The Veela Enigma

Во время обеда Гарри сиял как гирлянда на рождественской ёлке, и, конечно, это не осталось незамеченным. Гермиона, например, моментально смекнула, почему её друг такой радостный и довольный. — Ну, колись, Гарри, — потребовала она. — Что сегодня произошло между тобой и Малфоем? Гарри возмущённо посмотрел на неё. — Да ничего не произошло. Мы просто замечательно провели время, гуляя и не бросаясь друг на друга с кулаками. — Ну-ну, — хмыкнула девушка, наблюдая за тем, как взгляд друга в очередной раз остановился на слизеринском столе. — Тогда почему ты никак не перестанешь на него пялиться, как влюблённый щеночек? — Влюблённый щеночек? — встрял Рон и скривился так, будто его затошнило. — Гарри, приятель, тебе же не нравится Малфой? — Что? Нет. Нет! Конечно же нет, — смущённо пробормотал Гарри, безбожно краснея. Гермиона внимательно прищурилась. Так. Эти смущённо розовеющие щёки она уже видела у друга, когда тот встречался с Чжоу Чанг. — Ну, он довольно-таки привлекательный, — осторожно начала Гермиона, наблюдая за реакцией Гарри. — И интересный собеседник, когда не ведёт себя, как полный придурок. Лицо Гарри просияло. — Правда же он классный? — взгляд парня снова скользнул по направлению к столу Слизерина и неожиданно встретился с ответным взглядом Драко. Тот улыбнулся ему, и Гарри совсем расплылся. Гермиона наблюдала за ним, прищурив глаза. Случилось именно то, чего она боялась. Что бы ни заставило Драко влюбиться в Гарри, теперь то же самое влияло и на гриффиндорца. Она переживала, что если очаровательный Малфой не прекратит заигрывать с Гарри, то тот не сможет противостоять этому влечению. Влечение… А ведь было кое-что странное в том, что Драко стал привлекать всех разом и в один миг. Девушка не могла отделаться от этой мысли. Она посмотрела на то, как её друг восторженно пялится на Малфоя, и вздохнула. Они должны ему всё рассказать. Гарри должен знать, что Драко под любовным заклятием. Нечестно было бы просто сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как Гарри медленно и неотвратимо влюбляется в слизеринца, который потом очнётся от своей любовной горячки, развернётся и уйдёт, оставив Гарри лишь осколки разбитого сердца. Гермиона любила его как брата, и не собиралась просто стоять и смотреть, как мучается её друг. *** На следующее утро Драко проснулся и спросонья удивлённо оглянулся, но потом до него дошло, что он ведь переехал в другую комнату. Профессор Снейп показал ему его новые покои, и Малфой был просто в восторге. Хотя казалось бы, над чем тут восторгаться: просто спальня с большой кроватью, креслом, столом и отдельной ванной. Но зато всё это было лишь его, Драко. И этакая уединённость могла бы оказаться очень кстати, если ему когда-нибудь удастся затащить сюда Гарри. И это не говоря уже о том, что Драко и представить себе не мог, как же напрягали его соседи, пока он благополучно не съехал от них. С самого начала года все, просто все без разбора пялились на него, не переставая. С одной стороны, такое колоссальное количество внимания очень даже льстило самолюбию слизеринца, но с другой — сложновато пытаться заснуть, когда на тебя безотрывно и жутко смотрят четыре пары глаз. Дошло до того, что Драко начал накладывать на полог своей кровати защитные заклинания для комфорта… А может, и для безопасности. Он вздрогнул, вспомнив утро двухдневной давности. Тогда он немного проспал, но решил, что это вовсе не означает, что он не может провести минут пятнадцать под душем, погрязнув в кое-каких любопытных фантазиях с Гарри в главной роли. И только он подошёл к самой интересной части, как прозвучал голос Блейза Забини: — Малфой, идёшь завтракать? — спросил он, и Драко раздражённо высунул голову из-за шторки. — Да, секунду, — ответил он, и Забини как-то странно замер. — Малфой, я тебе когда-нибудь говорил о своей невероятной выносливости в постели? — мечтательно протянул он, пожирая Драко расфокусированными глазами. Драко удивлённо приподнял брови. — Эм… Нет, Блейз, и у меня нет никакого желания это слушать. Завязывай с этими жуткими вопросами. Но Забини продолжил, будто и не слыша его слов. — Я очень хорош… Я великолепный любовник… Хочу показать тебе… Я точно о тебе позабочусь… — Ты… Ты это ко мне подкатываешь? — изумлённо спросил Драко. Блейз на ватных ногах зашагал в сторону душа, и парень запаниковал. — Блейз, что ты творишь? Отвали! Не подходи, говорю, ты, извращенец! Забини вдруг остановился. Пару раз моргнул, а потом растерянно уставился на Драко. — Прости, — пробормотал он и пулей вылетел из комнаты. Драко замотал головой, избавляясь от дурацких воспоминаний, и одернул постель в своей новой, совершенно приватной комнате. Он усмехнулся сам себе. Воскресенье. Никто в ближайшее время не должен был заявиться к нему. Он мог принять долгий-долгий душ, посвящая все свои мысли всяким фантазиям о Гарри, и никто ему не помешает. Хе-хе-хе. *** Гермиона провела всё утро и почти весь обед в библиотеке, жутко расстроенная тем, что ничего не сходилось. С проблемой Драко не было ясно решительно ничего, и девушка хотела найти хоть какую-то предварительную информацию прежде, чем рассказать всё Гарри. Она посмотрела на список симптомов Драко и вздохнула. Она знала, что упускала что-то из виду. Должно же быть какое-то до обидного простое объяснение. И она бы и рада сойтись на мысли, что никакая магия тут не замешана, и Драко и правда просто влюбился в Гарри, но она ведь своими глазами вчера видела, как слизеринец замер, словно окаменел, когда Гарри приказал ему не двигаться. Нет, без колдовства тут не обошлось. Она посмотрела на свои часы. Нельзя больше откладывать. Гарри должен всё знать, поэтому ей необходимо поговорить с Драко. Гермиона знала, что сейчас Гарри на тренировке по Квиддичу, и у неё было стойкое подозрение, что и Малфой точно ошивается где-то там же. Гарри, разгоряченный, потный и отдающий приказы другим людям, конечно же, не то зрелище, которое Драко готов пропустить. Размышляя обо всей сложившейся ситуации, Гермиона отправилась на Квиддичное поле. *** Девушка ни капли не удивилась, обнаружив слизеринца прячущимся на трибунах с монокуляром в руках и увлечённо пожирающим Гарри глазами. — Малфой, — сказала она вместо приветствия. — Грейнджер, — в тон ей ответил Драко, не отнимая монокуляр от глаз. Девушка закатила глаза. — Шпионишь за Гарри из-под трибуны? Попахивает извращением. — Ой, замолчи. Как ты меня нашла? — Я знала, что ты по-любому будешь подглядывать за Гарри, — произнесла Гермиона, всматриваясь в небо и жалея, что и у неё под рукой нет монокуляра. — Хотя и не ожидала, что таким образом. — Я тебя умоляю, Грейнджер. Он же великолепен. Я не такой идиот, чтобы пропустить шанс посмотреть, как он летает. Гермиона уловила отблеск красной форменной мантии Гарри высоко в небе. — Да, он невероятный. Уверена, что за его тело под всей этой одеждой и умереть не жалко. А в следующую секунду ей в горло упёрся царапающий кончик волшебной палочки. — Скажи это ещё раз, и ты действительно умрёшь, — прорычал Драко. Гермиона посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Драко будто бы очнулся и растерянно опустил палочку. — Прости… Эм… Эта беда с жуткой ревностью… Всё из-за любовного зелья. — Можешь не говорить, — сухо ответила Гермиона, потирая горло. — Вот почему я здесь, собственно. Нам нужно поговорить. — Так говори, — ответил Драко, снова возвращаясь к наблюдению за Гарри. Гермиона вздохнула. — Мы должны всё рассказать Гарри. — Что?! Грейнджер, ты спятила?! — что ж, теперь-то Драко был весь во внимании. — Мы не можем сказать ему, что я влюбился в него из-за чёртового зелья. — Мы обязаны! — строго возразила девушка. — Он влюбляется в тебя! Лицо Драко моментально расплылось в широкой и немного глуповатой улыбке. — Правда? Ты не шутишь? Он обо мне что-нибудь говорил? Гермиона закатила глаза. — Сейчас не время, Малфой. Поверь мне. Говорю же, он влюбляется в тебя, и мы должны ему всё рассказать. Тренировка закончилась, и Драко угрюмо наблюдал за смеющимся Гарри, шагающим в раздевалку. Гермиона легонько пихнула его. — Послушай, ты же любишь его? — Драко незамедлительно кивнул. Гермиона продолжила: — И ты не хочешь видеть, как он опять страдает? — Конечно нет. Это последнее, чего бы мне хотелось, — Драко сделал паузу, а потом переспросил: — Что значит «опять»? Гермиона вздохнула. — Не знаю, стоит ли именно мне рассказывать тебе это, но… Но Гарри выпала ужасная судьба терять всех, кого он любит, и кто любит его. Глаза Драко переполнились волнением и жалостью. — Это правда? Я знаю, что он потерял своих родителей, но кого ещё? Гермиона хранила молчание несколько секунд, и глаза Драко расширились в понимании. — Сириус Блэк, — выдохнул он. Девушка кивнула. Драко задумчиво вгляделся в голубое небо. — О, Мэрлин, бедный Гарри! — расстроенно пробормотал он. — Я не знал, что они были близки. Боже, ему, должно быть, так ужасно грустно. — Думаю, да, хотя он ничего не говорит об этом. Драко прикусил нижнюю губу.  — Послушай, Грейнджер… Просто позволь мне любить его, — серьезно попросил он. — Давай ничего ему не скажем. И вообще прекратим поиски противоядия. Позволь мне любить его, и я клянусь, я никогда не прекращу. Гермиона грустно ему улыбнулась. Очень заманчиво, но… — Мы не можем, Драко. Необходимо узнать, что заставляет тебя любить его, потому что когда эффект чар рассеется, и ты ничего к нему не почувствуешь, просто представь, что это сделает с Гарри. Драко подавленно молчал, и девушка сочувственно на него посмотрела. — Поверь мне. Он должен знать, — Драко упрямо уставился вдаль, и взгляд Гермионы потяжелел. — Малфой, я люблю его как брата и не позволю причинить ему боль. Не скажешь ты, это сделаю я. — Если мы всё расскажем, то я потеряю его. Гарри больше не захочет меня, — тихо произнес он таким тоном, что сердце Гермионы болезненно сжалось. — Малфой… — мягко начала она, но парень покачал головой. — Нет, ты права. Я не смогу жить, если причиню ему боль, — вздохнул он. — Так когда ты планировала во всём признаться? Гермиона проглотила чувство вины, засевшее в горле. Может, это ранит Драко сейчас, но зато убережёт Гарри потом. — Как насчёт сейчас? — предложила она. — Сейчас?! — запаниковал Драко. — Ну, когда он выйдет из раздевалки, конечно, — прояснила она. Пара гриффиндорцев вышли из раздевалки, пока они говорили. — Так почему бы тебе не пойти и не найти Гарри, а потом мы вместе отправимся в Выручай-Комнату и там всё обсудим? Звучит просто прекрасно, а? — Я? Мне нельзя в гриффиндорскую раздевалку, я же слизеринец, — возмущённо воскликнул Драко. — Ты иди. — Я тоже не могу, я девушка, а это ещё весомей, чем слизеринец, — возразила она. — О, точно, я и забыл. Гермиона раздражённо пробормотала что-то подозрительно похожее на «прямо как и все в этой школе». Из раздевалки высыпались ещё несколько гриффиндорцев, и Гермиона пихнула его в бок. — Иди давай, это твой шанс. Гарри там один, скажи, что мы хотим с ним поговорить. Выглядя крайне грустно, Драко с явной неохотой подошёл к двери в раздевалку и обернулся к Гермионе. Та подбадривающе махнула ему рукой, и Малфой, глубоко вздохнув, как перед прыжком в холодную воду, зашёл в помещение. *** В раздевалке было довольно тихо, и Драко даже подумал, что они каким-то образом упустили его. — Эй, Поттер? — позвал он, и его голос эхом разнесся между стенами. — Малфой? — донеслось в ответ из-за угла. А, так вот он где. В ду́ше. Драко строго-настрого приказал себе не представлять Гарри под горячими стекающими каплями и поспешно передал сообщение: — Нам с Грейнджер нужно с тобой побеседовать. Это важно. — Ладно, секунду, — ответил Гарри и вышел из-за угла, а в следующий миг у Драко пересохло во рту. Видимо, он только-только закончил мыться и принялся одеваться. Из одежды на нём были только мешковатые штаны, свободно висящие на узких бёдрах, а голая грудь всё ещё поблескивала от капель воды. Все мышцы на его торсе замечательно просматривались, и этот вид делал что-то невероятное с бедным Драко. Гарри ожесточенно вытирал мокрые волосы полотенцем, бросая на Малфоя озадаченные взгляды. — Так о чём вы хотите поговорить со мной? — поинтересовался он Но Драко не мог ничего ответить. Он раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь, хоть что-то, но всё, что ему удалось выдать, было лишь хриплое прерывистое дыхание. Взгляд Гарри стал обеспокоенным. Он сделал шаг навстречу, и Драко тяжело сглотнул. — Драко? Ты в порядке? Ну вот и всё. Стоило Малфою услышать собственное имя из божественных уст этого поистине неземного существа, как что-то безнадежно надломилось в нем. Он быстро сократил расстояние между ними и, откинув прочь все мысли о том, почему это всё очень плохая идея, обвил Гарри руками вокруг талии и поцеловал. Глаза Поттера изумлённо распахнулись, и полотенце с тихим шелестом выскользнуло у него из рук прямо на пол, но Драко и не думал останавливаться, да и вряд ли у него и при желании это получилось бы. Целовать Гарри было просто непередаваемо блаженно. Никогда ещё Драко не испытывал ничего подобного. Губы Гарри были такими замечательными, такими мягкими, и искорки удовольствия проносились везде, где кожа Драко соприкасалась с кожей гриффиндорца. Это был настоящий рай на земле, абсолютный пик Нирваны… А потом Гарри ответил на поцелуй. И если всё предыдущее казалось Драко блаженством, то теперь… Гарри мягко и аккуратно целовал его в ответ, мучительно приоткрывая рот напротив губ Драко, и когда кончик его языка коснулся нижней губы слизеринца, тот готов был поклясться, что в глазах у него зажглись звёзды. Гарри поднял руки и Драко издал тихий умоляющий звук, и чуть не умер от удовольствия, когда чужие пальцы зарылись в его волосы. Может у Драко был и не поразительно богатый опыт, но он был совершенно уверен, что в жизни не ощущал ничего настолько же невероятного, как пальцы Гарри, скользящие меж его прядей. Драко покрепче прижался к Гарри, скользя руками по его влажной спине, и Поттер притянул его к себе, не разрывая поцелуй. Всё тело Драко словно горело в огне, и, судя по тому, как Гарри яростно принялся целовать его в ответ, он чувствовал то же самое. Драко тихонько застонал. Боже, ну как же хорошо. Просто блаженство, рай, невыносимо близко… — Ау, Малфой, Гарри, вы тут? Гермиона. В тот же миг парни отскочили друг от друга, поспешно вытирая рты. Но было уже поздно. Гермиона успела увидеть достаточно. Она гневно воззрилась на слизеринца, а тот не менее зло уставился на неё в ответ. — Какого чёрта ты тут забыла, Грейнджер? Это мужская раздевалка, а ты, на минуточку, девчонка. — А, то есть ты вспомнил об этом только тогда, когда решил тут пообжиматься с моим другом, Малфой? — съязвила Гермиона и перевела взгляд на Гарри. — Правда, забавно, Гарри, ещё недавно ты утверждал, что Малфой тебе ничуть не нравится. Ты, должно быть, целуешь всех парней, которые тебе не нравятся? Гарри вспыхнул, но ничего не ответил. Гермиона выразительно посмотрела на полуголое состояние друга и вопросительно приподняла бровь. Драко практически зарычал на неё. — Грейнджер, прекрати так на него пялиться! Никому не позволено смотреть на него такого, кроме меня, ты поняла? Да как ты смеешь осматривать его так, будто… Будто… — его голос пропал, когда слизеринец понял, что Гарри удивлённо уставился на него. Драко послал ему слабую улыбку, а Гермиона раздражённо посмотрела на Малфоя. — Да-да-да, ты ревнуешь, когда кто-то смотрит на Гарри, — нетерпеливо произнесла она. — Правда? — изумился Гарри. Драко послал девушке убийственный взгляд. — Почему это? — Эм… Ну… Потому что… — неуверенно забормотал Драко. Гермиона закатила глаза. — Ну честное слово, мы не будем обсуждать это здесь. Гарри, Малфой должен сообщить тебе кое-что важное. Одевайся и встретимся в Выручай-Комнате. Хорошо? Она схватила протестующего Драко за руку и безжалостно потащила к замку. *** Выручай-Комната на этот раз приняла вид общей гостиной нейтрального факультета. Вокруг большого камина были расставлены стулья, кресла и диваны, и Драко с Гермионой расположились на одном из них, после чего девушка поинтересовалась, нет ли каких-нибудь сдвигов в их деле. Драко покачал головой. — Ничего, кроме того, что у меня случился самый фантастический поцелуй в жизни — который потом так нагло прервали! — он послал недовольный взгляд совершенно невозмутимой Гермионе. — Ничего? Ты уверен? Любая, казалось бы, мелочь может быть важной. Драко вздохнул и принялся перечислять: — Ну, люди сходят по мне с ума вроде даже ещё сильнее, а Блейз Забини вообще чуть на меня не набросился в душе. О, а ещё вчера это недоразумение, зовущееся змеёй, заявило, что я, видите ли, не человек! — Змея сказала, что ты не человек? — заинтересованно переспросила девушка. Драко всё ещё выглядел так, будто его глубоко оскорбили слова змеи. — Да. Она сказала, что я не пахну по-человечески. Тупая ползучая просто не знает, о чём говорит, — угрюмо закончил он. Но прежде, чем Гермиона смогла бы ответить, в комнату вошёл Гарри и подошёл к ним. — Так… — протянул он, выглядя немного неуверенно. В конце концов, его застукала за поцелуями с Малфоем лучшая подруга. Он повнимательнее присмотрелся к ней: по видимому, они хотели сообщить что-то очень важное. Гарри откашлялся и спросил: — Что такого случилось, что это так необходимо обсудить? Драко с Гермионой обменялись неясными взглядами, а затем девушка начала: — В общем, Гарри, — неуверенно начала она, — кое-что происходит. С самого первого дня в Хогвартсе Драко испытывает к тебе… Очень сильные чувства. — У него всегда были очень сильные чувства ко мне. Он очень сильно меня ненавидел… — рот Гарри вытянулся по форме буквы «о», когда до него дошло, о каких чувствах толкует Гермиона. Он выглядел жутко изумлённо, а потом расплылся в невольной счастливой улыбке. — Правда? Подруга грустно посмотрела на него. — Да, правда. Но мы считаем, что Драко под любовным зельем или заклятием. С лица Гарри медленно схлынула вся радость. Сердце Драко неприятно сжалось. — О, — выдохнул он, неосознанно отодвигаясь от слизеринца и пересаживаясь на соседнее кресло. — Ладно… Продолжай… Гермиона послушно принялась перечислять все признаки из её списка: непомерная ревность, чересчур внезапная увлечённость, повиновение приказам Гарри. Тот безмолвно слушал её рассказ, ни разу не подняв взгляд от пола. Когда Гермиона закончила, в комнате повисла напряжённая тишина. Наконец, Драко решился прервать её. — Что ты думаешь об этом всём, Гарри? — осторожно спросил Драко, поднимаясь с места и делая пару шагов по направлению к Гарри. Поттер поднял голову, и Драко вздрогнул от невыносимой боли, блестящей в зелёных глазах. — Это, худшее, что ты со мной когда-либо сделал, Малфой, — безэмоционально произнёс он. — Ты заставил меня думать, что я нравлюсь тебе — да ты же целовал меня только что! — а теперь… — его голос дрогнул, и он спрятал лицо в руках. — Но в принципе мне всё ясно, — продолжил он, не отнимая ладоней, — Разве бы ты смог просто так влюбиться в меня? Конечно, виной всему непременно какое-нибудь заклятие, ведь как иначе ты бы смог полюбить Гарри Поттера? В его голосе явственно слышалась горечь, а ещё боль и злость, и всё это пронзало Драко, словно остро заточенные ножи. — Нет, всё не так, Гарри, не так! Тебя очень легко полюбить, ты замечательный, тебя любят миллионы! — нервно выпалил он, и вздрогнул от своих же слов. Неправильно-неправильно-неправильно. — Миллионы? Ты имеешь в виду миллионы повернутых почитателей, которые и знать меня не знают? Но ты, Малфой. Я думал, ты знаешь меня. Думал, ты правда меня знаешь, и я всё равно тебе нравлюсь, — Гарри фыркнул. — Мне следовало догадаться, что это неправда. Я тебе не нравлюсь. Ты и мысли о том, что влюблён в меня, не можешь перенести. Тебе обязательно нужно оправдать это любовным зельем. Драко почувствовал себя таким же несчастным, каким выглядел Гарри. — Это неправда! Я хочу верить, что люблю тебя, очень хочу! Но, Гарри, как же приказы? Ты можешь приказать мне что угодно, и я не способен ослушаться! Это неправильно, как ты это объяснишь? — Существует полно способов объяснить это, — выплюнул Гарри, резко вскакивая с кресла. — Это мог бы быть твой собственный неосознанный выбор, а, может, я наложил на тебя Империус или ещё что-нибудь такое? Но нет, ты так ухватился за возможность того, что в твоих чувствах виновато зелье, что даже и не подумал об этом! — Гарри, нет! — в отчаянии воскликнул Драко. — Я хочу верить, что я люблю тебя, я так сильно хочу этого, пожалуйста… — Да заткнись, Малфой. Я же сказал, что это худшее, что ты делал по отношению ко мне, — холодно отрезал Гарри. — Уж лучше бы ты клепал свои идиотские значки и рассказывал небылицы обо мне газетам. Почему ты не можешь исчезнуть из моей жизни? Просто оставь меня, наконец, в покое. Я ненавижу тебя. Рот Драко раскрылся, но не издал ни звука, а глаза неприятно запекли. Слова Гарри раскалённым железом прошлись по его сознанию, и Драко отчаянно приказывал себе ни в коем случае не плакать, но те всё звучали и звучали у него, в голове. Я ненавижу тебя… Исчезни из моей жизни… Я ненавижу тебя… Гермиона заметила ошеломлённое лицо Драко и повернулась к Гарри. — Гарри! — строго начала она. — Не будь таким жестоким! Драко несколько дней пытался доказать мне, что по-настоящему влюблён в тебя, и именно я предположила возможность любовного зелья. Он прекрасно осознавал, насколько тяжело и больно ему будет, когда он расскажет тебе всю правду, но всё равно сделал это, потому что не хотел, чтобы больно было тебе! Из-за зелья или нет, но он любит тебя! Гарри повернулся к ней, чтобы выдать злую тираду, но его прервал тихий разбитый голос Драко: — Ты ненавидишь меня, Гарри? Гарри обернулся и застыл, увидев несчастное лицо слизеринца и слёзы, блестевшие в его опустошенных глазах. Гарри неожиданно почувствовал себя ужасно виноватым. — Драко… — начал было он пристыженно, но Малфой яростно замотал головой. — Нет, не говори ничего, я уйду, — выпалил Драко, подняв руки в побежденном жесте и отступая назад, усиленно моргая, чтобы загнать обратно предательские слёзы. Вина уже переполняла Гарри до краев. — Ну пожалуйста, Драко, прости, я не имел в виду, что… — Всё в порядке, Гарри, не извиняйся. Это не твоя вина. Я не… Я не хотел расстроить тебя, правда не хотел, — быстро ответил Малфой. Я ненавижу тебя… Оставь меня в покое… Нужно было убираться отсюда. Если Гарри противно его присутствие рядом, то Драко ни за что не станет мешать ему. Он вообще сомневался, что захочет теперь жить. Парень развернулся было к двери на выход, но Гарри схватил его за руку, вынуждая остановиться. — Подожди, Драко, не уходи, — его хватка всё крепчала, а голос переполнился отчаянием. — Пусти меня, Гарри, — попросил слизеринец, свободной рукой принимаясь вытирать глаза. — Мне нужно уйти. Но Гарри и не собирался отпускать его. — Нет, не уходи. Останься, пожалуйста. Куда ты собрался? — К Тёмному Лорду, — совершенно серьезно ответил Драко. Гарри изумлённо распахнул рот. — Куда?! Ты рехнулся? Он же убьёт тебя! — А ты не понимаешь, Гарри? — спросил Драко, находясь на самой грани срыва. — Если ты ненавидишь меня, то лучше уж мне умереть, чем жить с этим! От шока Гарри невольно расслабил пальцы, и слизеринец вырвался из его руки и помчал к выходу. Но прежде, чем он успел открыть дверь, Гарри решился на то, чего Драко от него не ожидал. — Драко Малфой, я запрещаю тебе покидать эту комнату! Руку Драко, которой он схватился за дверную ручку, словно обожгло огнём, и он мгновенно отдернул её. Он попытался снова взяться за ручку, но обнаружил, что не может прикоснуться к ней. Какая-то неведомая сила не позволяла ему. Он не мог открыть дверь и не мог уйти из комнаты. Драко круто развернулся, его глаза блестели от эмоций. — Что ты со мной сделал?! — заорал он, и его лицо исказилось от боли и ужаса, когда безжалостные слова Гарри снова раздались эхом в его голове. Я ненавижу тебя… Почему ты не можешь исчезнуть из моей жизни?.. Я ненавижу тебя… Ненавижу… И Драко Малфой, который не плакал с шести лет, без сил упал на колени и впился пальцами в волосы, а по его щекам потекли горячие крупные слёзы. — Что ты со мной сделал? — прошептал он.