— Внимание, класс! Откройте свои учебники на главе о смертельных ядах и внимательно прочитайте её. Сегодня мы с вами узнаем о самых опасных магических отварах, одной капельки которых достаточно для того, чтобы погрузить в вечный сон даже самого опытного мага! Также мы научимся варить самое эффективное противоядие современности по Третьему закону Голпалотта. Захватывающе, не правда ли?
Профессор Слизнорт пребывал в хорошем настроении с самого утра от возможности вновь вбивать в умы шестикурсников знания о своём предмете. Он уже несколько минут расхаживал по аудитории, вещая о том, как необходимо хранить дома хотя бы один пузырёк с противоядием от смертельных ядов. Время от времени Гораций останавливался напротив понравившегося ему студента и заботливо поправлял форменный галстук или выбившейся воротничок блузки.
— Вы только посмотрите, как выросли, как похорошели! Эх, молодость!
— Вероятно, он выпил веселящую настойку с утра пораньше, — Джеймс покрутил пальцем у виска, чем вызвал лающий смех Сириуса. Профессор, не обращая никакого внимания на смешки студентов, продолжал длинными шагами мерить кабинет.
Мужчина ненадолго задержался рядом со столом Ремуса, внимательно изучающего страницы учебника и по-доброму улыбнулся:
— Выше нос, юноша. Этот год будет полон новых свершений!
Парень молча кивнул и уткнулся в учебник, не понимая, что ещё необычного может произойти в его шестой год обучения. Разве что Сириус повзрослеет или Гриффиндор уступит в борьбе за Кубок школы Слизерину.
— Итак, кто скажет мне, о чем гласит Третий закон Голпалотта? — взгляд преподавателя внимательно сканировал класс в поиске потенциальной «жертвы» и, заметив одиноко взлетевшую в воздух девичью руку, удивленно приподнял бровь. — Прошу, мисс…
— Грейнджер, сэр, — отчеканила девушка, тряхнув копной густых каштановых волос. — Третий закон Голпалотта гласит, что любое противоядие от многосоставного яда не сводится к набору необходимых компонентов по отдельности. Важно взглянуть на задачу в целом и только тогда можно найти её верное решение.
— Абсолютно верно, мисс Грейнджер, — с довольной улыбкой протянул Слизнорт. — Десять очков Гриффиндору!
Гриффиндорцы одобрительно закивали, Сириус с улыбкой показал Гермионе большой палец, а она в свою очередь зарделась, смущенно опустив взгляд на страницы учебника. Ремус про себя отметил, что девушке очень идёт румянец.
— С законом проблему решили, — продолжил лекцию профессор. — Как подметила мисс Грейнджер, самое главное в приготовлении противоядия — это поиск решения задачи в целом, а не по отдельности. В нашем случае, нам необходимо найти тот уникальный элемент, который алхимическим путём нейтрализует смертельный исход ядов. Также немалую роль играет день недели и час, в которые готовится зелье. Итак, класс, кто скажет мне, в какое время суток лучше всего готовить антидот?
Взгляд Горация вновь заскользил по классу, выискивая нужного ему студента. Глаза профессора остановились на Сириусе. Довольный своим выбором, он с торжественной улыбкой произнёс:
— Мистер Блэк!
Студенты облегченно вздохнули, а Бродяга подпрыгнул от неожиданности. Его глаза быстро забегали по столу, он перебирал листы и даже открыл учебник, начав судорожно его листать в поисках ответа. Такое поведение ещё больше позабавило Горация:
— На метле сидишь и метлу ищешь! Я дал тебе уже все подсказки, Сириус Блэк.
— Ночью? — наугад сказал юноша, почесав затылок.
— Глубокой ночью, мальчик мой. Когда звезда, в честь которой тебя назвали, появляется на небе, затмевая ярким светом свою давнюю соперницу — Альфу Центавру. Именно тогда, можно приступать к приготовлению самого сильного противоядия!
После десятиминутной лекции, профессор разделил студентов по парам и выдал им необходимые инструкции по приготовлению антидота. Ремус оказался в паре с Гермионой. К Гарри подсела светловолосая девушка со Слизерина. Её имени Ремус не знал, но слышал, что с Зельеварением у неё не слишком-то и ладится.
Гриверс взволнованно взглянул на Гермиону, та ответила ему сочувствующим взглядом и, нахмурив брови, взглянула на доску.
— Не самый рациональный способ приготовления зелья, — пробормотала она, анализируя каракули профессора.
— Это единственный способ, — поправил её Ремус.
— Не совсем.
Гермиона загадочно улыбнулась ему и, натянув на руки защитные перчатки из драконьей кожи, вылила в котёл яд из прозрачной колбы. Ремус неоднозначно хмыкнул и принялся готовить ингредиенты для будущего зелья. Первым делом нужно было нарезать венерины бобы и получить их сок. Сначала задача показалась старосте простой, но потом, когда парень приступил к делу, он понял, что сильно ошибался. Плоды были покрыты противной зелёной слизью, которая не давала ножу его разрезать. Оглянувшись по сторонам, Ремус заметил, что эти надоедливые бобы терроризируют весь класс. Студенты каждую секунду вскакивали со своих мест, поднимали бобы и снова садились на места, безрезультатно пытаясь их разрезать пополам.
Терпение Люпина уже было на грани, когда он почувствовал мягкую ладонь Гермионы на своей. Девушка осторожно взяла из рук старосты нож, поднесла его к горящему под котелком огню и уже накаленным лезвием спокойно разрезала боб на две части.
Ремус резко втянул в себя воздух, переводя любопытный взгляд с Гермионы на вредный плод.
— Защитную плёнку венериных бобов можно разрушить только при нагревании, — пояснила Гермиона.
— Этого даже в учебнике не написано. Откуда ты это знаешь?
— Разве это так важно? — усмехнулась Грейнджер.
Ремус скептически изогнул бровь, не понимая, что заставило её уйти от ответа, но настаивать на нём не стал, в глубине души ещё раз убедившись, что Гермиона не так проста, как кажется на первый взгляд. Неопределённо кивнув, парень приступил к работе.
Следующие десять минут он и волшебница добывали из бобов сок и подготавливали остальные ингредиенты к дальнейшей работе. Ремус делал всё в точности так, как говорила Гермиона. Иногда она нарушала порядок или способ обработки составляющих зелья, о котором говорилось в рецепте, но Люпин никак не реагировал на это. Судя по той уверенности, с которой девушка давала ему советы и выполняла свою часть работы, Ремус сделал вывод: либо она сумасшедшая, либо гений. Поэтому интерес узнать итог пересилил желание получить хорошую оценку.
Скоро зелье кипело в котле. Ремус добавлял ингредиенты по очереди, а Гермиона аккуратно помешивала варево. Один оборот вправо, другой — влево и так несколько раз подряд. Волосы девушки растрепались, ореолом окружая её лицо, на губах играла еле заметная улыбка.
Настоящая ведьма. Не хватает только метлы и черного кота в придачу.
Через несколько минут зелье изменило цвет на светло-малиновый, что означало полную его готовность. Оборотень внимательно осматривал зелье, пытаясь найти хоть какие-то недочёты. Но их не было. Противоядие было идеальным. И цвет, и запах, и даже консистенция зелья были идентичны его описанию на доске. Это невозможно!
Ремус заметил, как рука девушки поднялась вверх, и невольно усмехнулся.
Синдром отличницы.
«Кто бы говорил!» — надоедливо пискнул внутренний голос.
— Да, мисс Грейнджер? У вас возникли какие-то проблемы? — предположил Слизнорт, с интересом глядя на студентку.
— Нет, сэр. Никаких проблем. Мы хотели показать наше зелье.
Гораций удивленно вскинул брови и спустя несколько секунд подошел к их столу. Он внимательно осмотрел зелье, понюхал и проверил консистенцию, осторожно его перемешав. Напоследок профессор сунул черный бумажный индикатор в котёл: тот полностью обесцветился.
— Поздравляю, господа! Ваше зелье просто идеально, — с улыбкой протянул он. — Можно подумать, что у вас уже имеется практика в приготовлении универсального противоядия.
В этот момент взгляд Рема застыл на лице девушки. Сначала оно стало пунцовым, а затем побледнело. Искусственно улыбнувшись профессору, Гермиона сделала вид, что усердно поглощена разглядыванием своих ладоней.
«Она определенно готовила это зелье раньше», — решил про себя Люпин, отводя от девушки взгляд.
Слишком много неизвестности таилось в образах Гриверса и Грейнджер. И это сбивало Ремуса с толку, заставляя строить фантастические догадки о происхождении ребят.
***
— Скажи мне, Лунатик, как вам с Грейнджер удалось разрезать эти чертовы бобы? — сидя в общей гостиной, спросил Джеймс.
— Нужно было нагреть нож и уже тогда резать их, — пожал плечами Ремус. — Это Гермиона придумала.
Поттер кинул взгляд на Гермиону, которая мило разговаривала с Лили. На второй девушке его взгляд задержался чуточку дольше. Спустя пару секунд он улыбнулся озорной улыбкой и торжественно объявил:
— Может тебе стоит поближе познакомиться с ней, ммм? Смотри какая хорошенькая, да ещё и умная. Твой идеал, Ремус!
Староста закатил глаза. Ещё и отношений ему не хватало для полного счастья!
— Сначала реши свою проблему с Лили, а потом уже за меня берись, — пробормотал он. — Ты так и не пригласил её в Хогсмид?
Джеймс вздохнул и виновато почесал затылок, взлохматив черные как смоль кудри.
— А вдруг она не захочет? Она же считает меня придурком.
— Так не будь им, — усмехнулся староста и, чтобы заставить Джеймса действовать добавил, — Ты же не хочешь, чтобы Эванс встречалась с кем-то другим?
Грязный приём, но для благородного дела сойдёт.
Поттер ничего не ответил, молча уставившись на Лили. Ремус прекрасно понимал, что ему сложно решиться на такой шаг. Но если он ничего не будет делать, то его счастливый билет попадёт в руки кому-то другому. Лили — красивая, умная девушка, которая не страдает от недостатка внимания со стороны мужского пола. Поэтому, если Джеймсу нравится Эванс, он должен быстрее избавиться от страха отказа.
Немного поразмыслив, Ремус похлопал по плечу друга, собрал свои вещи и направился в библиотеку. Джеймсу нужно подумать над этим вопросом в одиночестве.
Идти в библиотеку от гостиной Гриффиндора всегда было потрясающим приключением, полным неожиданностей и… лестниц, которые по неизвестной причине никогда не любили туда поворачивать. Порой, Ремусу приходилось их уговаривать или даже умолять о разрешении пройти в библиотеку.
И поэтому сейчас староста стал громко рассуждать о живописных перилах, о прекрасных и удобных ступеньках и, конечно, о том, как ученикам повезло, что основатели расположили эти лестницы так, что можно в кратчайший срок добраться из одной части замка в другую.
Вредная лестница одобрительно скрипнула, замурчала от комплиментов и начала разворачиваться на счастье Ремуса к дверям библиотеки.
Дойдя до порога, парень содрогнулся от резкой боли внутри. Ватные ноги сами повели его в противоположном направлении от библиотеки. Боль, знаменовавшая скорый приход полнолуния, наконец, дала о себе знать. Острым клинком она застревала в голове и вереницей нервных импульсов пробегалась по всему телу, лишая рассудка. Всё перед глазами плыло и скакало, как игроки на важном матче по квиддичу.
Такое всегда случалось с Ремусом ровно за неделю до полнолуния.
Инстинкты обострялись, повышалась раздражительность, снижалась работоспособность. Ещё и эти приступы давали о себе знать. Войдя в один из тёмных коридоров Хогвартса, Люпин прислонил ладонь к холодной стене и медленно опустился вниз от разрывающей всё тело боли. Лишь бы никто не увидел его в этот момент.
— Ремус!
Парень подавил в себе острое желание зарычать на бегущую к нему Грейнджер. Вцепившись когтями в пол, Ремус поднял глаза на застывшую рядом с ним и побледневшую от увиденного девушку.
Задумчиво прикусив губу, девушка присела перед ним на корточки и протянула ладонь ко лбу Ремуса, промокнув выступившие на лбу парня капельки пота. Внезапно Ремус перестал ощущать боль. Ему вообще казалось, что он ничего не ощущал, кроме сладкого цветочного аромата, исходившего от Грейнджер.
Зачем она ему помогает?
— Я приведу мадам Помфри, — решительно сказала гриффиндорка.
— Не нужно.
Его голос охрип. Он попытался приподняться и снова с треском осел на пол, больно ударившись затылком о стену.
Глаза девушки опасно сузились, она громко воскликнула:
— Ты в своём уме? Тебе срочно нужна помощь специалиста, Ремус!
Она внимательно осмотрела старосту, её взгляд слегка смягчился.
— Я никому не скажу, — тихо прошептала она.
Не отдавая отчета своим действиям, Ремус кивнул. Он не помнил, как Гермиона убежала в больничное крыло, не помнил, как она вернулась с медсестрой, не помнил, как Сириус и Джеймс каждую секунду заглядывали в больничное крыло, проверяя его состояние.
Единственное, что он помнил — это вязкую, всепоглощающую темноту и приятный запах духов Гермионы.
***
На часах было около двенадцати часов ночи. За окном гриффиндорской спальни мальчиков тускло светила растущая Луна. Сириус, Джеймс и Питер мирно посапывали во сне, а кровать Ремуса пустовала.
Гарри Джеймсу Поттеру не спалось. Юноша находился в глубокой растерянности. Он, как и Гермиона, не понимал, почему все невероятные ситуации, которые только могут произойти в жизни, случались именно с ними, а не с кем-либо ещё. Сначала смерть Сириуса, затем дурацкая отработка у Снейпа и новые секреты от Дамблдора, а теперь ещё и путешествие во времени. Класс!
А ведь интуиция парня ещё тогда подсказывала, что им с Грейнджер не стоило трогать этот серебряный шар, одиноко стоявший в кабинете зельеварения. Но нет! Гриффиндорцы всё-таки дотронулись до него и перенеслись в то время, когда Снейп ещё не терроризировал школьников, а его родители и Сириус были живы.
Вся ситуация напоминает Гарри известную маггловскую сказку «Алиса в стране чудес». Он чувствует себя той же Алисой. Только она провалилась в кроличью нору, а парень во времени.
Поттер и Грейнджер решили, что по возможности не будут вмешиваться в привычное течение времени. Это решение далось парню очень тяжело, ведь сейчас у него появился шанс предотвратить все зверства Тома Риддла и спасти своих родителей.
Сириуса. Побороться за права Ремуса. Только помогать Питеру ему совсем не хочется.
Очень часто, сидя в гостиной или за обедом, Гарри с трудом подавляет в себе желание хорошенько вмазать предателю кулаком по лицу, да так, чтобы тот больше никогда не совался в дела Лили и Джеймса. Поттера переполняет гнев, но он обязан сдерживать себя, иначе случится непоправимое.
Какое счастье было видеть мародеров такими молодыми! И Джеймса с вечно взлохмаченными волосами, как у самого Гарри, и Ремуса Люпина, чьё лицо ещё не исполосовано уродливыми шрамами, и, разумеется, неугомонного Сириуса Блэка — главного заводилу школы, не потерявшего озорного блеска в серых глазах.
И Лили Эванс.
Какая же она красивая, умная и бесконечно добрая. У него самая лучшая мама на свете.
Гарри видит, как она всё время украдкой посматривает на Джеймса. Крутит на пальце рыжую прядь и задумчиво улыбается. Определенно, она уже что-то чувствует к его отцу, но себе ещё не признается в этом.
Его родители, определённо, нравятся друг другу.
И пусть каждый из них не идеален: Джеймс не самый умный на курсе, Сириус импульсивен, Ремус замкнут, а Лили иногда высокомерна. Пусть. Главное — они живые. Не идеальные воспоминания, сформированные тусклыми рассказами Дамблдора, не герои войны, а просто жизнерадостные ребята, которые только познают жизнь. Жизнь, пока не омраченную войной.
Перевернувшись на другой бок, Гарри прикрыл глаза. Спать категорически не хотелось. Немного погодя, Поттер соскочил с кровати и направился в ванную комнату — умыть лицо.
Деревянная дверь отворилась с противным скрипом, открывая глазам Гарри небольшой умывальник и слегка потемневшее от времени зеркало. Холодная вода привела его в чувство, отрезвляя рассудок и окончательно унося с собой сонливость. Поддавшись странному желанию, Гарри украдкой взглянул на себя в зеркало. Всё оставалось прежним: темные лохматые волосы, заостренный подбородок и зелёные глаза. Гарри приподнял влажные волосы со лба и удивленно замер на месте с подозрением глядя на своё отражение.
Его шрам исчез.
