан Нам вообще не прихотлив в связях, — фыркает брюнет. — Но впервые им повезло. Хосок переносицу потирает. У него столько проблем из-за этого умершего маразматика, чья кровь течёт в нём. И если он мог слил бы её без остатков. Но без этой крови он умрет, в этом загвоздка всей его жизни заключается. Хосок никогда не хотел быть главой клана, но его никто не спрашивал. Сколько проблем из-за семьи, из-за жидкости что у тебя по венам течёт. Резкие возгласы секретарши и щелчок лифта заставила Чона от важных мыслей отвлечься, обратив внимание на невысокую шатенку напротив него и секретаршу рядом. Женщина на него смотрит холоднокровно, словно совершенно не понимает кто он такой. — Господин Чон, я пыталась её остановить, но эта женщина очень настойчивая, — блондинистая секретарша на девяносто градусов кланяется, когда Хосок, взглядом на дверь указывает. — Чем обязан? — обходительно произносит мужчина. — Я хочу чтоб моего брата выгнали из клана, — девушка в кресло садится. Хосок голову запрокидывает. В потолок смотрит в надежде выход в другой мир там найти. — Джису, ты прекрасно знаешь, что я не могу это сделать, — шатенка губы в тонкую полоску сжимает, она уже не первый раз эту фразу слышит, наизусть выучила, — выход из клана вперед ногами. — Он ребенок. — Ким Джису, ты прекрасно знаешь, что я делаю всё чтобы не допускать твоего брата до серьезных дел, — Чон вздыхает устало, — Я делаю всё что могу. — С каких пор наркотики и гонки стали не опасны? У Хосока глаз дергается. Он Ким Джису еще со времен школы знает: она — самая умная и красивая ученица, а он — завсегдатай хулиган, в то время, входивший в должность главы клана. Они никогда не пересекались, но по неизвестным стечением обстоятельств, дочь выдающегося медика, помогала чуть ли не самому опасному ребёнку в округе. Никто даже не догадывался, что Ким Джису бегала по ночам к наследнику главнейшего клана Кореи, чтобы обрабатывать мальчишке раны. Теперь же, спустя семь лет расставания, женщина пришла к нему, чтобы тот выгнал её сводного брата из клана. В тот день, Чон Хосок рассмеялся Джису в лицо, впервые сказав, что «из клана выход только вперед ногами». Теперь же, Ким это слышит каждый раз, когда приходит, целенаправленно пытается спасти своего несносного братца. Чон, уже два года подряд, отвечает её одним и тем же предложением, но, правда, невидимым крылом мальчишку оберегает. — Джису, Чонгук склонен сам выбирать по какому пути ему идти, — брюнет впервые что-то другое ответил, — Ты ему не мамочка… Ким снова злобно губы сжала на мужчину напротив посмотрев. Её старый друг до жути изможденный был. Да, она его избитым до полусмерти видела, но сейчас он выглядел по-настоящему растоптанным, словно по нему бульдозер проехал. — Все в порядке? — женщина руку к зверю протянула, но тот от неё как от огня отшатнулся. — Ты выходишь замуж? — Чон кольцо на протянутой руке, замечает. — Да, — Джису радостной не выглядит, — Мне ведь двадцать семь, отец начинает беспокоиться, вот и решил сам выбрать мне мужа, — она так спокойно это разъясняет, что брюнету становиться противно от того насколько женщина равнодушна к тому, что отец её насильно замуж выдает. Но Хосок право возникать не имеет. — И кто счастливчик? — Ким Намджун, наследник «S.K.Petroleum».Возможно, им придется видеться чаще.
Лиса злобно на Дженни напротив смотрит. Брюнетка же в свою очередь, взгляд игнорирует на витрину с выпечкой смотря, словно этот самый круассан лучшее произведение искусства. — Да, я же извинилась, — фыркнула Ким. — «Прости, что не сказала, что у меня сегодня день рождение?» — цитирует блондинка, раздраженно. — Я сама о нем забыла. — Я вечеринку-сюрприз хотела устроить, — обиженно проговорила блондинка. Дженни забавно глаза закатила, вздохнув полной грудью. Лису, правда, раздражает тот факт, что Ким совершенно спокойно к этому дню относится. Лису раздражает, что Ким как обычно оделась: в узкие джинсы и простую белую футболку, а сверху цветастую куртку накинула со словами: «тип празднично». Лису раздражает равнодушие Дженни. По правде говоря, Лалиса сама свое день рождение не часто празднует. Но Лиса не праздновала своё день рождение по семейной причине, а Ким просто игнорировала факт своего рождения, словно и правда была ангелом в теле человека. — Ладно, давай устроим вечеринку на выходных? — сдалась под напором требовательного взгляда брюнетка. — А сейчас отпразднуем вдвоём, — блондинка улыбнулась, — Официант, шам… Вибрация телефона на столе оборвала Манобан. — Да? Не совсем, — брюнетка внимательно за мимикой подруги наблюдала, — Это срочно? Я занята, ладно-ладно. Я поняла. Дженни отворачивается. Эта ситуация её не злила, но расстроила. — Мне нужно уехать, прости, — Лиса готова на колени встать, настолько она виновато себя чувствует. — Все в порядке, езжай. — Ты не обиделась? — Лис, мне все равно, — искренне улыбается Ким, — не придется выслушивать, то, что ты недовольна из-за того, что я не сказала что у меня сегодня день рождения, — Ким удивлённый взгляд замечает, — ты ведь об этом не забудешь. — Ну и ладно, противная, — девушка в дверь нырнула, через стекло воздушный поцелуй отправив. Дженни снова глаза закатила, средний палец в ответ показав. Теперь она могла спокойно посидеть. Но как бы она ни радовалась, её планам попить кофе и почитать книгу — не суждено было сбыться. Телефонный звонок, что Ким почти до ручки довёл. Да, отстаньте вы все от меня. Дайте спокойно книгу почитать. — Привет, малая, готова тусить? — Нет, я сегодня занята, день рождения в кругу семьи праздную, — безоговорочно лжёт Ким, глоток горячей жидкости делая. — Не знал, что твои родители книги, — смеется Чон. — Что? — Голову поверни, — Ким медленно в сторону стекла поворачивается, встречаясь с наглым взглядом Чонгука, — Собирай свои вещички и поехали, — он ухмыляется нагло. — Но я… — Отказ не принимается, тем более сама сказала у тебя сегодня день рождения.***
Дженни улыбается, неловко беседуя с Кэпом, иногда горячительную жидкость попивает, хотя это трудно назвать беседой, скорее разговор в одни ворота. Иногда её взгляд на Чонгука падал, что в свою очередь, выигрывает уже третий заезд. Кэп и правда ей на мозг капает, каждой тупой историей раздражает, но брюнетка старательно пытается игнорировать это. Сказать, чтоб тот просто заткнулась было бы крайне невежливо, и лучше так, чем быть в немилости у человека, что всем здесь заправляет. К скорому времени её спасение приходит, утаскивает в медленный танец под прямую бочку. И выглядит это со стороны дико нелепо. Ким еле успевает бутылку на стол поставить, хватаясь за чёрную, растянутую толстовку. Чонгук её за талию приподнимает, чтоб та была на примерно одной высоте с ним. Он скалиться, к уху брюнетки опускаясь. Её волосы пахнут слово мускатный орех, покрытый сладкой кровью — завораживающе-пугающе. Дженни в ответ вопросу кивает, и Чон мгновенно её к маленькому зданию ведет, что для своих в качестве отеля работает. Они в обшарпанный туалет заходят. Он, не задумываясь на подоконник запрыгивает, сигарету поджигая. Невзначай брюнет вместе с зажигалкой из кармана сверток с белым порошком достает, Дженни протягивая. — Что это? — Мой подарок тебе, — ухмыляется тот и до Дженни доходит что «её подарок» в нем тоже есть, — билет в мир спокойствия и ярких красок. Девушка на пакетик смотрит, несколько раз моргая. Она в жизни эйфорические порошки так близко не видела, если не считать того случая: когда она очень не вовремя зашла в комнату своего старшего брата. Тому ещё восемнадцать было и помнится она тогда знатно отхватила от него. Дженни, о наркотиках никогда не думала, как о чем-то плохом или хорошем, она лишь думала, что это, то, что помогает людям сбежать от реальности. Уйти в свой маленький выдуманный мирок, словно это белый порошок ключик во внутренний мир человека. Только у Дженни Ким внутреннего мира нет, она никогда его не видела. Дженни живет в реальности, так, по крайней мере считает она. Девушка гонщика за шиворот тянет в кабинку, когда входная дверь подозрительно щёлкает, оповещается о ещё желающих зайти в помещение. Причем это явно парочка ищущая уединиться. Дженни губу прикусывает на брюнета смотрит, что спокойно крышку унитаза ногой опускает, садясь сверху. — Откуда? — Можешь с впадины на запястье, — предлагает тот. Чонгук из-под челки на Дженни смотрит, что со своей руки через его купюру белую дорожку снюхивает, голову запрокидывает и моргая часто. Жжёт. У нее ноги подкашиваются от нового ощущений и головокружения. Девушка между его ног падает, но то подхватывает её на свои бедра утягивая. Брюнет её за руку держит остатки порошка утилизируя за неё. Сейчас каждое её ребро из-под oversize'овой футболки выпирает от подобного изгиба тела, ведь та, откинувшись, на одной его руке держится воздухе. Точнее он одной рукой держал её за запястье. Девчачье тело в его руках такое хрупкое, что кажется если он чуть сильнее её сожмет она трещинами покроется, рассыпавшись. А Дженни и правда себя так чувствует, в пучину ярких красок падает. Всё зелено-красное. Она голову поднять не может, та словно слишком тяжелая резко стала. Ей жарко, но прижаться к Чону сильнее хочется, потому что, он ей кажется холоднее даже самого большого айсберга. И стоны из соседней кабинки краснеть заставляют. Он её за руку тянет, голову наконец поднимает лбом к его лбу прислоняясь. Между ними считанные сантиметры и воздух, нагретый до максимума. Рука Чонгука придерживающая её за бедро, кажется, дьявольскими когтями что ангельскую кожу царапает, ожоги оставляя. Дженни выгнуться хочется так чтоб позвоночник сломался, но сил на это нет. — Пошли, малая, — улыбается обдолбанно, почти смеясь, — нас все ждут. — Пускай, — тоже улыбается, у нее глаза закрыты, — я встать не могу. Чон встает под бедра её подхватывает из-за чего та глаза распахивает. Дверь с ноги открывает, ничего не соображающую девушку на раковину усаживая. Она смотрит сквозь него, потеряно, наблюдает как тот воду включает. Мокрую, холодную руку к её шеи прислоняет, но та не какой реакции не выражает, лишь голову запрокидывает. Парочка, поняв, что что-то не так из соседней кабинки медленно выходит, глаза в пол опуская, когда с Чонгуковским взглядом встречаются, а тот угрожающе скалится, палец к губам прислоняя. Они словно испарились от страха. — С днем рождения, Дженни, — Чон её имя тянет, приторно-сладко улыбаясь, а Ким смеется несдержанно. Чон голову ниже спускает, нежную кожу на её шеи прикусив. У Дженни все тело чувствительно до предела и это действие искрами под веками сверкает, неоново-красной вывеской «Danger». Он языком место укуса увлажняет, а та невероятно быстро с раковины спрыгивает. В его грудь руками упирается чтоб не упасть.***
— То есть, вы для этого меня выдернули? — раздраженно спрашивает Манобан. — Ну, извини, — фыркает Хо, наблюдая за раздраженным Мином, — Это все во лишь угроза войны кланов. Она переносицу потирает, телефон доставая. Да, конечно, война — это страшно, но Лалисе почему-то совершенно все равно, а перед подругой стыдно. Она ведь заставила ту выйти из дома, а после в её же день рождение одну оставила. И ладно, это было бы что-то важное, но это опять с кланом связано. И это еще сильнее бесит. Длинные гудки сменились на веселый галдёж на заднем плане. Манобан губы в тонкую полоску сжимает. — Дженни? — она хриплый мужской смех слышит, — Ты где? — Где-то, — смеется та безумно, скрежет её челюсти Лалиса через телефон слышит. — Ты в порядке? — Да, — она снова смеется, — в полном порядке, — растягивая слова та, посмеиваясь. — Дженни, ты под чем? — Абонент че-то там, как там говориться? — и голос уже не женский, а хриплый угрожающий, но такой же объебанный, — Короче, абонент не абонент, пока. Тишина блондинки по ушам бьет. Она телефон с силой сжимает на главу клана Чон смотря. А брюнет ничего не понимает, но озадачен, ибо взгляд Лалисы пугающий. У Мина по спине подозрительные мурашки пробегают, а кулаки непроизвольно сжимаются. — Где? — девушка угрожающе к брюнету подходит. — Что «где»? — спрашивает Хосок после чувствует чужую хватку на толстовке. — Где этот сброд тусуется? — Много, где, а что? — Дженни с ними, — Хосок на новое имя брови сводит, — она мне важна, очень, где они могут быть? Я слышал веселые крики людей и скрип шин… — Я найду её, — хрипло оповещает Мин что все это время просто за происходящим наблюдал, — с одним условием, ты — Лиса, остаёшься здесь. — Я поеду с тобой, — отпуская брюнета в приказном тоне оповещает. — Лиса… — Плохая идея, — перебивая Юнги, подтверждает Хосок, — Зная тебя, ты там все на куски разнесешь, если она тебе дорога, — Манобан руки на груди перекрещивает, — Так что пускай едет Юнги он третья сторона не подверженная эмоциям. Только это не правда. Мин Юнги сейчас ярость сжирает изнутри, просто он это профессионально за маской равнодушия скрывает. Потому что, ну не может эта девчонка у него что ещё вызывать кроме равнодушие. Не может у него тот камень в груди отчаянно в ужасе биться. Его даже то, что Лиса с Дженни знакома не удивляет, он давно это понял. Брюнетка словно везде куда бы он ни посмотрел. И вот, лучше бы за Ким, Хосок поехал. Потому что, Мин Юнги опаснее Лалисы в разы, если не в сотни раз.Дженни. Нет… Всем, лучше бежать.
Дженни весело до жути. Она за огнем в бочке наблюдает в её глазах он почему-то синим пылает. Как в аду и правда. Девушка совершенно внимания не обращает на руку Кэпа закинутую на её плечо. Он снова ей что-то рассказывает, пока Чонгук машину в дрифт уводит. И теперь от его историй ей смеяться хочется, но она не может, в вакууме находится. И это даже к лучшему, ведь уровень интересности и забавности не изменчив. Резко воздух становится непроизвольно холодным и пугающим, словно в аэродром пришла зима. Чонгук из машины выходит, вдаль за спину брюнетки смотря. Ким из последних сил на источник внимание многих голову поворачивает. Кортеж чёрных машин своими фарами людей ослеплял. А его серые волосы в нимб превратились, но у Дженни все разными красками плыло, а яркая галлюцинация за его спиной превратилась в демонические крылья. Он идет медленно, крадётся как хищник к жертве. Девушка пустоту на плече чувствует и холодный, высокомерный взгляд. Кто-то рядом с ней падает в грязно-красный окрашивая и без того испоганенный в крови, машинном масле и алкоголе асфальт. Кэп кровь сплевывает, вскочить пытается, но ему на грудь человек в костюме наступают к земле прижимая. Парниша в человеке напротив дьявола узнаёт, что всем царством управляет. Он стонет, сдавленно, стараясь девчонку за ногу схватить, но теперь другим человеком и запястье к асфальту прижато. Дженни на мужчину напугано смотрит. Доза тихо из крови выветривается из-за холода что от него исходит. Она назад отходит, расфокусированным взглядом, пытаясь Чонгука найти, но её за запястье хватают, к себе притягивая. Он её зрачки размером с блюдце замечает, раздраженно фыркая с оскалом. Сейчас перед ним не отстраненная девчонка, чью душу он чуть случайно в свою копилку не кинул, сейчас перед ним девушка, отравленная его же товаром. И она в ужасе, дрожит пытаясь слабой рукой его оттолкнуть. Юнги, грязь на её теле видит, что узорами по её душе идёт. Грязь, что он покрыт с самого рождения.Юнги в ярости. С него цепь слетает со скрежетом. А Дженни перед ним жалкая. Его же товарам отравленная.