Надежда умирает последней

      Обстановка в заброшенном классе была весьма скромной: пыльные железные стеллажи, заполненные старыми томами и сломанными вредноскопами, простирались во всю стену. Большую часть пространства занимали испорченные парты и почерневшие от времени котлы, на дне которых вилась серебряная паучья нить. Но Гарри и Гермиону не смущала такая запустелая обстановка. Класс находился в малолюдной части Хогвартса, а значит вероятность того, что кто-то услышит их разговор, существенно снижалась.       Волшебники стояли возле потемневшего от времени окна, старательно отводя друг от друга глаза, словно делая вид, что с ними ничего особенного не произошло. — Не нравится мне всё это, Гарри, — наконец начала разговор Гермиона, болезненно ощущая вес следующих слов. — Если мы не найдем способ вернуться в наше время, то это грозит обернуться настоящей катастрофой. — Но профессор Дамблдор сказал, что найдёт способ вернуть нас домой, — пожимает плечами Избранный, — Всё хорошо, Гермиона. — Хорошо? — девушка сверкнула глазами в сторону друга, — Мы находимся в совершенно другом времени, учимся на одном курсе с твоими родителями и будущими Пожирателями, а Воландеморт продолжает набирать силу. Мы даже ещё не родились, Гарри! И это ты называешь «хорошо»?       Гарри только вздыхает. Что он может на это сказать? — А если профессор все-таки не сможет помочь нам вернуться? Что если нет на свете такой силы, которая смогла бы переместить человека в будущее, не нарушив хронологию событий? — Мы уже её нарушили, просто появившись здесь, — хмуро заметил Гарри. — Поверь, хуже уже быть не может.       «Ещё как может», — мрачно подумала про себя Гермиона.       Когда ребята буквально вбежали в кабинет директора, мозг девушки отключился. Она безоговорочно доверилась старому магу, ведь это был Альбус Дамблдор — самый могущественный волшебник своего времени.       Неизменно внимательным взглядом голубых глаз из-под очков-половинок, Дамблдор оглядел непрошеных гостей и, после манипуляций Гарри с Омутом памяти, предложил ребятам остаться учиться в Хогвартсе.       Сначала эта идея показалась Гермионе заманчивой. Небольшая смена обстановки, шанс учиться у преподавателей, которых Гермиона никогда не знала, и наконец возможность пообщаться с живыми героями войны. Но сейчас в глубине души Гермиона осознавала, что данная затея ни к чему хорошему не приведёт. Ведь вероятность негативно повлиять на будущее возрастала с каждым часом нахождения Гарри и Гермионы в прошлом.       Дамблдор попросил дать ему время до Рождества. У него есть в запасе несколько месяцев, но Гермиона не понаслышке знала, что поиск подобной информации может занять годы. Путешествия во времени опасны, тем более на такой внушительный промежуток времени. А опасность пребывания Гарри и Гермионы в прошлом заключалась в том, что каждое их действие, каждый разговор, каждый неверный шаг может оказать большое и непредсказуемое влияние на развитие исторических событий в будущем.       Своеобразный эффект бабочки.       Створка оконных ставен свободно болталась в воздухе и жалобно скрипела, ударяясь о каменную стену при каждом порыве хлесткого шквального ветра. Из серого неба брызнул дождь, и где-то вдалеке уже слышались звуки приближающейся грозы. — У нас есть время до Рождества, — тихо сказала Гермиона. — Если до этого времени мы не вернёмся домой, то, — девушка замолкла, пытаясь подобрать нужные слова. Она не знала, что может произойти с ними через полгода, не знала, как их действия могут повлиять на будущее, не знала, что ей сказать Гарри.       Почувствовав у себя на плечах теплые руки, Гермиона обернулась, встречаясь с успокаивающим взглядом друга.       А за окном все ещё барабанил дождь, оставляя на стекле ровные водяные дорожки. Он нагонял жуткую атмосферу потерянности своим монотонным стуком. Пахло мокрой известкой и болотной сыростью. — Что нам делать, Гарри? — тихо спросила Гермиона, больше обращаясь к себе, чем к Поттеру.       Тот пожал плечами и с непринуждённым видом ответил: — Жить.       И это оказалось самым разумным решением за сегодняшний день.

***

      Утреннее солнце игриво оставляет на лице Гермионы золотистых солнечных зайчиков, когда она не спеша спускается в общую гостиную Гриффиндора. До завтрака оставалось ещё тридцать минут, и волшебница решила потратить это время с пользой, ведь чтение интересной книги никогда не будет лишним.       Но, по всей видимости, удача сегодня была не на стороне девушки. В гостиной факультета, на её излюбленном кресле возле окна, сидел Ремус Люпин в компании новоиспечённого мистера Гриверса.       Староста Гриффиндора что-то любезно объяснял Гарри, строча на бумаге какие-то заметки. Парень в свою очередь кивал в ответ Ремусу, подтыкая подбородок тыльной стороной руки. Казалось, еще чуть-чуть и Избранный уснёт, убаюканный спокойным голосом оборотня. — Гарри!       Парни так и подпрыгнули от звонкого голоса девушки, поспешно обернувшись к ней. — О, Гермиона проснулась! Как тебе спалось? — Не переводи тему. Ты опять не написал эссе по трансфигурации? — покачала головой волшебница, бросая красноречивый взгляд на исписанный Ремусом листок. — Как ты могла такое подумать обо мне! — театрально возмущается Гарри. — Конечно нет! Просто я не такой умный как ты, и для написания эссе мне требуется немножко больше времени, чем тебе. А Ремус добровольно решил составить мне компанию!       Бывший Поттер легонько толкнул Люпина в плечо и тот незамедлительно кивнул, бросая извиняющийся взгляд на Гермиону. — И ты думал, что я куплюсь на это? — Грейнджер скрещивает руки на груди и скептически смотрит на друга.       Гарри чешет затылок, переводит взгляд на Ремуса, который беззвучно наблюдает за этим «шоу», и наконец говорит: — Нет. Но попробовать-то стоило! — Ты неисправим, — оглашает свой вердикт девушка, усаживается рядом с другом и внимательным взглядом пробегается по работе.       Комментарии Люпина не перегружали эссе Гарри чужими мыслями, грамотно дополняя его, выявляя ключевую проблему и легко находя её решение. — Интересно, — пробормотала волшебница, вчитываясь в работу и задумчиво хмуря лоб. — Это ты написал? — интересуется у парня девушка, внимательно осматривая его. — Я, — признаётся Ремус. — Я нашла несколько интересных мыслей. Ты считаешь первый закон трансфигурации недействительным? — бодро спрашивает она, с нетерпением ожидая ответа.       Люпин удивлённо смотрит на Гарри, который лишь улыбается и пожимает плечами. — Не совсем, — отзывается он. — Первый закон трансфигурации необходим для общего понимания предмета в целом. Но в некоторых аспектах он не до конца объясняет действие заклинания на предмет. — Ты имеешь в виду превращение кастрюли в крокодила? — мгновенно понимает старосту Гермиона. — Именно, — с улыбкой кивает Рем. — Ребят, вы тут не одни, — напоминает о себе Гарри. — Может пойдём на завтрак, а то в трансфигурации я совсем ничего не смыслю, — парень усмехается и переводит взгляд на старосту, — Ремус? — Да? — Пойдешь с нами на завтрак? Мы ещё плохо ориентируемся в школе.       Ремус оглядывает Гермиону и Гарри, пожимает плечами, а затем говорит: — Я не против, — и спустя мгновение с улыбкой добавляет. — Карманный справочник Ремус Люпин к вашим услугам.       Гриверс и Грейнджер звонко смеются в ответ.

***

      Утреннее солнце очаровательной улыбкой приветствует учеников с высокого купола Большого зала. На небе нет ни тучки. Насыщенная голубизна подчеркивается алыми и золотыми бликами солнечных лучей. — Нет аппетита? — Сириус плюхается рядом с Ремусом. С жизнерадостной улыбкой на губах Блэк пододвигает к себе аппетитные тосты с сыром, — Доброе утро, Гарри, мисс Грейнджер, — парень подмигивает девушке, галантно наполняя её бокал соком.       Гарри смеётся в ответ и слегка толкает Рема плечом, будто приглашая насладиться утренним спектаклем. — Привет, Сириус, — кивает в ответ Гермиона. — Благодарю за проявленное благородство, но я не люблю яблочный сок.       Джеймс поперхнулся пирожным, а Гарри с Ремусом засмеялись в голос, глядя на растерянного Блэка, который открывал и закрывал рот, словно рыба без воды. Сириусу потребовалось больше минуты, чтобы прийти в себя. — Очко в твою пользу, Грейнджер, — с хитрой улыбкой протянул он и взглядом указал на кофейный чайник. Дождавшись утвердительного кивка девушки, юноша проворно наполнил её стакан ароматным кофе.       Тем временем Большой зал продолжал заполняться сонными студентами. — Дамы, вы как всегда прекрасны! — пропел Блэк, заметив приближающихся к столу Эванс и Маккинон.       Лили, не обращая внимания на выходку Блэка, сонно пожелала всем доброго утра, а Марлин недовольно пробормотала: — Когда же ты, Блэк, наконец, перестанешь нести всякую чушь? — Это не чушь, — с видом нахохлившегося Нюхля возразил парень. — Если бы не мои комплименты и не моё шикарное чувство юмора, то вы бы все сдохли от скуки, — Сириус окинул всех взглядом, — Вы вообще понимаете, что я ваша фея-крестный! Правда, Сохатый? — О, ты господин, повелитель и бог! — подыграл другу Джеймс, пережевывая уже четвертое пирожное с нежным белковым кремом.       Усмехнувшись, Ремус обернулся на пустующее место Питера Петтигрю, рядом с Джеймсом. Староста заметил, что в последнее время Питер проводил все меньше времени с мародёрами.       Возможно, с ним произошло что-то серьёзное?       Решив поговорить с другом после занятий, юноша одним глотком допивает яблочный сок. — Пора на урок, — объявляет он, сверяясь со своими наручными часами.       И шестикурсники Гриффиндора, несмотря на недовольные возгласы Сириуса о недоеденной булочке, встают из-за стола и организованной группой направляются в сторону кабинета зельеварения. Им предстоял сдвоенный урок со Слизерином, поэтому опаздывать никто не собирался, дабы не пролить врагам бальзам на душу.        Ремус шёл рядом с новенькими погруженный в свои мысли. Гермиона тем временем устроила настоящий допрос Гриверсу: — Надеюсь, ты хотя бы учебник прочитал перед занятием? — негромко спросила она. — Да, Гермиона, я прочитал главу про Зелье Удачи, — лениво ответил парень, — и рассчитал массовую долю сока морского лука от общего объёма зелья, — фыркнул Гарри, предугадав следующий вопрос подруги. — Давай больше не будем об учебе. — До того необыкновенного дня, когда ты наконец поймешь, что оценки — прямой показатель твоих знаний я, наверное, не доживу, — хмыкнула девушка. — А ты что думаешь, Ремус? Какую роль играют оценки?       Ремус не успел поймать момент, когда две пары глаз с интересом уставились на него, желая узнать ответ. — Думаю, оценки не так важны, как полученные знания о предмете, — Рем пожимает плечами. — Твердое «превосходно» в журнале иногда может быть гораздо хуже хилого «удовлетворительно».       Слегка поразмыслив, Гермиона и Гарри соглашаются с выводом Ремуса.       Дальнейший путь до аудитории проходит в полном молчании и без особых происшествий.